"Западня" - читать интересную книгу автора (Воинов Александр)

Глава третья

После допроса Петреску Савицкий понял, что Корнев ничего не прибавил и не убавил, — возможно, высадка воздушного десанта теперь действительно уже не явится для противника неожиданностью. И еще понял Савицкий, что дополнительных военных сведений Петреску сообщить не сможет, вряд ли он знает что-нибудь еще, но им, Савицкому и Корневу, он может еще послужить. Как он смотрел! Испытующе, с холерическим блеском в темных глазах.

Нет, он не производит впечатления малодушного человека. Хорошо держится, спокойно и с достоинством. Только глаза выдают его истинное состояние. Но почему он так просто рассказал о том, о чем должен был бы молчать? Над этим, пожалуй, следует серьезно подумать.

Вечером Савицкий созвал группу офицеров. Конечно, далеко не всех подчиненных он мог приобщить к обсуждению своего плана — когда, где и каким образом засылать разведчиков. Его советчиками оказались молчаливый Корнев, быстрый Дьяченко и еще двое. Говорили долго, горячо спорили, и все же решение не приходило. Самолетом — пока опасно, а с моря — трудно, необходима долгая и тщательная подготовка.

Если бы не широко раскрытые окна, все давно задохнулись бы от папиросного дыма. И надо же было, чтоб именно в этот трудный для всех момент мимо разведотдела, возвращаясь со стрельбы, проходили Егоров и Тоня.

Первым, конечно, их заметил Дьяченко.

— Товарищ полковник, взгляните на дорогу. Вот они, наши голубки!

По комнате пробежал легкий, вполне дружелюбный смешок. После долгого напряжения вдруг наступила разрядка.

Корнев встал, разминаясь, подошел к окну, долгим взглядом проводил Егорова и Тоню, пока их совсем не заслонили деревья, росшие вдоль дороги. Потом обернулся, оглядел всех, кто сидел в комнате, и с присущей ему грубоватой бесцеремонностью сказал:

— Вроде все обсудили? У меня к начальнику дело!

Савицкий не раз возмущался полным пренебрежением Корнева к элементарному такту, но настолько терялся в этих случаях, что вовремя не находил слов, чтобы его одернуть. А потом уже считал, что не стоит, момент упущен.

Сейчас, после очередной выходки подполковника, он опять смолчал. А Корнев, неторопливо прикрыв дверь за последним покинувшим комнату, подсел к столу.

— Есть предложение, — проговорил он спокойно и так при этом прищурил глаза, что Савицкому показалось, будто он закрыл их вовсе.

По опыту, долгому и многотрудному, Савицкий знал, что если уж Корнев что-нибудь придумал, то хоть четвертуй — будет стоять на своем. «Не дай бог, — думал он иногда, когда подполковник чем-нибудь особенно его допекал, — попасть в его подчинение. Костей не соберешь!»

Выслушав, Савицкий молча долго изучал лицо Корнева. Да, довольно хитроумный план возник в этой лысой башке!

По роду своей работы Савицкий был далек от всякого рода фантазий. Его интересовала прежде всего реальность той или иной операции, того или иного плана. В предложении Корнева все было на грани реальности и фантастики, и все же оно было интересным и заманчивым.

Корнев сидел, тяжело опершись о стол локтями, и ждал решения Савицкого. А Савицкий молчал и думал. Конечно, история разведок знает случаи и похитрее, и посложнее, но…

«Времени нет! Времени нет! — думал полковник, поглядывая на телефон, который каждую минуту мог издать зуммерное гудение. — Нужно идти докладывать, а что? План Корнева? Но в нем пока еще много неизвестных. Справится ли Тоня со своей ролью? Достаточно ли естественно себя поведет? И не похоже ли вообще все это на легковесную пьесу о разведчиках, написанную лихим драматургом?»

— «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить!» — сказал он словно самому себе и улыбнулся. — Ну хорошо, Корнев, доложу твою идею начальнику штаба. Послушаю, что скажет.

И, сложив в папку бумаги, полковник вышел из хаты.