"Сказочный переполох" - читать интересную книгу автора (Бакли Майкл)3Значит, миссис Гримм и мистер Канис подшутили над ними. Теперь понятно, почему миссис Гримм разговаривала со своим домом, почему варила для них эту идиотскую еду и почему мистер Канис почти все время молчал и вообще казался таким странным. Сабрина пришла в ярость оттого, что они хотели оставить их в дураках. Хуже того, этому розыгрышу не видно было конца! Весь день они бродили по полю в поисках «вещественных доказательств», пока миссис Гримм наконец не сказала, посмотрев на свои наручные часы, что пора уже домой — время ужинать… Дома она приготовила для девочек огромную кастрюлю тефтелей, политых какой-то фиолетовой подливкой. Этот рецепт, как она заявила, ей когда-то подарил один тибетский монах. Слишком голодная, чтобы отказываться от еды, Сабрина лишь разрезала тефтельку пополам, чтобы удостовериться, что внутри нет никаких таблеток или яда. Убедившись, что отравы нет, она наконец откусила кусочек. На вкус это было похоже на пиццу. Распробовав, Сабрина съела целую тарелку тефтелей и принялась уже за вторую порцию, когда к ним подсела миссис Гримм, плюхнув на стол старую, обтрепанную книгу. — Вот, — Будет вам, посмеялись, и хватит, — заявила Сабрина с вызовом. — Вы что, думаете, мы такие несмышленыши, чтобы попасться на вашу удочку? Миссис Гримм подняла глаза от книги — она была донельзя удивлена. — Не думаете же вы, что там действительно все случилось из-за великана! — воскликнула Сабрина. — Конечно из-за великана! — не моргнув глазом ответила ей старуха. — Бабуфка, но феликаноф же не быфает, — уплетая тефтели за обе щеки, сказала Дафна. — Ох, боже ты мой! Я понимала, что ваш отец хотел быть как можно дальше от всего этого, — сказала миссис Гримм, — но я даже представить себе не могла, что он вам даже элементарных вещей не объяснил! Так вот почему вы смотрите на меня, будто я с приветом! Ничего удивительного… — О чем это вы? Ничего не понимаю! — воскликнула Сабрина. — Вот о чем, — сказала миссис Гримм, захлопывая книгу, чтобы девочки увидели обложку. — Старуха снова раскрыла книгу — перед ними был портрет двух мужчин с резкими чертами лица. — Вы хоть знаете, кто это? — спросила она. Девочки посмотрели на портрет, но ничего не сказали. Сабрине эти лица были незнакомы. — Это Якоб и Вильгельм Гриммы, известные во всем мире как братья Гримм. Вильгельм и был вашим прапрапрапрапрадедушкой, — сказала старуха, указывая на одного из мужчин на портрете — худого человека с крупным носом, небольшими глазами и длинными волосами. — Сказки братьев Гримм! Тех самых? Которые сказочники? — вскричала Дафна. — Да, Девочки недоуменно переглянулись, не зная, что и сказать. — В те времена, когда Якоб с Вильгельмом были молоды, все эти так называемые сказочные герои еще жили среди людей, — продолжала миссис Гримм. — Поутру крестьяне могли обнаружить на поле бобовый росток великана или эльфов у себя в сарае, а то и рыцарей увидеть, как они сражаются с драконом. Но все меняется в этом мире. Между людьми и героями сказок издавна возникали конфликты, вот люди и стали преследовать их. Например, потому, что сказочные герои не умирают. В результате одних вечножителей арестовали, другим пришлось скрыться. Колдовство запретили законом, драконов всех переловили и в клетки посадили. Тут братья Гримм поняли: век сказок подходит к концу. Потому они и отправились собирать все эти истории, чтобы, записав их, знать, как все было на самом деле. На будущее, так сказать, для вечности. Какие-то из записанных ими историй случились за сотни лет до их рождения, но были и такие, которые Якоб с Вильгельмом видели собственными глазами. Конечно, пока они собирали