ГЛАВА ВТОРАЯ

Не забывая про свою роль, Бен тщательно обдумал следующий вопрос.

— Как вы… — начал было он, но тут же снова был прерван, на этот раз двумя темноволосыми стройными мужчинами в белых трико. Бен узнал в них воздушных гимнастов. Он напрягся, когда они набросились на Энди с объятиями и поцелуями, затем расслабился, когда один из них, хихикнув, взял другого под руку и они удалились.

Почему это ему неприятно, когда другой мужчина кладет руки на плечи Энди Макбрайд? Возможно, печально подумал Бен, потому, что сам он едва сдерживает растущее желание обнять ее. С той самой минуты, когда он увидел ее в сиянии прожекторов, гибкую, стройную и такую очаровательную в обтягивающем атласе, в туфлях на шпильках и чертовски сексуальных чулках, ему приходилось прилагать все силы, чтобы сохранять профессиональную дистанцию. И нельзя сказать, что это полностью удавалось ему.

Когда воздушные гимнасты отошли от них, Энди виновато взглянула на Бена.

— Кажется, мне пришла в голову не лучшая мысль. Мы не сможем спокойно поговорить здесь. Извините.

— Мне бы хотелось иметь возможность обсудить вопрос поглубже, — сказал Бен, пользуясь моментом. — Выяснить, как вы узнали об этом цирке, какие знания и умения требуются для того, чтобы быть принятым на работу, как вы готовитесь к выступлениям. Что интересного произошло с вами с тех пор, как вы работаете здесь.

И как вы проводите свободное от работы время? Существует ли мужчина, который развлекает вас после того, как вы заканчиваете развлекать других, Энди Макбрайд?

Бен благоразумно не высказал последние два вопроса вслух, хотя намеревался получить на них ответы, прежде чем уедет из Техаса. Он заверил себя, что лишь выполняет порученное дело, уделяя ему такое же предельное внимание, как всем поручаемым ему делам. Ну да. Конечно.

Энди, похоже, не очень обрадовал перечень вопросов, но она постаралась оставить свое недовольство при себе. Бена не удивляло, что Энди старается не портить отношения с владельцем цирка. Паркер слыл забиякой и дельцом не из тех, что довольствуются вторыми ролями.

— Может быть, договоримся о новой встрече в более спокойном месте? — предложила Энди.

Бен сразу же подумал о нескольких местах, куда он с радостью отвел бы ее. К ней домой. К себе в гостиничный номер. В любой гостиничный номер.

— Где вам угодно, — учтиво произнес он. Некоторое время Энди колебалась, затем неуверенно предложила:

— Полагаю, мы сможем заняться этим у меня дома…

Бен едва не застонал от этих неумышленно провокационных слов.

— Я живу не одна, но во время интервью нас не побеспокоят, — добавила Энди.

Не одна? Не совсем то, чего бы ему хотелось.

— Ваш сосед тоже работает здесь?

Бена подмывало спросить напрямую, мужчина это или женщина, но он решил соблюдать осторожность.

— Да.

— Тоже клоун?

— Нет. Она экстрасенс. Предсказывает судьбу в шатре на главной аллее.

Экстрасенс. Бен поднял брови.

— Кажется, вот у кого мне следует взять интервью для статьи.

— Нет, — сказала Энди — пожалуй, чересчур поспешно. — Не думаю, что она захочет дать интервью. Она… э-э… избегает известности.

Бен сразу же насторожился. Значит, эта экстрасенсша не жаждет известности, хмм? Интересно, что она пытается скрыть.

— На самом деле она очень… О, а вот и она, — сказала Энди, указав на кого-то, приближавшегося к Бену сзади.

Бен с любопытством оглянулся, и ему пришлось очень постараться, чтобы удивление не отразилось у него на лице. Так вот какая она, соседка Энди?

