"Техника и вооружение 2010 06" - читать интересную книгу автора
ОСТРОВА РАЗДОРА
Владимир Щербаков
 |
Приход Маргарет Тэтчер к власти в Аргентине «встретили» по-своему: улицы городов запестрели плакатами подобного рода. В стране началась настоящая антибританская истерия.
Рассматривая ситуацию, сложившуюся накануне Фолклендской войны, следует принять во внимание и такой факт: в январе 1983 г. исполнялось ровно 150 лет с того дня, как аргентинский губернатор, да и все аргентинское поселение, были выдворены британским флотом с архипелага, а на их месте обосновались английские переселенцы и королевская администрация. Поэтому вставшая у руля Аргентины военная хунта поставила вопрос возврата островов под аргентинский суверенитет в качестве приоритетной задачи внешней политики. Причем вернуть Фолкленды надо было до юбилея, в связи с чем допускалось использование любых средств: если бы этого не удалось сделать политическими методами, то следующим шагом должно было стать прямое применение силы. Год 1982-й был объявлен аргентинским военно-политическим руководством «Годом Мальвин».
Итак, в конйе 1981 г. к власти в Аргентине приходит очередная троица военных. А именно: командующий ВВС бригадный генерал Басилио Артуро И. Лами Дозо, командующий ВМС адмирал Хорхе И. Анайя и командующий Сухопутными войсками 55-летний генералЛеопольдо Фортунато Галтиери, сын итальянских эмигрантов и выпускник американского военного колледжа и Национального военного колледжа в Буэнос-Айресе. Последний и стал главой нового триумвирата.
Надо сказать, что новое правительство сделало немало для улучшения политического и экономического климата в стране. Размах репрессий резко сократился, а в июне 1982 г. министр внутренних дел генерал Ибе- рико Сен Хуан даже признал факт массовых арестов и попросил прощения у безвинных жертв. Но хотя он и заявлял, что с 1976 г. было арестовано 8700 человек, из которых 7000 было выпущено и только 475 остается в тюрьме, пресса приводила другие его, уже неофициальные, не предназначенные для широкого круга, слова: «Сначала мы должны уничтожить всех партизан, затем – сочувствующих им, затем – всех, кто нейтрален и, наконец, мы должны убить всех, кто боится».
Но дела в экономике пошли еще хуже, обострились отношения с соседями, а проблемы росли словно грибы после дождя. В этих-то условиях аргентинские генералы и решили провести «небольшую победоносную войну». Дело облегчалось тем, что Аргентина собственно никогда и не признавала законность притязаний британской короны на «свои по праву истории» Мальвинские острова. Результатом этого стали антибританская истерия и возобновившиеся «исторические изыскания». Тут уж англичанам «припомнили» все по полной программе: вторжения в 1806-1807 гг., роль Великобритании в основании Уругвая в конце 1820-х гг. (ранее это была провинция Аргентины) и, конечно же, оккупацию Мальвинских островов в 1833 г. С этого времени проблема Фолклендских (Мальвинских) островов получила широкий резонанс в обществе и особенно – в аргентинских вооруженных силах.
15 декабря 1981 г. командующий ВМС Аргентины адмирал Хорхе Анайя вылетел из Буэнос-Айреса на аргентинскую военно-морскую базу Пуэрто-Бельграно, что в 280 милях к юго-западу от столицы, для представления нового начальника морских операций (в российской терминологии – начальник штаба) вице-адмирала Хуана Ломбардо. Это была обычная, рутинная церемония, но после нее адмирал Анайя сильно удивил X. Ломбардо, попросив того в беседе с глазу на глаз приступить к подготовке плана по оккупации Фолклендских островов.
«Их надо захватить, но удерживать не обязательно», – вспоминал позже Ломбардо слова своего бывшего начальника, сказанные им в одной из приватных бесед.
Причем данный визит Анайя нанес всего через несколько дней после того, как генерал Леопольдо Гал- тиери сменил генерала Роберто Виолу на посту президента и главы правящей военной хунты. Ряд историков, тщательно и глубоко изучавших историю войны за Фолкленды, сходятся во мнении, что разрешение на захват архипелага было обязательным условием поддержки адмиралом X. Анайя выдвижения Л. Галтиери на эти посты. С другой стороны, несмотря на то, что адмирал являлся жестким «мальвинистом», высшие офицеры аргентинских вооруженных сил позднее неоднократно подвергали сомнению утверждение о том, что Анайя требовал «разрешения» на захват архипелага и «шантажировал» этим Леопольдо Галтиери.
