" Античная лирика" - читать интересную книгу автора (Автор неизвестен)

ТИРТЕЙ

«Сам ведь Кронион, супруг прекрасноувенчанной Геры…» Сам ведь Кронион, супруг прекрасноувенчанной Геры, Зевс, Гераклидам вручил город, нам ныне родной. С ними, оставив вдали Эриней, обдуваемый ветром, Мы на широкий простор в землю Пелопа пришли. «Так нам из пышного храма изрек Аполлон-дальновержец…» Так нам из пышного храма изрек Аполлон-дальновержец, Златоволосый наш бог, с луком серебряным царь: «Пусть верховодят в совете цари богочтимые, коим Спарты всерадостный град на попечение дан, Вкупе же с ними и старцы людские, а люди народа, Договор праведный чтя, пусть в одномыслии с ним Только благое вещают и правое делают дело, Умыслов злых не тая против отчизны своей, — И не покинет народа тогда ни победа, ни сила». Так свою волю явил городу нашему Феб.

Женщина у источника. Деталь афинской гидрии (конец VI в. до н. э.). Лондон, Британский музей.

«Доля прекрасная — пасть в передних рядах ополченья…» Доля прекрасная — пасть в передних рядах ополченья, Родину-мать от врагов обороняя в бою; Край же покинуть родной, тебя вскормивший, и хлеба; У незнакомых просить — наигорчайший удел. Горе тому, кто бродить обречен по дорогам чужбины С милой женою, детьми и престарелым отцом. Впавший в нужду человек покрыл свое имя позором, — Кто ему дверь отопрет, кто же приветит его? Всюду несутся за ним восклицанья хулы и презренья, Как бы ни был именит, как бы красой ни сиял. Если скиталец такой нигде не находит приюта, Не возбуждает ни в ком жалости к доле своей, Биться отважно должны мы за милую нашу отчизну И за семейный очаг, смерти в бою не страшась. Юноши, стойко держитесь, друг с другом тесно сомкнувшись, Мысль о бегстве душе будет отныне чужда. Мужеством сердце свое наполнив, о ранах и смерти, Подстерегающих вас, не помышляйте в бою. Не покидайте своих товарищей, старших годами, Духом отважных, но сил прежних лишенных, — увы! Разве не стыд, не позор, чтобы, предан врагам молодежью, Первым в передних рядах воин лежал пожилой, Весь обнаженный, и прах подметал седой бородою, Срам окровавленный свой слабой прикрывши рукой? Право же, зрелища нет на свете ужасней, чем это; И у кого из людей слез не исторгнет оно? Тем же, чьи юны года, чьи цветут, словно розы, ланиты, Все в украшенье, все впрок. Ежели юноша жив, Смотрят мужи на него с восхищеньем, а жены с любовью; Если он пал — от него мертвого глаз не отвесть. «Так как потомки вы все необорного в битвах Геракла…» Так как потомки вы все необорного в битвах Геракла, Будьте бодры, еще Зевс не отвратился от нас! Вражеских полчищ огромных не бойтесь, не ведайте страха, Каждый пусть держит свой щит прямо меж первых бойцов, Жизнь ненавистной считая, а мрачных посланниц кончины — Милыми, как нам милы солнца златые лучи! Опытны все вы в делах многослезного бога Арея, Ведомы вам хорошо ужасы тяжкой войны, Юноши, вы и бегущих видали мужей и гонящих; Зрелищем тем и другим вдоволь насытились вы! Воины те, что дерзают, смыкаясь плотно рядами, В бой рукопашный вступать между передних бойцов, В меньшем числе погибают, а сзади стоящих спасают; Труса презренного честь гибнет мгновенно навек: Нет никого, кто бы мог до конца рассказать все мученья, Что достаются в удел трусу, стяжавшему стыд! Трудно решиться ведь честному воину с тылу ударить Мужа, бегущего вспять с поля кровавой резни; Срамом покрыт и стыдом мертвец, во прахе лежащий, Сзади пронзенный насквозь в спину копья острием Пусть же, широко шагнув и ногами в землю упершись, Каждый на месте стоит, крепко губу закусив, Бедра и голени снизу и грудь свою вместе с плечами Выпуклым кругам щита, крепкого медью, прикрыв; Правой рукою пусть он потрясает могучую пику, Грозный шелома султан над головой всколебав; Пусть среди подвигов ратных он учится мощному делу И не стоит со щитом одаль летающих стрел; Пусть он идет в рукопашную схватку и длинною пикой Или тяжелым мечом насмерть врага поразит! Ногу приставив к ноге и щит свой о щит опирая, Грозный султан — о султан, шлем — о товарища шлем, Плотно сомкнувшись грудь с грудью, пусть каждый дерете! с врагами. Стиснув рукою копье или меча рукоять! Вы же, гимниты, иль здесь, или там, под щиты припадая Вдруг осыпайте врагов градом огромных камней Или мечите в них легкие копья под крепкой защитой Воинов тех, что идут во всеоружии в бой! «Я не считаю достойным ни памяти доброй, ни чести…» Я не считаю достойным ни памяти доброй, ни чести Мужа за ног быстроту или за силу в борьбе, Если б он даже был равен киклопам и ростом и силой. Или фракийский Борей в беге им был превзойден, Если б он даже лицом был прелестней красавца Тифона, Или богатством своим Мида с Киниром затмил, Если б он был величавей Танталова сына Пелопа, Или Адрастов язык сладкоречивый имел, Если б он славу любую стяжал, кроме воинской славы, — Ибо не будет вовек доблестным мужем в войне Тот, чьи очи не стерпят кровавого зрелища сечи, Кто не рванется вперед в бой рукопашный с врагом. Эта лишь доблесть и этот лишь подвиг для юного мужа Лучше, прекраснее всех смертными чтимых наград. Общее благо согражданам всем и отчизне любимой Муж приносит, когда между передних бойцов, Крепости полный, стоит, забывая о бегстве постыдном, Жизнь и стойкий свой дух битве вверяя в борьбе, Бодрость соседа в строю возбуждая отважною речью: Вот какой муж на войне доблестью славен всегда! Грозные вражьи фаланги он в бегство тотчас обращает, Быстро смиряет один бурную сечи волну! Если он жизни лишится, в передних рядах пораженный, Город, народ и отца доброю славой покрыв, Спереди множество ран на груди могучей зияют: Панцирь и выпуклый щит всюду пробиты копьем, — Плачут по нем одинаково юные люди и старцы, Город родной удручен тяжкою скорбью по нем, Славится всюду могила его средь народа, и дети, Дети детей и весь род славой покрыты навек. Добрая слава и имя его никогда не погибнут: В царстве Аида живя, будет бессмертен тот муж, Коего сгубит ужасный Арей среди подвигов ратных, В жарком бою за детей и за родную страну. Если ж удастся ему избежать усыпляющей смерти И, врагов победив, ратную славу стяжать, Старый и юный его уважают, и, радостей жизни Полную чашу испив, в мрачный Аид он идет. Славится он среди граждан, старея; никто не дерзает Чести иль праву его сколько-нибудь повредить. Юноши, сверстники, старцы повсюду в собраньях народа Друг перед другом спешат место ему уступить. Этой-то доблести ратной высоких пределов достигнуть Всякий душою стремись, не избегая войны! «Вперед, о сыны отцов…» Вперед, о сыны отцов, граждан Мужами прославленной Спарты! Щит левой рукой выставляйте, Копьем потрясайте отважно И жизни своей не щадите: Ведь то не в обычаях Спарты.