все эти рассказы про былое, колеся по стране, у них появилось немало друзей среди вечножителей. — А что это такое — вечножитель? — спросила Дафна. — Так себя называли герои сказок, сами сказочные создания. Сама подумай: когда говорят про сказочное создание, подразумевают, что это обязательно какое-то чудовище или уродец. А ведь многие из них тоже люди или когда-то были людьми, пока колдовство не изменило их внешность. Они очень болезненно на все это реагировали. Да и понятно: неприятно им все это. А тут как раз, — продолжала миссис Гримм, — бедняки и те, кого за что-то преследовали, стали уезжать в Америку. Вот вечножители и решили — пора и им туда переселиться. В те времена здесь, в Новом Свете, огромные пространства пустовали, никем не заселенные, поэтому если кто-нибудь хотел затеряться в лесах и жить своей жизнью, то казалось, все идеально для этого подходит: можно жить-поживать и добра наживать сколько душе угодно. Ну, Вильгельм и занялся организацией этого переселения. Он зафрахтовал для вечножителей корабли и использовал свои связи, чтобы купить мять квадратных миль здесь, на Гудзоне. Вечножители построили на этой земле свой город, потом сюда со всего света стали приезжать другие вечножители, и все долгое время жили в мире и согласии. Но постепенно люди тоже стали селиться в Феррипорт-Лэндинге, и в конце концов вечножители снова почувствовали себя в опасности. Вильгельм, правда, пытался их убедить, что беспокоиться не о чем, однако среди них была небольшая, но очень горластая группка бунтарей, которая не соглашалась с ним. Вот увидите, говорили они, через какое-то время люди снова на нас ополчатся и начнут нас преследовать. Эти, если можно сказать, активисты относились к людям как к крысам или паразитам, которых следует вообще изничтожить всех до единого. И сами начали мучить людей, которые до тех пор были их друзьями. — Ай-яй-яй, — сказала Дафна, — как нехорошо! — Именно. Но только страх кого угодно может вставить совершить самые ужасные поступки. Вильгельм пытался справиться с ситуацией, но популярность этих бунтарей почему-то росла, их сторонников становилось все больше. Через какое-то время Вильгельм раскрыл заговор: они собрались захватить Колд-Спринг, соседний городок, и присоединить его к Феррипорту. Тогда он решил предотвратить войну, которая наверняка разразилась бы между вечножителями и людьми. В полном отчаянии Вильгельм отправился к самой могущественной ведьме — к самой Бабе-яге! Вместе им удалось заколдовать наш город, чтобы ни один вечножитель не смог отсюда выбраться. — А дальше что было? — спросила Дафна. Сабрина видела ее широко раскрытые глаза: сестра явно верила каждому слову старухи. А если даже не каждому, то все равно — девочке здесь было настолько хорошо, что она была готова поверить во что угодно. — Потом начались настоящие проблемы, особенно для Вильгельма, — сказала старуха. — Понимаете, чтобы Баба-яга смогла накрепко заколдовать это место, он должен был чем-то пожертвовать. Волшебство ведь даром не дается, и старая ведьма хотела, чтобы Вильгельм отдал ей то, что сам отобрал у вечножителей, — свободу. Вот такую цену заплатила наша семья, и это до сих пор нас гнетет. Кто-то из Гриммов обязательно должен оставаться в Феррипорт-Лэндинге, как и все вечножители. Вот почему, например, я не могла сама приехать в приют, чтобы забрать вас оттуда. — А разве нет какого-нибудь средства, чтобы расколдоваться? — спросила Дафна. — Есть конечно, — сказала миссис Гримм, удобнее устраиваясь в кресле. — Колдовство исчезнет, когда умрет последний из членов нашей семьи. Когда Гриммов больше не будет на свете, все вечножители станут свободными. — Ну вли-ипли… — протянула