Раздел 4 МАТЕРИАЛЬНОЕ ПРОИЗВОДСТВО

В этом разделе будет рассмотрен ход развития промышленности, строительства, транспорта и сельского хозяйства в Беларуси, России и на Украине, который предшествовал реформе 90-х годов XX века, а также динамика изменений в этих сферах в ходе реформы и в последние годы.

Динамика натуральных показателей материального производства позволяет сделать ряд общих утверждений, в равной степени справедливых для всех трех республик, которые до 1991 года входили в единую народнохозяйственную систему СССР.

Во-первых, основная масса производственных мощностей, которые к середине 80-х годов служили средствами жизнеобеспечения Беларуси, России и Украины, была создана в послевоенное время (точнее, начиная с 50-х годов XX века). Всего за 25 лет были построены и отлажены большие социотехнические системы, которые обеспечили народам Беларуси, России и Украины условия труда и быта, присущие современному обществу высокоразвитых стран. Более того, эти социотехнические системы обеспечили стабильное воспроизводство таких условий, без тяжелых срывов и кризисов, с постоянным и неуклонным улучшением материально- технической базы жизнеустройства народов.

Во-вторых, социальная организация материального производства в Беларуси, России и на Украине непрерывно расширяла доступ всех социальных групп к техническим и культурным ресурсам, необходимым для труда и быта, присущих высокоразвитому обществу. Эта организация исключала возникновение массовой безработицы, застойной глубокой бедности, маргинализации социальных и возрастных групп с образованием «социального дна», бездомности и преступности. Эта сторона технологического уклада общественного производства Беларуси, России и Украины 80-х годов не возникла стихийно и не является автоматически присущей любому индустриальному обществу. Это плод социального творчества, испытания и отбора тех форм организации, которые отвечали природным, культурным и международным условиям жизни народов[23].

В-третьих, вся система материального производства Беларуси, России и Украины подошла к середине 80-х годов XX века без каких-либо объективных признаков кризиса, который сделал бы необходимым и оправданным ее глубокую и болезненную переделку. Динамика инвестиций, обновления основных фондов, капитального строительства и текущего производства не обнаруживала признаков не только кризиса или рецессии, но даже стагнации. Прирост объемов производства и материального благосостояния населения был достаточен для того, чтобы гарантировать благополучие общества и держать под контролем риски и опасности социального, военного и техногенного характера[24].

Приведем здесь только один показатель — динамику чистой продукции народного хозяйства Беларуси, России и Украины (рис. 4-1)[25].

Рис 4-1. Индекс чистой продукции в Беларуси, России и на Украине в составе СССР, в постоянных ценах, 1979 = 100

Политическое решение о радикальном преобразовании системы материального производства Беларуси, России и Украины, а также пассивное согласие с этим решением со стороны влиятельной части общества — результат не экономического, а мировоззренческого кризиса. Эта сторона дела выходит за рамки тематики данной книги.

Прежде чем перейти к динамике показателей конкретных сфер материального производства, приведем несколько общих показателей, в том числе макроэкономического характера. В отличие от натуральных показателей они являются расчетными и выводятся исходя из неочевидных теоретических представлений. Однако их изменение, зафиксированное в рамках одних и тех же понятий, предположений и методов расчета, дает нам полезную информацию.

Первым фундаментальным изменением стала приватизация большой части производственной базы. Приватизация, то есть наделение одной социальной группы частной собственностью на средства производства, бывшие до этого в собственности нации и управляемые государством, была проведена без денационализации, то есть без общественного договора о компенсации прежнему собственнику стоимости изъятых ценностей. Это, казалось бы, чисто социально-правовое обстоятельство на деле имело огромные производственно-техноло- гические последствия. Они заключались, прежде всего, в катастрофическом сокращении инвестиций в основные фонды и даже их распродаже новыми собственниками «по цене металлолома» с оттоком выручки за рубеж. От собственности, которая не легитимирована, стараются избавиться, как-то отмыв вырученные за нее деньги.

Этот результат выражается в динамике инвестиций в основной капитал (рис. 4-2).

Рис. 4-2. Индексы капиталовложений в основные фонды, 1990 =100

Провал в инвестициях предопределил глубину и продолжительность кризиса материального производства. На уровень инвестиций 1990 года Беларусь вышла лишь через 15 лет, а Россия и Украина не вышли до сих пор. О том, чтобы компенсировать невложенные за это время средства, и речи пока нет, величина эта колоссальна.

Например, исходя из данных ЦСУ РСФСР (признанных Госкомстатом РФ) и данных Росстата, можно представить динамику капиталовложений за 1975—2006 годы и сделать такой расчет. Если принять за стандарт инвестиций в основные фонды России уровень 1990 года, — так, чтобы они до 2006 г. оставались неизменными, — то «недовложение» инвестиций за 1991—2006 гг. составило бы 86 230 млрд. руб. в ценах 2005 года. Это можно пояснить рисунком 4-3, на котором площадь «серой зоны» выражает сумму «недовложения» инвестиций.

Рис. 4-3. Капитальные вложения в России (в сопоставимых ценах, 1975 = 100)

Таким образом, даже если бы после 1990 года инвестиции не росли, как в 80-е годы, а были заморожены на этом уровне, недостача инвестиций за 1991—2006 годы составляет около 3519 млрд. долларов по курсу начала 2008 года. Три с половиной триллиона долларов!

Таковы изъятия из хозяйства средств, которые были предназначены для содержания (воспроизводства) и развития материально-технической базы России. Сокращение инвестиций в основные фонды означает соответствующий спад в темпе их обновления, то есть ввода в действие новых основных фондов и выбытия изношенных. Это неизбежное следствие сокращения инвестиций, одинаково реализующееся в любой стране. Иллюстрацией служит динамика обновления основных фондов в России.

