"Гость" - читать интересную книгу автора (Чайлд Ли)

Глава 14

Он проснулся рано, когда еще не рассвело. Постоял у окна, завернутый в полотенце, уставившись в темноту. Снова похолодало. Ричер побрился и принял душ. Бутылочка шампуня, которую выделило ему Бюро, уже была наполовину пустая. Он оделся, стоя рядом с кроватью. Достал из шкафчика плащ и надел его. Заглянул в ванную и убрал зубную щетку во внутренний карман. На тот случай, если сегодня будет тот самый день.

Усевшись на кровать, Ричер укутался в плащ, спасаясь от холода, и стал ждать Харпер. Но когда ключ повернулся в замочной скважине и дверь распахнулась, за ней стояла не Харпер, а Пултон. Он старался сохранить на своем лице совершенно равнодушное выражение, и в душе у Ричера шевельнулась торжествующая надежда.

— Где Харпер? — спросил он.

— Ее отстранили от дела.

— Она говорила с Блейком?

— Да, вчера вечером.

— И?

Пултон пожал плечами.

— И ничего.

— Вы не придаете никакого значения моей теории?

— Ты здесь не для того, чтобы выдвигать теории.

Ричер кивнул.

— Ну хорошо. Завтрак готов?

Пултон тоже кивнул.

— Естественно.

Поднимающееся на востоке солнце окрасило небо. Облаков не было. Сырости тоже. Ветер утих. Ричер насладился прогулкой в предрассветном полумраке. В лагере снова царило оживление. Утро понедельника, начало новой недели. Блейк сидел на обычном месте, за столиком у окна. Рядом с ним сидела Ламарр. Вместо обычной кремовой на ней была черная блузка. Чуть выцветшая, словно ее неоднократно стирали. На столе были кофейник, кружки, молочник и сахарница, и вазочка с пончиками. Но газет не было.

— Я узнал печальную новость, пришедшую из Спокана, — сказал Ричер. — Прими мои соболезнования.

Ламарр молча кивнула.

— Я предложил ей взять небольшой отпуск, — вставил Блейк. — Она имеет полное право.

Ричер посмотрел на него.

— Передо мной можешь не объясняться.

— В разгар жизни мы на пороге смерти, — грустно произнесла Ламарр. — Здесь эту истину постигаешь особенно быстро.

— Ты не поедешь на похороны?

Взяв ложечку, Ламарр уравновесила ее на пальце. Посмотрела на нее.

— Элисон мне не звонила, — сказала она. — Я даже не знаю, когда похороны.

— А ты сама ей не звонила?

Она пожала плечами.

— Мне показалось, этим я вторглась бы в ее горе.

— По-моему, Элисон с этим не согласилась бы.

Ламарр пристально посмотрела на него.

— Но мне просто так показалось.

Наступила тишина. Перевернув чашку, Ричер налил кофе.

— Пора приниматься за работу, — сказал Блейк.

— Моя теория тебе не понравилась? — спросил Ричер.

— Это не теория, а лишь предположение, — возразил Блейк. — Догадки можно строить сколько угодно. Но мы не можем отвернуться от восьмидесяти женщин только потому, что нам нравится гадать на кофейной гуще.

— А разве для них будет какая-то разница? — спросил Ричер.

Отпив кофе, он недоверчиво посмотрел на пончики. Они были сморщенными и черствыми. Вероятно, остались с субботы.

— Значит, вы не придаете моим словам никакого значения? — снова спросил Ричер.

Блейк пожал плечами.

— Я над ними подумал.

— Подумай еще. Потому что следующая убитая женщина окажется из того списка, который составил я, и это ляжет на твои плечи.

Блейк ничего не ответил. Ричер отодвинул стул.

— Мне эти пончики совсем не нравятся, — сказал он. — Пойду схожу за оладьями.