И все же роль адмирала Хуана Анайя в эскалации рассматриваемого нами конфликта на протяжении многих лет недооценивалась историками и исследователями. Взять хотя бы личность адмирала: по мнению современников, аргентинский флотоводец являл собой достаточно редкий для национального флота образец военачальника. Соратники характеризовали его как «уединенного, даже замкнутого, человека, сурового и ответственного, с высокой самодисциплиной, то есть совершенно не похожего на типичного военно-морского офицера». Причем Хорхе Анайя был старым, еще со школьной скамьи, другом Леопольдо Галтиери. А тесная дружба между армейским и флотским офицерами была также нетипична для Аргентины. Впрочем, не только для нее одной.
 |
Хуан Ломбардо вспоминал, что мысль о силовой акции по возвращению спорного архипелага посещала адмирала Анайю задолго до того, как он стал командующим Военно-морскими силами и вошел в состав военной хунты. Так, в 1977 г., когда Хорхе Анайя занимал пост командующего флотом ВМС Аргентины, а Хуан Ломбардо командовал подводными силами, Аргентина приобрела несколько подводных лодок немецкой постройки. «Анайя поинтересовался тогда у меня, можно ли будет использовать эти субмарины в качестве средства борьбы с английскими атомными подводными лодками, – вспоминал позже вице-адмирал X. Ломбардо. – Поэтому я думаю, что он вынашивал идею операции против Мальвин уже в те годы. Причем он в тот раз даже показал мне свою служебную записку, направленную им на имя тогдашнего командующего ВМС Аргентины, в которой говорилось о необходимости «что-то сделать» в отношении Мальвинских островов».
В начале 1970-х гг. Анайя был военно-морским атташе в Лондоне. В тот период некогда огромная и могучая империя, над которой «никогда не заходило солнце», испытывала серьезный «кризис власти». Вероятно, что именно тогда будущий аргентинский адмирал окончательно утвердился во мнении, что британский лев «стал уже не опасен». А значит можно постараться решить спорные вопросы силовым путем – не ожидая достойного ответа. И именно адмирал X. Анайя, как будет показано в дальнейшем, стал инициатором и «главным локомотивом» разработки плана операции по вторжению на острова, получившего кодовое обозначение «Росарио».
Контр-адмирал Гуальтер Аллара, занимавший в 1980-е гг. пост командующего флотом ВМС Аргентины и принимавший непосредственное участие в планировании операции вторжения на Фолкленды, позднее дал следующую характеристику ситуации, сложившейся к началу 1982 г. (цитируется по книге Мартина Миддлбрука «The Argentine fight for the Falklands», издательство Pen amp; Sword Military Classics, 2003, c.2):
«Это был всего лишь план действий на непредвиденный случай. Необходимость в его разработке была вызвана абсолютным отсутствием прогресса в переговорном процессе. Поэтому у командования ВМС присутствовало твердое убеждение в том, чтовконеч- ном итоге наступит такое время, когда потребуются действия, более активные, чем переговоры. В прошлом мы уже разрабатывали подобные планы – большей частью «академического» характера. Но в тот момент, после пяти лет бесплодных переговоров, мы были совершенно обескуражены и разочарованы. Политическая воля требовала привнести «динамизм» в этот процесс. В результате мы и разработали план возвращения Мальвинских островов. Но я еще раз должен подчеркнуть, что на тот период времени он был исключительно предварительным наброском».
Привнести «динамизм», т.е. разрешить возникший на дипломатических переговорах тупик, и должна была операция по вторжению на Фолкленды – для этого, по мнению адмирала Анайя, вполне достаточным было выполнить демонстративный захват архипелага, но… с последующим выводом аргентинских войск в метрополию.
Однако вице-адмирал Хуан Ломбардо быстро пришел к выводу о том, что для соблюдения «необходимой законности» в процессе планирования и проведения такой операции ему, как ответственному за этот самый процесс, все же необходимо иметь дополнительные пояснения по ряду важных вопросов:
«Вскоре после получения мною первого приказа, я вылетел в Буэнос-Айрес для встречи с адмиралом Анайя с целью прояснения ситуации и выяснения планов на перспективу. Я изложил свои вопросы в письменном виде, чтобы понимать – они будут прочитаны и «поставлены на заметку».