Сабрина. — И не говори, — поддакнула миссис Гримм, не обращая внимания на ее ехидный тон. — Мы, правда, не пали духом от всего этого, да и большинство вечножителей тоже. Многие предпочитают жить в безвестности, разве что иногда купят дом или откроют какое-нибудь дело. Для некоторых главное теперь — семья, поэтому они вообще перестали пользоваться своими колдовскими чарами, надеясь, что это позволит им жить более нормальной жизнью. За редким исключением, между людьми и вечножителями в Феррипорт-Лэндинге все решается мирно. Но стоит почитать вот эту книгу, написанную братьями Гримм, или другие книги, например Ханса Кристиана Андерсена, Эндрю Лэнга, Льюиса Кэрролла, Джонатана Свифта и других людей, которые писали исторические хроники жизни вечножителей, — и сразу понимаешь, что мир на земле так непрочен и беда может таиться за каждым углом. Поэтому на нас, Гриммах, как когда-то на Вильгельме, лежит ответственность: не допустить, чтобы эта бочка с порохом взорвалась. Вот поэтому я слежу за всем, что происходит в нашем городе, расследую все странные события, все преступления, документирую все, что слышу и вижу. Всех потомков братьев Гримм можно назвать сказочными сыщиками. Наступит день, когда я передам все свои знания вам, чтобы вы заняли мое место, как когда-то ваш дед Базиль передал их мне перед своей смертью. Это — наша судьба, наше призвание. Мы Гриммы, и другого пути для нас нет. — А почему ты не передала все это нашему папе? — поинтересовалась Дафна. — Понимаешь, ваш дед погиб из-за наших обязательств, — сказала старуха, опуская глаза. — Генри не хотел такой участи для своих детей, поэтому незадолго до твоего рождения, Сабрина, ваши родители уехали из Феррипорта. Генри просто хотел защитить вас и дать вам возможность жить нормальной жизнью. Пусть даже ему пришлось сказать вам, будто я умерла… — Не смейте так говорить про папу с мамой, будто вы их знали! — закричала Сабрина. Внутри у нее все кипело от гнева. — Мало нам всех ваших небылиц, так вы еще наговариваете на наших родителей! Как смеете? Вы не могли их знать! Старуха не ожидала такого отпора и попыталась что-то возразить, но Сабрина не дала ей и слова вставить. Она чувствовала, что старуха у нее на крючке, и но собиралась давать ей спуску. — И вовсе вы не наша бабушка! — гневно кричала она. — Наша бабушка умерла, понимаете? Умерла еще до нашего рождения! Мне же папа сам про это говорил. — Твой папа сказал неправду, — Папа никогда мне не врал! — крикнула Сабрина. — Похоже, он скрыл от вас куда больше чем историю семьи, — засмеялась старуха, вставая из-за стола. — Не сомневаюсь, вам понадобится немало времени, чтобы все это переварить. Мне надо кое-что взять наверху. Мы скоро поедем в больницу навестить беднягу фермера, хозяина разрушенного дома. Наверное, он сможет рассказать, что там на самом деле случилось… Она вышла из комнаты и поднялась по лестнице. Девочки слышали, как она гремела ключами на втором этаже — открывала, наверное, свою потайную комнату. — Эта старуха — психопатка! — прошипела Сабрина. — Ничего подобного! — воскликнула Дафна и тут же спросила, что такое «психопатка». — Это значит сумасшедшая. Ей чудится, будто в лесу кто-то живет, она и приказала забить все окна гвоздями. Она разговаривает с домом, как будто он живой, а теперь еще оказывается, в сказках — все правда, а великаны на самом деле существуют… Нет, нам тут оставаться нельзя, ни в коем случае! — А если я не хочу уходить отсюда? — А тебя никто и не спрашивает. Мама с папой всегда меня оставляли за старшую, когда куда-нибудь уезжали, и говорили, что я за тебя отвечаю. Поэтому ты должна меня во всем слушаться! — Ты не имеешь права мне приказывать! — сказала