"Солнечная Сторона" - читать интересную книгу автора (Эс Сергей)VIIСосед дяди Миши Никола с самого утра долго бродил по городу. В руках у него был маленький радиоприемник. Эту вещь, которую он однажды собрал собственными руками, сегодня он вынес на продажу. Увы, непростым делом оказались публичные торги. Никола никогда до этого ничего не продавал. Он подходил к прохожим и, тыча радиоприемником, что-то невнятно и многосложно говорил. После такой презентации товар так и оставался в руках незадачливого торговца. Устав от бесплодных усилий, а больше — от собственной бестолковости, Никола направился в ближайший парк в поисках какой-нибудь скамейки. Впрочем, понимая всю комичность ситуации, сам Никола отнюдь не был расположен воспринимать ее с юмором — он вернется домой без денег, а дяде Мише нужны лекарства. Приемник он вынес на продажу именно с этой целью. Добравшись до одинокой беседки, Никола тяжело опустился на сидение. Голова шла кругом. Никола устало закрыл глаза. В последний момент ему показалось, что на скамейке рядом с ним кто-то сидит, однако Никола не стал открывать глаза. Ему уже все было безразлично. Даже если бы он действительно обнаружил сейчас кого-либо рядом, он не стал бы этому удивляться. У него уже не было сил удивляться. «Деньги-деньги… — закрутились в его голове беспорядочные мысли, — Как их добыть — эти деньги?» Мир сегодня знал только один законный способ их добычи — через продажу. Торговать можно всем: этим приемником, чужими товарами, своими способностями, святыми мощами и наркотиками… Весь мир теперь жил только торговлей. Еще не так давно Никола ходил за деньгами на работу. Собственно говоря, он даже не за ними туда ходил — он просто работал, а деньги были следствием его работы. Премиальные и повышения он получал, именно наращивая обороты своей работы. Деньги именно зарабатывались. Теперь действуют другие правила, теперь деньги «выручаются от продажи». Теперь оказалось, что работа сама является предметом продажи. Еще недавно она была неотъемлемой частью его самого, естественной, само собой разумеющейся частью его жизнебытия. А теперь оказывается, что жизнебытие — само по себе, а она — сама по себе. Она в этом мире — никто, приживалка. Мир изменился, вывернувшись какой-то нелепой изнанкой. Никола продолжал сидеть с прикрытыми глазами. Деньги-деньги… Он никак не ожидал, что не сможет быстро продать приемник. Схема была уникальной, в пределах земного шара и его окрестностей она ловила все что угодно и откуда угодно. Но, оказалось, это не то, что нужно «потребителям». Им нужен внешний вид, так называемый дизайн, которого просто «не было в наличии». Никому не нужно прослушивать далекие станции и ловить звуки радиомаяков, всем нужна только автоматическая настройка на десятку-другую музыкальных каналов и все! А торчащие отовсюду провода и обмотанный синей изолентой корпус радиоприемника почему-то смущали покупателей больше всего. Эх, деньги-деньги… Выходит, что не равноценен этот приемник какой-то кучке денег, которые не ловят никакие радиоволны, ничего не рассказывают, не играют и не поют… А рядом, действительно, кто-то сидел. До Николы наконец дошло, что он в беседке не один. Соседа не было слышно, однако непонятно почему от него будто тянуло зыбким дурманом сновидений. Словно откуда-то издалека звучал неясный зазывный шум. Какое-то время Никола просидел с закрытыми глазами и, наконец, не без некоторого усилия открыл их. Он увидел рядом с собой незнакомого человека. Борясь с отяжелевшими веками, Никола осмотрел соседа. Лет тридцати, высокий и немного худощавый, тот неотрывным задумчивым взглядом смотрел на радиоприемник. Его лицо показалось Николе знакомым. Слух продолжал улавливать слабый зазывный шум, который неясным образом был связан с этим незнакомцем. Никола шевельнулся, однако незнакомец никак не прореагировал на его движение, продолжая