Глава 22. Волшебный сон Ады

Аде приснился сон. Удивительный сон, очень похожий на явь.

И приснился ей дом Лешего, и сам Леший. Уставший и не совсем еще отмытый от оранжевой краски, он сидел за столом и хлебал крапивные щи. Добрыдень суетился у печи.

Потом Леший отправился спать в свою комнату.

Ада отчетливо видела, как покоится на подушке голова Лешего, как подрагивают его веки. И Ада увидела его сон.

Ему снилась вода, много воды, целое озеро или даже море. Он плыл в утлой лодчонке без весел, всецело отдаваясь на волю волн. Солнечные зайчики весело приплясывали на зеркальной глади, синяя вода сливалась с голубым небом, а линия горизонта растворялась вдали. Леший безуспешно пытался понять, где кончается море и начинается небо, когда из воды вынырнули две русалки. Они были одинаково красивы холодной русалочьей красотой и вели себя довольно тихо, пока рядом не появились еще три их подруги. Тогда они все вместе схватили лодку и начали раскачивать ее на воде, извиваясь в колдовском танце. Голова у Лешего закружилась: небо — море — небо — море — синие русалочьи глаза — небо…

"Как хорошо, что это только сон," — подумал Леший, и, словно назло ему, лодка превратилась вдруг во сне в кровать, а красавицы-русалки — в отвратительных кикимор. Кикиморы подняли кровать на плечи и вынесли из озера. Вода стекала по их грязно-рыжим волосам, мокрые рубахи облепили тела. Леший с трудом разлепил глаза, но кошмар продолжался: он лежал на кровати не в силах пошевелиться, а в комнате в лунном сиянии водили хороводы пятеро кикимор. Они напевали заунывную полуночную песню:

Леший понял, что сон перешел в явь, и все это очередное наваждение и козни Водяного. Потеряешь над собой контроль — и все, окажешься полностью в его власти.

Леший упрямо таращил глаза, чтобы не спать. Он пытался приподняться на локте или пошевелить хотя бы пальцем, но не тут-то было. А кикиморы хихикали, всласть потешались над его беспомощностью. И в какой-то момент Леший вдруг почувствовал, что побежден. Горько признавать поражение, но сбросить с себя оковы сна он уже не мог. Вода, вода окружила его со всех сторон.

И вдруг… Из кухни донесся страшный грохот. Леший мгновенно очнулся и вскочил с кровати, а испуганные кикиморы выпрыгнули в окно. Босяком, в одной пижаме Леший ворвался в кухню и увидел странную картину: Добрыдень сидел на полу возле печи и рассматривал ссадину на коленке.

— Вот не удержался… — виновато пробормотал старичок. — Печь такая узкая, я и упал с нее. Сам не знаю, как это получилось. Я ведь хотел совсем не так, то есть совсем не хотел… Что-то в нос попало, я чихнул и упал.

Леший сгреб Добрыдня в охапку и расцеловал в колючие щеки:

— Ты спас мне жизнь, дорогой Добрыдень. Ты отпугнул кикимор!

— А про меня забыли, — обиженно пропищал Сюстик. Тут только Леший заметил, что на носу Добрыдня сидит муравей и с досады топает лапкой.

— Дядя Леший, я все видел и слышал, — сообщил Сюсьтик. — Я как раз сидел на тумбочке возле кровати, оберегал твой сон, и вдруг в окно влезли кикиморы. Разбудить тебя я не смог, и тогда помчался будить Добрыдня. Представляешь, с какой скоростью мне пришлось бежать от комнаты до кухни, чтобы успеть вовремя? Я, наверно, побил мировой рекорд по бегу с препятствиями среди муравьев. Зато потом все пошло как по маслу: я залез Добрыдню в ноздрю, а тот чихнул и упал с печки.

— Кто бы мог подумать! — воскликнул Леший. — Один крохотный муравей спас всю страну, а, может быть, даже целый мир от нашествия злых сил. Об этом получится блестящая поэма. Я немедленно сочиню ее! И Леший удалился, бормоча себе под нос:

Уже на пороге Леший обернулся, посмотрел прямо на Аду и отчетливо произнес: "Ада, не забудь сегодня зайти в магазин "Вкуснятина". Там для тебя есть вкусная, сладкая конфета. Леший исчез, а в окна вдруг хлынули лучи горячего, ослепительного солнца. Ада зажмурилась и проснулась.

Бяка Ада открыла глаза. Бело-желтое горячее солнце стояло уже высоко в небе. Жужжали пчелы и мухи. Неподалеку, прислонившись спиной к скале, сидел Вилли. Он жевал травинку, лениво помахивал хвостом, и вид у него был чрезвычайно довольный.

— Вилли, ты завтракал? — спросила Ада.

