Глава 5. День погонь

Риннолк проснулась от головной боли.

— Наверняка клопов травили дрянью какой-то и не проветрили, — прошипела она, раскачиваясь на кровати и сжимая голову ладонями.

Вдобавок хотелось пить и есть. Риннолк полнялась, на миг задумалась, стоит ли собрать вещи сейчас или вернуться после завтрака в "Оловянную ложку". Выбрала она такую дыру, которую и постоялым двором назвать было сложно, и если ночевать здесь было вполне возможно, то вот заставить себя глотать жуткое варево, которое тут называли едой, Риннолк, привыкшая, казалось бы, ко всякому, никак не могла. Потому вчера завтракала за квартал отсюда, в "Медном клюве", а заснула и вовсе голодной.

Вообще, стоило ли здесь задерживаться на целый день? Библиотека… Как будто она узнала что-то новое… Да и вообще, столица, по убеждению Риннолк, была тем городом, где люди попросту теряют время.

Вдобавок раскалывалась голова. Риннолк оделась и решила, что "Оловянная ложка" это, решительно, совсем не то место, куда хотелось бы вернуться. Потому она бросила на стойку перед хозяином заведения положенные медяки, отказалась от завтрака и пошла выводить из такой же убогой конюшни своего Репея. Приземистый, толстоногий конек совсем не подходил для быстрого бега, но в долгих, выматывающих походах это неприхотливое животное было незаменимо.

— Ты-то хоть кормленый? — устало спросила Риннолк Репея. Где-то на грани сознания, героем из сна мелькнул совсем другой конь — тонконогий, изящный, с черной, гладкой, лоснящейся шкурой и блестящими голубыми глазами. Сказка, а не конь, только вот к чему он снился? Чтоб Риннолк позавидовала?.. Не так уж падка она была на красоту, другое дело, если бы конь был так же вынослив, как Репей, а вдобавок, бегал бы быстрее ветра… Да уж, не хватало ей еще размечтаться, хватит! Дела есть.

— Но сначала — завтрак!

Репей всхрапнул — как показалось, согласно. "Золотой гусь" считался весьма богатым заведением, но бывают такие моменты, когда хочется роскоши. К тому же, хозяин заведения был столь любезен, будто уже встречался с Риннолк ранее. Девушка, не поморщившись, заплатила требуемые деньги и с удовольствием съела рыбный салат и горячие оладьи со сметаной. Выпив чашку эффе с мятой, она даже несколько повеселела и забыла о головной боли. Посвистывая, вышла обратно на улицу, вновь вывела Репея, теперь уже точно накормленного, и привычно взлетела в седло. Благо, взлетать было невысоко.

По улице шла девчонка в мокром платье и парень, то и дело нервно оглядывающийся по сторонам. Странная парочка… А лицо у парня какое-то знакомое. Риннолк удалось вспомнить — это тот самый бард, краса и гордость Кадме! Совсем недавно она видела его в "Медном клюве", а именно вчера, за завтраком. Хозяйка тогда столько о нем рассказала, так расхвалила! Жаль, наверное, было бы уезжать, так и не послушав дивных песен, но только не для Риннолк… Поэтому девушка равнодушно скользнула взглядом по двум фигурам и тронула поводья.

— Н-но, Репей…

Девчонка вскинула голову, услышав ее голос, подняла дрожащую руку и выдохнула:

— Это — она!

"Ну да, — раздраженно подумала Риннолк. — Я — это я". Парень отреагировал совершенно иначе. Он в одно мгновенье подскочил к Репею, схватил коня за гриву.

— Сумасшедший! — вскрикнула Риннолк. Что-то щелкнуло в ее сознании, все помыслы странного барда пронеслись перед мысленным взором. "Убьет!" — подумала Риннолк, а рука уже выхватила из ножен на поясе кинжал. На тыльной стороне ладони барда остался красный след, испуганно взвизгнул Репей, Риннолк ударила по все еще держащейся за гриву руке рукоятью, и Репей бросился вперед. Невероятно шустро для своей породы. Риннолк направляла — в сторону тех ворот, где почти никогда нет стражи… И каково же было удивление девушки, когда, оглянувшись, она поняла, что даже за воротами ее преследуют. И — что еще более удивительно — догоняют.

А Репей, верный добрый конь, совсем не приспособленный к таким скачкам, он уже устал…

— Сто-о-ой!