Прежде чем кто-либо успел возразить, Ричер встал из-за стола и направился через зал. Остановился у первого же столика, на котором лежала «Нью-Йорк таймс». Одинокий мужчина, сидевший за столиком, читал раздел спорта. Отложив первую часть газеты. Ричер ее взял. Заметка, которую он ждал, была на первой странице, сразу под сгибом.

— Вы ничего не имеете против? — спросил он.

Мужчина, поглощенный спортом, кивнул, не поднимая голову. Сунув газету под мышку, Ричер прошел к раздаче. Наложил себе стопку оладий и восемь ломтей бекона. Обильно полил оладьи вареньем. Ему нужно набраться сил. Впереди долгий путь, и, скорее всего, по крайней мере первую его часть предстоит идти пешком.

Вернувшись к столику у окна, Ричер неловко присел, чтобы поставить тарелку, не пролив сироп, и не выронить газету. Бросив газету перед собой на стол, он принялся за еду. Затем притворился, что заметил заголовок.

— О, вы только посмотрите! — воскликнул Ричер с набитым ртом.

Статья была озаглавлена «Вспышка бандитских разборок в Нижнем Манхэттене оставила шесть убитых». В ней рассказывалось о коротком и жестоком столкновении в борьбе за сферы влияния между двумя группировками рэкетиров, китайской и сирийской. Обе стороны применили огнестрельное оружие и ножи. Счет трупов оказался четыре на два в пользу китайцев. Среди четверых убитых с сирийской стороны был предполагаемый предводитель группировки, некий Алмар Петросян. В статье приводились выдержки из официальных заявлений полиции и ФБР, а также краткий рассказ о столетней истории нью-йоркского рэкета и противостоянии различных этнических преступных группировок, зарабатывающих на этом виде деятельности миллиарды долларов.

— Вы только посмотрите! — повторил Ричер.

Блейк и его подручные уже знали обо всем. Это было очевидно. Они отвернулись. Блейк уставился в окно на разрастающуюся полоску рассвета. Пултон не отрывал взгляда от глухой стены. Ламарр по-прежнему внимательно изучала ложечку.

— Козо уже все подтвердил? — спросил Ричер.

Никто ему не ответил, что было равносильно «да». Ричер улыбнулся.

— Жизнь — стервозная штучка, вы не согласны? — спросил он. — Вы держали меня на крючке, и вдруг этого крючка больше нет. Судьба выкидывает забавные фокусы, правда?

— Судьба, — повторил Блейк.

— Так что давайте выложим все начистоту, — продолжал Ричер. — Харпер отказалась играть роль роковой женщины, а теперь, после смерти старика Петросяна, у вас больше не осталось карт. К тому же, вы все равно упорно не желаете прислушиваться к моим словам, так что нет никаких причин, которые помешали бы мне просто встать и уйти отсюда, верно?

— На самом деле, таких причин масса, — буркнул Блейк.

Наступила тишина.

— Ни одна из них не является достаточно убедительной, — сказал Ричер.

Он снова встал из-за стола. Никто не попытался его остановить. Ричер вышел из столовой, распахнул стеклянные двери и шагнул на утреннюю прохладу. Направился к контрольно-пропускному пункту.

Он дошел до будки часового. Поднырнул под шлагбаум и бросил свое удостоверение на дорогу. Направился в сторону лагеря морской пехоты. Ричер шел прямо по разделительной линии и через полмили дошел до первой поляны. Скопище армейских машин и несколько притихших людей, выжидательно следящих за ним. Ричер прошел мимо. Никто его не остановил. Пешком здесь не ходили, однако это не было запрещено. Через тридцать минут после того, как Ричер вышел из столовой, он дошел до второй поляны. Прошел мимо и направился дальше.

Еще через пять минут он услышал за спиной шум машины. Остановился, развернулся и стал ждать. Машина остановилась рядом с ним, так, чтобы не слепить фарами. Ричер разглядел за рулем Харпер, как и ожидал. Она была одна. Поравнявшись с ним, она опустила стекло.