Женщина лет шестидесяти с аккуратно уложенными серебристыми волосами, странно светящимися фиолетовыми глазами, мягкими чертами лица и уютной пухленькой фигурой. Одета она была во что-то пурпурное, ниспадающее до земли, со сверкающей заколкой в виде птицы-ястреба. А быть может, это ворон, подумал Бен. Трудно сказать.

— Розалин, позволь познакомить тебя с Беном Шерманом. Он журналист, пишет статью о нашем парке. Это Розалин Кармоди. Моя соседка.

Странно, Бен не ожидал, что экстрасенс, из-за которого все встревожились, оказался добродушной старушкой.

— Мм, рад познакомиться с вами, миссис Кармоди, — пробормотал он, запоздало поднимаясь с места и пододвигая свободный стул. — Пожалуйста, присоединяйтесь к нам.

— Я бы с радостью, но у меня нет времени, — ответила Розалин мягким мелодичным голосом, который, рассудил Бен, наверное, очень подходит ее профессии. — Я выкроила всего пару минут, и пора уже бежать назад в шатер. — Она пристально оглядела Бена, заставив его смутиться. — Вы говорите, что вы Бен Шерман?

— Да, мэм, — ответил он, пряча улыбку, вызванную тем, что он лжет экстрасенсу. — Я беру у Энди интервью по поводу ее работы. Возможно, в ближайшие день-два вы найдете время, чтобы поговорить со мной?

Для Бена не прошел незамеченным многозначительный взгляд, которым Розалин обменялась с Энди, прежде чем ответить.

— С удовольствием, — сказала она, протягивая руку словно для того, чтобы скрепить договор.

Несколько удивленный этим жестом и тем, что его предложение принято, Бен подал ей свою. Гадалка сжала ему ладонь и не сразу отпустила ее. Фиолетовые глаза впились ему в лицо, и Бен беспокойно переступил с ноги на ногу и едва не отвел взгляд.

— Да, — наконец проговорила Розалин, задумчиво растягивая слова, — я поговорю с вами, мистер… мм… Шерман. Мне очень хочется узнать, что именно вы ищете. Разумеется, для своей статьи, — с милой улыбкой добавила она, отнимая свою руку.

Бен не верил в экстрасенсов, читателей чужих мыслей, медиумов и прочий вздор нового времени. Эта женщина не могла, прикоснувшись к его руке, узнать, что все сказанное им — ложь, в том числе и фамилия.

— Разумеется, — ровным голосом произнес он, засовывая в карман руку, по которой внезапно побежали странные мурашки. — Когда вам будет удобно.

— Энди объяснит вам, где найти мой шатер. Заходите в любое время. Энди, увидимся вечером. Желаю тебе приятно провести время… и ничему не верь на слово.

Бен проводил взглядом плавно удалявшуюся фигуру гадалки. Что за чертовщина? Он заметил, что у выхода из столовой к Розалин присоединился Великолепный Мило. Они вышли, доверительно склонив друг к другу головы.

Повернувшись к Энди, Бен обнаружил, что она смотрит на него с явной подозрительностью.

— В чем дело? — спросил он.

— Вы уверены, что хотите только взять у меня интервью? Вы были искренни со мной?

Бен даже глазом не моргнул.

— Я же говорил вам, мистер Паркер дал согласие на эту статью. Если угодно, спросите, он подтвердит.

— Похоже, Розалин считает, что вы что-то скрываете.

Он поднял бровь.

— Я так полагаю, это ее сверхъестественные способности?

— Не смейтесь над ней. Я к ней хорошо отношусь. И у нее действительно есть сверхъестественные способности. Она не притворяется.

Бен не мог, да и не пытался скрыть свой скептицизм. Но теперь он начал беспокоиться. Возможно, родственники Энди правы, хотя и выразились эксцентрично и запутанно. Возможно, здесь что-то и вправду происходит. Судя по всему, мадам Розалин полностью подчинила Энди своей власти.

— Как вам угодно.

— Вы мне не верите.

— Я не верю в экстрасенсов.

Она удивила его, рассмеявшись.