Но никаких копий сделано не было.
Вопросы были следующие:
– должна ли будущая операция быть сугубо морской, или же она будет проводиться совместно с другими видами вооруженных сил и родов войск?
– каковы все же намерения руководства: захватить острова и удерживать их, либо же захватить их и затем передать контроль над архипелагом кому-либо еще, и если так, то чьи это будут войска – аргентинские или же силы ООН?
– может ли главком гарантировать полное соблюдение секретности в отношении данной операции?».
Командующий ВМС Аргентины отнесся к поставленным вопросам со всей серьезностью и выдал следующие рекомендации:
– операция должна быть совместной, но на тот момент об этом никого в известность не ставили («причем я в то время не был даже уверен в том, знают ли Галтиери и Лами Дозо (Lami Dozo) о тех приказах, которые отдал мне адмирал Анайя, и только через несколько дней я все же получил подтверждение о том, что они все-таки были в курсе», – подчеркивал позднее вице-адмирал Ломбардо);
– начальник штаба вице-адмирал Хуан Ломбардо должен был разработать план захвата островов, но последующая их оборона в качестве необходимой для выполнения задачи не ставилась;
– о секретности: «адмирал Анайя сказал мне, что я могу работать по данному вопросу только с адмиралами Аллара, Бюссе из морской пехоты и Гарсия Бол из авиации Военно-морских сил». Все перечисленные военачальники располагались неподалеку от рабочего кабинета вице-адмирала Ломбардо – в Пуэрто-Бельграно, поэтому уже через непродолжительный промежуток времени он начал активно обсуждать с ними характер поставленной задачи. Но они, в свою очередь, поставили перед ним аналогичные или во многом схожие вопросы.
«Поэтому я вновь отправился в Буэнос-Айрес и более настойчиво потребовал разъяснить ситуацию: если операция предполагается совместной, то взаимодействие с другими видами ВС и родами войск должно быть начато немедленно, – вспоминает бывший начальник штаба ВМС Аргентины. – В ответ адмирал Анайя согласился, что необходимо привлечь к разработке плана командующего Сухопутными войсками генерала Гарсия, но тут же заявил о том, что того пока в известность насчет всего этого не ставили. При этом он повторил вновь, что задача аргентинских ВМС – захватить Мальвины, а о том, что будет после этого – пусть заботится руководство самой хунты. Сам же адмирал не сомневался в том, что никакой серьезной военной реакции со стороны британцев не последует… Хотя, если бы британцы обнаружили нашу подготовку к операции, то могли бы сорвать ее всего, лишь направив в тот район одну многоцелевую атомную подводную лодку».
Вскоре в процесс разработки плана вторжения на Фолклендские острова включились и другие виды аргентинских вооруженных сил. Общее руководство осуществляла так называемая «рабочая группа», Comision de Trabajo, которая свое первое заседание провела в середине января 1982 г. в здании «Liberatador» в Буэнос-Айресе, где находился штаб Сухопутных войск Аргентины. Состав совещавшихся был не слишком большим – всего три человека: вице-адмирал Ломбар- до, генерал Освальдо Гарсия – представитель Сухопутных войск, и бригадный генерал Зигфрид Плессл- от Военно-воздушных сил. Впрочем, роль ВВС в последующих событиях представлялась не слишком значительной (по крайней мере, согласно рабочему плану), а потому основное внимание было уделено армейскому «делегату».
Генерал Гарсия был командиром V корпуса, штаб которого располагался в Бахия-Бланка, т.е. совсем недалеко от Пуэрто-Бельграно. В зону ответственности корпуса входила практически вся территория южной части Аргентины, и те армейские подразделения, которые предполагалось привлекать к операции, можно было взять только из состава этого корпуса. Причем сосредоточение сил флота и авиации должно было происходить также в его зоне ответственности, что, учитывая удаленность от столицы и густонаселенных северных районов страны, добавляло лишние очки в пользу обеспечения повышенной степени секретности.