— Привет, Ричер, — сказала Харпер.

Он молча кивнул.

— Хочешь, подвезу?

— Вперед или обратно?

— Куда скажешь.

— Если ничего не имеешь против, до шоссе И-95. В сторону севера.

— Поедешь на попутных?

Ричер кивнул.

— У меня нет денег на самолет.

Он сел в машину. Харпер плавно тронулась с места. Она была во втором костюме, с распущенными волосами. Рассыпавшимися по плечам.

— Тебе приказали вернуть меня? — спросил Ричер.

Она покачала головой.

— Блейк решил, что от тебя все равно нет никакого толка. «Никакого полезного участия» — вот его слова.

Ричер усмехнулся.

— Полагается, что теперь я должен вскипеть в негодовании, ракетой вернуться назад и доказать, как Блейк ошибался?

Молодая женщина улыбнулась.

— Что-то в таком духе. Они минут десять обсуждали, как к тебе лучше подойти. Наконец Ламарр предложила воззвать к твоему самолюбию.

— Только такие мысли и могут прийти в голову психологу, который в колледже обучался декоративному садоводству.

— Наверное.

Они проехали по петляющей дороге через лес, затем мимо последней поляны морской пехоты.

— Но Блейк прав, — сказал Ричер. — Я ничем не могу вам помочь. Этого типа никто никогда не поймает. Он слишком умен. По крайней мере, слишком умен для меня, черт побери.

Харпер снова улыбнулась.

— Настал твой черед заняться психологией? Ты хочешь уехать отсюда с чистой совестью?

Он покачал головой.

— У меня совесть всегда чиста.

— И насчет Петросяна тоже чиста?

— А причем тут Петросян?

— Чертовское совпадение, ты не находишь? Тебе угрожают Петросяном, и через три дня его нет в живых.

— Судьба.

— Да, судьба. Знаешь, я ведь никому не говорила о том, что весь тот день просидела рядом с кабинетом полковника Трента?

— Почему?

— Прикрывала свою задницу.

Ричер пристально посмотрел на нее.

— А какое отношение имеет к этому кабинет Трента?

Харпер пожала плечами.

— Не знаю. Но мне очень не нравятся совпадения.

— Знаешь, время от времени они все же происходят.

— В Бюро никому не нравятся совпадения.

— И?

Она снова пожала плечами.

— Так что Блейк и Ламарр будут копать. И, возможно, в конечном счете тебе же будет хуже.

Ричер усмехнулся.

— Начинается вторая фаза подхода ко мне?

Харпер улыбнулась, и тотчас же ее улыбка взорвалась в смех.

— Да, вторая фаза. Всего их еще осталось около десяти. Среди них есть весьма неплохие. Хочешь услышать обо всех?

— Да нет. Я все равно не вернусь. Меня никто не слушает.

Кивнув, Харпер поехала дальше. Остановившись на пересечении с автомагистралью, она поднялась по развязке и повернула на север.

— Я довезу тебя до следующего перекрестка, — объяснила Харпер. — Здесь не ездит никто кроме наших, а они тебя не подвезут.

Ричер кивнул.

— Спасибо.

— Джоди вернулась домой, — продолжала она. — Я звонила Козо. Судя по всему, его люди наблюдали за ее квартирой. Джоди была в отъезде. Вернулась сегодня утром, приехала на такси. Скорее всего, из аэропорта. Похоже, сегодня она весь день проведет дома.

Ричер улыбнулся.

— Отлично. Теперь я уже точно сюда не вернусь.

— Знаешь, нам правда нужна твоя помощь.

— Меня никто не хочет слушать.

— А ты должен заставить себя слушать.

— Это третья фаза?

— Нет, это уже я говорю от себя.

Ричер долго молчал. Наконец кивнул.

— Так почему же меня не хотят слушать?

— Быть может, гордость? — предположила Харпер.