— И я не верила до тех пор, пока не повстречалась с Розалин. Возможно, вас ожидают кое-какие сюрпризы, мистер Шерман.

— Рассчитываю на это, мисс Макбрайд. — Бен не смог удержаться от иронии.

У Энди поблекла улыбка. Она кашлянула.

— Итак, — сказала она уже деловым тоном, — когда бы вам хотелось снова приступить к интервью?

— Сегодня вечером? У вас?

— Боюсь, нет. Сегодня у меня дела.

— Тогда завтра? Вы работаете по воскресеньям?

— Да, но только до двух. Цирковых представлений по воскресеньям нет.

— Тогда почему бы нам не встретиться у вашей гримерной в два часа, и мы смогли бы начать оттуда?

— Чудесно.

— Замечательно.

Бен не был полностью удовлетворен, но приказал себе набраться терпения. Давить на Энди сейчас, особенно после того, как женщина-экстрасенс застращала ее, было бы роковой ошибкой.

— До завтра, Энди.

Она кивнула.

— До завтра.

Бен проводил ее взглядом. Великолепная фигура, снова подумал он, любуясь покачиванием стройных бедер, обтянутых коротким комбинезоном.

Во что же ты все-таки впуталась, Энди Макбрайд?

И во что он сам впутался, согласившись помочь ее родным?

У Энди не было никаких причин заподозрить, что за ней следили с той самой минуты, как она покинула парк.

Кассета старины Лайнарда Скайнарда развлекала Бена, терпеливо ждущего за рулем автомобиля, припаркованного на центральной площади Меркурия у небольшого, из красного кирпича, здания почты. Энди забежала внутрь, а Бен нашел укромное место всего в нескольких ярдах от ее машины. Вскоре она снова появилась на улице с пачкой белых конвертов, которую бросила на сиденье рядом с собой, и видавшая виды малолитражка тронулась.

Подпевая кассете, Бен последовал за Энди через весь город. Это было гостеприимное местечко, но Бен недоумевал, почему Паркер выбрал для своего луна-парка именно этот городишко, затерявшийся на картах.

Парк «Поднебесье» находился всего в полутора часах езды от Далласа, что заставляло сравнивать его с популярными на весь Техас «Шестью флагами» Арлингтона — не в пользу первого. Учитывая отсутствие туристических достопримечательностей в окрестностях Меркурия, Бен решил, что у предприятия Паркера нет никаких шансов на долговременный успех. Хотя, подумал он, резко выполняя крутой поворот, чтобы не потерять Энди из виду, всякое бывает.

Энди провела десять минут в аптеке, затем полчаса в гастрономе. Сменив кассету Лайнарда Скайнарда на «Олмен бразерс», Бен ждал на стоянке, выстукивая ритм по рулевому колесу. Он был вознагражден за свое терпение, когда Энди наконец остановилась у опрятного бревенчатого домика на окраине. Проехав дальше по улице, Бен проследил за тем, как она, держа в руках многочисленные свертки, ищет ключ от входной двери.

Довольный тем, что ему улыбнулась удача и он установил ее адрес, Бен завел двигатель своего умышленно непримечательного седана и уехал. Он решил, что на сегодня хватит. Даже с лихвой, остается только прополоскать желудок пищевой содой, вздохнул он. Возможно, ему тоже стоит заехать в аптеку.

Сложив последние чистые трусики, Энди убрала их, затем, облегченно вздохнув, упала в кресло. Стирка закончена, счета оплачены, еженедельное письмо бабушке написано, запечатано в конверт с маркой и готово к отправке завтра утром. Больше на сегодняшний вечер никаких дел нет.

Что оставляет ей массу времени поразмышлять о Бене Шермане.

Энди никак не могла разобраться в своей реакции на него. Влечение — да, но это неудивительно. Бен очень привлекательный мужчина. Любая нормальная женщина могла бы это заметить.