Каждый из членов «рабочей группы» сформировал небольшую оперативную группу из доверенных офицеров для ускорения процесса планирования. Причем предложенный адмиралом Анайя план – захватить Фолклендские острова и не удерживать их в последующем – объединенной группой планирования был отвергнут уже на начальном этапе. Напротив, предлагалось разместить на архипелаге на постоянной основе ряд воинских гарнизонов, а затем постепенно провести в жизнь и «гражданский процесс» реинтеграции Фолклендов в состав аргентинского государства.
Окончательный вариант плана намечалось представить высшему начальству 15 сентября 1982 г. До этого предпринимать какие-либо действия не предполагалось: большая часть года отводилась на попытки дипломатов урегулировать с англича- нами ситуацию мирным путем. К тому же к середине сентября должны были уже прекратиться сильные зимние ветры, а патрульное судно ледового класса «Эндуранс», согласно обнародованным Лондоном планам сокращения численности национальных ВМС, уже должно было быть выведено в метрополию – для списания «в утиль». Таким образом, сил для отражения агрессии у британцев оказалось бы недостаточно. Кроме того, на то время призванные в начале года аргентинские новобранцы уже прошли бы курс необходимой подготовки. На тот случай, если британское правительство предпримет активные военные действия, к сентябрю 1982 г. предполагалось завершить поставки 14 французских штурмовиков «Супер Этандар» и 15 новейших на то время противокорабельных ракет «Экзосет».
Разработка плана шла хоть и медленно, но верно. Основная нагрузка в десантной операции возлагалась на флот и морскую пехоту, но планировалось также участие и небольшого по численности армейского подразделения. После того как находящуюся на островах группу британских морпехов нейтрализовали бы, на Фолкленды планировалось перебросить полноценный пехотный полк из состава Сухопутных войск, для чего планировалось привлечь незначительное количество транспортных самолетов из состава Военно-воздушных сил.
На ранней стадии планирования весьма активную роль играл командующий морской пехотой контр-адми- рал Карлос Бюссе, также слывший «отъявленным Мальвинистом». Приказ с указанием приступить к работе над таким планом он получил 29 января и уже к 5 февраля Бюссе организо- валв Пуэрто-Бельграно «офис по планированию», получивший название «Landing Force Cell» (можно перевести примерно как «отдел десантных сил») и насчитывавший в своем составе пять человек.
Вторая группа планирования в составе ВМС Аргентины, созданная при вице-адмирале Ломбардо и состоявшая всего лишь из двух офицеров, должна была проработать вопросы использования в ходе операции боевых кораблей и вспомогательных судов флота. Причем к обеим группам был приписан офицер военно- морской разведки.
В качестве основы для десантных сил был выбран 2-й батальон морской пехоты, тут же приступивший к тренировкам по высадке на побережье. Они проводились в районе полуострова Вальде в Патагонии: там нашли пляж, очень схожий по характеру местности с участком побережья около Порт-Стенли, где была намечена высадка основных сил морского десанта. Причем схожесть была до такой степени высокой, что имелись даже дороги – по той же схеме и так же расположенные, что и пути, ведущие от места высадки к Порт-Стенли и к тамошнему аэропорту. Батальон морпехов проходил подготовку в феврале и марте, но только трое из его офицеров знали об истинном объекте будущей десантной операции.
В основных чертах план морской десантной операции был готов ко второй половине февраля (точнее, к третьей неделе этого месяца) и после этого представлен на рассмотрение верхушке аргентинской хунты 9 марта 1982 г. В целом его одобрили и направили начальнику объединенного штаба ВС Аргентины адмиралу Суарэ дель-Серо. В задачу последнего входило согласование данного плана с основным документом в области военного строительства Аргентины – так называемым «национальным планом на 1982 г.», который четко определял в качестве одной из приоритетных задач возвращение Фолклендских островов «в лоно матери».
 |
Карлос Бюссе, дослужившийся впоследствии до вице-адмирала, вспоминал после войны:
«Нам посоветовала быть наготове к выполнению завершающей стадии планирования не позднее последних трех месяцев года (т.е. октября 1982 г. – Прим. авт.). При этом я хочу еще раз подчеркнуть, что это был не военный план, а больше план национального характера, основной упор в котором делался на возвращении островов политическими методами, путем переговоров».
Вот так странно и шла подготовка к возвращению архипелага «политическими методами» – с одновременной разработкой плана морской десантной операции.