неотрывно смотреть на приемник. — Купить хотите? — после недолгой паузы неуверенно спросил Никола. Незнакомец от его слов едва заметно вздрогнул и перевел свой взгляд на пол. — Купите! — натянуто проговорил Никола. — Ни к чему мне, — ответил, не глядя на него, незнакомец. — Да не вам…! — Никола сник, опустив голову. — Одному человеку… надо, — сказал он после некоторого молчания, — в общем, помочь… Незнакомец поднял глаза и посмотрел на Николу. Затем он взглянул на приемник и, пошарив в карманах, достал деньги. Николу охватила досада — в руках у незнакомца были советские рубли. Он, нахмурился. — Я же серьезно! — сказал он недовольно. Незнакомец посмотрел на него с недоумением. — И я не шучу, — сказал он. — У вас же старые! — Разве? — искренне удивился незнакомец. Никола хмыкнул. Он скосил взгляд на купюры и с изумлением увидел на них две тысячи первый год. В первый момент у него даже что-то екнуло в груди. — Во как! — тихо воскликнул он. Незнакомец перехватил его изумленный взгляд и недоуменно посмотрел на свои деньги. — Да ладно! — быстро оправившись от легкого шока, сказал Никола. — Знаю! Сейчас всякое в продаже можно встретить. Только мне сейчас не до шуток. Незнакомец, пожав плечами, положил деньги обратно в карман. Некоторое время они просидели молча. «Фокус» с советскими деньгами, который сейчас показал незнакомец, вызвал у Николы странное чувство. После короткого шока на него навалилось неприятное тягостное ощущение пустоты. Маленькие рублевые бумажки, которые вообще-то уже начали подзабываться, на короткий миг вызволили из глубин его памяти ощущения спокойствия и надежности. Но уже в следующее мгновение, когда ему в голову пришла мысль о фокусе, эти забытые им ощущения будто ухнули в глубокую яму, оставив после себя непонятный и необъяснимый провал. Никола глядел пустым взглядом прямо перед собой. Да, вокруг него была пустота, угнетающая пустота. Он будто был в какой-то непонятной клетке. В ней не было стенок, но выбраться из нее не было никакой возможности. Все сегодняшние попытки продать радиоприемник, все его предыдущие усилия как-то устроиться с работой, одолеть подступающую со всех сторон нищету были какими-то безуспешными трепыханиями, тщетными биениями о невидимые прутья этой клетки. Но и там, за невидимыми стенками клетки, не ощущалось надежности. Весь мир будто растворился в тяжелой, сумрачной дымке. И ладно бы, если бы он один так бился, но вот в ту же клетку свалился и дядя Миша. Ослабленный организм дяди Миши тоже не выдержал пустых биений, и вот теперь Николе надо биться в тесной клетке с удвоенной силой — за двоих… Далекий зазывный шум продолжал звучать в ушах Николы. Но сейчас он звучал почему-то яснее, отчетливее и оттого как-то по-особенному щемяще. «Надо же, как маленькие бумажки разбередили душу!..» — Сами собирали? — вдруг, кивнув на радиоприемник, прервал его мысли сосед. — Сам! — буркнул Никола. — В НИИ работаете? Никола покосился на собеседника. — Работал. — А сейчас? — У жены на шее. Незнакомец удивленно посмотрел на Николу. — Да не приучен я к коммерции! — резко выпалил Никола. Его уже порядком допекли разговоры о трудоустройстве бывших научных работников, и он всякий раз нервно срывался, когда ему казалось, что кто-то хочет прочитать ему на эту тему очередные поучения. Незнакомец снова удивленно взглянул на него… — …Да не приучен я к коммерции! — резко выпалил незнакомец. Артем удивленно взглянул на собеседника… Да, это был опять он — Артем. Проснувшись сегодня утром после новых солнечных сновидений, он вновь, как это случилось с ним однажды много лет назад, не сразу пришел в себя. Его вновь, как и тогда, охватило тяжелое томление, и он долго сидел на кровати, погруженный в далекие воспоминания. Затем, будто в тумане, он долго бесцельно бродил по комнате, перебирая вещи, будто в тумане собрался и вышел из дому. Он