Курт Воннегут Привет, Рыжий!

Солнце садилось за разводным мостом. Тень моста, его огромных опор и пролетов весила больше чем вся деревня в устье реки. На вертящемся стуле в закусочной у конца моста сидел Рыжий Мейо, новый механик моста. Он только что приступил к обязанностям. Когда Рыжий вернулся со своим кофе и гамбургером на стул, тот заскрипел сухим подшипником. Механик выжидательно посмотрел на мост. Это был большой молодой мужчина двадцати восьми лет с плоским и неприятным лицом убийцы.

Хилый продавец и три остальных посетителя, все мужчины, с дружелюбным любопытством смотрели на него, словно были готовы расплыться в широких улыбках по первому его знаку.

Никакого знака не последовало. Как только его взгляд встретился с ними, Рыжий фыркнул и вернулся к еде. Он забавлялся со своей посудой, и сильные мускулы его предплечья играл под татуировками, переплетенными символами жажды крови и любви – кинжалами и сердцами.

Продавец, подбадриваемый кивками трех остальных посетителей, очень вежливо обратился к Рыжему.

-- Извините, сэр, вы действительно Рыжий Мейо?

-- Я тот, кто я есть, -- ответил он и даже не посмотрел на продавца.

Все вздохнули и радостно зашептались.

-- Я думал, это… я полагал, это… он тот, кто он есть, -- сказал хор трех посетителей.

-- Ты не помнишь меня, Рыжий? -- спросил продавец. -- Слим Корби?

-- Да, я помню тебя, -- сухо ответил Рыжий.

-- А меня ты помнишь, Рыжий? -- спросил с надеждой старый посетитель. -- Джордж Мотт?

-- Привет, -- ответил Рыжий.

-- Мне жаль, что умерли твои родители, Рыжий, -- сказал Мотт. -- Это было много лет назад, но я тебя с тех пор не видел. Хорошие были люди. Действительно хорошие, -- он увидел, что Рыжий смотрит безразлично и засомневался, -- Ты помнишь меня, Рыжий, Джордж Мотт?

-- Я помню, -- ответил Рыжий и показал на двух других посетителей. -- Это Гарри Чилдс, а это Стен Вест.

-- Он помнит… Конечно помнит… Как Рыжий мог забыть? -- сказал взволнованный хор и продолжил осторожные попытки его поприветствовать.

-- Вот это да, -- воскликнул Слим, продавец, -- Я думал, что мы никогда тебя не увидим. Я думал ты уехал навсегда.

-- Ты ошибался, -- ответил Рыжий. -- Бывает.

-- Сколько лет назад ты уехал? -- спросил Слим. -- Восемь? Девять?

-- Восемь.

-- Ты до сих пор в торговом флоте? -- спросил Мотт.

-- Механик моста.

-- Где? -- спросил Слим.

-- Вот этого моста.

-- Эээээээй, вы слышали это? -- воскликнул Слим. Он начал бесцеремонно хлопать Рыжего по плечу, но быстро раздумал. -- Рыжий -- новый механик моста!

-- С возвращением… Хорошая работа… Правда прекрасно? -- прогудел хор.

-- Когда ты приступаешь? -- спросил Мотт.

-- Приступил. Я здесь уже два дня.

Все изумились.

-- Ничего об этом не слышал… Не пришло в голову посмотреть, кто же там… Два дня, а мы его не заметили, -- прогудел хор.

-- Я прохожу по мосту четыре раза в день, -- сказал Слим. -- Ты мог бы поздороваться. Мы-то смотрим на механика, как на часть моста. Ты наверняка видел, как я, Гарри, Стен, мистер Мотт, Эдди Скуддер и все остальные ходят по мосту, и ты не сказал ни слова?

-- Я не был готов. Сначала мне надо было поговорить с одним человеком.

-- Ох, - вздохнул Слим и побледнел. Он вопросительно посмотрел на остальных, но те лишь пожали плечами. Вместо того, чтобы прямо спросить, Слим попытался выразить свое любопытство, играя в воздухе руками.

-- Не надо, -- раздраженно сказал Рыжий.

-- Чего не надо, Рыжий? -- спросил Слим.

-- Не надо этих невинных перемигиваний о том, с кем я хотел поговорить.

-- Ей-богу, не знаю о чем ты говоришь, Рыжий, -- ответил Слим. -- Столько времени прошло, сложно вычислить с кем ты специально хотел встретится.

-- Столько людей приехало и уехало… Столько воды под мостом… Все твои старые друзья выросли и остепенились, -- прогудел хор.

Рыжий противно улыбнулся, пусть знаю, что уйдут ни с чем.