Дафна, скрестив руки на груди и негодующе пыхтя. — Мы удерем отсюда при первой же возможности, — заявила Сабрина. После ужина они отправились в больницу, их опять вез мистер Канис. Спрашивать старуху, зачем поехали, было бессмысленно: мотор, как всегда, громко ревел. Когда добрались до больницы и мистер Канис выключил двигатель, миссис Гримм обратилась к девочкам: — Так, давайте вспомним, что нам уже известно, чтобы не запутаться вконец. Детективам всегда нужно обдумывать и анализировать все, что они смогли узнать. Они должны понять, какие улики у них уже есть. Сабрина вдруг почувствовала огромную усталость — сказывались перипетии прошлой бурной ночи. У нее даже не было сил возражать. — Во-первых, дом фермера разрушен, — сказала миссис Гримм. — По-видимому, на него наступил великан, ведь след ноги хорошо виден вокруг обломков. Во-вторых, — продолжила она, — на месте преступления найден листок от бобового ростка, что тоже указывает на присутствие великана. Кроме того, великан прикасался к этому листку. — С чего вы это взяли? — спросила Сабрина. — Эльвис почувствовал его запах на листе. — А откуда Эльвис знает, как пахнет великан? — Он знает, потому что он обнюхал вот это, — сказала миссис Гримм, вытаскивая из своей сумки кусок бурой ткани, который она давала понюхать собаке сегодня утром. — А это было выдрано из штанов великана. Да вы бы сами понюхали… Дафна конечно же уткнулась носом прямо в эту тряпку и скривилась так, будто ее вот-вот вырвет. — Ф-фу, гадость! — только и сказала она. — Всё на свете имеет свой особый, совершенно неповторимый запах, — объяснила старуха. — Но только великаны воняют так ужасно. И вообще всё, к чему они притрагиваются, начинает вонять, как они сами. Я не сомневалась, что нюх Эльвиса поможет нам выйти на след. — Какая ерунда! — устало промолвила Сабрина. В ее голосе явно чувствовалось презрение. Но миссис Гримм проигнорировала ее слова. — Есть еще, конечно, этот колпачок от видеокамеры, который мы обнаружили на холме у дома фермера, — напомнила она. — Думаю, что преступник хотел заснять великана, когда тот появится. И наконец, там побывал мэр Шарманьяк, а он… — А что, мэр Шарманьяк и есть тот самый принц, из сказки? — спросила Дафна. — Да, — Ур-ра, мы познакомились со знаменитостью! — взвизгнула от восторга малышка. Миссис Гримм фыркнула, но потом, заметив сердитый взгляд мистера Каниса, и вовсе расхохоталась. — Как я уже говорила, там побывал мэр Шарманьяк, — продолжила миссис Гримм, — и почему-то хотел, чтобы мы прекратили наше расследование. Если это был просто несчастный случай, зачем ему приезжать и лично все проверять? — Когда он только-только приехал, — сказала Дафна, — то очень сердился, что кто-то не расчистил место от обломков. Он сказал: «Троица». — Троицей здесь прозвали трех ведьм. Одна из них, Глинда, — добрая волшебница Севера. Другая — фея Моргана Ле Фэй. И еще фрау Пфеферкухенхаус — ведьма из пряничного домика. Они работают на мэра, он называет их советниками по вопросам магии. На самом же деле у них только одна задача — заметать следы. — Вы же говорили, что вечножители больше не занимаются колдовством, — заметила Сабрина, которой ох как хотелось уличить старуху во лжи. — Ничего подобного! — ответила миссис Гримм. — Я лишь сказала, что некоторые отказались от своих старых привычек, причем в большинстве случаев добровольно. Но на чердаках и в старинных шкафах по всему Феррипорту наверняка еще много чего припрятано… В том числе, видимо, и эти волшебные бобы, о существовании которых я даже не подозревала. Однако нам пора. Больница Феррипорта оказалась крошечной, во всяком случае, она была совсем малюсенькой по сравнению с огромными