Риннолк решительно спрыгнула на землю, на пыльную дорогу. Она не преступница, чтобы убегать. И не дура, чтобы убегать от какого-то сумасшедшего. Только вот… уже убегала, уже что-то внутри тоненько заскулило при виде серого от злости лица барда.

Бард. Он застыл в шаге от нее, прожигая взглядом. С руки на землю капала кровь. Должно быть, полагал, что она будет бежать до последнего? А вот и нет! Выехали из города — и хорошо. А теперь поговорим. Риннолк спокойно опустила руку на рукоять кинжала. Оружие — оно уже хранило на себе его кровь и запах. Жаль, нет времени сейчас достать шпагу… Чтобы показать серьезность намерений.

— И как же тебя зовут? — прошелестел бард.

— А какое тебе дело? — равнодушно отозвалась Риннолк. — Хватит и того, что я знаю твое имя… Кайса Элле-Мир. Дивный бард. И что тебе нужно от меня?

Кайса оскалился. Наемница удивленно приподняла брови.

— Чем я успела тебе досадить?

— Тварь! — тихо выдохнул бард, не находя больше никаких слов и бросаясь вперед.

Риннолк выхватила кинжал, взмахнула… Лезвие прошло по толстой медвежьей шкуре, по бурому меху.

И мгновения замешательства хватило, чтобы от удара огромной лапы все в глазах Риннолк погрузилось во тьму.

Кайса, уже человеком, опустился рядом с ней на колени. И это она? Ведь Вирхен не могла ошибиться… Что ж, ждет ее озеро Эйм-Онка. Справедливость леса!.. Но зачем?

Ее конь, такой же невзрачный, как она сама, отличался редким спокойствием. Он не заржал испуганно, только отошел от оборотня на пару шагов.

— Ну… — прошептал Кайса. — Ну, иди сюда, не бойся… Ну! За хозяйкой пойдешь?

Лошадь всхрапнула и дернула мордой. Согласился, что ли?.. Ладно, Лэйшт подождет, сначала — к королю. Нужно ведь разобраться — кто, зачем, почему… Кайса, сдерживая внезапную брезгливость, поднял тело и, поддавшись внезапному порыву, кивнул коню — идем, мол. А тот и побрел.

По числу внезапных и странных появлений в городе Кайса сегодня превзошел себя — сначала явился с промокшей насквозь, бледной девочкой, теперь — неся на руках девушку без сознания. А сзади неспешно шагал конь, с притороченными к седлу сумками и шпагой в ножнах.

"Бегом ко мне, Ортор!"

"Ваше Величество, на меня и так смотрят косо…"

"Не на тебя, а на твою тень… Все, теперь не смотрят".

Все-таки хорошо, когда король — искуснейший из чародеев… Кайса, запыхавшийся, ввалился в библиотеку, едва не задев головой девушки дверной косяк, проклиная безумный-безумный день.

— Это и есть виновница… хм, всего произошедшего? И сильно ты ее ударил?

— Да, — буркнул Кайса, укладывая тело прямо на пол. Сам без сил упал рядом. Король подумал, подвинул пуф и присел на него.

— Послы успокоены, Вирхен оказалась на редкость умной девицей, наврала так, что папенька ей поверил, но не я же, в самом деле… Да ты сиди, — Его Величество махнул рукой на собравшегося подняться барда, — если удобно. Можешь даже прилечь рядом с этой… Сейчас очухается — и в тюрьму ее… А ты пока рассказывай.

— Ваше Величество, — Кайса поднялся, целеустремленно дошагал до знакомого стола, нашел под ним бутылку вина, и вернулся обратно. — Ее нельзя в тюрьму… Ваше Величество, можно я…

— Хоть бы не из горла лакал, — скучно заметил Его Величество. — Пей, пей…

— Спасибо, — Кайса вытер губы ладонью и принялся рассказывать.

— Ах, во-о-от оно как, — по окончанию доклада король задумчиво подпер кулаком щеку. — Ну, раз обещал, то нужно отдавать… Про нее послы ничего не знают, и ладно, а Вирхен сам будешь все объяснять.

— Ну а куда я денусь, — признался Кайса. — Придется…

— Да ты не особо грустишь, как я замечу.

— А чего грустить? — фыркнул Кайса. — Интересно только — зачем это было нужно? Что-то затевается против Даремла, Ваше Величество?

