Глава одиннадцатая

Корд и Шерри отвезли Гэри в аэропорт после того, как Эбби дала десяток искренних обещаний Гэри. Да, я буду давать о себе знать. Да, я прослежу, чтобы Корд отправил вчерашние снимки, как только они будут готовы. И свадебные тоже. Да, я буду заботиться о своем здоровье.

Потом все уехали, дом внезапно опустел, стал казаться гораздо больше, чем всегда. Эбби присела за столом на кухне, прихлебывая травяной чай и размышляя о том, что ей нужно сделать за воскресенье. Ей казалось, что Корд делает огромную ошибку, скрывая от Гэри правду. Ее шурин произвел на нее впечатление человека здравомыслящего, ответственного. Гэри вовсе не нужно, чтобы брат ради него лгал.

Ей не следовало соглашаться на этот спектакль. Что хорошего из него вышло? Корд — настоящий оппортунист. Воспользовался подходящим случаем, причем после того, как твердо пообещал не делать этого. Теперь им обоим так больно.

Эбби тяжело вздохнула. Корд, наверное, собирается увезти вещи, когда вернется из аэропорта. Эбби представила себе, как он переносит вещи в машину, и вдруг поняла, что не хочет этого видеть. Что же они скажут друг другу?

Нет, она определенно не хочет находиться в доме, когда он вернется. Поставив чашку в раковину, Эбби схватила в спальне сумочку и отправилась в гараж. Она уехала, не имея никакого представления — куда.

Корд оставил машину на дороге у дома Эбби, и Шерри пошла к себе. Он вошел через парадный вход и окликнул Эбби. Мгновенно осознав, что ее нет, он все же заглянул во все комнаты, чтобы убедиться, что она его не избегает.

Она меня избегает, мрачно подумал он. Избегает до такой степени, что даже из дому уехала, чтобы исключить возможность встречи.

Это разрыв. Окончательный, мучительный разрыв. Если бы у Эбби было хоть малейшее желание собрать осколки их отношений, она дождалась бы его.

Корд стоял в спальне Эбби и смотрел на эту злосчастную раскладушку. Проклятая ночь была ужасной для него, и для Эбби — тоже. Он слышал, как она полночи крутилась без сна, и поделом бы ей, если бы хороший сон не был так важен для беременных.

Потом он вынужден был признать, что Эбби не совсем не права, решив устроиться отдельно. Ему не следовало приближаться к ней в постели прошлой ночью, даже если в тот момент ему казалось это правильным.

Корд зашел в ванную и стал собирать свои бритвенные принадлежности. Затем остановился и посмотрел в глаза своему отражению в зеркале. Чего он на самом деле хочет от Эбби? Любит ли он ее? О да, без сомнения, он испытывает к ней очень нежное чувство. Но любой мужчина будет испытывать горячие чувства к женщине, с которой ему настолько хорошо в постели. Любовь — совсем другое дело. Любил ли он по-настоящему хоть раз в жизни?

Любовь — странное чувство. Безусловно, он уже любит своего ребенка. Он любил родителей, и его чувство к Гэри, должно быть, тоже можно назвать любовью. Но в любви так много тонкостей и вариаций на одну и ту же тему.

Вчера вечером он осознал, что им с Эбби не довелось испытать того удовольствия, что сейчас кружило голову Шерри и Гэри. Легкий флирт, дружелюбные поддразнивания, быстрые взгляды и незаметные касания. Сегодня утром Гэри тихонько признался, что его сильно влечет к Шерри.

— Мы нравимся друг другу, правда, Корд. Нам так интересно беседовать. Нам хорошо вдвоем, даже когда мы молчим.

Может быть, в этом их с Эбби самая большая проблема, подумал Корд. У них не было времени понравиться друг другу, они сразу оказались в объятиях. Даже доверия и симпатии не возникло между ними. На той рождественской вечеринке они немножко флиртовали, но уже стремились обладать друг другом. Провал в памяти, наверное, стал своеобразным психологическим средством самосохранения для Эбби, криво усмехнулся Корд. Ясно, что она никогда не поступала так, как в ту ночь. Нет, только не с совершенно незнакомым человеком!