госпиталями-небоскребами, которые Сабрина видела в Нью-Йорке. А здесь всего два этажа и ни одной машины «Скорой помощи» у входа. Оставив мистера Каниса в автомобиле, они прошли мимо приземистого коротышки, который, переминаясь с ноги на ногу, ждал кого-то у входа в больницу с двумя приятелями-бугаями. Одеты они были в безупречно сшитые, дорогие костюмы, идеально подогнанные по фигуре, хотя фигуры у них были весьма специфические. Коротышка уставился на Сабрину таким взглядом, что девочка физически ощутила исходившую от него угрозу. «Мы просто как две идиотки», — подумала Сабрина, пытаясь хоть немного опустить задравшиеся почти до колен штанины. По ярко освещенным коридорам больницы метались врачи и медсестры. От сильного запаха дезинфицирующих средств и антисептика у Сабрины даже в носу защекотало. Они втроем умудрились пробиться сквозь толчею и подойти к окошку справочной, где сидел полный мужчина-регистратор и говорил по телефону. У него было большое, круглое лицо и щербатая улыбка. Едва завидев их, он тут же отнял трубку от уха, приложил ее к груди и заулыбался. — Чем могу быть полезен, милые дамы? — Мы приехали навестить Томаса Эплби, — сказала миссис Гримм. — Он недавно поступил, с ним произошел несчастный случай. — А-а, да-да… Это у которого дом взорвался, — сказал регистратор. — Он в палате номер двести двадцать два. К нему без конца ходят. Вот только что трое были. — Правда? — Миссис Гримм подняла одну бровь. — Так где тут у вас расписаться? Регистратор подал старухе листок посещений, пришпиленный к дощечке. Она расписалась и поставила время, но, прежде чем вернуть его, показала девочкам три имени в списке: мистер Уильям Шарманьяк, мистер Семерка и мисс Глинда Север; они расписались всего на десять минут раньше. — Девочки, скорей! Они помчались по коридору через две двойные двери, повернули налево и остановились у лифта. Миссис Гримм несколько раз нервно нажала на кнопку «Вверх». — Зачем так спешить? — спросила Сабрина. — А затем, что Шарманьяк явился сюда, чтобы лишить фермера памяти! — воскликнула старуха. Тут двери лифта раскрылись, и они быстро вошли в кабину. Поднявшись на второй этаж, они нашли палату номер двести двадцать два и вбежали в нее. На кровати лежал Томас Эплби, седой старик. Его левая рука была на перевязи, а правую ногу в гипсе поддерживала над кроватью сложная система блоков. Сабрина даже поморщилась — настолько мучительным было это зрелище. Она подумала, что бедняге еще повезло, раз он мирно спал. У его кровати стояли мэр Шарманьяк, мистер Семерка (все еще в своем шутовском колпаке) и пухлощекая женщина с бриллиантовой диадемой на голове и в платье, расшитом золотом и серебром. Женщина медленно сыпала над спящим пациентом какой-то розовый порошок. Увидев миссис Гримм, она тут же вытряхнула на фермера все содержимое мешочка и быстро сунула его в свою сумочку. — Глинда, ты же вконец лишила его памяти! — воскликнула миссис Гримм. — Как ты могла? Это тебя считают доброй волшебницей! Лицо феи вспыхнуло. Она опустила голову и быстро пошла к двери. — Всем приходится платить по счетам, — пробормотала Глинда, выходя из палаты. — Оставьте ваше возмущение при себе, — добавил Шарманьяк, направляясь с Семеркой следом за ней. — Это входит в мои обязанности. Миссис Гримм, казалось, даже приуныла. — Он же теперь ничего не сможет рассказать, — громко произнесла она, как будто желая, чтобы уходившие услышали ее, — а без показаний свидетеля доказать наши предположения невозможно. Через несколько секунд она высунула голову в коридор: — Так, ушли. — А что нам тут делать? — спросила Сабрина. Ей было не по себе оттого, что приходится ждать неизвестно чего в больничной палате, где