"Лик Зверя" - читать интересную книгу автора (Маркьянов Александр В.)

Кризисный штаб

— Так, по порядку! — жестко сказал я — один говорит, остальные слушают. Дмитрий!

Дмитрий Любинский, невысокий, худощавый очкарик, типичный ботаник поднял глаза от компьютерного монитора лэптопа, установленного в просторном кузове. У нас он отвечал за организационные мероприятия при подготовке к штурму.

— Товарищ майор, планы здания я загрузил в память и проанализировал — Дмитрий повернул экран монитора так, чтобы все могли видеть — основной точкой проникновения при штурме я бы выбрал спортзал. Он стоит немного в стороне от крыла, где находятся заложники, и что происходит в спортзале — из захваченной аудитории не видно. Оттуда же, вот по этому коридору и дальше сюда вы выходите прямо к захваченному кабинету. Вот здесь и здесь я бы порекомендовал поставить пару лестниц и отправить отряд штурмовиков на крышу — они закрепят веревки вот здесь и здесь и при штурме спустятся в аудиторию и ворвутся через разбитые окна. Запасной путь проникновения — здесь, через учительскую. Придется ставить лестницы до второго этажа, кроме того захваченная аудитория слишком близко и могут возникнуть проблемы. Но как запасной вариант — вполне сойдет. После штурма — эвакуация заложников — через основной вход. У меня все.

Дмитрий как всегда сделал свою работу на пять. Даже с плюсом.

— Молодец, Дмитрий. Теперь Павел!

Павел Кочнев отвечал на связь нашей группы с переговорщиками — тоже немаловажная функция. Доктор Петухов на совещании, конечно же, не присутствовал — отвлекать переговорщика от переговоров с террористами — последнее дело. Сейчас он сидел в небольшом неприметном фургончике, оснащенном, однако самой современной аппаратурой связи и разговаривал с террористами. Там же сидели двое его помощников — к доктору Петухову даже обращаться напрямую с вопросами было категорически запрещено — все решали помощники.

— Я разговаривал с Машей пять минут назад (Маша — аспирантка профессора Петухова, ходят упорные слухи, что не только аспирантка). Террористов четверо, старший среди них, как и предполагалось, Хамхоев. Умен, хитер, но находится на взводе. Требования: тридцать миллионов долларов, машина до ближайшего аэропорта, вертолет, шесть парашютов и паспорта без фотографий, но подлинные — восемь штук. Судя по всему, соображает, что ему светит, если он попадет в руки азеров — поэтому и хочет чистые документы. По два на каждого.

— А парашютов, почему шесть?

— Он сказал, что возьмет двоих детей в качестве заложников в аэропорт. Если парашюты будут неисправны — дети разобьются.

— Вертолет с экипажем или без?

— Без, в том то и дело. По нашим данным один из террористов, Бадаев, умеет пилотировать вертолет. Поэтому пилот ему не нужен — он у него есть в группе.

— Ясно, что еще.

— Петухов говорит, что все они на взводе, один похоже ранен. До ночи он их удержит, дальше — не факт. Хамхоев заявил, что если через четыре часа его требования не будут выполнены, он расстреляет ребенка и будет расстреливать по одному ребенку в час, а тела будет выбрасывать в окно прямо под объективы фотокамер. Док считает, что свою угрозу он безусловно выполнит.

— Им уже что-то передавали?

— Армейскую аптечку и несколько таблеток амфетамина. Брать еду, что для себя, что для заложников они отказались.

Умные, сволочи. Если бы они взяли еду — мы бы подмешали препарат, вызывающий потерю сознания и когда дети потеряли бы сознание — мы бы пошли на штурм. Для штурмовика нет ничего страшнее переполненного помещения с заложниками, которые при штурме могут начать метаться, перекрывать линию огня или даже броситься в поисках спасения на штурмовиков. Упаси бог от такого.

— Еще что-то?

— Больше пока ничего.