Сразу же после вторжения аргентинских войск на Фолкленды британское военно-политическое руководство встало перед весьма сложной проблемой: при безусловной необходимости проведения военной операции главную озабоченность вызвала крайняя удаленность театра военных действий от метрополии: если от берегов туманного Альбиона до архипелага было около 8000 миль, то до побережья Аргентины было рукой подать, всего около 350 миль. Разница – в 20 с лишним раз! Вероятно, что на это делали ставку и Галтиери с соратниками.
Британцам повезло: на полпути между домом и ареной ристалища лежал остров Вознесения, представлявший из себя английское владение с относительно развитой военной инфраструктурой (принадлежала ВС США и НАТО). Забегая вперед, отмечу, что база в ходе конфликта показана себя с наилучшей стороны, но обеспечение надлежащей логистики потребовало от Лондона чрезмерно высокого напряжения сил и привело к просто гигантским расходам, едва не подорвавшим государственный бюджет.
Однако трудности лежали не только в географической плоскости. Спор перерос в вооруженный конфликт в момент, когда Великобритания меньше всего оказалась к нему готова. Одной из причин этого была затеянная, как оказалось, совсем некстати программа реформирования национальных Вооруженных сил. В том числе существенного сокращения, в соответствии с проведенными исследованиями и рекомендациями различных агентств, заморских группировок ВС и силового присутствия вне границ государства. Хотя в значительной степени это стало закономерным следствием приобретения в послевоенный период независимости целым рядом бывших британских колоний.
В результате стремительный вывод, зачастую с последующим расформированием, крупных воинских контингентов английских войск из районов Дальнего и Ближнего Востока, а также Средиземноморья привел к общему сокращению ВС Великобритании. Так, например, к 1982 г. авиапарк самолетов стратегической военно- транспортной авиации сократился с пяти авиаэскадрилий в 1975 г. до одной авиаэскадрильи в составе 13 самолетов VC-10C1. За этот же период времени количество надводных кораблей основных классов (авианосцы, крейсеры, эсминцы и фрегаты) уменьшилось с 92 до 68. Более того, согласно утвержденному в 1981 г. решению Министерства обороны Великобритании, в 1982 г. намечалось вывести авианосцы «Гермес» и «Инвинсибл» из боевого состава флота и продать их военно-морским силам Индии и Австралии соответственно.
Были изменены, как указывалось ранее, и основные задачи вооруженных сил Великобритании – теперь им предстояло, в основном, сосредоточиться на выполнении своих обязанностей и обязательств в рамках блока НАТО, т.е. на борьбе на «коротких дистанциях» с советскими бронированными армадами на просторах Европы. А для этого потребовалось новое оружие – более совершенное, но совершенно не подходившее или ограниченно годное для ведения таких войн, как война за Фолклендский архипелаг. Причем стоит особо отметить тот факт, что, увлекшись вероятным противником на Европейском ТВД, британские военные практически оставили без внимания Южноамериканский континент и потому фактически не имели достоверной информации о вооруженных силах Аргентины – их численности, вооружении, дислокации и имеющемся боевом опыте.
Тем временем, согласно даже данным выпускаемого стокгольмским Международным институтом стратегических исследований (IISS) ежегодника The Military Balance за 1981 – 1982 гг., аргентинские вооруженные силы представляли собою довольно серьезного противника. Судите сами.
Военно-морские силы (Armada Argentina) насчитывали в боевом составе:
– авианосец «25-е мая» (25 de Mayo) – бывший британский «Венерэбл» (HMS Venerable), переданный вначале в 1948 г. голландским ВМС, а уже в 1968 г. после модернизации уступленный аргентинскому флоту;
– крейсер «Генерал Бельграно» (General Belgrano), бывший американский крейсер «Феникс» (USS Phoenix) типа «Бруклин» (Brooklyn) – будучи весьма «древним» (корабль 1941 г. постройки даже «пережил» ужас Перл- Харбора), он, тем не менее, мог в открытом бою с помощью дюжины своих орудий главного калибра уничтожить любой из британских надводных кораблей – правда, если последний не был вооружен противокорабельными ракетами;
 |
 |
 |
 |
 |
– два достаточно новых эсминца проекта 42 (Туре 42), приобретенных у Великобритании в конце 1970-х гг.;
– три фрегата типа А69 (Type А69) французской постройки – первоначально они предназначались ВМС ЮАР, но затем сделка сорвалась, и в 1978 г. их купила Аргентина; впрочем, по главным размерениям, водоизмещению и вооружению они скорее могли быть классифицированы как корветы;
– семь прилично устаревших технически и морально эсминцев американской постройки времен Второй мировой войны. Правда, ряд из них был модернизирован под противокорабельные ракетные комплексы «Экзосет»;
– подводные силы ВМС Аргентины включали две ДЭПЛ типа «Гуппи» (Guppy; времен Второй мировой войны, переданы из ВМС США) и две ДЭПЛ типа «Зальта» (Salta; немецкой постройки, получены в 1974 г.).
