Глава 7. Точки соприкосновения

Сложность была в том, что бард привык говорить с людьми, подбирать слова — а Риннолк вообще отличалась редкой неразговорчивостью. И если тренировка прошла на отлично, то беседы выходили до отвращения кособокими, резкими и серыми, а найти общий язык все-таки хотелось. Да и, в этом Кайса был уверен, королевский интерес относительно персоны Риннолк, обязательно затронет и его самого.

Девушка испытывала схожие чувства, да и вообще, по ее мнению, тайного офицера и оборотня-медведя даже по отдельности не помешало бы иметь в хороших знакомых. К тому же, Риннолк никогда не отличалась тем высокомерием, которое виделось всем при первой встрече с шермельской наемницей. Да и Репею оборотень, похоже, нравился.

А потому оба не знали, о чем говорить, но очень хотели найти какую-нибудь простую тему, сгодившуюся бы для легкой болтовни. Пока что этой общей темой был интерес к бою. Кайса, как уже упоминалось, дрался не очень хорошо — просто по той причине, что ему это обычно не требовалось, — но со временем все чаще приходил к мысли, что пора как-то улучшать собственные боевые навыки. Единственным другом барда в Кадме был Миррел, который здесь ничем помочь не мог — композитор с завидным постоянством умудрялся побеждать в дуэлях, вызовы на которые получал самое меньшее раз в месяц, но на первой же тренировке показал себя до ужаса неуклюжим. "И кто из нас медведь?" — мрачно подумал тогда Кайса и больше к приятелю с такими делами не подходил, а Миррел вздыхал и оправдывался: "Понимаешь, дружище, я ж когда на дуэли, честь дамы защищаю — такой душевный подъем, огонь! А с тобой что мне защищать? Ерунда одна…" Кайса с удовольствием представил себе выражение лица Миррела, увидевшего даму Риннолк из Шермеля, фехтующую с Элле-Миром. Представил — и едва не пропустил удар. Поделом.

Бились за "Медным клювом", на небольшой площадке между постоялым двором и конюшней. До этого фехтовать здесь Кайсе удавалось в общей сложности дважды — когда в "Медном клюве" останавливались подобные Риннолк наемники и соглашались потренировать немного барда, "чтоб на дорогах-то не зашибли". И оба раза за боем внимательно следила старушка, жившая на первом этаже "Медного клюва". Вероятно, ведьмой за глаза ее называли неспроста, временами она могла развязать ссору, сторонились бабки все остальные постояльцы, выселить же вечную ворчунью Тоннту хотел, но не мог — уже лет двадцать как пара комнат на первом этаже поступила в ее полное распоряжение.

По окончании тренировки, поддавшись внезапному порыву, Кайса с кривой ухмылкой раскланялся перед почтенной женщиной, и сегодня не изменившей своим привычкам. Риннолк покосилась в сторону окна и внезапно, наверное, даже для себя самой повторила изящный поклон. "Подружимся", — подумал бард, глядя в потеплевшие темные глаза, а вслух сказал:

— В честь знакомства угощаю завтраком, ты не против?

— Нет, но ты вполне искупил свою вину, — Риннолк взглянула на окна и добавила:

— А старуха-то сбежала…

— Ну и леший с ней. А причем здесь вина? — разведчик хмыкнул и хитро прищурился. — Ты уже вполне отыгралась, по-моему. Я же сказал — в честь знакомства.

— Здорово, — воодушевилась наемница. — Я голодная как вся волчья стая и Пастырь в придачу…

Завтрак — это было бы действительно хорошо, а то из дворца Риннолк вылетела, так и не подумав в последний раз воспользоваться монаршим гостеприимством. Еще ей хотелось бы послушать все-таки знаменитого в столице барда… раз уж нет больше желания на него напасть.

— Ну и к тому же я еще не оставил надежды найти с тобой общий язык, а с человеком легче говорить, когда он сыт… — тот факт, что Риннолк знала его тайну, неожиданно толкал Кайсу к откровенности.

— А еще лучше — пьян, — сдерживая смешок, откликнулась наемница. — Но это ждет до вечера.

— Ждет, — легко согласился Элле-Мир. Очень захотелось поинтересоваться, любит ли она мед, но бард решил, что этот глупый вопрос тоже еще ждет. Тоже до вечера, а лучше — до следующего месяца.

Пожалуй, было бы глупо думать, что новая постоялица, да еще приведенная Кайсой, не вызовет никакого шума. Возможно, даже прошел бы какой-нибудь слух, незначительный и недолговечный, но вот того, что их с порога будут встречать, не ожидал ни бард, ни, тем более, девушка.

А встреча была весьма своеобразной: сначала раздался приглушенный, исполненный злобы, невнятный вопль, а потом старушка, до прихода Кайсы и Риннолк что-то объяснявшая Тоннту, махнула сухонькой ручкой в их сторону.