— Ясно. Центр Глазам! (глаз — позывной снайперов — прим автора). Кто видит цели и может стрелять — отзовитесь.

— Глаз один!

И все. Из четырех снайперов сейчас работать может только один. Это плохо.

— Глаз один, докладывай! — запросил я по рации Володю Бегунского

— Скверные дела, товарищ майор! Вижу одного из чехов. У него пулемет.

Твою мать!!!

— Я поднимусь к тебе, можно?

— Добро пожаловать, шеф…

Одно из правил — во время работы снайпера беспокоить и отвлекать нельзя. Даже подходить к его "лежке" не спросив разрешения — дурной тон.

— Все остаются на местах, я минут на пятнадцать.

Оставил в машине автомат, выскочил на улицу. Полушагом полубегом пошел к пятиэтажному офисному зданию старой постройки но с евроремонтом, находящему в ста семидесяти метрах от школы. На пятом его этаже, в одном из офисов оборудовал себе позицию Бегунский с напарником.

Тяжелая деревянная дверь старинной работы, закрепленная на пружине, поддалась с трудом, в крошечном вестибюле никого не было — всех эвакуировали. Лифт был прямо у меня перед носом, но я побежал на пятый этаж по узкой лестнице, перепрыгивая ступени. Терпеть не могу лифты — это самые настоящие ловушки и никогда не знаешь, на что напорешься, когда откроется дверь. Поэтому я поднялся по лестнице до пятого этажа, прошел по темноватому, застеленному черным ковролином коридору и постучал в дверь офиса N 510. Именно там сидел в снайперской засаде Бегунский.

— Не заперто! — знакомый голос изнутри.

Открыл дверь. Вошел. За пластиковой легкой перегородкой на столах лежал Володя. Устроился он, надо сказать весьма неплохо — сдвинул вместе четыре стола, сверху положил два стрелковых мата и залег с комфортом. Рядом лежал Коля Павлов, напарник Вована и закадычный друг. Перед ним на штативе была подзорная труба шестидесятикратного увеличения, с широким углом зрения и лазерным дальномером, а также стрелковый блокнот с записями ориентиров, промерами расстояний до цели и баллистическими таблицами на случай если кто забудет. Под руками также лежал баллистический калькулятор (специальный калькулятор, чтобы рассчитывать траекторию полета пули — прим автора) и рация, наушники были на голове. У Володи не было ни рации, ни наушников — снайпер ничем отвлекаться не должен. Так же в комнате было три винтовки.

Сейчас Володя держал в руках сделанную вручную по специальному заказу полуавтоматическую снайперскую винтовку ВССК "Выхлоп" с громадным глушителем. Сделана была эта винтовка под чудовищный патрон СЦ-130 калибра 12,7 которым на близкой дистанции можно было завалить медведя. Траектория у этого патрона была не совсем снайперской — но тут расстояние работы было всего то сто семьдесят пять метров, зато все это окупалось чудовищной разрушительной силой тяжелой пули. Такая пуля свалит даже такого обширянного быка как, Хамхоев если надо будет.

Рядом, стояла пока незадействованная DSR N 1 — дорогущая немецкая снайперская винтовка. Ее изъяли у киллеров в прошлом году и Володя сразу захапал ее себе, как только узнал о ней. Сейчас винтовка стояла рядом с ним, опираясь на сошки, и выглядела как оружие инопланетян — необычно и грозно.

Николай, помимо того, что наблюдал в трубу, держал рядом с собой, под рукой бесшумную ВСС "Винторез". Заряженная патронами 9*39, эта винтовка вполне могла составить конкуренцию на такой малой дистанции любой другой снайперской винтовке. Кроме того, эта винтовка была мощной, бесшумной и скорострельной — идеальное оружие второго номера снайперской пары, короче.

— Что там насчет пулемета Вован?

— Сам взгляни. Вон винтовку свободную возьми и ложись рядом да взгляни — ответил Володя, не отрываясь от прицела.