— Без помощи Блейку не обойтись, — продолжал он. — Это точно. Но только я ему ничем не помогу. Это не в моих силах. И у меня нет полномочий.

— Каких?

— Чтобы отобрать у него дело. Блейк и Ламарр только даром теряют время на эту чушь с психологическими портретами. Она их никуда не приведет. Им надо заняться уликами.

— Никаких улик нет.

— Нет, есть. Во-первых, то обстоятельство, что убийца чрезвычайно умен. Далее, краска, география, то, как бесшумно совершаются преступления. Это всё улики. И надо над ними работать. Они должны что-то означать. Нельзя начинать с мотива.

— Я это передам.

Свернув с шоссе, Харпер остановилась на перекрестке.

— У тебя никаких неприятностей не будет? — спросил Ричер.

— За то, что я тебя подбросила? Возможно, будут.

Он промолчал. Харпер улыбнулась.

— Это была десятая фаза. Не беспокойся, со мной все будет в порядке.

— Надеюсь, — сказал Ричер и вышел из машины.

Оставшись на месте, он проводил взглядом, как Харпер нырнула под мост, разворачиваясь, и поехала на юг.

Мужчина шести футов пяти дюймов роста и двухсот тридцати фунтов веса, голосующий на обочине, едва ли может рассчитывать на то, что его согласится подвезти первая же машина. Женщины просто не останавливались, поскольку его вид внушал им страх. Мужчины были ненамного храбрее. Но Ричер принял душ и побрился, и его одежда была скромной. Это несколько улучшило его шансы. На шоссе было достаточно рослых, уверенных в своих силах водителей-дальнобойщиков, поэтому уже через семь часов он был в Нью-Йорке.

Большую часть этих семи часов Ричер молчал, отчасти потому, что в кабинах грузовиков слишком шумно для разговора, отчасти потому, что у него не было настроения болтать. Старый демон скитаний снова нашептывал ему на ухо: «И куда ты направляешься? — Назад к Джоди, разумеется. — Ну да, умник, но что тебя ждет кроме нее? Что, черт побери? Работа в садике за домом? Покраска стен и ремонт электропроводки?» Ричер сидел рядом с водителями, чувствуя, как улетучивается мимолетное ощущение свободы. Усилием воли он заставлял себя не думать об этом, и в конце концов ему это вроде бы удалось. Из Нью-Джерси до Гринвич-Вилледжа его подвозил грузовик с овощами. Прогрохотав по тоннелю Холланд, машина остановилась. Ричер вышел и последнюю милю прошел по Бродвею пешком, до самого дома Джоди, сосредоточившись только на своем страстном желании снова увидеть ее.

У него был собственный ключ от подъезда. Поднявшись на лифте, Ричер постучал в дверь. Глазок на мгновение потемнел, затем снова стал светлым, и дверь распахнулась. В прихожей стояла Джоди, в джинсах и рубашке, высокая, стройная и полная жизненных сил. Ричер никогда в жизни не видел более прекрасной женщины. Однако сейчас Джоди не улыбалась.

— Привет, Джоди, — сказал он.

— На кухне сидит агент ФБР, — ответила она.

— Что он там делает?

— Что он там делает? — переспросила Джоди. — Это я у тебя хотела спросить.

Ричер прошел следом за ней на кухню. Сотрудник Бюро оказался невысоким молодым парнем с бычьей шеей. Синий костюм, белая рубашка, галстук в полоску. Он держал в руке сотовый телефон и кому-то докладывал о появлении Ричера.

— Что вам нужно? — спросил тот.

— Сэр, я хочу, чтобы вы подождали здесь, — ответил агент. — Минут десять, пожалуйста.

— Что все это значит?

— Вы все скоро узнаете. Десять минут, не больше.

Ричеру захотелось уйти, просто из чувства противоречия, но Джоди села. У нее на лице появилось что-то среднее между беспокойством и раздражением. На столе валялась раскрытая «Нью-Йорк таймс». Ричер взглянул на газету.