Махнуть рукой на Эбби? На их брак? Глаза Корда в зеркале сузились. Он резко отвернулся, схватил бритву и оставшиеся в ванной вещи.

Некоторое время спустя Корд отъехал от дома Эбби; машина была полна его вещей.

Бесцельно пробродив несколько часов по магазинам, Эбби поехала домой. Нажала на пульт, и двери гаража открылись; гараж был пуст.

Она прошла в дом, к шкафу, в который повесила вещи Корда; между стенкой и ее зимними вещами было пусто. Она проверила комнату для гостей и отметила, что Гэри перед отъездом убрал постель. Шкаф был пуст. В обеих ванных комнатах не было ничего, кроме влажных полотенец.

Она глубоко вздохнула и заглянула еще в кабинет и гостиную, повторяя, что не станет плакать, что именно этого она так давно хотела. Глупо было пытаться жить под одной крышей с Кордом, пусть даже и не каждый день. Теперь у него будут свободными не только выходные, и он может беспрепятственно беседовать по телефону со своей беззастенчивой Эш.

А она, Эбби, сможет наконец наладить свою жизнь.

Она заметалась по кухне, поставила чашки в посудомоечную машину, протерла стол, полила крошечный цветочек на подоконнике.

Мысли ее скакали. До сентября нужно переделать десятки важнейших дел: подготовить детскую, купить малышу вещи, выбрать имя, обсудить дородовой отпуск с Бобом Сидуэллом… И читать. Она в последнее время совсем забросила чтение. И, разумеется, нужно вымыть и вычистить весь дом, каждую комнату, перед тем как привезти сюда ребенка.

Силы вдруг покинули ее, и Эбби упала на ближайший стул. Похожую пустоту она ощущала только после похорон Ника. На самом деле сравнивать тут нечего, потому что уж в чем, в чем, а в здоровье Корду не откажешь. Он настолько здоров, что не может провести ночь в одной постели с женщиной без того, чтобы…

В полном отчаянии Эбби спрятала лицо в ладонях. Коррд ушел. Их фиктивному браку пришел конец. Они больше не будут вместе ужинать. Не будут больше разговаривать ни о чем, кроме того, что Корд посчитает важным, да и то не наверняка. Она не могла быть уверена, захочет ли он следить за тем, как проходит ее беременность. Она вообще ничего не могла о нем сказать наверняка.

Эбби сидела в той же позе, когда в балконную дверь тихонько постучала Шерри. Эбби с трудом поднялась и открыла подруге.

— Заходи.

Шерри шагнула внутрь.

— Как ты, Эбби?

— Жить буду.

— Ты тоскуешь.

— Мягко сказано. Садись. Хочешь выпить чего-нибудь прохладительного?

Шерри придвинула стул поближе и села.

— Нет, спасибо. Я видела, как Корд уехал. Он пробыл здесь не больше часа после того, как мы вернулись из аэропорта. Эбби, по дороге сюда он говорил… совсем чуть-чуть… о вас. Он сказал, что не знает, как ему до тебя достучаться.

— Мог бы попробовать тривиальное обольщение, — огрызнулась Эбби. — Единственное, что Корд понимает, — это… — Она оборвала себя, чтобы не зайти слишком далеко. Разве ей не стоит винить и себя тоже в их близости с Кордом? Могла бы и отказаться. Он ведь в самом деле не заставлял ее силой заниматься любовью.

— Он забрал все свои вещи? — грустно спросила Шерри. Эбби кивнула, и Шерри со вздохом добавила: — Я так и думала.

Эбби снова присела на стул.

— Дело в том, что я тоже не знаю, как достучаться до него. Почему он рассказал тебе о своих проблемах? Он что, думает, что у тебя есть волшебные ответы на все вопросы?

— Мне показалось, что он хочет, чтобы я рассказала тебе о его проблемах. И думаю, он не ожидал, что ты уедешь.