направился в парк, точнее говоря, он никуда специально не направился, ноги сами собой повели его туда. Он будто знал, что где-то в его глубине есть одинокая беседка. И хотя он ни разу до этого не был здесь, он нисколько не удивился, когда, наконец, действительно увидел ее и оказался под ее крышей. Некоторое время он сидел на скамейке, ни о чем не думая, прикрыв глаза, будто вслушиваясь во что-то. Перед глазами долго стоял плывущий по воздуху золотистый шар и девушка — зыбкая, волнующаяся, неустойчивая. Прошло немало времени, пока он, наконец, не открыл глаза. Грезы еще какое-то время продолжали стоять в его воображении, постепенно затуманиваясь и ускользая куда-то в небытие. Приходя в себя, Артем скользнул взглядом вокруг. Рядом он увидел человека, который точно так же, как он, дремал. Артем этому нисколько не удивился, ему только вдруг показалось, что этот человек ему кого-то напоминает, будто совсем недавно он с ним где-то встречался. Артем начал перебирать в памяти, где они могли видеться, и его взгляд замер, машинально остановившись на маленьком приемнике, который стоял на скамейке рядом с его соседом… …«Не приучен к коммерции… — Артем удивленно смотрел на собеседника. — При чем здесь коммерция?» Некоторое время они опять просидели молча. «Надо же, как маленькие бумажки разбередили душу!..» — снова вернулась к Николе его прерванная мысль. Он покосился на карман соседа. — Можно посмотреть? — наконец, с напряжением произнес он. Незнакомец вопросительно взглянул на него. Никола кивнул на его карман. Незнакомец, продолжая удивленно смотреть на него, достал красную десятирублевую бумажку. Никола взял ее из его рук и стал внимательно рассматривать. На ней все было по-настоящему. Некоторые графические изображения — совершенно забытые — неожиданно всколыхнули в его душе воспоминания молодости. — Да, настоящая она, не сомневайтесь! — услышал он голос соседа. Никола еще раз скользнул взглядом по цифре «2001», однако сил возразить или хотя бы усмехнуться у него не было. Пальцы, держащие купюру, слегка подрагивали. — Где вы ее взяли? — спросил он, протягивая десятку назад, — Хорошо сделана. — Что значит сделана? Вы мне, что, не верите? — Да ладно вам! — сказал Никола, отклонившись на спинку сидения. — Я же серьезно, — продолжил он, — мне человеку помочь надо, а вы шуткуете… — Да и вообще, — снова заговорил он через некоторое время, — разве можно шутить такими вещами? — О чем вы? — О чем… — Никола нахмурился. — Все эти майки с надписью «СССР», с гербом, эти деньги. Вам это все — приколы. А это… — Никола резко замолчал. Глаза его замерли на одном месте. — Это Он снова замолчал. — Вы просто представления не имеете, — сказал он, махнув рукой, — какую страну профукали… — Бумажки, — сказал он через некоторое время, кивнув на карман соседа. — Это же не просто бумажки… Он замолчал, словно подыскивая нужное слово. — Это… — снова сказал он и опять замолчал. В его глазах будто сверкнула слезинка. Наконец, он опять махнул рукой, что означало, что нужное слово он так и не нашел. — О какой стране вы говорите? — услышал Никола тихий вопрос соседа. Он взглянул на соседа. У того на лице было совершенно искреннее недоумение. — Той, что была с такими деньгами, — со слабым раздражением буркнул Никола. — Что значит была? Никола опять пробежался взглядом по лицу соседа. — Может, для кого-то ничего не изменилось, а мой сосед вчера свалился в голодном обмороке. Вот для него она была… Никола неожиданно осекся. Его сосед смотрел на него округлившимися глазами. — …А мой сосед вчера свалился в голодном обмороке… Артема словно обухом по голове ударило. Он наконец вспомнил, где он видел этого человека. Он видел его во сне. Это был тот самый приятель дяди Миши, который хлопотал сначала о Скорой помощи, а затем о том, чтобы доставить того домой. Но это же было во сне!.. Его вдруг осенила невероятная догадка. — Квуоль… — пробормотал он. — Лиловая молния. Десант. Вы вчера не видели лиловую молнию? — Какую? — Ну, розовыми такими… с голубым… Неужели она мне не приснилась?