Я взял DSR, машинально отметив, что на ней стоит ствол под самый мощный патрон — .338 Lapua, стараясь не мешать Володе, примостился на самом краю стола, приложился к винтовке, взглянул в прицел.

В прицеле вяло шевелилась покрытая зелеными листьями ветка, пока я поворачивал винтовку, плавно плыла охристого цвета стена школы, ряды окон, закрытых белыми шторами. Стоп! На одном из окон штор нет.

Вгляделся в прицел — и… чуть не выронил винтовку. Сначала мне показалось, что по классу ходит орангутанг. Отец в детстве водил меня в Московский зоопарк и там я видел и запомнил здорового волосатого орангутанга. Он громко ревел и даже бросил в решетку клетки немаленький камень, отчего все посетители в ужасе отпрянули от клетки. Нечто подобное сейчас ходило по классу, возвышаясь над головами детей, которые те положили на парты. Я почти физически ощутил тот ужас, который они сейчас испытывают. Орангутанг с оружием — что-то новенькое.

Но это был не орангутанг. По классу раскачивающейся походкой мимо парт, не останавливаясь ни на минуту расхаживал кавказец. Правда у нас, сейчас мир вроде бы как — но этому явно забыли об этом сообщить.

О чем это я? Ах да. Так вот расхаживает этакий детина, одетый в камуфляжную куртку. Рост у этого детины — чуть ли не под потолок (или мне это кажется со страха), сам он на вид — чистая обезьяна, с пятидневной щетиной на лице. Но самое главное — в руках у этого чуда природы действительно пулемет. Похоже, югославский ручной пулемет модель 77Б, сделан на базе автомата Калашникова, под патрон 7,62*51 NATO, магазин двадцать патронов, ствол не сменный что ограничивает возможность ведения длительного огня очередями. Но тут никакого длительного огня не надо — саданет по классу очередью на весь магазин — и этого за глаза хватит…

И "снимать" его одного снайперу нельзя. Я понаблюдал пять минут — в прицеле появлялся только он один. Тогда где же остальные?

— Других видел?

— Нет, только этого

Самое скверное, если остальные трое разбрелись по школе и заняли позиции для отражения возможного штурма, а этого отрядили в класс с задачей, как только начнется штурм — стрелять на поражение…

— Если пойдут к машине все четверо, снять сможете?

— Все четверо… — скептически хмыкнул Вован — снять то конечно сможем, только… Ты реально думаешь, шеф, что они вот так вот пойдут в машине гуськом все четверо?

Да уж, глупость сморозил… В последнее время преступники и террористы становятся все умнее и умнее, не в последнюю очередь благодаря боевикам, которые крутят на каждом телеканале. Могу, например, сразу навскидку, назвать несколько способов, как защититься от снайперского выстрела. Первый — берется занавеска или покрывало или любая другая плотная ткань подходящего размера, проделывается несколько дырок для наблюдения, к террористу привязывается двое-трое заложников — и вперед. Стрелять по такому вот чуду, когда непонятно где террорист, а где заложник — нельзя категорически. Второй способ: берутся углекислотные огнетушители, которые есть в любом учебном заведении в достаточном количестве (ну… должны быть по идее), вперед высылаются заложники, которые создают своего рода дымовую завесу. Третий способ: элементарно один террорист с заложниками идет к машине, трое ждут в месте, не простреливаемом снайпером. Четвертый, чаще всего применяемый при неудачных ограблениях банков: террористы и заложники надевают одинаковые шапочки — маски — и угадывай: ху из ху. Так вот: четыре только самых распространенных способа…

— Но этого снимешь?

— Этого сниму с гарантией — заверил меня Володя

— Добро! — аккуратно, стараясь не помешать сосредоточенному на цели снайперу, я соскользнул со стола, поставил на прежнее место винтовку и направился в обратный путь, к кризисному штабу.

— Значит новая вводная! Снайпер наблюдает и может снять только одного террориста из четырех. Самого опасного — у него ручной пулемет. Остальные террористы непонятно где, возможно даже не в классе.