— Ну хорошо, — сказал он. — Десять минут.

Он тоже сел. Все ждали молча. Ждать пришлось не десять, а, скорее, пятнадцать минут. Затем зазвонил домофон, и агент ФБР снял трубку. Открыв дверь в подъезд, он вышел в прихожую. Джоди продолжала сидеть, неподвижная и равнодушная, гостья в своей собственной квартире. Послышался вой лифта. Кабина остановилась. Открылась входная дверь квартиры. Раздались шаги по кленовому паркету.

На кухню вошел Алан Дирфильд. Он был в темном плаще с поднятым воротником. Его движения были резкими; грязные ботинки громко скрипели.

— В моем городе убиты шесть человек, — начал Дирфильд. Увидев на столе «Таймс», он подошел к нему и сложил газету так, чтобы стал виден заголовок на первой полосе. — Поэтому, естественно, у меня есть пара вопросов.

Ричер спокойно посмотрел ему в лицо.

— Каких же?

Дирфильд спокойно выдержал взгляд.

— Деликатных.

— Так задавайте их.

Дирфильд кивнул.

— Первый вопрос у меня к мисс Джекоб.

Джоди неуютно заерзала. Не поднимая головы.

— Какой вопрос?

— Где вы были в течение последних нескольких дней?

— Я уезжала из города, — сказала она. — По делам.

— Уезжали из города?

— В Лондон. На встречу с клиентом.

— Лондон — это в Англии?

— А какие еще бывают Лондоны?

Дирфильд пожал плечами.

— Лондон, штат Кентукки. Лондон, штат Огайо. Кажется, еще один Лондон есть где-то в Канаде. По-моему, в провинции Онтарио.

— Я была в том Лондоне, что в Англии, — уточнила Джоди.

— У вас есть клиенты в Англии?

Джоди продолжала упрямо смотреть в пол.

— Клиенты у нас есть везде. В первую очередь, в Лондоне, в Англии.

Дирфильд кивнул.

— Вы летали на «Конкорде»?

Джоди подняла взгляд.

— Раз уж об этом зашла речь — да.

— Быстро получается, да?

Джоди кивнула.

— Очень быстро.

— Но дорого.

— Наверное.

— Однако партнер процветающей фирмы может себе это позволить.

Джоди посмотрела на него.

— Я не партнер.

Дирфильд усмехнулся.

— Еще лучше, правда? «Конкордом» летит простой сотрудник, это что-то значит. Наверное, то, что вас любят. То, что очень скоро вы станете полноправным партнером. Если, конечно, не случится ничего непредвиденного.

Джоди ничего не ответила.

— Итак, вы были в Лондоне, — продолжал Дирфильд. — Ричер знал о том, что вы улетали в Англию, так?

Она покачала головой.

— Нет, я ему ничего не говорила.

Наступила пауза.

— Поездка была запланированной? — спросил Дирфильд.

Джоди снова покачала головой.

— Все решилось в последнюю минуту.

— И Ричер ничего не знал?

— Я вам только что это сказала.

— Отлично, — заключил Дирфильд. — Информация — великая сила.

— Я не обязана отчитываться перед ним в том, куда езжу.

Дирфильд усмехнулся.

— Я имел в виду не ту информацию, которую вы выдаете Ричеру. Я говорю о том, что я извлек из всего этого. Вот сейчас я выяснил, что Ричер понятия не имел, где вы находитесь.

— И что с того?

— Это должно было бы его беспокоить. И это действительно его беспокоило. Попав в Квантико, Ричер сразу же попытался связаться с вами по телефону. Позвонил на работу, домой, на сотовый. Вечером снова проделал то же самое. Он звонил, звонил, звонил, и никак не мог вас застать. Он очень беспокоился.

Джоди взглянула на Ричера. У нее на лице мелькнуло выражение тревоги, даже вины.

— Наверное, мне следовало обо всем его предупредить.