— Ух, перекусил немножко.

Бяка заметила, что у ног Вилли лежит целая гора обглоданных еловых шишек.

— Везет же некоторым, едят, что попало… Кстати, Вилли, ты обещал вчера, что мы пойдем в магазин "Вкуснятина" и купим что-нибудь для меня.

— Ух, все изменилось. Прости, Ада, но сейчас нам опасно появляться в магазине. Скорее всего, там уже засада.

— И все равно нам придется туда пойти.

Вилли удивленно посмотрел на бяку и выплюнул травинку.

Ада продолжила:

— Я видела во сне Лешего, и он сказал, что я должна пойти в этот магазин — там для меня есть конфета. Он сказал, что она вкусная и сладкая. Вилли, ты видел когда-нибудь конфету?

Вилли глубоко задумался, глаза его подернулись поволокой.

— Видел один раз. Давно. Ее притащили в Бякандию домовые в обмен на колдовские штучки злыдней. Конфета — это настоящая человеческая вещь, большая редкость в лесу. Наверно, это был вещий сон, иначе откуда бы ты знала про конфету?

— В этом сне все было как в жизни, и на Лешего опять напал Водяной — Леший чудом спасся. А потом он посмотрел прямо на меня и сказал, чтобы я зашла в магазин. Только… Вилли! — вскрикнула Ада, — А где же наша монета? Я помню, что ты положил ее за ухо… Она наверняка выпала в лабиринте! И почему мне так невезет? Теперь мы не сможем купить конфету! — Ада с досадой стукнула кулачком по стволу дерева.

Вилли хитро улыбнулся:

— Не волнуйся. Хочешь, я расскажу тебе главный секрет ухарей? Так вот: у нас в ухе есть кармашек.

— Врешь!

Ада одним прыжком оказалась рядом с Вилли и начала бесцеремонно рассматривать его большое круглое ухо. Внутри оказался очень интересный рельеф: горные перевалы и каньоны, скважины и плато. В одной из розовых низин притаилась деревянная монета достоинством в два бубля.

— Жаль, что в твой кармашек не поместится кнут превращений, — сказала Ада. — А то мне уже надоело с ним таскаться.

— С кармашком нужно быть очень осторожным, — предупредил Вилли. Нельзя мотать головой, иначе вещь может провалиться внутрь.

— Да, ты вчера был осторожен, я заметила, — бяка рассмеялась, вспоминая, как они с Вилли удирали от Пещерного духа. При ярком свете солнца ночные приключения казались даже забавными. — Ладно, пойдем, а то что-то скучно стало.

Они осмотрелись. Определить, где они сейчас находятся, а тем более где находится магазин "Вкуснятина" не было никакой возможности.

— Карр, карр! — В небе вдруг появилось Великое Каркало.

— А вот и Каркало летит — уже два часа, — сказала Ада. Мы полдня проспали!

— Ух, гениально! — воскликнул Вилли. — В это время у Каркала обеденный перерыв, а оно каждый день приземляется на площадке перед магазином "Вкуснятина" и там обедает. Значит нужно просто проследить, куда оно сядет.

— Легко сказать!

Словно услышав эти слова, Каркало пошло на посадку совсем недалеко от них — теперь друзья точно знали, где магазин. Не сговариваясь, Ада и Вилли, бросились бежать.

Вскоре деревья расступились, и они увидели перед собой небольшую площадку, посыпанную гравием. На противоположной стороне площадки притулилась кособокая избушка — магазин "Вкуснятина", а на поляне, в десяти шагах от Ады, важно прогуливалось Великое Каркало. Птица разминала сильные желтые лапы и клевала отборных червяков, рассыпанных специально для нее.

Не долго думая, Ада выскочила на площадку.

— Ада, стой!

Но было уже поздно. Бяка громко закричала:

— Привет, Каркало! Я — бяка Ада. Передай Лешему — пусть пришлет свою мышь, если нет никого получше. У нас небольшие… э… неприятности.

Каркало скосило глаз на Аду и захлопало крыльями. Потом птица проглотила червяка, разбежалась и взмыла в небо.

— Ух, что ты наделала? — к бяке подбежал запыхавшийся Вилли.

— А что? — удивилась Ада.

— Не надо было с Каркалом говорить, мы же не знаем, на чьей оно стороне.

— Но ведь Леший сам его за нами присылал. Мы же на нем над озером летели!

— Ну и что из этого? Колдо-птицам нельзя доверять. Может быть, она уже на пути к Верховной, или к Дрынделю!

Бяка отмахнулась.

— Ладно, все равно уже улетела. Давай не будем о ней думать. Лучше подумаем о конфете, которая ждет нас в магазине. Она вкусная и сладкая. Ех-хо!