-- Девочка, -- сказал он. -- Мне надо поговорить с девочкой.

-- Ооооооооооого, -- сказал Слим и скабрезно улыбнулся. -- Ты старый пес, старый моряк. Ни с того ни с сего захотел старую красотку из родного города, да?, -- он перестал улыбаться, как только Рыжий посмотрел на него.

-- Давай, не скучай, -- сердито сказал Рыжий. -- У тебя есть еще примерно пять минут, пока здесь не появится Эдди Скуддер.

-- Эдди? -- переспросил Слим, мучительно пытаясь сложить мозаику.

Хор замолк и поднял глаза. Рыжий не принял их дружбы, только напугал их и запутал их.

Рыжий жеманно сжал губы.

-- Не представляю, зачем Рыжему Мейо понадобился Эдди Скуддер, -- сказал он фальцетом. Его взбесила окружающая простота. -- Я и вправду забыл, что представляет собой эта деревня. Боже мой, все рассказывают несусветную ложь, а потом сами же верят в нее, словно это святая правда, -- он ударил продавца кулаком. -- Даже мои родственники, моя плоть и кровь ни слова не сказали в своих письмах.

Слим, брошенный хором, остался совсем один со страшным рыжим мужиком.

-- Какая ложь? -- спросил он дрожащим голосом.

-- Какая ложь, какая ложь, -- передразнил Рыжий. -- Попка хочет крекер! Попка хочет крекер! Я думал, что повидал все на свете в своих путешествиях, но когда пришел в вам увидел кое-что новое.

-- Что, Рыжий? -- спросил Слим автоматически.

-- Знаешь, есть такая южноамериканская змея? Любит воровать детей. Она крадет ребенка и растит его, как будто он сам змея. Учит его ползать и всему остальному. И другие змеи обращаются с ним тоже как будто он змея.

-- Ничего подобного не слышал… Змеи так делают?.. Ну, это уже черезчур… -- в тишине хор перешел на шепот.

-- Мы спросим об этом Эдди, когда он придет, - сказал Рыжий. -- Он всегда хорошо разбирался в животных и природе, - он наклонился и начал жевать гамбургер, показывая, что беседа окончена, -- Эдди опаздывает, -- сказал он с полным ртом, -- я надеюсь он получил мое сообщение.

Он подумал о своей посыльной и о том, как отправил ее. Работая челюстями и опустив глаза он вспоминал сегодняшний полдень.

Днем Рыжему казалось, что он управляет деревней из своей будки из стали и стекла, которая висела на два метра выше шоссе, на опоре моста. Только облака и огромные противовесы были выше Рыжего.

Рычаг управления мостом двигался всего на полсантиметра, но это были полсантиметра, которыми он, благодаря Богу, могу управлять деревней. Он естественно думал про себя и окружающих, что они движутся, а вода под ними стоит. Он был моряком девять лет, а механиком моста меньше двух дней.

Услышав полуденный пожарный гудок, Рыжий оставил управление и посмотрел через подзорную трубу на сероватую лачугу Эдди Скуддера внизу. Лачуга была расшатанна и выглядела беспомощно на фоне особняков, стоящих в устье реки, связанных с солончаковым берегом двумя упругими досками. Дно реки вокруг него выглядело как белый мерцающий круг из устричных раковин.

Восьмилетняя дочь Эдди -- Ненси -- вышла из лачуги запрыгала по доскам. Она смотрела на солнце. Затем она прекратила прыгать и стала застенчивой.

Рыжий устроился на эту работу, чтобы видеть ее. Он знал, какой скромной она была. Это была прелюдия, прелюдия к церемонии расчесывания ее блестящих рыжих волос.

Рыжий поиграл пальцами по подзорной трубе как по кларнету.

- Привет, Рыжая, - прошептал он.

Ненси расчесывала и расчесывала и расчесывала каскад своих рыжих волос. Ее глаза были закрыты и казалось, что каждое движение приносит ей невероятное удовольствие.

Прическа утомила ее. Она мрачно прошла по соленому полю и взобралась на крутой берег к дороге, которая шла через мост. Каждый полдень Ненси шла в закусочную на другой конец моста за горячим обедом для себя и своего отца.

Рыжий улыбнулся ей, когда она проходила мимо.

Она увидела это и поправила волосы.

-- Они на месте, -- сказал Рыжий.

-- Что именно? -- спросила Ненси.

-- Твои волосы, Рыжая.

-- Я же сказала тебе вчера, меня зовут не Рыжая, а Ненси.

-- Как тебя могут называть иначе, чем Рыжая?