лежит человек, которого она даже не знает. И особенно после того, как его обсыпали чем-то очень подозрительным. — Давайте подождем. — Кого? — спросила Дафна, но тут в палату вошла тщедушная женщина с проседью в черных волосах. Когда она увидела миссис Гримм и девочек, на ее лице появилось выражение озабоченности. — Миссис Эплби, меня зовут Рельда Гримм, а это мои внучки, Сабрина и Дафна, — представилась миссис Гримм. — Мы уже знаем про несчастный случай. Как вы себя чувствуете? — У меня-то все в порядке. Спасибо, конечно, что спросили… Вы что, знакомы с моим мужем? — Нет, лично я не знакома с ним, но мы живем по соседству, и нас волнует его судьба. Я время от времени занимаюсь всякого рода расследованиями, вот я и подумала: может, я могу вам чем-то помочь? В каком состоянии ваш муж после всего случившегося? Миссис Эплби поглядела на мужа, на его сломанные руку и ногу и грустно улыбнулась. — Сказать по правде, беспокоюсь я за него. Недавно он бредил… Врач дал ему снотворное, чтобы он успокоился. Ох, смотрите, он уже приходит в себя! — воскликнула она, когда больной пошевелился. Тот открыл глаза и уставился на незнакомую старуху и девочек. — Томас, как ты себя чувствуешь? — спросила миссис Эплби, подсаживаясь к нему на кровать и поглаживая его руку. — Дебра, а кто эти люди? — спросил фермер жену. — Они из полиции, — ответила та. Миссис Гримм подошла поближе: — Мы вовсе не из полиции, дорогая моя. Я, правда, детектив… ну, что-то вроде того… Мистер Эплби, меня зовут Рельда Гримм, а это мои внучки. Очень рада, что вы не слишком пострадали, ведь дом… — Целых три детектива? — спросил мистер Эплби, подозрительно разглядывая миссис Гримм и девочек. — Да, — кивнула миссис Гримм, и Дафна чуть не лопнула от гордости. — Что ж, миссис Гримм, я думаю, было совершено преступление, — сказал мистер Эплби. — В самом деле? — Да. И надо срочно арестовать того, кто сегодня утром одевал ваших внучек… — Томас, перестань! По-моему, они выглядят просто прелестно, — воскликнула миссис Эплби. — Извините его, он, как попал сюда, стал такой брюзга. Терпеть не может эту больницу. Сабрина поглядела на свою дурацкую одежду и снова разозлилась. — Ну ладно, миссис Гримм, чем же я могу быть вам полезен? — проворчал мистер Эплби. — Вы помните что-нибудь о происшествии? — мягко спросила Рельда Гримм. — Каком происшествии? — удивился фермер. Миссис Гримм нахмурилась. — Как это — каком происшествии?! — воскликнула его жена. — Томас, я же нашла тебя во дворе, ты лежал на земле, а наш дом полностью разрушен! — Не понимаю, о чем ты, — сказал мистер Эплби. — Наш дом в полном порядке. — Ах, боже мой, это всё от обезболивающего! — сказала миссис Эплби. — Оно так сильно действует, вот у него в голове все и перепуталось. Фермер, явно ничего не понимая, невинно поглядел на жену. — Миссис Гримм, по-моему, он не в состоянии сейчас обсуждать с вами обстоятельства этого дела, — сказала его жена. — Понимаю. Может быть, в таком случае вы уделите нам минутку? — Разумеется, — сказала миссис Эплби, показывая жестом, что им лучше выйти в коридор. — Извините, что я вас сегодня побеспокоила, — сказала миссис Гримм, направляясь к двери. — Надеюсь, вы вскоре поправитесь, мистер Эплби. Дафна вдруг остановилась и подошла совсем близко к пострадавшему. — А мне мой наряд нравится, вот! — сказала она и показала ему язык, но мистер Эплби тоже высунул язык, и девочка скорей выскочила в коридор. — Он сегодня так странно себя ведет, — сказала миссис Эплби, когда они вышли из палаты. — Наверное, лучше мне забрать его отсюда. — Что вы! Он здесь в хороших руках, — успокоила ее миссис Гримм и мягко напомнила: — Так вы говорили, он бредил? — Да, всякие