Орлы мои поникли духом — задача становилась все более и более сложной.

— Товарищ майор, — сказал Дмитрий с убитым видом — пять минут назад по связи передали: полковник Ботнюк, начальник местного РОВД скончался в больнице от огнестрельных ранений…

Час от часу не легче. Тем не менее, в моей голове уже созрел план штурма.

— Значит как я думаю — начал я, внимательно глядя на старших в штурмовых группах — на данный момент террористы, скорее всего, расположены так, что уничтожить их без жертв среди заложников невозможно. Поэтому, основной план штурма должен, по моему мнению, предусматривать выполнение требований террористов. Нужно подогнать к школе машину с деньгами. В этом случае они волей — неволей будут вынуждены собраться и прийти в движение. В любом случае, они в этот момент будут все на промежутке между классом и машиной. В этом случае целесообразно подождать пока один из террористов сядет в машину. После этого — штурм. Первая группа штурмует машину, второго террориста, находящегося на пути к ней уничтожает снайпер, остальные ликвидируют террористов в здании школы. В помощь нам будет то, что террористов будет только двое, они будут находиться не в закрытом помещении, причем бы примерно будет знать где именно они находятся.

— План хороший, — задумчиво сказал Тихонов, он как наш куратор почти не вмешивался в технические детали штурма, зато утрясал вопросы с другими правоохранительными органами и руководством ФСБ, за что я был ему искренне, по-человечески благодарен — только такой план Голавлев не утвердит.

— Почему?

— Видишь ли Макс… Голавлев — политический игрок. Что бы не происходило плохое — это должно происходить вне глаз публики. А в твоем плане я вижу два отрицательных момента. Первый — предоставление террористам денег и транспорта будет потом расценено прессой как частичная капитуляция перед террористами, даже если они в конечном итоге получат по паре пуль в голову. И второе — расстрел чеченцев под телекамерой русскими спецназовцами может вызвать все что угодно, от выступлений в европарламенте, приезда лорда Джадда, истерик правозащитников, до массовых беспорядков в Чечне.

— Твою мать!!! — психанув, заорал я, хотя понимал, что Тихонов-то как раз ни в чем не виноват — а может нам вообще уехать по-тихому отсюда и путь эти уроды расстреливают детей по одному? У одного чеха там пулемет — ты это видел?! Какое нах… чрезмерное применение силы, когда четыре урода с автоматическим оружием захватили целый класс детей! Может нам их за это в ж… поцеловать!?

— Ты не первый день живешь, Макс — философски пожал плечами Тихонов — а Голавлев вляпываться в дерьмо не захочет. И отвечать тоже ни за что не хочет…

— Пусть тогда сам валит в этот класс и договаривается с террористами, б… — прорычал я уже остывая — тогда получается надо разрабатывать план штурма самого класса?

Тихонов кивнул.

— Тогда возвращаемся к первоначальному плану, твою мать… Основная штурмовая группа в составе восьми человек проникает в школу через спортзал, тихо чтобы не демаскироваться раньше времени. Следом идет еще одна группа — шестнадцать человек, восемь боевых пар. Их задача — начать тихую зачистку всей школу и поиск террористов, которые могут быть где угодно. Если террористы будут обнаружены за пределами класса — сразу стоп и сообщаете остальным. Еще четверо забираются на крыше и при начале штурма по веревкам спускаются и проникают в захваченный класс через окна. Сигнал к штурму — выстрел снайпера по единственному террористу, которого он видит в окно. После того, как класс будет захвачен, оптимальным считаю эвакуацию заложников по пожарным лестницам. Остальные — зачистка школы с чердака до подвала. Дмитрий, пометь насчет пожарных лестниц. К началу штурма они должны быть в полной готовности, не менее двух.

Дмитрий кивнул, сделал пометку. Эвакуировать заложников по пожарным лестницам я решил потому, что подозревал, что один или несколько террористов могли быть вне класса и остаться в живых после штурма класса. А потерять заложников при выводе — полный непрофессионализм. И в классе, до полной зачистки школы их опасно оставлять. Нет, лестницы — оптимальный вариант.