Но есть что-то еще. Что-то в том, как он смотрел на нее. В том, что она ощущала, когда их взгляды встречались. Что-то такое, от чего она чувствовала некоторое… беспокойство. Неудобство. Зуд.

Энди покачала головой, недовольная собой. Сказать по правде, она ведет себя словно пустоголовая школьница. Ну хорошо, Бен — красивый мужчина с сексуальной походкой и неотразимой улыбкой. Она способна оценить это без того, чтобы выставлять себя на посмешище. И пусть она инстинктивно прониклась к Бену Шерману симпатией, но есть в нем что-то такое, чему она не может полностью доверять.

Смутные сомнения в ней зашевелились еще до того, как Розалин туманно посоветовала ей не принимать все на веру. Хотя по-настоящему опасным Бен ре выглядел, если не брать в расчет его улыбку.

Розалин тоже не очень-то встревожилась по поводу него. Просто проявила осторожность.

Розалин. Внезапно нахмурившись, Энди взглянула на часы и всполошилась. Уже двенадцатый час. Где Розалин? Парк закрывается в десять; она должна была вернуться домой полчаса назад. Закусив нижнюю губу, Энди стала бесцельно слоняться по комнате.

Полчаса — это не так уж и много, напомнила она себе, пытаясь сохранять спокойствие. А вдруг что-то случилось? Что, если местонахождение Розалин снова обнаружено? Что, если ее схватили… или… или еще хуже? Богатое воображение подсказало несколько возможных развитии ситуации, и Энди поежилась.

Услышав, как отворилась входная дверь, Энди вздохнула с облегчением и направилась в свою спальню. Из прихожей как раз показалась Розалин.

— Ты сегодня припозднилась, — сказала Энди, стараясь, чтобы в голосе не прозвучал упрек. — Я уже начала беспокоиться.

— Немного задержалась, — виновато согласилась Розалин. — Мило после окончания представления пригласил меня в бар. Извини, что заставила тебя поволноваться, — мне следовало бы позвонить.

— Не говори ерунды, — сказала Энди, внезапно почувствовав себя глупо. — Уж конечно, ты не должна докладывать мне каждый раз, когда идешь в бар с другом. Просто я…

Она осеклась, не желая начинать разговор на неприятную тему, которой они обе старались избегать. Розалин кивнула.

— Знаю, дорогая. Ты заботишься обо мне. И я ценю это. Но тебя не должна тревожить та заварушка, в которую я ухитрилась ввязаться. Ты слишком молода, чтобы забивать себе голову чужими неприятностями, — добавила она с извиняющейся улыбкой.

Энди только пожала плечами. Как ей оставаться равнодушной? Она очень привязалась к пожилой женщине, чем-то напоминающей любимую бабушку. При первой же встрече Розалин взяла ее за руку и сказала, что она пошла по предначертанному ей пути, поступив на работу в «Поднебесье». А потом намекнула, что Энди получит гораздо больше, чем смела надеяться, когда пускалась на поиски самой себя.

Сперва Энди относилась к Розалин скептически. Но прошло немного времени, и она поняла, что та отнюдь не шарлатанка. Непонятно почему, но она стала принимать как данность, что Розалин обладает даром, бросающим вызов логике.

Узнав, что Розалин вот уже два года преследуют и собираются убить, Энди приняла это близко к сердцу. Настолько, что вот уже несколько недель, с тех пор как Розалин открылась ей, страдала от ночных кошмаров. Розалин не без колебаний взвалила на Энди свои заботы, но ей ничего не оставалось, как честно предупредить о том, что делить с нею кров рискованно. Разумеется, это нисколько не испугало Энди, просто утвердило ее в мысли, что Розалин нуждается в опеке.

Энди втайне порадовалась причине сегодняшней задержки Розалин. Уже второй раз на неделе она куда-то ходит с Мило. С самого начала знакомства с обоими она только что не толкала Мило и Розалин друг другу в объятия. Оба были далеко не молоды и одиноки, и Энди считала, что из них выйдет изумительная пара.

