"Глиняный конверт" - читать интересную книгу автора (Рубинштейн Ревекка Ионовна)

НАБИ-СИН ЕДЕТ С ОТЦОМ В МАРИ

оздно вечером пришел Белидинам домой. Он удивился, что Наби-Син еще не спит, но не стал его бранить, а только выслал мальчика из комнаты и приказал ложиться спать. Отец весело улыбался, с довольным видом потирал руки, что было у него признаком хорошего настроения, и, видимо, хотел поговорить с матерью о том, что с ним произошло.

«Какой-нибудь залежалый товар выгодно продал»,— подумал мальчик. Не раз, бывало, после такой удачной сделки отец приходил домой веселый, довольный и хвастливо рассказывал, как он ловко надул покупателя. Но отец никогда не скрывал этого от сына: пусть слушает и учится, как надо торговать и наживать богатство. Ведь когда Наби-Син вырастет, он будет помогать отцу вести дела.

«Почему же сейчас отец выставил меня за дверь?»

Наби-Син нехотя вышел из комнаты.

Он тихо подошел к глиняной лежанке, где на разостланной циновке спал младший брат. Наби-Син снял набедренную повязку и, откинув тонкое шерстяное одеяло, лег рядом с малышом.

Из соседней комнаты доносились голоса родителей, впрочем, говорил только один отец, мать изредка задавала вопросы или вставляла два-три слова.

Наби-Син прислушивался к разговору, но родители говорили очень тихо, иногда понижая голос до шепота. Все же из отдельных фраз, которые ему удалось уловить, он догадался, о чем рассказывал отец. Сегодня вечером его вызывали во дворец. Сам царь Хаммурапи дал отцу какое-то важное поручение. Отец поедет в Мари на баржах и повезет туда товары для продажи. Вот только что сказал отцу Хаммурапи? Этого Наби-Син не понял, отец как раз об этом говорил шепотом. А может быть, он и матери этого не сказал. Ясно, что здесь какая-то тайна.

— Поедем через два дня, — услыхал Наби-Син громкий голос отца. — Да не забудь приготовить в дорогу и Наби-Сина. Он поедет со мной.

Как, отец берет его с собой? Наби-Син едва не задохнулся от радости. Он поедет в Мари с отцом! Он так давно ждал этого. Отец не раз обещал взять его с собой в далекое путешествие, но мать все не отпускала сына. Мало ли опасностей подстерегает путников в дороге. И дикие звери могут разорвать, и злые разбойники нередко нападают на купцов. Только и слышишь, что по дороге в Элам ограбили целый караван, где-то на юге убили купца... Мать всегда беспокоилась, когда отец уезжал. Но тут уж ничего не поделаешь. Жизнь купца полна риска, он часто в пути, с ним все может случиться. Отец Наби-Сииа, купец Белидинам, богат и знаменит на весь Вавилон. Чего только нет у них в доме! Склады полны товаров, с больших полей собирают хороший урожай и доверху насыпают зерном закрома. День и ночь работают s мастерской ткачихи, делают узорные ткани, а в лавке на базаре идет большая торговля. Постоянно отправляет отец товары в разные города и даже в другие страны, изредка и сам сопровождает караваны. «Не всегда можно доверять чужим людям, нужен свой глаз», — любит повторять Белидинам Поэтому он и Наби-Сина хочет приучить к торговле, чтобы свой помощник был в доме. Но до сих пор мать не отпускала сына в дальний путь ни с караваном, ни на баржах.

«Мал еще. Пусть посидит дома, успеет еще ездить с товарами и учиться торговать», — твердила она.

Но на этот раз отец так решительно заявил о своем намерении взять сына с собой, что мать промолчала. Она поняла: спорить бесполезно. Наби-Сину уже двенадцатый год, пора знакомиться с жизнью.

Наби-Син от возбуждения не мог уснуть. Он слышал, как отец сел ужинать. Потом пришла служанка, убрала со стола, гремя глиняными чашами и кубками. Наконец родители пошли спать. В доме погасили свет, и наступила полная тишина. А Наби-Син все еще не спал. Он мечтал о том, как он с отцом отправится в путь. То он представлял себе, как будут грузить баржи, то силился вообразить, как выглядит неизвестный город Мари. Потом ему стало казаться, что он уже пльрвет по реке, плавно покачиваясь в ладье, и слышит, как журчит вода. Он уснул поздно — уже было далеко за полночь.