-- Это твое имя.

-- Поэтому я могу дать его тебе, если захочу. Я не знаю, у кого еще есть такое право.

-- Я не должна больше с тобой разговаривать, -- сказала она весело, поддразнивая его моралью. Она полностью доверяла ему. Их встречи походили на сказку, где Рыжий был не обычным незнакомцем, а добрым магом, следящим за мостом -- магом, который казалось знает про девочку больше, чем она сама.

-- Я же тебе рассказывал, что я вырос в этой деревне, так же как и ты? -- спросил Рыжий. -- Я же говорил, что ходил в школу вместе с твоими мамой и папой. Ты не веришь в это?

-- Я верю, -- ответила Ненси, -- только мама говорила, что маленькие девочки должны представиться незнакомцам. Но они не должны с ними разговаривать.

-- Какая воспитанная девочка, -- сказал Рыжий, подавав иронию. -- Да, она знала, как должны себя вести маленькие девочки и мальчики. Даааааа, Виолет была порядочная. Пошлостей от нее было не услышать.

-- Все так говорят, -- сказала Ненси гордо. -- Не только я и папа.

-- Папа, да? -- передразнил он ее. -- Папа, папа, папа -- Эдди Скудер мой большой папа, -- он осторожно поднял голову. -- Ты не сказала ему, что я здесь?

-- Я не нарушу свое честное слово, -- Ненси покраснела от такого обвинения.

-- Ничего себе, вот он удивится, когда я свалюсь ему как снег на голову после стольких лет.

-- Перед смертью мама сказал, что я никогда не должна нарушать честное слово.

-- Серьезная девушка, твоя мама, -- почтительно сказал Рыжий. -- Когда мы заканчивали школу, другие девушки хотели еще немного пофлиртовать, перед тем, как остепениться. Но не Виолет. Нет уж. Я вернулся из своего первого плавания через год, она уже вышла замуж за Эдди, и у нее была ты. Естественно, у тебя не было волос, когда я тебя в первый раз увидел.

-- Мне надо идти и забрать папин обед.

-- Папа, папа, папа. "Я должна для папы это, я должна для папы то". Должно быть хорошо иметь такую симпатичную и умную девочку, как ты. "Папа, папа". Ты спросила своего папу про рыжие волосы, как я тебе говорил?

-- Он ответил, что думает такое часто встречается. Иногда рыжие волосы появляются из ниоткуда, как у меня, -- она поднесла руку к волосам.

-- Они еще на месте.

-- Кто?

-- Твои волосы, -- захохотал Рыжий. -- Я клянусь, если с ними что-нибудь произойдет, ты высохнешь и улетишь. Сказал, что появились ниоткуда? Так сказал Эдди? -- Рыжий кивнул рассудительно. – Он-то знает. Я думаю, что Эдди много думал о рыжих волосах все это время. Теперь послушай меня: если у меня когда-нибудь будет ребенок не с рыжими волосами, все начнут это обсуждать и удивляться. У нас в семье все рыжие испокон веку.

-- Это интересно.

-- Это будет еще интересней, если ты об этом подумаешь. Ты, я и мой старик, больше рыжих в этой деревне никогда не было, вот это я знаю точно. Сейчас, когда моего старика уже нет, остались только мы с тобой.

-- Ух, прощай, -- Ненси осталась спокойной.

-- Пока, Рыжая.

Как только она ушла, Рыжий поднял свою трубу и посмотрел вниз на серую лачугу Эдда. Через окно он мог видеть самого Эдда, серо-голубого в сумерках, вытаскивающего устриц. Эдди был маленьким мужчиной, с большой головой, придавленной горем. Это была голова молодого Иова.

-- Привет, -- прошептал Рыжий, -- угадай, кто дома.

Когда Ненси возвращалась обратно с теплым и толстым бумажным пакетом, Рыжий снова ее остановил.

-- Скаааааажи, -- произнес он, -- может быть ты станешь медсестрой, раз ты так хорошо заботишься о старом Эдди. Мне кажется, что в госпитале, в котором я лежал, были такие же симпатичные медсестры.

-- Ты был в госпитале? -- на лице Ненси отразилась печаль.

-- Три месяца, Рыжая, в Ливерпуле. Без друзей, родных. Никто не пришел ко мне и даже не прислал открытку, -- затосковал он. -- Забавно, Рыжая, я никогда не представлял насколько я одинок, пока мне не пришлось валяться там, пока я не понял, что больше никогда не выйду в море, -- он облизал губы. -- Разом все изменилось, Рыжая, -- он щелкнул пальцами.