— Ну, это уже вам решать. Я не собираюсь учить вас, как налаживать взаимоотношения. Но вот что любопытно: затем Ричер перестал беспокоиться. Перестал вам звонить. Почему же? Ему стало известно, что вы находитесь в полной безопасности в Лондоне, в Англии?

Джоди начала было отвечать, но остановилась.

— Принимаю ваше молчание за отрицательный ответ, — продолжал Дирфильд. — Вы тревожились по поводу Петросяна, поэтому предупредили всех на работе молчать о том, где вы. Так что у Ричера были все основания считать, что вы по-прежнему находитесь в городе. Но внезапно он перестал беспокоиться. Ричер понятия не имеет, что вы в полной безопасности, потому что находитесь в Лондоне, в Англии; но, может быть, он знает, что вы в полной безопасности по какой-то другой причине, например, потому что ему известно: Петросяну недолго оставаться помехой.

Джоди снова уставилась в пол.

— Ричер человек умный, — сказал Дирфильд. — Я думаю, он свистнул какому-то своему дружку, чтобы тот выпустил в Чайнатауне лису в курятник, а сам стал спокойно ждать, пока китайские банды сделают то, что они обычно делают, когда кто-то лезет в их дела. И Ричер считает, что он остался в стороне. Он уверен, что мы никогда не отыщем его дружка, он не сомневается, что китайцы не побегут жаловаться к нам на то, что их притесняют. И еще Ричер знает, что в тот момент, когда старина Петросян помимо своей воли чересчур близко познакомится с мачете, сам он будет сидеть взаперти в своей комнате в Квантико. Вот какой он умный.

Джоди молчала.

— Но Ричер чересчур самоуверен, — продолжал Дирфильд. — Он перестал пытаться связаться с вами за два дня до того, как Петросян сыграл в ящик.

На кухне наступила тишина. Дирфильд повернулся к Ричеру.

— Ну как, я попал в самую точку?

Ричер пожал плечами.

— Почему кто-то должен беспокоиться насчет Петросяна?

Дирфильд улыбнулся.

— О, разумеется, мы не можем ни о чем говорить вслух. Мы никогда не признаемся в том, что Блейк хоть словом обмолвился с вами об этом. Но, как я уже сказал мисс Джекоб, информация — великая сила. Я просто хочу быть на все сто процентов уверен в том, что именно произошло. Если это вы разворошили осиное гнездо, просто признайтесь в этом, и, возможно, я лишь похлопаю вас по плечу за отлично выполненную работу. Но если на самом деле все произошло совершенно случайно, нам необходимо об этом знать.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Ричер.

— Итак, почему вы перестали звонить мисс Джекоб?

— Это касается только меня.

— Нет, это касается всех, — возразил Дирфильд. — В первую очередь, это касается мисс Джекоб, я прав? И меня тоже. Так что расскажите мне все. И не спешите радоваться, Ричер, что вы уже выбрались из глухого леса. Несомненно, Петросян был тем еще мерзавцем, но его смерть по-прежнему остается убийством, и мы можем повесить на вас очень убедительный мотив, на основании того, что в тот вечер вас видели в переулке два заслуживающих доверия свидетеля. Можно будет предъявить обвинение в сговоре с неизвестными лицами. Если вести дело аккуратно, вы проведете в тюрьме два года, лишь дожидаясь судебного разбирательства. Быть может, присяжные в конце концов вас все же оправдают, но кто может знать наперед, что придет в голову присяжным?

Ричер ничего не ответил. Джоди встала.

— Мистер Дирфильд, немедленно покиньте эту квартиру, — сказала она. — Я все еще представляю интересы мистера Ричера, и здесь не место для подобных разговоров.

Медленно кивнув, Дирфильд огляделся вокруг, словно впервые заметив обстановку кухни.