— Вопросы?

— Как будет проникать в класс — спросил Петр, один из штурмовиков.

— Хороший вопрос… Дмитрий, дай изображение комнаты, где захвачены заложники.

На повернутом к нам мониторе лэптопа через пару секунд появился строительный чертеж. И он мне не понравился.

— Что это за класс?

Дмитрий отвернулся, переговорил с кем-то по рации. Снова повернулся к нам

— Кабинет химии, товарищ майор…

Твою мать… Недаром мне не понравилась комната позади кабинета, которая соединяется с кабинетом дверью. Это, оказывается, лаборатория и помещения для хранения химических реактивов. Значит, при штурме может начаться пожар или произойти выброс опасных химических реактивов.

— Дмитрий, выясни, что там за реактивы, насколько они опасны, как можно защититься!

— Есть — Дмитрий отъехал в сторону на своем офисном кресле на колесиках, начал кому-то звонить.

— Теперь самое главное. Как проникаем в класс? Дверь явно под прицелом.

— Может сделать путь проникновения через окна основным?

— Не пойдет — сказал я — свободно только одно окно, остальные прикрыты плотными шторами. В этом случае быстро оказаться в классе и вести прицельный огонь сможет только один боец, остальным на проникновение потребуется более десяти секунд, что неприемлемо. Еще.

— Тогда остается только один путь — сказал наш подрывник Виктор — взрывать стену.

— Поясни?

— Смотрите! — Вик придвинулся ближе к монитору и стал показывать указкой — все внутренние перегородки в этом заведении сделаны из толстого, усиленного — но все же гипсокартона. Парты не стоят около стены здесь и здесь. Соответственно, за полчаса я могу сделать два конкура из взрывчатки минимальной мощности. При подрыве она вырежет в стене две идеальные двери, причем мгновенно.

— А осколки стены?

— Да никаких осколков не будет — твердо сказал Виктор — это же не стена ДОТа. Это обычная легкая внутренняя перегородка, она и рухнет только под себя, причем мгновенно. В этом случае у нас будет фактор неожиданности — две три секунды, но этого за глаза хватит.

— Уверен?

— Уверен — Виктор смотрел твердо видимо, действительно уверен

— Смотри… Значит, в этом случае врываемся в двух местах и сразу начинаем работать. Вопросы?

— Состав и вооружение штурмовых групп?

— По четыре человека. Первые трое — берем штатные "Валы" (специальные бесшумные автоматы под патрон 9*39) — работать АКМами, не говоря уж о "сучках" (сленговое название АКС-74У — прим автора) в переполненном детьми классе очень опасно. Стреляем только в голову — у них могут быть бронежилеты. У четвертого — АКМ — на случай если мы нарвемся на противника в бронежилете, и все пойдет наперекосяк. У той группы, которая пойдет сверху — основными являются пистолеты (мы все пользовались пистолетами АПС), но на всякий случай у каждого будет и "Вал". У групп зачистки — "Валы", там можно работать свободно, дети эвакуированы.

— Ну, что — сказал полковник Тихонов, поднимаясь со стула — кажется, решили, теперь надо начальству доложиться. Пошли на ковер…

У входа в центральный штаб (откуда, кстати, так не разогнали журналистов — Голавлев, пиарщик чертов) мы столкнулись с Машей. Ухаживали за ней многие, в том числе и я — почему же двадцатипятилетняя брюнетка с формами фотомодели выбрала в конечном итоге шестидесятидвухлетнего профессора Петухова, было загадкой для всех. Ладно, отвлекаюсь…

— Как дела?

— Как всегда прекрасно — Маша одарила нас ослепительной улыбкой, которая ровным счетом ничего не значила…

Голавлев сидел к нам спиной в кресле в позе "я очень, очень, очень важный начальник" и разговаривал с кем-то по телефону. Мы же пару минут были вынуждены стоять и созерцать его затылок. Наконец, продемонстрировав нам свое могущество и свое неуважение, генерал-майор Голавлев соизволил развернуться к нам лицом.