— Я… не хотела торчать тут и смотреть, как он будет собираться, — сказала Эбби полным слез голосом. — И поехала по магазинам. — Она нервно встала. — Ты точно не хочешь чего— нибудь выпить? В холодильнике есть фруктовый пунш, остался со вчерашнего обеда.

— С удовольствием, если тебе не трудно.

Эбби подошла к холодильнику и открыла

дверцу. Она наклонилась за графином с пуншем и нахмурилась.

— Что это? — К графину ленточкой был привязан конверт. Забыв о пунше, она подошла с конвертом к столу. — Он оставил записку в холодильнике, — не веря своим глазам, сказала она и опустилась на стул. Конверт был запечатан, она разорвала его, бормоча: — Он спятил. Мы оба сошли с ума.

Внутри была не только записка. Она уставилась на чек.

— Да здесь же пять тысяч долларов! — Она поспешно развернула записку.

Дорогая Эбби!

Пожалуйста, используй эти деньги на все, что нужно для ребенка. Если этого недостаточно, дай мне знать. Я хотел бы звонить раз в неделю, если ты не возражаешь.

Корд

Молча, с трудом сдерживая слезы, она перечитала записку и протянула ее Шерри. И снова возмущенно посмотрела на чек:

— Неужели он в самом деле думает, что я приму от него столько денег? Может он хоть в чем-нибудь поступать в соответствии со здравым смыслом?!

— Эбби, — нежно сказала Шерри, — он же хочет помочь.

— Тогда предложил бы разумную сумму. Он что, думает, что я собираюсь строить ясли?

— Эбби, ты сердишься из-за пустяка. Из-за доброты.

Эбби разрыдалась. Чек полетел на пол, а она уткнулась в ладони лицом и простонала:

— Знаю, знаю. В последнее время я вообще все делаю не так. Удивительно, что со мной хоть кто-то общается. Я выгнала его, Шерри. Он хотел поговорить со мной, а я не позволила. Я люблю его, — выкрикнула Эбби. — А он не любит меня. Да и как меня любить? Я была такой мелочной, гадкой, что ни один мужчина не выдержал бы.

Шерри дала ей выплакаться, потом дотронулась до ее руки.

— Не представляю себе, что кто-нибудь справился бы с ситуацией лучше тебя. Тебе и так было тяжело, как только ты узнала о ребенке. Прекрати обвинять себя и Корда. Вы оба сделали немало ошибок, но не обязательно расплачиваться за них до конца жизни. — Шерри встала, нашла в шкафу коробку с салфетками и протянула одну Эбби: — Вот, высморкайся.

Эбби послушно повиновалась и наконец смогла слабо улыбнуться подруге.

— Я не могу принять от него такие деньги.

— Это твое дело. Только позвони ему и скажи, сколько ты возьмешь. Не сиди тут над этим чеком и не мучайся. Ни тебе, ни малышу это на пользу не пойдет.

Эбби не позвонила Корду, но почему-то все же немного успокоилась. В понедельник она взяла чек на работу и отослала его по почте вместе с запиской.

Дорогой Корд!

Я ценю твою щедрость, но мне не нужно так много денег. Думаю, что все расходы на ребенка не превысят двух тысяч, и, если хочешь, можешь оплатить половину.

Я не возражаю, чтобы ты изредка звонил.

Эбби

Теперь по вечерам Эбби строила планы насчет переоборудования комнаты для гостей в детскую. Однако через несколько дней она решила, что ей будет проще обойтись без кабинета, чем без второй спальни. Но так как она хотела сделать детскую именно в той комнате, где сейчас была вторая спальня, то в доме надо было кое-что переделать. Размечтавшись, она пришла к выводу, что неплохо было бы обновить ковровое покрытие во всем доме, а не только в детской.

У одного торгового агента она взяла экземпляры покрытий для пола, у другого — образцы краски и обоев. Она бродила по дому и старалась представить свой дом в новом обличье.