-- Вдруг мне понадобился дом, -- продолжил он, -- и человек, который бы обо мне заботился, сопровождал меня, может как раз здесь, в этом маленьком доме. У меня ничего не было, Рыжая, кроме сопроводительного письма. У такой бумаги не много ценности, если у тебя одна нога.

-- У тебя одна нога? -- в шоке спросила Ненси.

-- Я был чокнутым, хулиганистым ребенком, меня здесь все помнили, -- сказал Рыжий, показывая рукой на всю деревню, -- а на следующий день стал старым, старым человеком.

-- У тебя есть жена или мама или женщина, которая может за тобой ухаживать? -- Ненси ударила себя кулаком, разделяя его боль. -- Она предлагала свою помощь как дочь, как будто это была простая вещь, которую должна делать каждая девочка.

-- Умерли, -- Рыжий мотнул головой. -- Моя мать умерла, и единственная девушка, которую я любил, умерла. А подруги, Рыжая, если ты не можешь их любить, никогда с тобой по-настоящему не дружат, только если влюбиться в привидение.

Милое личико Ненси искривилось, как только Рыжий показал ей весь ужас жизни.

-- Почему тогда ты живешь выше по реке, -- спросила она, -- а не здесь, со своими старыми друзьями?

-- Старыми друзьями? -- Рыжий поднял бровь. -- Хорошие это друзья, если они не послали мне даже открытки, чтобы сообщить, что у Виолет ребенок с рыжими волосами. Даже мои родные мне об этом не сказали.

Ветер крепчал, как будто издалека он принес голос Ненси.

-- Папин обед остывает, -- сказала она и собралась уходить.

-- Рыжая!

Она остановилась и поднесла руку к волосам. Она стояла к нему спиной.

Рыжий умолял Бога, чтобы она повернулась лицом.

-- Скажи Эдди, что я хочу с ним поговорить, хорошо? Скажи, что я буду в столовой после работы, в десять минут шестого.

-- Хорошо, -- сказала она чистым и спокойным голосом.

-- Честное слово?

-- Честное слово, -- сказала она и опять собралась уходить.

-- Рыжая!

Она поднесла руку к волосами, но не остановилась.

Рыжий следил за ней через подзорную трубу, и она это знала. Она повернула голову, и он не мог видеть ее лица. Она подошла к устричной хижине, и несколько секунд спустя ее тень выросла поперек окна, которое выходило на мост.

Остаток вечера Рыжий не видел в хижине никаких признаков жизни. Только раз, перед закатом, вышел Эдди. Он мельком взглянул на мост, тоже не показывая своего лица.

Скрип стула вернул Рыжего в действительность. Он, сощурившись, посмотрел на закат и увидел силуэт Эдди Скуддера, который шел по мосту. С большой головой и кривыми ногами он нес маленький бумажный пакет.

Рыжий повернулся спиной к двери, порылся в кармане пиджака, вытащил пачку писем и положил их на прилавок перед собой. Он хлопнул по ним сверху руками как карточный игрок standing pat.

-- Вот он, герой дня, -- сказал он.

Все молчали.

Эдди вошел решительно и формально со всеми поздоровался, с Рыжим в последнюю очередь. Его голос был удивительно глубоким.

-- Здравствуй, Рыжий, -- сказал он. -- Ненси передала мне, что ты хотел меня видеть.

-- Именно, никто не может догадаться, что я хочу тебе сказать.

-- У Ненси тоже возникли с этим трудности, -- сказал Эдди без всякой обиды.

-- Но она догадалась?

-- Догадалась, насколько может восьмилетний ребенок, -- Эдди сел на соседний табурет и положил свой пакет на прилавок рядом с письмами. Он немного удивился, посмотрев на почерк и не скрывал этого от Рыжего.

-- Слим, кофе, пожалуйста, -- попросил он.

-- Может уединимся? -- спросил Рыжий. Он был немного сбит с толку спокойствием Эдда. Он помнил его глуповатым клоуном.

-- Какая разница. Бог все видит.

Рыжий не ожидал и фразы про Бога. На больничной койке он представлял себе этот момент по-другому. Он думал, что у него в руках все козыри -- право мужчины на свою плоть и кровь. Рыжий почувствовал, что надо показать свою важность и раздуть свое превосходство.

-- Во-первых, -- с важным видом начал он, -- я хочу сказать, что меня не волнует, что на этот счет думает закон. Это выше закона.

-- Хорошо, -- согласился Эдди. -- Для начала мы договорились. Я так и думал.

-- Значит мы говорим об одном и том же. Я отец этого ребенка, а не ты.