Батин Второй прикрыл глаза, прошептал что-то невнятное, повел рукой над телом девушки — та все еще не приходила в себя, — замер на пару мгновений.

— Нет. Ее никто не нанимал… В памяти ничего подобного нет. Она просто очень-очень разозлилась… Позавидовала.

— Чему?

— Глупый ты все-таки, — вздохнул король. — И кого я только на службу взял…

— Оборотня, — хмыкнул Кайса. — Так чему?

— Чужой красоте и молодости, — Его Величество брезгливо дернулся. — Нет, ну вроде бы сейчас — нормальная девушка, а в память недавнюю поглядишь — столько грязи, злобы… Любви она позавидовала. Что кто-то любит, а она…

Батин Второй фыркнул и добавил с отвращением:

— А еще в библиотеку мою заходила…

"Кто-то любит, — рассеянно подумал Кайса, не зная, радоваться или напиваться. — Вот тебе р-раз!"

— И из-за такой ерунды, — продолжал король, — пойти к эквиске! На артефакт расщедриться! Нет, неси ее немедленно отсюда, Ортор! Заклятье я пока держу…

Кайса нехотя поднялся, взваливая тело на плечо. Приказ есть приказ…

— А с конем ее что делать?

Репей бежал за бардом, как собака, не обгоняя и словно бы наслаждаясь прогулкой.

— Пусть на моих конюшнях пока постоит… Иди, иди! И — да, Оротор, ты вновь меня не подвел. Удача за мной…

Кайса кивнул и во второй за сегодня раз направился к Эйм-Онку.

— Я долг вернуть пришел, — прошептал он и ступил в лес. Наверное, со стороны его можно было бы принять за какого-нибудь безумного убийцу или насильника, тащившего свою жертву в глухую чащу, чтобы…

— Вот еще не хватало, — оборвал поток собственных мыслей Кайса. — Оставлю на берегу — и наконец-то все это закончится… безумный день…

Сквозь шум в голове Риннолк услышала последние слова барда и попыталась что-то произнести — что-то вроде "Скотина, куда ты, забери тебя леший, меня тащишь?!" Но получилось только глухое мычание. Риннолк с трудом разлепила глаза и поняла, что ее тащат на плече, и носом она упирается в льняную рубашку. И спину. Очевидно, того самого сумасшедшего. Та-а-ак. Надо было что-то делать, но голова разваливалась на части, в глазах снова темнело, а руки и ноги Риннолк не слушались. Вот ее положили куда-то, кажется, на песок…

— Лэйшт!

Риннолк тщетно попыталась подняться, как ее рывком поставили на ноги. Холодная рука коснулась лба, на мгновение забирая боль. Прямо перед собой Риннолк увидела смутно знакомое лицо — на губах легкая улыбка… Почему у него так блестят глаза — будто сейчас он заплачет? И почему одежда, в которую она вцепилась, чтобы не упасть, совсем сухая, хотя по лицу с волос стекает вода?

— Я привел ее, Лэйшт…

— Я вижу! — восторженно отозвался Лэйшт, бережно поддерживая Риннолк за плечи. — О, я вижу, это и вправду она… — он улыбнулся и внезапно нежно провел рукой по лбу, щеке, губам застывшей, медленно понимающей, к кому привел ее тот безумец, Риннолк.

— Ну и что, много пользы принесла тебе твоя уздечка?

Уздечка? Ах да, сестрина уздечка, одна из оставшихся после нее вещей и одна из того немногого, что взяла с собой Риннолк…

— Я не…

— Ты, конечно же, "не", — передразнил Лэйшт, крепко сжимая ее в объятьях. — Все вы "не"…

Риннолк попыталась вырваться — не вышло. И тогда она сделала то, чего не делала уже почти три года. Риннолк закричала.

Кайса смотрел в сторону, но крик слышал. И взгляд Лэйшта, взгляд нечисти, заполучившей добычу, он успел заметить. Было не по себе, но Вирхен, верно, тоже кричала, когда эквиска уносила ее в воду…

Идти было тяжело. Эйм-Онку что-то не нравилось, но барда он выпустил. А бард, честно говоря, мечтал спеть и напиться. От избытка чувств. Странно, даже о Вирхен думать не хотелось. Не в того девчонка влюбилась, это ясно, и будет очень хорошо, когда она уедет в свой Думельз и обязательно встретит там такого же замечательного, как и она сама, умного, доброго, смелого и знатного паренька. А то как-то странно: дворянка с кучей достоинств и добродетелей и… он, Элле-Мир. Сгодится разве что для баллады… Конечно же, про медвежью ипостась и тайную службу петь не стоит, но вот про бродягу, этакого вечного странника и девицу вроде канонической Файлен…

Да, точно, он споет что-нибудь проникновенное и красивое сегодня! Первая любовь быстротечна, но стоит того, чтобы оставить Вирхен только светлые воспоминания…

Итак, в отличном настроении бард направился в свой любимый "Медный клюв", намереваясь поесть, отдохнуть, переодеться и уйти в "Золотого гуся".