— Да, разумеется, мисс Джекоб. Так что, вероятно, нам придется продолжить этот разговор в более подходящем месте. Возможно, завтра, возможно, на следующей неделе, возможно, в следующем году. Как правильно заметил мистер Блейк, нам известно, где вы живете.

Он развернулся. Песок на его ботинках громко захрустел в тишине. Его шаги удалились через гостиную; входная дверь открылась и захлопнулась.

— Значит, ты убрал Петросяна, — сказала Джоди.

— Я его даже пальцем не тронул, — возразил Ричер.

Она покачала головой.

— Эти отговорки оставь для ФБР, хорошо? Ты подстроил, организовал, спровоцировал его смерть — не знаю, как правильнее это назвать. Ты его убрал — это верно так же, как если бы ты сам выстрелил в него.

Ричер промолчал.

— А я предупреждала тебя не делать этого, — продолжала Джоди.

— Бюро ничего не сможет доказать.

— Неважно. Разве ты не понимаешь? Оно может попробовать доказать. И Дирфильд не шутил насчет двух лет за решеткой. Обвинение в бандитских разборках? Любой суд поддержит его обеими руками. Никаких освобождений под залог, постоянные переносы рассмотрения дела, прокурор будет потирать руки от радости. Это не пустая угроза. Ты у ФБР в руках. О чем я тебе уже говорила.

Ричер молчал.

— Зачем ты это сделал?

Он пожал плечами.

— По многим причинам. Сделать это нужно было обязательно.

Наступило длительное молчание.

— А мой отец согласился бы с тобой? — наконец спросила Джоди.

— Леон? — сказал Ричер. Его мысли вернулись к фотографиям из папки Козо. Свидетельствам творчества Петросяна. Снимки убитых женщин, уложенных в позы фотомоделей из модных журналов. Изувеченных, растерзанных. — Ты шутишь? Леон поддержал бы меня, не раздумывая ни секунды.

— И сделал бы то, что сделал ты?

— Скорее всего.

Джоди кивнула.

— Да, вероятно, ты прав. Но посмотри вокруг, хорошо?

— Что я должен увидеть?

— А что ты видишь?

Ричер огляделся.

— Квартиру.

— Мою квартиру, — кивнула она.

— Ну и?

— Я здесь родилась и выросла?

— Разумеется, нет.

— А где я выросла?

Он пожал плечами.

— Как и я, на военных базах, разбросанных по всему свету.

— Где мы с тобой познакомились?

— Ты сама прекрасно это знаешь. В Маниле. На военной базе.

— Помнишь то бунгало?

— Конечно, помню.

Джоди кивнула.

— И я тоже помню. Крохотное, пропитанное вонью, и с тучами тараканов размером с ладонь. И знаешь что? Это было лучшее место, где я жила в детстве.

— И?

Она указала на свой кожаный чемоданчик, набитый юридическими бумагами.

— Что это?

— Твой чемоданчик.

— Совершенно верно. Не винтовка, не карабин, не огнемет.

— И что?

— А то, что теперь я живу в квартире в Манхэттене, а не на военной базе, и вместо стрелкового оружия ношу чемоданчик.

Ричер кивнул.

— Мне это прекрасно известно.

— А знаешь, почему?

— Полагаю, потому, что ты этого хочешь.

— Вот именно. Потому что я этого хочу. Я сделала сознательный выбор. Сама. Я выросла в армии, как и ты, и если бы захотела, могла, как и ты, стать военным. Но я не захотела. Я захотела учиться в университете, на юридическом факультете. Я захотела устроиться на работу в крупную фирму и со временем стать партнером. И почему?

— Почему?

— Потому что я хотела жить в мире, где правят законы.

— В армии законов предостаточно, — заметил Ричер.

— Это не те законы. Я мечтала о гражданских законах, Ричер. Цивилизованных законах.

— И что ты всем этим хочешь сказать?

— А то, что я много лет назад навсегда рассталась с армией и не хочу в нее возвращаться.

— Никто и не предлагает тебе вернуться в армию.