— Значит, ты была с Мило, да? — спросила она, желая услышать что-нибудь обнадеживающее.

— Мы только выпили по коктейлю, Энди, — кротко покачала серебристой головой Розалин, прекрасно видя своднические потуги Энди.

— О, разумеется, — вздохнула Энди. — Уж конечно, ты не поощряешь беднягу Мило на что-то большее.

Фиолетовые глаза Розалин стали серьезными.

— Энди, мне известно, что ты желаешь мне только добра, но пойми, я не могу рисковать и вмешивать кого-то еще в свои беды. Мне и с тобой не следовало откровенничать.

— Нет, следовало, — решительно заявила Энди. — Я твоя подруга и хочу помочь тебе.

Розалин печально покачала головой.

— Сомневаюсь, что кто-либо способен помочь мне, — едва слышно пробормотала она и поспешно переменила тему разговора: — Как прошел твой ужин с мистером Шерманом?

— Боюсь, я не очень-то помогла ему, — призналась Энди. — Нас то и дело прерывали. Похоже, столовая для сотрудников не самое хорошее место для разговора, но я была слишком голодна, чтобы предложить другое.

— Значит, он журналист?

— Так он сказал. — Энди пристально поглядела на подругу. — У тебя есть основания считать, что это неправда?

Розалин невинно подняла изящные брови, но Энди давно научилась не доверять этому выражению.

— С чего ему врать?

— Это ты мне скажи.

Рассмеявшись, Розалин потрепала Энди по руке.

— Мне правда нечего больше сказать тебе. Я провела с ним всего несколько минут.

— А как тогда расценивать твой намек насчет того, что нельзя никому верить на слово? Что ты имела в виду? И почему ты сказала, что дашь ему интервью, если нам обеим известно, как для тебя опасна гласность?

— Я только предположила, что в твоем мистере Шермане есть кое-что помимо красивого лица и чарующей улыбки. А насчет интервью — по-моему, я смогу ответить на несколько его вопросов, не подвергая себя опасности.

— Он не мой, — пробормотала Энди, подозревая, что Розалин известно что-то, чем она пока не собирается делиться.

Розалин снова рассмеялась, затем сказала:

— Дорогая, я устала. Пойду к себе. Спокойной ночи.

— Розалин, — простонала Энди ей в спину.

Розалин оглянулась уже на пороге спальни.

— Пришли его завтра ко мне в шатер. Я поговорю с ним. Если почувствую что-нибудь, что тебе следует знать, обязательно расскажу тебе.

Энди кивнула, сдаваясь. В конце концов, Розалин виднее.

— Ну хорошо. Доброй ночи.

Погружаясь в сон, Энди думала о Бене Шермане. Ее последним ясным образом была пара изумрудных глаз, полных искушения и тайн.

В воскресенье утром Бен, приняв душ и одевшись в обрезанные джинсы и полосатую футболку, заказал междугородный телефонный разговор. Ему ответил низкий мужской голос.

— Привет, Джон. Это Бен.

Донесшийся из трубки смех прозвучал издевкой.

— Только не говори мне, что у тебя опять неприятности, связанные с оказанием мамочке крошечной услуги.

— Я сам разберусь, — фыркнул Бен, со стыдом вспоминая, как смеялся над братом, когда тот оказывался в таком же положении. — Кстати, как Аманда? — спросил он, вспоминая про результат спасительной миссии, которую предпринял Джон в прошлом году.

Джон, полицейский из отдела по расследованию убийств, вызвался по просьбе матери охранять от потенциального похитителя осиротевшего племянника ее подруги. Кончилось тем, что Джон влюбился в тетку мальчика. Он женился на ней и теперь счастливо жил в Сиэтле с Амандой и ее племянником Эй Джеем, славным и смышленым парнишкой, быстро ставшим любимцем семьи Лаков.

— Аманда молодец, — гордо ответил Джон. — Врач говорит, она совершенно здорова, как и ребенок. Меньше чем через месяц я стану отцом.