глупости говорил. Клялся и божился, будто видел великана. — О! Надо же! Такое увидишь — мало не покажется… — довольно хихикнула миссис Гримм. — У меня, правда, другая теория насчет того, что приключилось, — сказала миссис Эплби. — Видите ли, к нам на ферму несколько раз приезжал этот англичанин, все спрашивал, нельзя ли снять у нас комнату дня на два. Говорил, что ему на нашем поле нужно провести какое-то особое мероприятие, которое заняло бы всего два-три дня. Поначалу он был очень дружелюбен, но, когда Томас ему отказал, наговорил нам всяких гадостей. — А потом он еще приезжал? — спросила миссис Гримм. — В том-то и дело. Приехал примерно через неделю и извинился, что так невежливо себя вел. Сказал, что хотел бы все уладить по-хорошему, а потому, мол, заказал для нас номер в одной из лучших гостиниц в Нью-Йорке и уже заплатил за него, а еще купил нам билеты на одно из бродвейских шоу. Мы с мужем давно не ездили отдыхать — вести хозяйство ведь дело сложное, вот я и согласилась на его предложение. — Ах, как чудесно! Вам понравился ваш отдых? — Да вовсе нет! — сердито сказала миссис Эплби. — Когда я туда приехала, оказалось, что в гостинице знать не знают про забронированный номер, а билеты на шоу оказались фальшивыми… — Погодите, вы сказали «я приехала», — заметила миссис Гримм. — А разве муж не поехал с вами? — Да нет, что вы! Томасу совершенно неинтересно в Нью-Йорке, — ответила миссис Эплби, и глаза ее наполнились слезами. — Я поехала туда с сестрой. Пришлось в результате самим платить за гостиницу, а в номере нас замучили клопы. — Кошмар какой! — посочувствовала миссис Гримм. — Миссис Эплби, скажите, а фамилия того человека, случайно, не Шарманьяк? — Да нет, что вы! Это был англичанин, — сказала женщина, всхлипывая. — Ну а как выглядел этот англичанин? — К сожалению, я его не видела ни разу. С ним ведь Томас разговаривал. — Последний вопрос, миссис Эплби, я понимаю, вы хотите поскорей вернуться к мужу. Скажите, у вас в доме есть видеокамера? — Миссис Гримм вынула из сумочки чистый носовой платок и предложила его женщине. Сабрина заметила, что, как раз когда миссис Эплби стала утирать им глаза, из него просыпалось немного розовой пудры. — Нет, нету. Мистер Эплби немного скуповат, ну, вы понимаете… Сабрина вдруг заметила, как в лице женщины что-то изменилось, будто кто-то стер все отражавшиеся на нем чувства и эмоции, и ее взгляд утратил всякое выражение. — Извините, а мы разве знакомы? — спросила миссис Эплби, и Сабрине показалось, что голос ее звучал откуда-то издалека. — Нет, — ответила миссис Гримм, — но мне говорили, что вы прекрасно провели время в Нью-Йорке. — Ага, — только и сказала миссис Эплби. Она тут же отвернулась от них и пошла в палату к мужу, даже не попрощавшись. Миссис Гримм вытащила из сумки блокнот и быстро-быстро что-то записала в него. — Так, дело становится все интереснее и интереснее, — сказала она, широко улыбаясь. — Теперь мы можем точно сказать, что великан действительно был. — Но великанов же нет на свете! — возразила ей Сабрина, причем несколько громче, чем собиралась: ее слова эхом разнеслись по больничному коридору. — Сабрина! — крикнула Дафна. — Вы же слышали, что сказала эта женщина, — продолжала Сабрина гораздо тише. — Тот англичанин хотел арендовать их ферму для какого-то мероприятия. А когда фермер отказал ему, он разозлился и взорвал ее. Шарманьяк, наверное, пытается все это спустить на тормозах, потому что сам как-то во всем этом замешан. — Сабрина, я горжусь тобой! — сказала миссис Гримм, пока они шли к лифту. — У тебя невероятные дедуктивные способности. Ты, познакомившись уликами, выбрала наиболее вероятный путь, чтобы разгадать, как было совершено