Эдди твердой рукой помешал свой кофе.

-- Мы действительно говорим об одном и том же, - сказал он.

Слим и трое остальных с отсутствующим видом смотрели в окно.

Эдди крутил и крутил и крутил ложку в чашке кофе.

-- Продолжай, -- сказал он.

-Рыжий пришел в замешательство. Все происходило быстрей, чем он рассчитывал и, в то же время, не так. Кульминация разговора прошла, но ничего не изменилось, и не собиралось меняться.

-- Все согласятся с тем, что это твой ребенок, -- возмущенно сказал он.

-- Тогда они хорошие соседи.

В голове у Рыжего была путаница из фраз, которые он не успел сказать, а теперь говорить было поздно.

-- Я хочу сделать анализ крови, чтобы понять кто ее настоящий отец, согласен? -- спросил он.

-- Неужели нам надо истекать кровью, чтобы поверить друг другу? Я же сказал, что согласен с тобой. Ты ее отец. Все это знают. Сложно это не заметить.

-- Она сказала тебе, что я потерял ногу?

-- Да. Это произвело на нее наибольшее впечатление. Это то, что впечатляет в восемь лет больше всего.

Рыжий посмотрел на свое отражение в кофейнике и увидел, что на глазах у него слезы, а лицо красное. Отражение успокоило его, он говорил нормально, с ним шутки плохи.

-- Эдди, это мой ребенок, и я хочу ее.

-- Я сожалению, Рыжий, но ты не можешь, -- первый раз его рука дрогнула, и ложка стукнула о чашку. -- Я думаю, тебе лучше уйти.

-- Ты думаешь, это мелочь? Ты думаешь человек может уйти от такого, как ни в чем ни бывало? Уйти от собственного ребенка и просто забыть его?

-- Я сам не был отцом, я могу лишь предполагать, через что ты прошел.

-- Это шутка?

-- Не для меня, -- невозмутимо сказал Эдди.

-- Это ты так изящно пытаешься сказать, что ты для нее больший отец, чем я?

-- Если я этого еще не сказал, то скажу, -- рука Эдди непроизвольно дернулась, и ему пришлось положить ложку, чтобы схватиться за край стола.

Теперь Рыжий увидел, насколько напуган был Эдди. Увидел, насколько его спокойствие и набожность были деланными. Рыжий почувствовал прилив сил, почувствовал свой крепкий дух и справедливость, о которых он мечтал. Он вдруг стал главным, у него появилось множество слов и времени, чтобы их сказать.

Его разъярило, что Эдди хотел обмануть и запутать его, и у него почти получилось. И на вершине этой ярости была вся ненависть Рыжего к холодному и пустому миру. Вся его воля сконцентрировалась на том, чтобы раздавить маленького человека перед ним.

-- Это ребенок мой и Виолет. Она никогда тебя не любила.

-- Я думаю, что любила, -- застенчиво заметил Эдди.

-- Она вышла за тебя, потому что думала, что я никогда не вернусь, -- Рыжий достал верхнее письмо из пачки и поднес его к носу Эдди. -- Она мне это сказала, вот здесь, подробно.

Эдди не стал смотреть на письмо.

-- Это было давно, Рыжий. Все могло измениться.

-- Я скажу тебе, чего не произошло. Она никогда не прекращала писать, никогда не переставала просить меня вернуться.

- Я думаю это было так некоторое время.

- Некоторое? -- он перелистал все письма перед носом Эдди. -- Посмотри на дату. Только посмотри на эту дату.

-- Я не хочу, -- Эдди встал.

-- Ты боишься.

-- Именно, - сказал Эдди и закрыл глаза. -- Уходи, Рыжий. Пожалуйста, уходи.

-- Извини, Эдди, но ничто не заставит меня уйти. Рыжий дома.

-- Бог в помощь, -- сказал Эдди. Он пошел к двери.

-- Ты забыл свой бумажный пакетик, -- Рыжий притопывал ступней.

-- Это твой. Ненси передала. Это была ее идея, а не моя. Видит Бог, я бы остановил ее, если бы знал, -- Эдди заплакал.

Он ушел по мосту в полной темноте.

Слим и трое остальных посетителей замерли.

-- Боже мой! -- кричал им Рыжий. -- Моя плоть и кровь! Все, что у меня осталось! Что может заставить меня уехать?

Никто не ответил.

Рыжий был подавлен -- последствия битвы. Он сосал ладонь, как будто залечивал раны.

-- Слим, что в пакете? -- спросил он.

Слим открыл пакет и посмотрел внутрь.

-- Волосы, Рыжий. Рыжие волосы.