Дни пролетали. Вечером в четверг зазвонил телефон. Она сняла трубку, не волнуясь и не предполагая, что это может быть Корд.

— Привет, Эбби.

Сердце у нее подпрыгнуло в груди.

— Привет, Корд. Как ты?

— Хорошо. А ты?

— Тоже хорошо.

— В самом деле? Ты хорошо себя чувствуешь?

— Я чувствую себя очень хорошо.

— Прекрасно, — спокойно сказал Корд. — Я несколько дней был в Лос-Анджелесе. Чек вернулся, когда меня не было. Ты уверена, что права насчет денег? Мне кажется, это не так уж много.

— Поверь мне, я не потрачу столько денег. Медицинские расходы покроются страховкой. Я уже купила кое-что из мебели и вещей для малыша. И я в самом деле уверена, что двух тысяч вполне хватит.

— И ты возьмешь от меня лишь половину?

— По-моему, это справедливо, — ответила Эбби.

— Что ж, дай мне знать, если понадобится больше. И вообще, дай мне знать, если тебе понадобится хоть что-нибудь. — Эбби не отвечала, и Корд добавил: — Ты этого не сделаешь, не так ли?

— Я сообщу тебе, если потрачу больше двух тысяч, Корд.

— И не попросишь меня ни о чем другом?

— Мм… трудно сказать, — запнулась Эбби.

— Понятно, тебе и не нужно ничего говорить. Я и так знаю, что не попросишь. Ты независима до мозга костей, Эбби.

— Мне пришлось стать такой, Корд.

— Да, думаю, так и было. Я не хочу сказать, что быть независимой — плохо. Просто мужчине очень трудно заботиться о женщине, если она не позволяет ему этого. Ладно, здесь ничего не поделаешь. Я скоро позвоню.

— Спокойной ночи, — пробормотала Эбби в ответ. — Спасибо за звонок.

Готовясь ко сну, она ломала голову над последним замечанием Корда. Он хотел бы заботиться о ней? Если это правда, то это желание появилось совсем недавно. Ведь он с готовностью согласился на ее условие о раздельных финансах.

Их необычное брачное соглашение завело их в такие дебри, о которых большинство супружеских пар даже помыслить не могли. Но тогда ей казалось очень разумным разделить их доходы, поскольку все должно было уже в сентябре закончиться. Точнее, в ноябре. Они решили развестись, когда малышу исполнится два месяца.

Вечерние звонки Корда по четвергам вошли у него в привычку. Во время второго разговора он сообщил Эбби, что отослал Гэри обещанные снимки их совместного ужина. Никто из них двоих не упомянул о свадебных фотографиях, никто не вспомнил о последних совместных выходных. Они вообще не говорили ни о чем личном, кроме здоровья Эбби. Звонки всегда были краткими и скупыми. Как ты? Тебе ничего не нужно?

Постепенно фигура Эбби менялась. Она начала носить широкие платья. Обстановка в доме тоже приобретала новые очертания. Она наняла двоих рабочих, чтобы они переставили мебель, покрасили стены и поклеили обои. Она чувствовала себя странно спокойно. Она часто вспоминала Корда, но старалась избегать мрачных мыслей о неизбежном разрыве в ноябре.

Шерри радостно объявила о своих планах провести отпуск в Вирджинии с Гэри. Обычное лето Лас-Вегаса вступало в свои права, и жара беспокоила Эбби так, как никогда раньше. Когда Шерри уехала, Эбби купила для малыша все необходимое и к концу месяца была уже полностью готова к его появлению.

Июль был для нее настоящей пыткой. Зной душил, и Эбби вставала на час раньше, чтобы совершить ежедневную прогулку, пока в воздухе еще чувствовалась ночная прохлада.

Четырнадцатое августа был ее последним рабочим днем перед дородовым отпуском. Она больше не могла выносить жару и на пару недель сняла квартиру на побережье в Калифорнии. Ближайший город был Сан-Луис-Обиспо. Местность была знакома Эбби, несколько отпусков проводившей в Сан-Луисе.