Морская авиация ВМС Аргентины (Comando Aviacion Naval Argentina; С AN А) включала одну штурмовую авиаэскадрилью (11 штурмовиков McDonnell Douglas A-4Q «Скайхок» (Skyhawk), которые предназначались в том числе для базирования на авианосце) , а также семь легких штурмовиков Aermacchi MB-326GB, 10 более новых самолетов МВ-339А и несколько вертолетов, самолетов БПАи ПЛО. Но наиболее существенную угрозу для британского флота представляли новейшие французские штурмовики Dassault-Breguet «Супер Этандар» (Super Etendard), вооруженные дозвуковыми противокорабельными ракетами «Экзосет» французского производства.
Военно-воздушные силы (Fuerza Aerea Argentina) в своем составе на март 1982 года насчитывали 201 самолет боевой авиации, в том числе:
– 68 штурмовиков McDonnell Douglas А-4В/С «Скайхок»,
– 21 истребитель-перехватчик Dassault-Brequet «Мираж» IVEA (Mirage),
– 26 истребителей-бомбардировщиков IAI «Даггер» A (Dagger А, израильский вариант самолета «Мираж-5»),
– девять бомбардировщиков English Electric «Канберра» В62 (Canberra В62),
– 32 легких штурмовика Могапе Saulnier «Пэрис» (Paris),
– 45 легких ударных самолетов FMAIA-58A «Пукара» (Pucara).
Для ударов по кораблям противника могли быть использованы самолеты «Скайхок» и «Даггер», хотя последние имели относительно устаревшее БРЭО и не были оснащены системами дозаправки топливом в воздухе. Серьезную угрозу представляли и «канберры»: хоть и старые, они могли быть с достаточно высокой эффективностью использованы для штурмовки наземных позиций и отличались относительно большим потолком. А в качестве истребителей- перехватчиков аргентинцы предполагали использовать скоростные «Мираж» III. Хотя и у них не было системы дозаправки топливом в воздухе.
Британские ветераны позже вспоминали, что командиры практически не имели представления о боевых возможностях аргентинских «пукар», хотя у них и была прекрасная возможность изучить их во время выставки «Фарнборо-1978». Так что пришлось английским пехотинцам и морпехам познакомиться с характеристиками созданных для противоповстанческих операций «пукар» уже на Фолклендах. Легкие штурмовики, вооруженные двумя 20-мм пушками Hispano DCA-804, четырьмя 7,62-мм пулеметами М2-30 и имеющие три внешних точки подвески для дополнительного вооружения, доставили много хлопот англичанам в дни боев.
В распоряжении ВВС Аргентины также имелось некоторое количество транспортных самолетов (в том числе семь тактических ВТС С-130Е/Н «Геркулес») и многоцелевых вертолетов. Однако особую ценность для Бу- энос-Айреса, учитывая характер будущего театра военных действий, представляли два самолета-заправщика КС-130Н. Впоследствии они доказали свою в буквальном смысле этого слова «бесценность».
Армейская авиация Сухопутных войск (Ejercito) располагала одной вертолетной авиаэскадрильей (аргентинские военные употребляли термин «авиационный батальон»), имевшей обозначение САВ601 (Batallon de Aviacion de Combate) и насчитывавшей на начало 1982 г. в своем составе около 70 вертолетов различных типов, наиболее полезными из которых были два десятка Bell UH- 1Н, сослуживших в свое время весьма неплохую службу американской армии во Вьетнаме (американцы-то и передали этих «стальных стрекоз» Аргентине). Изюминкой же этой вертолетной авиаэскадрильи были три новейшие французские вертолеты Aerospatiale SA.330L «Пума», парочка тяжелых транспортных вертолетов Boeing- Vertol СН-47С «Чинук» и девять итальянских вертолетов огневой поддержки Agusta А-109А (Hirundo).