А утром ему так не хотелось вставать! Сначала его будила старая няня; он едва поднимал голову, открывал глаза и снова засыпал. Потом пришла мать.

— Набия! Почему не встаешь? Торопись, в школу опоздаешь!

Наби-Син, даже не поворачиваясь к матери, пробормотал сонным голосом:

— Не могу подняться. Голова болит, в глазах темно.

— Что ты, что ты? — забеспокоилась мать. — Не заболел ли? Может быть, сглазил тебя дурной человек? — И она пощупала рукой лоб сына.

— Ламасум! — позвала хозяйка старую рабыню. — Принеси кувшинчик с питьем от лихорадки. Он стоит в кладовкеgt; где лежат сушеные фрукты.

Наби-Син с отвращением выпил противное, тягучее лекарство с неприятным запахом, позволил матери укрыть себя теплым одеялом и, свернувшись калачиком, крепко уснул.

— Спи, сынок, — сказала мать, уходя из комнаты. — Если к вечеру не пройдет, позовем из храма жреца Шамаш-Хасира: он хорошо умеет прогонять злых духов и лечит от всякой болезни.

Через два часа Наби-Син проснулся. Веселый, здоровый, он хотел бежать во двор.

— Набия, куда ты? Не смей выходить, ты болен! — в один голос закричали мать и няня.

Наби-Син удивленно остановился. Он чувствовал себя совершенно здоровым и совсем забыл о том, что утром у него «болела» голова.

И все же в этот день ему не позволили выходить из дому. Наби-Син был очень рад, что не надо было идти в школу. Всю прошлую неделю он почти не готовил уроков. Отец поздно приходил домой и не успевал проверить, как Наби-Син переписал табличку и выучил на память текст. Вчера учитель потерял терпение и побил Наби-Сина да еще пригрозил, что пожалуется отцу. Сначала угроза учителя не испугала Наби-Сина. Что ему сделает отец? Бить не станет, только отругает. Но теперь, когда Наби-Син узнал, что отец хочет его взять с собой, жалоба учителя была бы некстати. А что, если отец рассердится и оставит его дома? Лучше об этом не думать.

Очень скоро Наби-Сину надоело сидеть одному в комнате.

Чем заняться? Может быть, все-таки выучить уроки? Нет, скучно, может разболеться голова. Лучше позвать Залилума и поиграть с ним в школу.

— Мать! Пришли Залилума, я хочу с ним играть.

Через несколько минут Залилум вошел в комнату:

— Зачем звал меня?

— Садись, учиться будем!

— Опять? Не хочу играть в школу.

— А я тебе говорю — садись! Я твой учитель, и ты должен меня слушаться.

Залилум пожал плечами и покорно сел на пол, скрестив ноги. Наби-Син достал комочек глины и протянул его Залилуму :

— На, сделай табличку.

Залилум опустил глину в чашу с водой, скатал шарик и примял его ладонью — получилась круглая плоская табличка.

— Так, хорошо, — похвалил Наби-Син, потом взял табличку и провел на ней несколько ровных линий. — Ну, теперь возьми палочку и пиши.

— Что писать? — удивился Залилум.

— Пиши знаки, которые я тебе показывал.

Залилум с трудом запоминал уроки Наби-Сина. А после посещения матери он обо всем позабыл. Всю последнюю неделю он думал только о смерти отца и мечтал о побеге.

— Я не помню ничего, мы давно не играли в школу, — тихо сказал Залилум.

— Ты ленивый ученик! — Наби-Син строго посмотрел на Залилума. — Вот моя табличка, списывай!

Залилум дрожащей рукой оттиснул на влажной мягкой табличке несколько знаков. Они получились кривые, некрасивые.

— Твоя рука очень плохо пишет сегодня, — важно сказал Наби-Син, подражая учителю, и хотел ударить Залилума, но, вспомнив прошлую ссору, опустил палку.

— Я не буду писать! — И Залилум решительно отложил в сторону тростниковую палочку.—Вот если бы ты. научил меня читать, тогда... — Залилум запнулся и умолк.