преступление. Ты станешь прекрасным детективом. Но как ты объяснишь след ноги, тот огромный отпечаток? — Послушайте, я не знаю, с какой вы планеты, но мы с сестрой живем на Земле, а здесь можно все легко объяснить без всяких великанов. Ну, может, там почва просела, потому что англичанин заложил слишком мощный заряд. — Блистательно, но все же в твоей версии есть слабое звено. Обычно, когда что-то взрывают, во все стороны летят осколки, а этот дом выглядит так, будто кто-то раздавил его сверху, — заметила миссис Гримм. Тут лифт остановился, и они опять оказались в фойе отделения «Скорой помощи», где по-прежнему царила суматоха. — Выходит, на дом кто-то наступил, — сказала Дафна. — Это лишь мое предположение, — ответила старуха, когда они уже выходили из больницы, — но я даже знаю, кто это устроил. — Кто же? — взвизгнула Дафна. — Мне кажется, что тебе куда больше понравится, если это будет сюрприз. — Эй, дамочки, привет! — раздался чей-то голос, и трое мужчин появились из густой тени, закрывавшей дорожку, ведущую к парковке. Это были те самые три бугая, что разглядывали их при входе в больницу. Невысокий коренастый вожак поигрывал железным прутом, похлопывая им по руке в перчатке. Рядом с ним стояли его помощники, похожие на две горы мускулов. — Добрый вечер, господа, — спокойно сказала миссис Гримм, хотя Сабрине одного взгляда хватило, чтобы понять: с этими шутки плохи. — Говорят, вы всякие вопросики задавали насчет одной разрушенной фермы, — начал коротышка вожак. Сабрина заметила, что нос у него сломан в трех местах. Да, от такого лучше держаться как можно дальше. — Вы все правильно поняли, молодой человек, — сказала миссис Гримм, заслоняя собой девочек. Дафна схватила сестру за руку и что было сил сжала ее, но Сабрина даже не заметила этого: ее просто потрясла храбрость старой женщины. — Если вы в курсе, что для вас лучше всего, в таком случае, мадам, не пора ли забыть про эту ферму, — поинтересовался вожак и отвратительно оскалился щербатым ртом, в котором не хватало одного переднего зуба. — Если бы я понимала, что для меня лучше всего, я бы такой работой не занималась, — ответила миссис Гримм. — А пока что потрудитесь пропустить нас, а то, не дай бог, мои внучки простудятся. — Слышь, Рельда, — ухмыльнулся вожак, — мы просто хотим убедиться, что ты поняла, о чем мы тебе толковали. — Я, молодой человек, по сравнению с вами в несколько невыгодном положении: вы вот мое имя знаете, а я ваше — нет. Или лучше скажите, как зовут вашего босса — этого жалкого труса, который нанял таких, как вы. Двое верзил грозно заворчали, но вожак поднял руку, успокаивая их. — Не надо грубить, Рельда. Мы же просто разговариваем, понимаешь ли, пытаемся избежать кон… это… ну… конфронтации… — Значит, так, ребята, — сказала миссис Гримм таким тоном, будто у нее лопнуло терпение. — Идите-ка вы к своему боссу да скажите ему, что хоть он-то должен все-таки понимать: чтобы заставить меня от чего-то отказаться, нужны не три головореза, а куда больше. Ладно, спокойной ночи. Она попыталась пройти мимо них, но вожак тут же ухватил ее за жакет и так сильно потянул на себя, что его жирная физиономия почти коснулась ее лица. — Некоторые, что ли, вообще не понимают намеков… — начал он. В ответ миссис Гримм вынула из-за ворота маленький серебряный свисток и изо всех сил дунула в него. Но не раздалось ни звука. Когда она убрала свисток, громилы даже заржали. — Я вас последний раз предупреждаю. Если не дадите нам пройти, будете горько раскаиваться, — сказала она. У Сабрины вдруг бешено заколотилось сердце. Как только миссис Гримм удавалось сохранять спокойствие? Ведь эти типы готовы разорвать их на клочки! — Это |
||
|