Во время очередного телефонного разговора с Кордом она сообщила ему, где будет следующие две недели.

— У меня есть номер телефона. Я могу сказать, если хочешь.

— Хочу, но ты уверена, что тебе стоит уезжать именно сейчас так далеко от врача?

— Малыш появится не раньше чем через месяц, Корд. Мне правда нужно уехать хоть ненадолго от жары. Доктор Лейтон поддерживает меня. Я вернусь до первого сентября.

Эбби поразило, что Корд стал для нее чем-то чуть большим, чем просто встревоженный голос в трубке. Она могла разговаривать с ним довольно спокойно. Прошли месяцы с тех пор, как они виделись, с той ужасной сцены в субботу, — и она обретала спокойствие.

— Что ж, отдыхай, — сказал Корд. Эбби уловила нотку беспокойства в его голосе.

— Со мной все будет хорошо. И с ребенком — тоже, — быстро проговорила она, вспомнив, что Корд не стал бы ей звонить, если бы не ребенок.

Огромным облегчением было оставить работу. Эбби не слишком располнела, но живот определенно округлился, да и уставала она теперь быстрее. Перед самым отпуском сослуживцы подарили ей огромное полотенце для малыша и еще множество подарков. Теперь вместе с тем, что она сама купила, у нее было столько прекрасных вещей, что они едва помещались в детской.

Пятнадцатого августа Эбби попрощалась с Шерри, закрыла все в доме и отправилась в Калифорнию. Дорога заняла целый день, но она наслаждалась тем, что уехала из Вегаса, от жары. Эбби приехала в свою квартиру, полная приятных предвкушений на предстоящие две недели.

Время проходило в долгих ленивых прогулках по пляжу под освежающим ветерком океана и приятных вечерах с книжкой в руках. Изредка она вспоминала оживление Рона Харрисона, который явно ожидал, что она не вернется на работу после окончания отпуска, но даже эти мысли не портили расслабленного состояния Эбби.

Корд позвонил вечером в четверг, как и предполагала Эбби.

— Ну, как поживает курортница? — весело спросил он.

— Замечательно, — искренне ответила Эбби. — Здесь так красиво… и прохладно.

— Значит, ты чувствуешь себя неплохо.

— Я просто другой человек.

— Эбби, мне вдруг пришло в голову, что мы так и не вернулись к вопросу о твоем портрете.

Эбби нахмурилась.

— Но ты же знаешь, что это был всего лишь предлог для встречи с тобой.

Корд хмыкнул ей в ухо.

— Да, конечно. Но я в самом деле хотел бы сделать твой портрет. Для альбома нашего малыша, — быстро добавил он. — Ты не будешь возражать?

— Ну… нет. Но не теперь, Корд. После рождения ребенка, ладно? — она рассмеялась. — Я сейчас выгляжу не лучшим образом.

— Ты не можешь выглядеть никак иначе, только лучшим образом, — мягко сказал Корд. — Эбби, я постоянно думаю о тебе. Можно повидать тебя, когда ты вернешься?

Что-то похожее на прошлое волнение охватило Эбби. Она не может вернуться сейчас к этим неспокойным отношениям, нет.

— Корд, — спокойно произнесла она. — Лучше не надо. Мы увидимся после рождения ребенка. Пожалуйста, не проси меня сейчас о большем.

Немного помолчав, Корд сказал:

— Ты права. В следующем месяце мы будем видеться достаточно часто. Береги себя, Эбби.

Позже, уже лежа в постели и прислушиваясь к шуму прибоя, доносившемуся из окна, Эбби снова почувствовала боль оттого, что ее слишком влечет к Корду. В ней навсегда останется частичка, которая будет любить Корда; она не сможет больше встречаться с ним и не испытывать ощущения сожаления, ощущения потери.