Он подумал, что, если бы он умел читать, ему легко было бы найти «свою» табличку и разбить ее. Тогда он снова сделался бы свободным и ушел домой, к матери. Но он не хотел говорить об этом Наби-Сину.

— Ну что ж, давай читать, — согласился Наби-Син.

Он достал табличку, на которой были написаны различные клинописные знаки, и положил ее перед Залилумом.

— Вот смотри — это знак ноги. Его можно читать «алаку» — ходить, «узузу» — стоять, «вабалу» — приносить. Ну, теперь ты читай.

— Алаку, узузу, вабалу, алаку, узузу, вабалу, — покорно повторял Залилум.

— А это звезда «шаму» — небо, «илу» — бог.

— Шаму, илу, — старательно произносил ученик, внимательно вглядываясь в клинопись.

— Теперь, — сказал Наби-Син, припоминая уроки учителя,— выучи слоги: знак ноги — это «ду, гин, губ, гуп, ра, тум»; знак звезды...

— Набия, остановись! Я не понимаю, какие слоги. И как можно один знак читать по-разному?

Наби-Син растерялся. Он вызубрил много знаков и умел их читать, но он не знал, как объяснить Залилуму, что одним и тем же знаком можно писать и целые слова и различные слоги.

— Так говорил нам учитель, — ответил Наби-Син.

— Набия! Мне никогда не выучиться читать, я не могу запомнить знаки, они все одинаковые, а читают их по-разному. — Залилум грустно опустил голову. Нет, не найдет он «свою» табличку, не вернется домой.

— Да ты не огорчайся, Залилум, — утешал его Наби-Син. — Мне тоже сразу трудно было. А теперь слушай, как я читаю.

И, взяв табличку, Наби-Син начал говорить нараспев, стараясь подражать интонациям учителя:

Наби-Син кончил.

— Ну, теперь будем говорить вместе: «Хаммурапи прославил...» — начал он.

Залилум молчал.

— Да что же ты? Говори...

— Не буду говорить. Не хочу играть в школу...

— Ну, не хочешь в школу, другое что-нибудь придумаем.

— Не надо другого. Ничего мне не нужно...

— Да что ты такой скучный сегодня? Ничего не хочешь!

— Мать ко мне приходила, — тихо ответил Залилум.— Отец умер. Как они теперь жить будут?

Наби-Син с участием посмотрел на товарища:

— Отец?

Залилум кивнул головой. Наби-Син огорченно вздохнул:

— А ты же у нас живешь. Ведь тебе не плохо, никогда голодным не ходишь. Ты всегда с нами будешь.

Залилум ничего не ответил. Опять Набия говорит так, будто Залилум никогда от них не уйдет, вечно будет рабом.

«Нет, — подумал Залилум, — после того как убежал Хизату, я знаю, что мне делать. Бежать и никогда не возвращаться сюда...» Но вслух он этого не сказал.

— Я пойду, — прошептал Залилум и встал.

Наби-Син не удерживал его, он понимал: у Залилума большое горе.

— Иди! Не плачь, Залилум. Мы всегда будем с тобой. Я твой друг, я не позволю тебя обижать.

Залилум вышел.

Вдруг Наби-Син услыхал из соседней комнаты голос отца. Но что это? С кем он разговаривает? Учитель! Наби-Син похолодел. Зачем он пришел? Вчера Набия не выучил урока, сегодня не ходил в школу!.. Учитель пришел жаловаться на него отцу, и отец не возьмет его с собой в Мари! Все пропало... Никто ему не поможет! Наби-Син едва удержался от слез.

— Набия! — позвал Белидинам сына.

Мальчик вошел опустив голову.

— Учитель говорит, ты не учишь уроков, плохо пишешь, не можешь рассказать на память, что написано на табличке, — строго сказал отец.

Наби-Син молчал. Губы у него дрожали, он не мог проговорить ни слова. Но тут учитель вмешался в разговор:

— Вчера он не знал урока, я побил его плетью. А сегодня Наби-Син совсем не явился в школу. Я пришел к тебе, Белидинам, с жалобой на него. Накажи сына. Пусть он слушает учителя и учит уроки, тогда он будет ученым человеком.

Белидинам нахмурился и сурово посмотрел и на учителя и на сына. Отец рассердился на Наби-Сина за то, что он плохо учился. Белидинам был недоволен учителем, который посмел ударить его сына, наследника богатого купца. Надо поставить на место бедного учителя и показать ему, с кем он имеет дело, кого обучает.