— Передай ей от меня привет. И скажи Эй Джею, что я собираюсь вернуть себе звание чемпиона семьи по шахматам. Я постоянно тренируюсь. На этот раз ему не удастся так просто разделаться со мной.

Бен до сих пор не мог поверить, что он, бывший президент шахматного клуба своего колледжа, вчистую проиграл десятилетнему мальчишке.

Джон рассмеялся.

— Уверен, он будет рад обыграть тебя еще раз, только скажи.

Фыркнув, Бен перешел к делу. Он рассказал Джону, где находится, и то немногое, что успел пока установить, затем добавил:

— Братишка, мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.

— Так я и думал. Что именно?

— Я хочу, чтобы ты проверил двух людей, не числятся ли они у вас. Вероятнее всего, они мошенники, втирающиеся в доверие.

— Хорошо, записываю. Говори.

— Первая — экстрасенс-самозванка, предсказательница. Розалин Кармоди, по крайней мере этим именем она пользуется сейчас. Лет под шестьдесят. Серебристые волосы, фиолетовые глаза.

— Откуда родом?

— Пока не разузнал. Если выясню еще что-нибудь, дам тебе знать.

— Есть. А другой?

— Фокусник. Великолепный Мило. Приблизительно такого же возраста. Возможно, они работали прежде вместе.

— Ты полагаешь, сейчас они обрабатывают Энди Макбрайд?

— Вполне возможно, — сказал Бен. — Кажется, она верит в то, что Кармоди обладает сверхъестественным даром. По-моему, она во всем доверяет этой женщине.

— Она что, бесхарактерная, да?

— Похоже. Во всяком случае, так считают ее родственники, — ответил Бен, но, вспомнив умные глаза Энди, подумал, не ошибается ли он вместе с ее родственниками. — Даже если она не была безвольной прежде, сейчас ее, кажется, крепко взяли в оборот. Она даже делит кров с этой экстрасенсшей.

— Деньги замешаны?

— Пока не знаю. На мой взгляд, у Энди нет больших денег, на которые можно польститься, но ее родные всерьез обеспокоены, особенно бабушка. Судя по всему, бабушка по ее письмам почуяла, что с этой так называемой экстрасенсшей, подругой Энди, что-то неладно.

— Похоже, ты согласен с ней.

— Возможно, — сказал Бен. — Тебе известно, как я отношусь к шарлатанам. Эта женщина, несомненно, убедила Энди в своих сверхъестественных способностях. Теперь я пытаюсь установить, не хочет ли она заставить ее поверить еще во что-либо. И не замешан ли в этом как-то фокусник.

— Хорошо. Я проверю обоих, посмотрю, что можно откопать. Если узнаешь об этих людях еще что-нибудь, дай мне знать.

— Договорились. — Бен назвал номер гостиничного телефона. — Спасибо, Джон. С меня причитается.

— Помнится, и за мной кое-какой должок. Вот и будем квиты.

Бен положил трубку, понимая, что мало чем озадачил Джона. По крайней мере хоть какое-то начало. Поскорей бы разобраться, что здесь происходит, доложить родным Энди и вернуться к своим делам. Не так представлялся ему отпуск, который он позволил себе больше чем за год работы.

Бен взглянул на часы. Еще почти четыре часа до намеченной встречи с Энди. Скучать взаперти в гостиничном номере у него не было ни малейшего желания, и он решил заглянуть в парк. Бен купил абонемент на сезон, чтобы не платить каждый раз по восемнадцать долларов за вход. Надо бы записать все свои траты и выставить счет родственникам Энди. Дональд, зубной врач, обещал все оплатить, и Бен не намеревался списывать свои труды на благотворительность. Он мог бы найти своим деньгам лучшее применение, чем пускать их на ветер в дурацком луна-парке…

Сунув руку в карман просторного комбинезона, Энди извлекла громадный букет бумажных цветов, которые словно по волшебству распустились, как только она подняла их. Эффектный трюк был вознагражден хором восторженных криков. Вкладывая в игру всю душу, Энди преподнесла цветы темноволосой девочке в инвалидном кресле, чья радостная улыбка согрела девушку до самых клоунских, тринадцатого размера башмаков.