Эбби вздохнула. Кому еще удавалось заманить себя в большую ловушку, чем ей? В жизни будут постоянно происходить события, которые будут ее мучить, — дни рождения, праздники, первый школьный день их ребенка. Корд захочет принимать участие во всем, как и она. Им придется столкнуться с огромным количеством проблем. И они должны будут решать их тактично и мягко, чтобы ребенок никогда не испытал боль от натянутых отношений между родителями.

У каждой пары всегда бывают проблемы. Например, у Шерри и Гэри. Они любят друг друга — совместный отпуск тому доказательство. Теперь им необходимо что-то решать с работой каждого. Оба они сделали весьма успешную карьеру. Кто сможет — или захочет — пожертвовать целью своей жизни ради другого?

И все равно таких проблем, как у них с Кордом, нет ни у кого. Начало их отношений напоминало ураган. А она почти не помнит этого. Черт, почему она почти ничего не помнит? Зачем нужно было столько пить?

Утром в субботу, гуляя босиком по песку, Эбби ощутила странные спазмы в пояснице. Спустя полчаса они повторились. Это больше напоминало отголосок боли, чем саму боль, но она заволновалась и вернулась к себе.

К полудню она поняла, что что-то неладно, и позвонила доктору Лейтону в Лас-Вегас. Он перезвонил ей чуть позже:

— Что случилось, Эбби?

Она рассказала ему о болях в пояснице, которые становились все сильнее.

— Есть выделения?

— Да, немного.

Доктор Лейтон задал еще несколько вопросов, Эбби подробно ответила на них.

— Похоже, что у тебя начинаются роды, Эбби. С тобой есть кто-нибудь?

— Нет, но я познакомилась с соседкой. Она, как правило, целый день дома и сказала мне, чтобы я звонила, если мне что-нибудь понадобится.

— Думаю, тебе нужно попросить соседку отвезти тебя в больницу.

И случилось так, что сын Эбби родился в Сан-Луис-Обиспо. Он весил чуть меньше шести фунтов, был двадцати дюймов длиной, чудесный малыш с черными густыми волосиками на голове. Он родился в шестнадцать минут пятого вечера двадцать второго августа, и, поскольку появился на свет почти за месяц до срока, его поместили в бокс.

Измученная, Эбби заснула и проснулась лишь около семи, когда пришла сиделка и раздвинула шторы, залив комнату солнечным светом.

— Доброе утро, миссис Дюран.

Первой отчетливой мыслью Эбби было, что она должна позвонить Корду. Она села в кровати и потянулась к телефону на тумбочке.

— Завтрак принесут через пару минут, — провозгласила сиделка. — А потом мы с вами примем душ.

Эбби улыбнулась.

— Спасибо. — Когда сиделка вышла, она набрала номер квартиры Корда в Лас-Вегасе. Он снял трубку на втором звонке и сонно произнес:

— Алло!

— Извини, что я разбудила тебя, но я в больнице. У тебя родился сын. Он…

Корд мгновенно проснулся:

— Сын! Ты родила! Где? Где ты?

— В Сан-Луис-Обиспо. Все хорошо. Малыш пока в специальном боксе, потому что он появился преждевременно, но он здоров, Корд. — Эбби с гордостью перечислила рост и вес малыша. — И у него копна черных волос. Он такой красивый, Корд, такой красивый, что мне хотелось плакать, когда я на него смотрела.

— Значит, ты видела его? Держала его?

— Да, да.

— О Эбби. Господи, я должен быть там. Прилечу первым же самолетом. Мальчик! Я так хотел мальчика, но я не мог этого сказать. Девочка тоже было бы замечательно, но мальчик! Эбби, ты решила, как назовешь его?

— У меня есть несколько имен на примете, например имя моего отца. Если ты действительно собираешься приехать, то мы можем вместе решить.

— Я лечу. Только конец света сможет меня остановить. И спасибо, Эбби. Я никогда не забуду, что ты не выбрала имя сама.

Слезы стояли в горле у Эбби, когда она положила трубку. В то утро все ее чувства были напряжены до предела. Роды были нелегкими, и она знала, что выглядит такой же измотанной, как и чувствует себя.