Белидинам пригласил учителя пообедать с ними. Он позвал жену и распорядился, чтобы приготовили угощение. Через некоторое время их позвали, и Белидинам с сыном и учителем вошли в комнату, где был накрыт стол. В высоком кувшине налито холодное пиво; в корзинке лежали фрукты — яблоки, груши; в глиняной миске было редкое угощение — кусок жирной баранины. Даже в таком богатом доме, как у Белидинама, мясо подавали лишь несколько раз в год, потому что его трудно было сохранять. Но отец ничего не пожалел, чтобы показать учителю, с каким богатым человеком тот имеет дело.

Все сели за стол. Отец и учитель — на складные стулья с сиденьем из толстой ткани, мать и Наби-Син — на скамейки. В комнату вошел Залилум. Он принес кувшин с водой и глубокую чашу, чтобы хозяева вымыли руки перед обедом. Прежде всего мальчик подошел к Белидинаму, но тот указал на учителя.

— На прошлой неделе я был у родителей Кулалума, — сказал учитель, подставляя руки под холодную струю и вытирая их полотенцем. — Там мне прислуживал сам Кулалум. Он и на руки мне поливал воду и кушанья подносил.

Наби-Син хотел встать и заменить Залилума, но отец взглядом остановил его.

— В доме у Кулалума немного слуг. Ведь отец его — простой писец, поэтому учителю прислуживал ученик. Ну, а у нас дома, слава Мардуку, достаточно и слуг и рабов, и мой сын никому не должен прислуживать!

Учитель, опустив глаза, принялся за еду. После мяса подали горох с чесноком, бобовую кашу, посыпанную зеленой пахучей травкой, и, наконец, мучные лепешки, сваренные в финиковой патоке. Учитель с удовольствием ел жирные и остро приправленные блюда, запивал их холодным пивом.

А Белидинам в это время расспрашивал о занятиях, об успехах Наби-Сина, советовался, как исправить почерк сына.

— Правда, Наби-Син не будет писцом, как Кулалум,— прибавил Белидинам, — но, когда мальчик вырастет, ему придется вместе со мной вести большую торговлю и тогда ему понадобится и уменье писать и хороший почерк.

— Для этого надо прилежно готовить уроки и не опаздывать в школу, — заметил учитель.

— Это верно, — согласился Белидинам. — Только не всех учеников нужно одинаково учить. Одним помогает плетка, другим вовремя сказанное слово.

Учитель понял намек. С сыном богатого купца надо обращаться осторожно; даже если он виноват, его нельзя наказывать, как других ребят.

Обед был окончен. На прощанье Белидинам подарил учителю кольцо и новый плащ из узорной ткани с бахромой.

Учитель надел кольцо на палец, бережно сложил плащ, низко поклонился купцу и поблагодарил за подарки.

Прощаясь с учителем, Белидинам сказал, что он уезжает на днях в Мари и Наби-Син поедет с ним, так что мальчик пропустит занятия. Учитель обещал заниматься с Наби-Сином отдельно.

— Смотри только, слушайся меня и прилежно учись, — сказал он на прощанье Наби-Сину. — Тогда ты будешь лучшим учеником в школе и вырастешь хорошим помощником своему отцу.

Теперь Наби-Син поверил в то, что он действительно поедет с отцом, что разговор, услышанный ночью, не приснился ему и что отец простил ему плохое поведение в школе и не оставит его дома.

Отъезд был назначен на другой день. Весь вечер прошел в сборах в дальний путь. Во дворе, около накалившейся печки, сидела старая рабыня. Она доставала из большого глиняного горшка кусочек теста, делала плоскую лепешку и ловким движением кидала ее в печь так, чтобы тесто прилипло к стенке. Готовые румяные хлебцы уже горой лежали на блюде около печки. На кухне тоже пекли и варили, готовили провизию на дорогу; слуги бегали из комнат во двор, на кухню и обратно в дом, укладывали вещи, увязывали тюки. Больше всех суетились Наби-Син и Залилум. Наби-Сину казалось, что он помогает собираться в дорогу. Залилум надеялся, что, когда уедет хозяин, легче будет убежать. Наконец сборы были окончены, все легли спать.