 |
 |
Вооруженные силы Соединенного Королевства, конечно, обладали намного большим военным потенциалом – даже без учета ядерного оружия. Однако, как признавали позже отставные британские генералы, армия, имея в своем распоряжении более мощное и современное вооружение, была слабо подготовлена к войне того типа, которая была уже вот-вот готова разразиться на полузабытых островах далекой Южной Атлантики. Со времен Второй мировой войны стало аксиомой: господство в воздухе – залог победы. А в данном случае речи о быстром и легком завоевании господства в воздухе над Фолклендами и быть не могло – театр будущих военных действий отстоял от ближайших баз и опорных пунктов Королевских ВС Великобритании на тысячи километров. Напротив, у аргентинцев проблем с этим не возникло бы, ведь до материка с его многочисленными военно-воздушными базами было, что называется, рукой подать.
Два легких авианосца Королевского флота, которые по счастливой случайности не успели «порезать» на иголки, могли взять на борт в сумме не более 25 самолетов ВАе «Си Харриер» FRS1. К тому же на март 1982 г. британские ВМС имели в своем распоряжении только 32 машины этого типа. Так что сразу стало ясно – им на подмогу придется брать СВВП ВАе «Харриер» GR3 из состава Королевских ВВС Великобритании. А единственным британским самолетом, способным, взлетев с военно-воздушной базы на острове Вознесения, достичь Фолклендов, являлся бомбардировщик-ветеран Avro «Вулкан» В2 (Vulcan В2), который к тому времени уже тоже стоял в очереди на отправку «на пенсию». И все же несколько машин были быстро подготовлены к боевым действиям – совершению дальних рейдов для нанесения бомбовых ударов по аргентинским позициям на островах. Причем наиболее серьезной проблемой здесь являлось обеспечение дозаправки самолетов топливом в полете: в распоряжении Королевских ВВС Великобритании имелось только 23 исправных воздушных танкера Handley Page «Виктор» К2 (Victor К2), но для того чтобы один бомбардировщик «Вулкан» В2 долетел с острова Вознесения до Фолклендов, отбомбился и вернулся обратно, требовалось 16 самолетовылетов танкеров «Виктор» К2. Но заправщики требовались также и для передислокации сил авиации с баз в метрополии на остров Вознесения, а также для обеспечения полетов в Южную Атлантику военно-транспортных самолетов «Геркулес» и самолетов БПА «Нимрод».
Возникла проблема и с вертолетами, которые были чрезвычайно необходимы для эффективных действий на суше.
Конечно, британская армия располагала значительным количеством многоцелевых и транспортных вертолетов, в том числе могла воспользоваться услугами недавно сформированной авиаэскадрильи тяжелых транспортных вертолетов «Чинук» НС 1. Но как много из них могло уместиться на кораблях и судах ушедшего вскоре в Южную Атлантику экспедиционного соединения? Впоследствии именно потеря на авиатранспорте «Атлантик Конвейер» (SS Atlantic Conveyor) вертолетов «Чинук» и «Уэс- секс» (Wessex) доставила британцам больше всего проблем накануне решающего наступления и едва не сорвала всю операцию.
Большинство британских кораблей, безусловно, превосходили по своим тактико-техническим элементам и боевой мощи аргентинские боевые корабли, но все же достаточно дальнобойные орудия «Генерала Бельгра- но», палубные самолеты авианосца «25 мая» и аргентинские субмарины представляли определенную угрозу кораблям и судам экспедиционного соединения британского флота, особенно – во время высадки морского десанта. Главным же недостатком Королевских ВМС Великобритании было практически полное отсутствие самолетов ДРЛОиУ. К тому же корабли тогда уже не «носили» мощные бронированные пояса, как в годы Второй мировой войны, и потому в случае попадания бомбы, торпеды или ракеты ущерб был бы огромен.
Британское оперативное соединение, отправившееся в Южную Атлантику, состояло в целом из 63 боевых кораблей и судов вспомогательного флота, а также мобилизованных коммерческих судов и пассажирских лайнеров. Аргентинский флот мог противопоставить им лишь около двух десятков кораблей. Средний возраст британских боевых кораблей составлял 10 лет, а вот аргентинских – уже 27 лет.