Душ здорово помог. Оказалось, что она гораздо крепче, чем думала. Завтрак был превосходен, и она съела все до последнего кусочка. Чуть освежив лицо косметикой и уложив волосы, она почувствовала себя почти нормально. Накинув халат, Эбби прошла в детскую.

Дежурная няня впустила ее и позволила подержать несколько минут сына. Потом появился врач и сказал ей, что ребенок здоров и за ним всего лишь присмотрят пару дней, потому что так положено с недоношенными младенцами.

Эбби вернулась к себе и дремала до обеда. Она еще не закончила обедать, когда зашел Корд.

Они смотрели друг на друга. Голова у Эбби пошла кругом. Он был свеж, как ясный день, и так красив, что у нее перехватило дыхание.

— Привет, — смогла наконец выговорить она.

Корд придвинулся ближе.

— Ты прекрасно выглядишь. Как ты тебя чувствуешь?

— Как ни странно, хорошо.

— Тяжело было?

Эбби улыбнулась.

— Не так уж. — Она в самом деле чувствовала, что усталость от родов проходит. — Ты его видел?

— Я пришел сначала сюда.

Сердце у Эбби сильно заколотилось. Она представить не могла, что он придет сначала к ней, а уже потом к своему сыну.

— Иди, посмотри на него. Детская по коридору направо. Назови няне свое имя, и она даст тебе его подержать.

— Я быстро, — пообещал Корд.

— Спешить нет надобности. Я никуда не уйду, — сказала Эбби с легкой усмешкой. Оставшись одна, она откинулась на подушку и вздохнула. Итак, вот все и начинается.

Поднос с обеденными приборами уже убрали, когда вернулся Корд. Эбби стояла у окна.

— Разве тебе не лучше полежать?

Она засмеялась.

— Я утром уже выхожу из больницы, Корд. Я прекрасно себя чувствую.

— А малыш?

— Доктор хочет понаблюдать его еще пару дней.

— Но он здоров, правда? — взволнованно спросил Корд. — Он такой крошечный.

— Он родился на месяц раньше срока, а врачи всегда наблюдают за недоношенными детьми до тех пор, пока не убедятся, что с ними все в порядке.

— Значит, они в чем-то не уверены сейчас?

— Доктор только принимает необходимые меры предосторожности, Корд. — Эбби пристально взглянула на него. — Что ты о нем скажешь?

— Он чудесный. Я не представлял, что он такой маленький. Я держал его в двух ладонях, Эбби. Он открыл глазки и, клянусь, смотрел на меня! А его волосы! Он так красив, Эбби, прекраснее его я никого не видел на свете!

Эбби едва заметно вздохнула. Тщетно было рассчитывать, что Корд будет чувствовать просто нежность к своему сыну: он был не меньше покорен этим крошечным созданием, чем она сама.

Эбби вернулась к кровати и села.

— Ты возвращаешься завтра домой?

— В квартиру на побережье.

— А потом?

— Ну… я не думала об этом. У меня еще неделя, так что я подожду здесь, пока выпишут малыша. Думаю, мне неплохо бы пару дней отдохнуть. Со мной все прекрасно, но до Лас-Вегаса путь долгий.

— Ты что, собираешься ехать в Лас-Вегас на машине с малышом, когда доктор выпишет его?

— А у тебя есть возражения? — спросила Эбби.

— Черт, Эбби, это слишком длинный путь. Может случиться все что угодно. Ты же будешь в машине совсем одна с новорожденным младенцем!

Эбби нахмурилась. В его словах есть смысл. Она уже очень любила своего сына, но еще не привыкла думать о том, что он всегда будет рядом!

— А что ты предлагаешь?

— Вернуться в Вегас самолетом. Я организую так, чтобы твою машину доставили обратно, а ты и малыш за два часа доберетесь до дома.

— Хорошо, — кивнула Эбби. Она не могла понять в эту минуту, устала ли она спорить с Кордом, или ей впервые в жизни не хотелось этого делать.