— Это она кричала? — наемница с интересом оглядела старушку и поклонилась. Та не обратила на поклон никакого внимания, яростно сверкнув на удивление молодыми черными глазами в сторону барда.

— Видимо, — отозвался Кайса.

— Да, — мрачно буркнул Тоннту. — Госпожа Кэнтарка Ишкен на вас пожаловалась. Кого вы там, господин Элле-Мир, убиваете?

— Где? — серьезно спросил Кайса.

— У конюшен! — старуха шагнула к барду и ткнула в его грудь пальцем.

— А, — Кайса покаянно склонил голову, — понимаю… родственники…

Тоннту удивленно нахмурился, Риннолк подняла брови, старуха и вовсе не нашла, что ответить.

— Двое или трое… примите мои искренние соболезнования и извинения, — Кайса вздохнул.

— Что… ты сделал? — выдохнула Кэнтарка Ишкен.

— Убил, — признался Кайса. — Родственников. Очевидно, ваших, раз вы так остро на это отреагировали…

— Но я имела в виду ее, — уже совсем ничего не понимая, Кэнтарка кивнула на наемницу.

— Зомби? — заинтересованно взглянул на Риннолк Тоннту. — О, так вы ж у нас обедали, верно?

— Да, было очень вкусно, — улыбнулась девушка. — У вас восхитительно готовят.

— А все жена да дочки… — зарделся Тоннту.

Кэнтарка привлекла к себе внимание громким покашливанием.

— Ах да, господин Элле-Мир, — Тоннту устало потер глаза. — Что там случилось, хватит паясни… расскажите нам, будьте добры.

— Сегодня я имел неосторожность прихлопнуть целых двух мух, — сообщил Кайса. — Или даже трех, как я уже говорил…

— Хватит! — взвизгнула ведьма. — Какого лешего ты…

— А разве они вам не родня? — безмятежно улыбнулся бард. — Не опасны, но назойливы и несносны иногда до одури… И постоянно собираются на окнах.

Кэнтарка шумно втянула носом воздух и разразилась потоком проклятий. Все — хозяин двора, Риннолк, Элле-Мир и еще пара спустившихся завтракать постояльцев, — выслушали ее со спокойным интересом, а по окончанию брани бард радостно оскалился:

— Так значит, я ошибся? Ну, тогда забираю свои извинения. Хорошего дня!

— Я тебе это припомню, — нехорошо блеснув глазами на прощанье, старуха с великолепной для своего возраста прытью убежала из зала.

— Весело тут у вас, — вынесла вердикт Риннолк, как не в чем ни бывало усаживаясь за стол. — Уважаемый, — обратилась она к Тоннту, — там в вашей конюшне — мой конь, рыжий такой и невысокий, я могу быть уверена, что о нем позаботятся как должно?

— Конечно-конечно, — закивал Тоннту. — Смею узнать, вы у нас остановитесь или подкрепиться заглянули?

— Остановлюсь, — Риннолк откинулась на спинку стула и улыбнулась. — Мне сказали, у вас замечательное заведение, господин…

— Тоннту Унен, можно просто Тоннту, так привычнее. На какой срок, сколько комнат? Пока четыре есть свободных… Посмотрите?

— Посмотрю. На какой срок… — наемница задумалась на пару мгновений. — Всего на день, я думаю… Хотя нет, пусть будет три дня.

— И пусть будет немного ниже цена, — шепнул хозяину Кайса. — Человек странствующий, она еще не раз в столицу заглянет — будет знать, куда идти.

Тоннту вздохнул и покачал головой.

— Кому другому, господин Элле-Мир, отказал бы! Но вы ж тогда… А, кстати, не знаете, с чего это Керра про медведей тогда твердила?

— А… Так откуда мне знать, что там после вселения квирра-то привидится? — Кайса еле вспомнил, о чем это говорит хозяин двора.

— Странно как-то, — почесал затылок Тоннту. Может, он и спросил бы еще что-то в том же ключе, но Риннолк сообразительно встряла в разговор:

— Посмотрим комнаты? Мне одна нужна.

— Пойдемте, пойдемте, госпожа… — Тоннту перевел взгляд на девушку и засуетился, ища в карманах нужные ключи.

— Риннолк. Из Шермеля.

— Ого, аж с Пограничья к нам, ну и дела… — хозяин с каким-то новым интересом покосился на Кайсу. — Ну, на втором этаже есть пара комнат и на третьем…

— Договоришься насчет завтрака? — оглянулась Риннолк, уходя за Тоннту.

— Конечно.