Рис. 4-4. Ввод в действие основных фондов в России (в сопоставимых ценах, 1980 = 100)

Результатом стало резкое ускорение износа основных фондов — как из-за плохого содержания, так и вследствие морального старения техники.

Во время приватизации слово «денационализация» было изъято из обихода и заменено эвфемизмом разгосударствление. Соответственно, статистика характеризует этот процесс долей основных фондов, теряющих свой статус государственной собственности. Динамика этого процесса в Беларуси и

России показана на рис. 4-5. Данные по России приведены по Российскому статистическому ежегоднику 2007 г.

Рис. 4-5. Доля основных фондов, находящихся в государственной собственности, в России и в Беларуси, %

Второй показатель «разгосударствления» — динамика численности занятых в государственном секторе. Эти данные приведены на рис. 4-6 и 4-7. На них показано уменьшение численности работников государственных организаций относительно 1990 г. и рост числа работников частных предприятий. Видны большие различия в динамике и глубине «разгосударствления» в Беларуси, России и на Украине.

Данные 90-х годов весьма условны и выражают лишь тенденцию. В ходе трансформации экономической системы строго разделить государственные и частные организации было нелегко, критерии классификации испытывали воздействие общих политических установок. Тем не менее сравнение данных официальной статистики трех стран полезно.

Рис. 4-6. Индекс числа работников в государственном секторе в Беларуси, России и на Украине, 1990 = 100

Рис. 4-7. Индекс числа работников в частном секторе в Беларуси, России и на Украине (без колхозов и кооперативов), 1990 = 100

При этом к 1997 г. государственный и частный секторы в сумме сократили большое число рабочих мест. Из предприятий и организаций Беларуси, России и Украины на первом этапе реформы были «выдавлены» 26,33 млн. работников. Наименьшие потери понес контингент трудящихся Беларуси, наибольшие — России (табл. 4-1). Численность занятых в экономике России сократилась к 1997 г. на 10,7 млн. человек по сравнению с 1990 г.

Таблица 4-1. Сокращение численности работников государственного и частного сектора в Беларуси, России и на Украине с 1990 по 1997 год

В целом государственный сектор Беларуси претерпел в результате реформы относительно меньшее сокращение (табл. 4-2).

Таблица 4-2. Доля занятых в государственном секторе, % от общей численности

Результатом этих изменений было резкое сокращение производства.

Наиболее достоверную информацию об этом дал бы максимально полный набор сведений о выпуске конкретной продукции в натуральном измерении — в тоннах, штуках, кВт-часах и пр. В этой книге будет дана выборка таких показателей производства важных продуктов массового потребления (в народном хозяйстве и в быту). Она достаточно представительна, но, конечно, включает в себя ничтожную часть из всего ассортимента выпускаемой продукции. Охватить взглядом более крупные выборки невозможно, поэтому используются обобщенные расчетные макроэкономические показатели. Сейчас в качестве такого показателя принят валовой внутренний продукт (ВВП).

ВВП отражает стоимость конечных товаров и услуг всех производителей-резидентов в ценах конечного покупателя. Это сумма валовой добавленной стоимости всех отраслей или секторов плюс чистые налоги на продукты (за вычетом субсидий). Однако ВВП, вычисленный в текущих ценах, отражает данный момент (квартал или год) и сильно зависит от конъюнктуры на рынке. Он не позволяет видеть динамику производства. Чтобы представить изменение производства во времени, производят переоценку ВВП в постоянные цены. Это сложный расчет, который делает показатель ВВП еще менее прозрачным. Нивелировать изменение цен на огромный комплекс продуктов трудно, надо каждый год производить вычисление дефлятора для каждой группы продуктов[27].

Но для нашей цели годится и грубая оценка ВВП каждого следующего года в ценах прошлого года. Она позволяет видеть, как народное хозяйство проходит фазы спадов и подъемов, как будто цены «заморожены» в базисной точке (например, 1990 году). Глядя на такой график изменения ВВП, легко впасть в ошибку, приняв каждую точку за величину ВВП в конкретный год. Эта ошибка будет тем более грубой, если сравниваются динамические ряды стран с разной структурой производства (как это имеет место при сравнении Беларуси, России и Украины). Ясно, например, что пересчет в 2007 году стоимости добытой и проданной нефти в цены 1990 года многократно занижает реальный ВВП 2007 года. Напротив, массовый выпуск дешевых товаров, которые в 1990 г. были дороги (например, телевизоров), завышает ВВП, пересчитанный в ценах 1990 года.

Но полезно видеть и результаты производственной деятельности страны за годы реформы, «отфильтровав» такие явления, как скачок цен на нефть в последние годы. Такая динамика ВВП с 1990 по 2007 год «в ценах 1990 года» показывает, пусть грубо, как народное хозяйство прошло через кризис. Снижение такого «пересчитанного» ВВП наряду с сокращением «пересчитанных» таким же образом инвестиций служит свидетельством и мерой кризиса, порожденного реформой. Приводим на одном графике временные ряды ВВП, которые показывают, насколько успешно Беларусь, Россия и Украина прошли через кризис 90-х годов, если отсеять фактор колебания цен.

Резкий перелом в динамике ВВП после роста натуральных и расчетных (чистая продукция, инвестиции) показателей говорит о том, что кризис не «вызревал» в прежней хозяйственной системе, а был вызван конкретными решениями политической власти в 1991—1992 гг.

Перейдем к рассмотрению отдельных сфер материального производства.

Рис. 4-8. Индекс ВВП в Беларуси, России и на Украине, 1990 =100