Прямо у дверей он заметил груду глиняных черепков и еще какой-то мусор.

— Чего сломали? — мимоходом поинтересовался Кайса у Тоннту, закрывая за собой дверь. Больше никого на первом этаже не было.

— Да жена утром будто взбесилась, — отозвался хозяин. — Половину тарелок побила… Обедать будете? У нас курица сегодня…

— Конечно, буду, — Кайса присел за стол и, заметив, что хозяину не терпится с кем-то поделиться наболевшим, изобразил вежливый интерес.

— Половину тарелок побила! — уже более воодушевленно повторил Тоннту. — Вот вы, господин Элле-Мир, здесь давно живете, вот скажите — хоть раз видали, чтоб моя Керра ругалась да кричала? Да на глазах у всех?

— Нет, — честно признался Кайса. Это и впрямь было странным — Керра отличалась редкостным добродушием, а выяснять отношения при постояльцах и вовсе никогда бы себе не позволила.

— Да и тарелки… Бережливей моей женушки ж не найти… — бурчал Тоннту. — А тут будто квирр в нее вселился, право слово! Я даже амулетиков сегодня прикупил…

— Скажешь тоже, — усмехнулся Кайса. — Тебя послушать, так и все, что угодно, на квирров свалить можно. На амулеты еще тратился… Слабые квирры сами по себе, слабые.

— А вот и не всегда, смею поспорить, — покачал головой хозяин постоялого двора. — Бывают и сильные, те подействовать могут, и даже захватить, если человек слаб или болен, к примеру.

— А Керра болеет?

— В том то и дело, приболела немного… Вот квирр и взялся за нее!

— Да ерунда…

— А вы сами ничего не чувствовали вчера? — спросил Тоннту. — Я вот поспрашивал народ — у всех вечерком настроение премерзкое было… А хотя вы ж на приеме тогда пели, вам чего сердиться-то…

Принесли тарелку с курицей, хлеб и квас, а Кайса задумался. Есть это, конечно, не мешало, но… Что-то было не так. Он как раз сердился в тот вечер. Беспричинно и на все. Кайса порылся в карманах, уверенный, что найдет именно то, что требуется в данные момент. Нашел мелкие сине-желтые бусы, полученные после какого-то из заданий.

— Тоннту! — Кайса решительно поднялся. — Позови свою жену, будь добр! Я ей… Или нет, это ты держи — подари ей, что ли, пусть порадуется… Глядишь и подобреет.

— Это вы славно придумали, — хмыкнул Тоннту. — А я всегда говорил, что голова у вас мгновенно соображает…

— Это амулет, — добавил Кайса. — Лучше тех, что обычно продают.

Керра появилась на ласковое "Жену-у-ушка!", бледная, с всклоченными волосами.

— А смотри, что у меня для тебя есть! — Тоннту быстро, наверное, боясь новой ссоры, подскочил к жене и вручил ей бусы.

Та взяла, удивленно посмотрела… Вскрикнула, бросила бусы на пол, закрыла лицо руками. Оттолкнула мужа и заплакала. Тоннту непонимающе оглянулся на барда, а тот уже, опрокинув стул, метнулся к Керре. Перехватил запястья, сжал с силой и прошипел в искаженное лицо:

— Так ты все-таки здесь, зар-р-раза?! А ну выходи, хуже будет!

— Медведь! — взвизгнула Керра не своим голосом и попыталась достать до Кайсы зубами.

— Пошел прочь! — звенящим голосом приказал Кайса. — Я сильнее раз в десять, от тебя ж ничего не останется!

Керра вскрикнула снова и потеряла сознание. Побелевший Тоннту успел подхватить жену и осторожно усадил ее прямо на пол, к стене.