— Садитесь — недовольным голосом сказал он — а где, кстати, Петухов? Он что, не считает нужным являться по вызову начальства?

— Профессор занят переговорами и прислал меня — медовым голосом заявила Маша, положив нога на ногу подобно героине Шерон Стоун в "Основном инстинкте". И сделала это напрасно — Голавлев никак не отреагировал. По управлению про него давно ходили недобрые слухи — например, что его фото следует рассматривать исключительно в голубом свете. Впрочем, могло статься так, что эти слухи были вызваны тем, что генерал-майора Голавлева многие ненавидели и не упускали возможности позлословить насчет него.

— Хм… — после минутного раздумья сказал Голавлев, так видимо и не придумав, что ответить на это — ладно, допустим. Майор Кабанов, докладывайте.

Господи, дай мне терпения…

— План штурма разработан, товарищ генерал-майор. Согласно этому плану мы пойдем на то, чтобы удовлетворить требования террористов — лицо Голавлева после того, как я это произнес, скривилось так, как будто я предложил ему съесть таракана или крысу — то есть дадим им машину — микроавтобус и тридцать миллионов долларов. Деньги наличными займут много места — и это хорошо, тем меньше заложников они возьмут с собой. В этом случае, они оставят часть детей в классе — то есть им спасение гарантировано — обратную дорогу в класс мы сразу перекроем наглухо. Взяв с собой часть заложников, по моему мнению, не более пятнадцати — они двинутся к машине. Выходить они будут по одному. Штурм следует начать, когда первый террорист сядет в машину, а второй пойдет к ней. В этот момент, первая группа штурмует микроавтобус и ликвидирует первого террориста, второго ликвидирует снайпер, штурмовая группа, которая к тому времени будет находиться в здании школы, ликвидирует оставшихся террористов. В этом плане, даже при самом худшем раскладе пострадают не более двадцати процентов заложников, оставшиеся восемьдесят процентов спасены гарантированно.

— Не пойдет — скривившись сказал Голавлев — дерьмовый план. Террористов на улицу выпускать нельзя ни одного.

— Почему?

— А если они откроют огонь во все стороны? Кто за это будет отвечать?

— Огонь во всем стороны они не откроют. Все обитатели близлежащих зданий эвакуированы, на фасад сориентированы две снайперские группы. При необходимости они положат террористов за секунду, максимум две.

— Все равно не пойдет. Приказываю подготовить штурм школы, террористов из школы не выпускать. И… продумайте меры, как можно освободить заложников, с причинением минимального вреда не только заложникам, но и террористам.

Полковник Тихонов незаметно, но сильно сжал мою руку…

— Есть! — сказал он — новый план штурма мы подготовим через два часа. Разрешите идти?

— Свободны — тоном раздраженного поступками своих холопов барина сказал Голавлев — новый план жду через два часа.

— А не пошел бы он на…!!! — сказал раздраженно я, едва мы отошли от штабной машины на минимально безопасное расстояние — командир, б… нашелся! Руководитель,… его мать!!!

— Расслабься — спокойным тоном сказал Тихонов — когда тебя имеет начальство, нужно просто расслабиться и получать удовольствие. Ты начальник — я дурак, я начальник — ты дурак. Офисная Камасутра, не слыхал? Когда-нибудь и ты станешь начальником — и тогда уж отыграешься за свои унижения по полной программе. На следующий доклад пойду я один — когда ты со своей группой уже будешь внутри школы.

— Не ну что за хрень то такая — уже значительно более спокойным тоном сказал я — ты слышал, что этот жирный козлина сморозил. "Минимального вреда террористам", нет, ты слышал, а?! Может быть, он сам пойдет и подставит свою жирную задницу под пулеметный огонь. Он что, совсем идиот?

— Он политик…