— Господин Элле-Мир, про завтрак на кухне скаж… А, ну вы и так все знаете…

В саму кухню Кайса, разумеется, заходить не стал — специально для постояльцев Тоннту сделал в стене, отделяющей кухню от главного зала, что-то вроде большого окна с прилавком, чтобы никому не приходилось дожидаться хозяина, если он куда-нибудь отойдет, ну и чтобы приятные запахи беспрепятственно проникали в зал. Керра при виде барда смущенно улыбнулась и приветливо махнула рукой. Кайса мысленно порадовался, что женщина сама не верит в то, что ей привиделось в тот момент, когда квирр покидал ее тело. А привиделась ей, очевидно, вторая сущность Кайсы…

— День добрый, господин Элле-Мир, — женщина невольно поправила на шее бусы. Те самые, сине-желтые. — Ох, и многим же я вам теперь обязана…

— Да что за ерунда, — отмахнулся бард. — По правде говоря, Тоннту и сам бы справился — он же амулеты не зря купил. Просто у меня как раз под рукой оказался один подобный.

— Скромник, — усмехнулась Керра и едва удержалась, чтобы не взъерошить барду волосы. К таким вот молодым, уверенным и беззаботным она была почти по-матерински заботлива и тепла, даром, что парень в свои двадцать два-двадцать пять исходил полстраны и приглашался в королевский дворец. — А у нас сегодня капуста, и каша, и пироги с рыбой, и суп еще…

— А у меня для вас новый постоялец, с Тоннту комнаты смотрит, — похвастался Кайса, прерывая перечисления хозяйки.

— Еще десятерых приведешь — возьмем в долю, — усмехнулась Керра. — В общем, зная тебя и чтоб порадовать нового постояльца, несу пироги! Аппетит-то хоть у приведенного нормальный?

— Здесь будьте спокойны, — заверил Кайса, высыпая монеты из кошелька, чтобы расплатиться заранее.

И не обманул. Керра даже подмигнула барду, унося пустые тарелки, — мол, почаще б таких милых девушек приводил. Риннолк и вправду была мила, улыбчива и почти беззаботна, легко завоевав симпатию Тоннту и Керры. От глаз барда между тем не укрылось, что хоть ела она по-военному быстро, но ножом и вилкой пользовалась легко и привычно, а маленькую чашку с эффе держала за ручку аккуратно, двумя пальцами, изящным движением поднося ко рту. Наверняка благородного происхождения — возможно, самый младший ребенок, ничего не наследующий. Такие, не имеющие ничего, в общем-то, кроме своего имени, нередко подавались на Пограничье. Самые гордые отказывались от всякой связи с родными, называясь другим именем. Риннолк… Кайса задумался. Где-то он явно читал что-то такое… В "Природе радуги"? Там в самом начале упоминались мифы, связанные с этим явлением, — что-то про ведьм, колдующих в лесах, и маленьких человечков в шляпах с перьями сороки. И еще там был интересный персонаж под именем Кинлэ тиа Риннолкас — Терновниковый Король, к которому периодически обращались герои легенд.

— "Терновник"… Забавное прозвище, — Кайса отпил успевшего остыть, но все равно вкусного эффе и внимательно взглянул на девушку.

— Имя, — не моргнув глазом, ответила та. — И вправду забавное.

"Если и врет, то очень умело, — недовольно подумал Кайса. — Хотя мне действительно ни к чему ее имя…"

Интересный человек попался ему на пути все-таки. Такой, что при всех положительных моментах знакомства, легко решится его с этого самого пути столкнуть. Кайса неожиданно почувствовал себя персонажем старой сказки, героем из тех, которые идут на сговор с нечистью, чтобы добиться чего-то важного. Только чего ему нужно будет добиваться и при чем здесь наемница, Кайса еще не знал. Но уже было интересно — а это завораживало.

Постепенно они разговорились. И в процессе болтовни ни о чем выяснилось, как всегда, достаточно много, чтобы сделать определенные выводы. На этот раз выводы заключались в том, что будь оба еще немного более упрямые и менее миролюбивые, то из них вышли бы замечательные во всех отношениях враги. Не смертные, не кровные, но вполне серьезные и опасные, из тех, что не балуются взаимными шпильками и дуэлями "до первой крови", а бьют сразу, незатейливо и наверняка — в ухо или челюсть, в принципе не желая разговаривать ни о чем. Непонимания брали свое начало в образе жизни наемницы и тайного офицера и заканчивались в совершенно пустяковых спорах, например, о погоде.

— Риннолк, а ты любишь мед? — вопрос все-таки вырвался, Кайса мысленно обозвал себя идиотом, но все-таки заинтересованно поглядел на девушку.

— Да, — пожала та плечами.

"Ну, хоть в чем-то у нас вкусы совпадают", — удовлетворенно подумал бард.

— Кайса… — наемница немного помолчала. — Ты… Споешь сегодня?

Элле-Мир повеселел еще больше и кивнул. Тренировки тренировками, и приказы приказами, а свою лютню он пока ни на что не готов променять.