Довольная собой, Энди помахала рукой небольшой группе зрителей и повернулась, чтобы направиться в другую часть парка. И… едва не уткнулась лицом в широкую грудь Бена Шермана. Это уже начинает входить в привычку, впрочем довольно приятную, подумала Энди, чувствуя, как у нее учащается пульс.

— Извините… — Бен указал рукой на кресло-каталку, в котором счастливая девочка прижимала к груди цветы. — Вы были великолепны.

Стесняясь своего нелепого внешнего вида, Энди сплела затянутые в перчатки руки.

— Эта девочка — просто прелесть.

— Должно быть, вы очень любите детей.

— Да, очень, — согласилась Энди. — Почему бы еще я стала этим заниматься?

— Действительно, почему? — пробормотал Бен и откусил кусок от начатого хот-дога.

— Обед? — улыбнулась Энди.

Бен проглотил кусок.

— Поздний завтрак.

— В нем много калорий.

Бен пожал плечами.

— Трудно бродить целый день по парку и не злоупотреблять едой вразнос.

— Это вы мне говорите? — вздохнула Энди. — С тех пор как я работаю здесь, я поправилась на десять фунтов.

Бен поднял брови.

— В таком случае, когда вы начинали здесь работать, вы были не толще былинки. Насколько я могу судить, сейчас у вас нет ни лишней унции.

Энди поймала себя на том, что вспыхнула, и обрадовалась толстому слою грима. Нелепо так остро реагировать на небрежные комплименты, сурово отчитала она себя.

— Вы снова собираете материал для статьи?

— Ммм… Можете что-то посоветовать?

Вспомнив просьбу Розалин, Энди указала на центральную аллею.

— Шатер гадалки где-то в середине аллеи. Вы сказали, что хотите взять у нее интервью. Помнится, она ответила, что будет рада поговорить с вами. Возможно, даже предскажет вам судьбу, — предположила Энди, натянуто улыбнувшись.

У Бена на лице сразу же появилась скептическая улыбка.

— Полагаю, обойдусь без предсказаний, — пробормотал он. — Но мне хотелось бы поговорить с ней… для моей статьи, — добавил он.

— Бен, — поддавшись порыву, Энди схватила его за руку, — пожалуйста, будьте с ней повежливее. Розалин очень милая женщина, но сейчас у нее проблемы. Прошу вас, не смейтесь над тем, что она делает.

Бен перевел взгляд с ее руки в перчатке, сжимающей его кисть, на ее напряженное накрашенное лицо.

— Я не стану смеяться над ней, — сухо пообещал он. — Только не просите меня верить во всю ее потустороннюю дребедень, хорошо?

Раздосадованная услышанным ответом, Энди выпустила его руку и натянуто улыбнулась.

— Мне пора возвращаться к работе. Нужно взять воздушные шарики, чтобы раздавать детям.

— Чудесно. Тогда встретимся в два.

— Да, — согласилась Энди, жалея, что у нее нет веских причин для отказа.

Она заверила себя, что только мысль о недовольстве мистера Паркера не позволяет ей отказаться. В самом деле, не признаваться же себе в том, что ей хочется снова встретиться с Беном Шерманом, как бы неуютно она себя ни чувствовала в его обществе!

Детское восклицание напомнило Энди о ее обязанностях:

— Привет, клоун! Можно поздороваться с тобой за руку?

Энди обернулась с широкой улыбкой и шумным восторгом к детям, подбежавшим к ней с такой радостью. Так доверчиво. На какое-то мгновение ей захотелось иметь детскую способность принимать вещи — и людей — такими, какими они кажутся. Возможно, тогда она не будет ломать голову над тем, действительно ли Бен Шерман журналист.