… Молнии вчера… как десант… Незнакомец досадливо крякнул, оглянулся на выход из беседки, поднялся и, ссутулившись, направился к выходу. — Постойте! — неожиданно для самого себя Артем остановил его. Незнакомец недоуменно оглянулся. На Артема опять смотрели потускневшие глаза незадачливого продавца радиоприемника. Что-то в этом взгляде кольнуло Артема. И тут ему вспомнилось, что этот взгляд он видел у этого человека в сегодняшнем сне, когда тот суетился около лежавшего дяди Миши. Артему запомнились эти потускневшие глаза. Артема тогда озадачила тупая молчаливая реакция этого человека на отказ врача Скорой увезти дядю Мишу. А еще больше Артема поразила стоявшая в глазах незнакомца совершенно непонятная боль — боль какой-то неодолимой безысходности. «Надо помочь одному человеку» — вспомнились Артему слова этого незнакомца, сказанные им уже здесь, в беседке. — Кому вы хотите помочь? — непроизвольно вырвалось у Артема. — Дяде Мише?!!!! Все это — вихрь воспоминаний и брошенная фраза — пронеслось и прозвучало так быстро, что Артем даже не успел сообразить, что заставило его задать такой абсурдный вопрос. Незнакомец в ответ пристально посмотрел ему в глаза. Более убедительного и более утвердительного ответа, чем этот взгляд, получить было невозможно. — Но ведь это же был сон! — оторопело прошептал Артем. Незнакомец, стрельнув в него нахмуренным взглядом, решительно выпрямился. — Ну постойте! — еще раз крикнул Артем, останавливая двинувшегося было вперед незнакомца. — Это же был сон, в самом деле, сон! А вы в НИИ работаете, до сих пор работаете! — неожиданно для самого себя добавил он. Незнакомец вздрогнул и снова удивленно посмотрел на него… — …Вы в НИИ работаете, до сих пор работаете! — сказал незнакомец. Никола вздрогнул. Незнакомец смотрел на него каким-то странным взглядом. Когда этот человек сказал о лиловой молнии, Никола, наконец, вспомнил его. Это был тот самый приятель дяди Миши, который вчера бормотал, что все вокруг — это его сон. Теперь он снова услышал от него эти слова. — Работал!.. — как-то само собой вырвалось у Николы. — Ра-бо-та-е-те… Незнакомец сказал это по-детски просто и в то же время с такой очевидностью, что Никола растерялся еще сильнее. В нем колыхнулась какая-то странная неуверенность. Точнее сказать, какая-то двоякая уверенность, а еще точнее — какое-то странное двоякое самоощущение. С одной стороны, он был тем человеком, который сегодня продавал радиоприемник, потому что у него не было денег, чтобы помочь дяде Мише, а с другой стороны, он был тем, кто и в самом деле никогда не прекращал свою работу в НИИ. Никола вдруг ощутил себя словно спящим. Ему, действительно, вдруг пришла в голову нелепейшая мысль, что, может, он и в самом деле никогда не прекращал свою работу, а все остальное, что случилось в его жизни, он сам же себе и надумал. Нет, ну это же какой-то бред! Он словно на пару с этим незнакомцем был погружен в этот совместный бред, будто он тоже смотрел с ним сон — какой-то диковинный коллективный сон. Он снова сел. Нет, не просто сел, а повалился на скамейку. Откуда такие несуразные мысли и ощущения!? Голова пошла кругом. Ему почему-то вспомнились советские рубли, которые несколько минут назад доставал незнакомец, и от этого воспоминания по его спине пробежал холодок. Словно эти рубли безоговорочно подкрепляли слова незнакомца. Словно, и вправду, ничего никогда не менялось, и все всегда оставалось так, как всегда и было… Далекий зазывный шум продолжал стоять в его ушах. «Неужели, и вправду, ничего не менялось?!» — опять подумалось Николе. Однако тут же на него накатила какая-то новая волна, которая опрокинула его мысли. «Но это… это же… такое невозможно!» В