— И вправду квирр, — прошептал Кайса. — Ты был прав…

— А вы сделали, что надо…

Тоннту не успел поблагодарить барда — тот, неугомонный, кинулся прочь из "Медного клюва". Хозяин покачал головой и стал приводить в чувство жену. Керра дышала с трудом и бормотала что-то про медведей. Ну, да что в бреду не привидится…

А Кайса снова бежал. К Эйм-Онку. В третий раз.

Идиот!

Почувствовал же, почувствовал вчера непонятную злость! И не придал значения! То-то та девушка ничего не понимала — не врала она и не издевалась, а и вправду ничего не понимала! И король… "Нет, ну вроде бы сейчас — нормальная девушка, а в память недавнюю поглядишь — столько грязи, злобы…" Болела она, может, или просто уставшая с долгого пути была, и без защитного амулета вдобавок… И квирр… сильный… Ему ж и вправду — чем больше пакость сделать, тем и радостней! А если уж к этому еще и других людей привлечь… А потом, как все сделал, дальше пошел… Гаденыш! А ты, Кайса, не тайный офицер, а идиот!

— Эйм-Онк, Эйм-Онк… — что там дальше говорить, Кайса никак не мог придумать, но лес пропустил. И умей он принимать человеческий облик, Кайса был в этом уверен, Эйм-Онк с удовольствием дал бы пинка бегущему оборотню.

— Лэйшт!!! — заорал Кайса, толком не отдышавшись от бега. — Лэйшт, ты мне нужен!

Не дождавшись ответа, Кайса, не вполне соображая, что делает, пошел прямо в озеро.

— Топиться, да? — Лэйшт вынырнул из воды, недовольный и язвительный.

— Нет, я ошибся! Ты должен вернуть эту девушку! — Кайса вцепился в Лэйшта уже знакомой тому мертвой хваткой, готовый тут же перекинуться в медведя.

— С чего это? — вздохнула нечисть, не пытаясь даже освободиться.

— Потому что это был квирр! — Кайса понимал, что практически загубил абсолютно невиновного человека, и от этого понимания становилось жутко, что бы там ни говорили об оборотнях. — Послушай, я бы привел тебе этого духа, но тебя же они не интересуют… Да ты хоть слушаешь меня?

— Ты обманул меня? — нахмурился Лэйшт.

— Нет! Это квирр обманул! И тебя, и меня! Знаешь, по-хорошему верни человека на землю, иначе я тебя где угодно достану, вот увид…

— Увижу я, — буркнул Лэйшт. — Лес уже увидел! Раз пустил и обманщиком не посчитал… Руки убери и выйди из озера, очень тебя прошу!

Кайсу трясло. Это жидание показалось едва ли не более долгим, чем предыдущее.

— Какого кв… лешего? Я же совсем недавно ее принес, почему она, как… как мертвая уже?!

Лэйшт удивленно посмотрел на девушку на своих руках и передал ее Кайсе.

— Да живая она… А ты помнишь, в каком виде ее сюда притащил? Возись теперь!

Бард вздохнул, успокаиваясь, а Лэйшт, махнув на прощание рукой, пошагал обратно в свое озеро, бормоча на ходу что-то о мерзких оборотнях, которым даже лес помогает.

— Спасибо, эквиска…

Нечисть отозвалась коротко и нецензурно.

И вот в третий раз Кайса вернулся в город. Совершенно вымотанный.

Король принял его второй раз и выслушал молча, потом покачал головой.

— Иногда и низшие духи могут обмануть всех… Но бедняжка была, видно, совсем измучена, раз удалось так легко довести ее до преступления…

— Что с ней теперь будет?

— Отлежится во дворце, лекарь ее посмотрит, — пожал плечами Его Величество. — Нормально все будет. Но ты, Ортор… извинись уж перед ней потом…

— Конечно…

— И удача, да… Держи, — король вновь бросил своему офицеру хорошо знакомый фиал и задумчиво снял с шеи медальон, стянул с пальцев пару колец, достал из кармана маленькую бронзовую статуэтку.

— Я не…

— Ты успел ее спасти, — прервал его король и добавил:

— Ты еще до ужина спас двух девушек сразу, не каждому герою удавалось! — и усмехнулся так, что сразу стало ясно, что безумный, дурацкий день уже закончился и можно спокойно идти петь, пить и спать. Но сначала — купить удачу.

Зелье — проглотить, статуэтка — в карман. Удача не покинула тебя, Ортор…