— Но с тобой мне начинает казаться, что я снова в армии. И даже хуже. Ты расправился с Петросяном? Я не желаю жить в мире, где действуют такие законы. И тебе это прекрасно известно.

— Так как же я должен был поступить?

— В первую очередь, ты не должен был ни во что вмешиваться. В тот самый первый вечер в ресторане ты должен был спокойно уйти и вызвать полицию. Вот как поступают здесь.

— Где здесь?

— В цивилизованном мире.

Ричер сел на табурет и положил руки на стол. Растопырил пальцы и прижал ладони. Крышка стола была холодной. Что-то вроде гранита, серого и блестящего, отшлифованного так, чтобы на поверхности сверкали крошечные искорки кварца. Углы аккуратно скруглены. Крышка имела в толщину около дюйма и, вероятно, стоила очень дорого. Ее место здесь, в цивилизованном мире, где человек готов работать сорок часов, сто, двести часов, а затем обменивать полученное за труд вознаграждение на предметы, которые, как ему кажется, сделают более красивой его кухню в дорогих отреставрированных зданиях на Бродвее.

— Почему ты перестал мне звонить? — спросила Джоди.

Ричер уставился на свои руки. Они лежали на полированном граните, словно обнажившиеся корни какого-то молодого деревца.

— Я решил, что ты в безопасности, — сказал он. — Где-то скрываешься.

— Ты решил, — повторила Джоди. — Но наверняка ты не знал.

— Я предположил. Я позаботился о Петросяне и решил, что ты позаботилась о себе. Я считал, мы достаточно хорошо знаем друг друга.

— Боевые товарищи, — тихо произнесла она. — Однополчане, майор и капитан, которым поручено ответственное и опасное задание, полностью полагаются на то, что каждый сделает свое дело до конца.

Он кивнул.

— Совершенно точно.

— Но я не капитан. Я нигде не служу. Я адвокат. Адвокат из Нью-Йорка, я одна и мне страшно, потому что я оказалась вовлечена в то, что мне совершенно чуждо.

— Извини.

— И ты тоже не майор, — продолжала Джоди. — Ты больше не майор. Ты гражданское лицо. Ты должен жить по гражданским законам.

Ричер снова кивнул. Ничего не ответив.

— И в этом главная проблема, так? — сказала Джоди. — Мы оба столкнулись с одной и той же проблемой. Ты втянул меня в то, что мне чуждо, и я втянула тебя в то, что чуждо тебе. Я имею в виду цивилизованный мир. Дом, машина, жизнь на одном месте, занятие обычными делами.

Ричер молчал.

— Наверное, это я во всем виновата, — продолжала она. — Я так стремилась ко всему этому. Господи, как я к этому стремилась! И мне очень нелегко признать, что тебе, возможно, все это не нужно.

— Мне нужна ты, — сказал Ричер.

Джоди кивнула.

— Знаю. А мне нужен ты. И тебе это тоже известно. Но нужна ли мне та жизнь, которую ведешь ты, и наоборот?

Демон скитаний в душе Ричера торжествующе завопил, словно болельщик, радующийся забитому мячу. «Она сказала это! Сама сказала это! Так что теперь вы можете говорить начистоту! Не тяни! Не упусти возможность! Высказывай все, что у тебя на душе!»

— Не знаю, — сказал он.

— Нам нужно это обсудить.

Но разговоры пришлось отложить на потом, потому что настойчиво запел звонок двери в подъезд, словно кто-то надавил на кнопку, не собираясь ее отпускать. Встав, Джоди прошла к домофону, открыла дверь и осталась ждать в гостиной. Ричер сидел на табурете за столом с гранитной столешницей, разглядывая сквозь растопыренные пальцы искрящиеся зерна кварца. Лифт остановился на этаже, открылась входная дверь. Послышались голоса, быстрые шаги по коридору. Джоди вернулась на кухню. Рядом с ней стояла Лиза Харпер.