"Монстры" - читать интересную книгу автора

III

Дом, адрес которого сообщили Дреглеру в магазине, находился не очень далеко, такой большой любитель прогулок мог и пешком дойти. Но по какой-то причине этим утром Люцианом овладела усталость, поэтому он решил поехать на такси по городу, пронизанному моросью. Развалившись на просторном заднем сиденье автомобиля, он кое-что заметил. Ему стало интересно, почему в столь пасмурный день водитель надел темные очки, в которых отражались зеркала заднего вида? Может, так он следит за своими пассажирами? И возможно, весь этот мусор на заднем сиденье — согнутый окурок на подлокотнике двери, почерневший яблочный огрызок на полу — был деталью общей картины, за которой любил наблюдать человек, сидящий за рулем?

Дреглер перебрал дюжину подобных вопросов об этой поездке, погоде, сочащейся влагой, и о городе снаружи, где зонты вырастали, словно грибы, и наконец не удовлетворился полностью испортив себе настроение. Его тревожило, что он слишком спокоен для человека, который, возможно, сегодня встретится лицом к лицу с Медузой. Люциан смотрел на эту поездку и ее цель с радостью, как на своеобразное приключение, но боялся, что такое отношение в определенном смысле доказывает его безумие. Нормальное состояние рассудка, по его мнению, заключалось или в степенности меланхолии, или в живости истерии — двух реакциях, которые "всегда и равноправно подтверждали разумное состояние духа". Все остальные были иррациональны, всего лишь симптомы праздного воображения или, наоборот, изнурительных воспоминаний. И над этими обыденными реакциями вполне законно царил только сарказм — счастье, уничтожающее видимую вселенную колкостями темной радости, экстаз разума. Любой другой образ "мистицизма" был признаком отклонения или возбуждения, ереси по отношению к очевидному.

Такси свернуло в квартал зданий из промокшего бурого песчаника и остановилось около крохотного газона, завешенного скелетными ветками двух маленьких берез. Дреглер заплатил водителю, не дождался благодарности за чаевые и быстро пошел сквозь морось к золотистому дому с черными цифрами "202" над темной дверью с медной ручкой и молоточком. Еще раз сверившись с мятым листком, извлеченным из кармана, Люциан постучал. На улице никого не было, от деревьев и тротуара струился аромат влаги.

Дверь открылась, Дреглер быстро вошел внутрь. Бедно одетый человек неопределенного возраста закрыл ее, после чего осведомился сердечным, но каким-то незапоминающимся голосом:

— Дреглер?

Философ кивнул в ответ. Спустя несколько секунд мужчина прошел мимо, взмахом руки позвав Люциана за собой. Они пересекли холл и остановились у двери, находящейся прямо под лестницей, ведущей на верхние этажи.

— Сюда, — прокомментировал провожатый, ухватившись за ручку.

Дреглер заметил у него на пальце кольцо, бледно-розовый камень и серебро металла, а также дисгармоничность между невзрачным видом мужчины и видимой дороговизной украшения. Человек открыл дверь и, не входя внутрь, щелкнул выключателем на стене.

С первого взгляда это была самая обычная кладовая, заваленная кучей разных предметов.

— Располагайтесь, как вам удобно, — сказал мужчина, жестом пригласив Дреглера проследовать внутрь. — Вы можете уйти, когда захотите. Только закройте за собой дверь.

Люциан быстрым взглядом окинул помещение и смиренно, словно самый глупый ученик в классе, спросил:

— Здесь есть что-то еще? Это оно, так? — настаивал он тихим голосом, в котором неожиданно проклюнулась гордость.

— Так, — мягким эхом откликнулся сопровождающий, медленно закрыл дверь, и Дреглер услышат звук удаляющихся по коридору шагов.

Комната представляла собой обыкновенный шкаф под лестницей, потолок наискось шел вниз там, где угловатые ступеньки с другой стороны поднимались наверх. Другие грани терялись, они сливались под простынями, принимавшими форму ламп, столов или маленьких лошадок, груды кресел-качалок, детских стульчиков и других предметов давно не использовавшейся мебели, перевязанных шлангов, мертвыми питонами свисавших со стенных крюков, звериных клеток с дверцами, висящими на одной петле, старыми банками из-под краски и скипидара, крапчатыми, как яйца, и пыльной лампой, сочившей надо всем серую дымку.

Почему-то в комнате было не множество запахов, каждый из которых рассказывал бы о своем происхождении, а царил один аромат, словно паззл, составленный из всех других: его образ был таким же темным, как тени в пещере, он корчился в дюжине направлений, стекал по стенам. Дреглер осмотрел помещение, взял какой-то предмет и тут же положил его на место, так как руки у него дрожали. Он сел на старый ящик, широко открыл глаза и стал ждать.

Потом Люциан не мог вспомнить, сколько сидел в этой комнате, хотя умудрился сохранить в памяти малейшие нюансы этого бедного событиями бодрствования, с тем чтобы впоследствии использовать их в своих вольных или невольных грезах. (Они шли в новый, крайне интересный раздел "Личные встречи с Медузой", раздел, появившийся из пространства красных форм и сотен шипящих голосов.) Дреглер убежал из комнаты в панике, когда заметил, как по его отражению в старом зеркале скользит трещина не тоньше волоса. По пути наружу у него перехватило дыхание, когда он почувствовал, что его тянут назад. Но это всего лишь нитка пальто зацепилась за косяк двери. В конце концов она оторвалась, а Люциан получил свободу, сердце его оживилось от страха.

Дреглер никогда не рассказывал друзьям, каким успешным был для него этот вечер, да и не смог бы объяснить, даже если захотел. Выполняя обещанное, они действительно возместили неловкость или неудобство, которые философ мог пережить в результате этого "книжного инцидента", как называл его Глир. Все трое организовали в честь Люциана вечеринку, а он наконец повстречал новую жену Джозефа и ее сообщницу по "мистификации". (Ему стало понятно: никто, и меньше всего он сам, не готов допустить, что произошло нечто большее.) Дреглер ненадолго остался наедине с этой женщиной в углу забитой людьми комнаты. Они имели представление о трудах друг друга, но, похоже, лично встретились впервые. Тем не менее оба согласились, что вроде бы уже знакомы, хотя не могли или не хотели доказать это.

И он, и она бывали на множестве совместных вечеринок, но найти какую-то непосредственную связь так и не сумели.

— Может, ты была моей студенткой, — предположил Дреглер.

Она улыбнулась и ответила:

— Спасибо, Люциан, но я не так молода, как ты, по-видимому, думаешь.

Потом ее кто-то толкнул сзади ("Твою мать!" — отреагировала подвыпившая профессорша), и предмет, который женщина во время разговора постоянно вертела в руках, упал в бокал Дреглера. Прозрачная жидкость с пузырьками вмиг окрасилась в бледно-розовый цвет.

— Прошу прощения. Сейчас принесу другой, — смутилась преподавательница и исчезла в толпе.

Дреглер вытащил серьгу из бокала и поспешно ушел, прежде чем дама вернулась. Позже, в своей квартире, он положил украшение в маленькую коробочку, на которой написал "Сокровища Медузы".

Но доказать Люциан ничего не мог и знал об этом.