голове воцарилась полная неразбериха. Мысли начали скакать как бешеные. Ни на одной из них невозможно было задержаться. Никола погрузился в сильное шоковое состояние. Такого с ним никогда не случалось. Набегавшие мысли и образы рвались и исчезали, не давая возможности что-то проанализировать и понять. Причем, эпизоды, извлекаемые из его памяти, иногда были очень неожиданными. Иногда он и впрямь видел себя в рабочем халате за установкой. Иногда перед его глазами проскакивал монитор какого-то компьютера, за которым он будто бы сидел… Никола лихорадочно пытался зацепиться хоть за какое-нибудь объяснение происходящему, но это ему никак не удавалось. «Но если я такой, значит, дурак, а лаборатория, значит, работает, то почему я здесь?» — вдруг совершенно неожиданная, но все-таки хоть какая-то связанная мысль пришла к нему в голову. И тут же ему пришел неожиданный ответ: «Я здесь потому, что я вышел прогуляться сюда на обеденный перерыв!» Никола ухватился за эту мысль. Ему надо было цепляться хоть за какое-нибудь логичное суждение, чтобы просто выкарабкаться из охватившего его хаоса. «Да-да, там, значит, обеденный перерыв. А обеденный перерыв, значит, заканчивается. А раз он заканчивается, то, значит, надо быть там!» Он поднялся, как бы закрепляя вернувшуюся способность рассуждать. «А если, значит, надо быть там, то, значит, надо туда идти!» И он нетвердым шагом вышел из беседки и пошел к выходу из парка. «Надо, значит, быть там, — говорил он сам себе по дороге, — обед ведь заканчивается, лаборатория ведь работает…». Он шел все быстрее и быстрее. Где-то в глубине души в нем боролись изумление самим собой и боязнь каких-либо категоричных утверждений. Он боялся в дилемме «работает — не работает» однозначно принять какую-либо сторону. Сейчас он шел к институту просто потому (повторял он себе), просто потому, что там заканчивается обеденный перерыв. Лаборатория может работать или не работать, но обеденный перерыв там все равно есть, а раз он есть, то он должен заканчиваться, а раз он заканчивается, то надо скорее идти туда… …Артем еще долго неподвижно сидел, глядя вслед удаляющемуся незнакомцу. Какое-то время тот ему виделся неестественно зыбким, будто испаряющимся миражом. Наконец, незнакомец исчез за поворотом аллеи. Артему вспомнилось, как этот человек странно посмотрел на него, когда он, Артем, стоя около врача Скорой помощи, проговорил что-то о сне. Тогда он не придал его взгляду никакого значения, но теперь ему подумалось о том, что слишком естественной для сна была реакция незнакомца на его слова. Он посмотрел на Артема, как на сумасшедшего. А как иначе мог бы посмотреть на тебя человек, скажи ты такие слова в реальной жизни!? И вот теперь этот человек будто является к нему из сна наяву и пытается продать радиоприемник, чтобы на эти деньги помочь дяде Мише. Какому дяде Мише!? Ведь тот лежит у себя дома, уже долго не вставая с постели! Дядя Миша просто не мог быть вчера на перекрестке и тем более торговать какими-то фруктами! Артем почувствовал себя участником некоего фантастического представления. И тут ему опять вспомнилась явившаяся во сне квуоль, и невероятная догадка снова пришла к нему в голову. Однако эта догадка была настолько невероятной, что все вдруг смешалось в его голове. Несколько секунд Артем сидел, оторопело глядя прямо перед собой. «Нет! — сказал он, придя в себя. — Не может такого быть!» Он стал отгонять от себя пришедшую к нему нелепейшую мысль. «Нет! Не надо!.. Не сейчас!.. Потом… потом все обдумаю. Сейчас не могу». Он мотнул головой и откинулся на спинку сидения. Бросив взгляд в конец аллеи, он увидел там зыбкий силуэт. Легкий холодок пробежал по его спине. Ему почему-то вспомнилась увиденная сегодня во сне Юнна с квуолью в руках. Силуэт приближался. Вскоре уже была видна девочка, приближающаяся к беседке легкой, танцующей походкой… |
||
|