Здесь следует также отметить, что данные по боевому составу аргентинской авиации, приведенные в «The Military Balance» того времени и, вероятно, использовавшиеся британской разведкой для подготовки своих докладов, были не совсем точны. Уже после войны на основе аргентинских архивов и попаданий многочисленных военнопленных стало ясно, что ВВС Аргентины реально располагали 208 самолетами, в том числе 52 штурмовиками «Скайхок», 17 одноместными истребителями «Мираж» IIIEA, 37 бомбардировщиками «Даггер», 10 самолетами «Канберра», 32 легкими штурмовиками MS760 «Пэрис» и примерно шестью десятками «пукар». А авиация ВМС Аргентины вообще насчитывала только 10 боеспособных штурмовиков A-4Q «Скайхок», да еще успела получить пять из четырнадцати закупленных во Франции палубных штурмовиков «Супер Этандар». Кроме того, в Сухопутных войсках Аргентины насчитывалось девять вертолетов типа «Пума», находившихся в составе 601-й вертолетной авиаэскадрильи.
Но каковы бы ни были общие цифры, реально боеготовыми было намного меньше самолетов и вертолетов: аргентинцы все же не могли обеспечить для всего авиапарка нормальное техобслуживание, да и недостаток в запчастях давал себя знать, вынуждая техников разбирать часть однотипных летательных аппаратов на ЗИП для еще летающих машин. После завершения боевых действий командование аргентинских Военновоздушных сил, словно оправдываясь за провал кампании, заявило о том, что на самом деле в ходе конфликта в воздух могли подняться только 82 самолета, т.е. менее чем 40% от общего авиапарка.
Тем не менее, на 1 мая 1982 г. аргентинцы обладали несомненным превосходством в воздухе: 131 боевой самолет («скайхоки», «миражи», «даггеры», «канберры» и «супер этандары» – не считая легких штурмовиков MB-326GB, МВ-339А и «Пэрис») против только 20 британских истребителей «Си Харриер» FRS1. Соотношение сил было примерно 6,55:1. Но к 21 мая это соотношение уже стало 3,8:1 (119 аргентинских самолетов против 31 британского). Сказалось подоспевшее из метрополии подкрепление в виде морских «си харриеров» и принадлежащих Королевским Военно-воздушным силам Великобритании истребителей «Харриер» GR3 и огромные потери аргентинской авиации.
Как указывают эксперты и военно- морские историки, британские войска имели большое преимущество над противником благодаря более лучшей подготовке: британские Вооруженные силы комплектовались на тот момент уже на контрактной основе, а Аргентина полагалась на всеобщую воинскую повинность (так, например, Сухопутные войска насчитывали 90 тыс. «срочников» – около 69% от 130 тыс. человек общей их численности; авиация имела в своем распоряжении 10 тыс. срочнослужащих, что составляло 53% от 19 тыс. общей численности этого вида Вооруженных сил, а флот – 18 тыс. «срочников», т.е. 50% от 36 тыс. военнослужащих ВМС).
Кроме того, не последнюю, отрицательную, роль в конфликте сыграл географический фактор. Даже ВВС Аргентины испытывали от этого значительные неудобства: ближайшие к островам аэродромы на материковой части Аргентины – Рио-Гранде на острове Огненная Земля (на расстоянии
381 мили от Порт-Стэнли), Рио-Гальегос (420 миль), Сан-Хуан (395 миль) и Комодоро-Ривадия (525 миль). Не хватало итанкеров-заправщиков, коих насчитывалось всего два – КС-1 ЗОН «Геркулес», да к тому же большая часть аргентинских самолетов вообще не имела систем дозаправки топливом в воздухе – ни «даггеры», ни «миражи», ни «канберры». Главным результатом этого стало то, что большую часть полетного времени аргентинские истребительная и бомбоппурмовая авиация «работала» на пределе своей дальности действия и не могла длительное время находиться в заданном районе. Попытка же использования аэродрома в Порт-Стэнли никчемуне привела, поскольку относительно короткая ВПП длиной 4100 футов (1250 м) не позволяла эксплуатировать с нее «скайхоки», «миражи» и «даггеры» – главную ударную силу аргентинских Военно- воздушных сил.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |