"М.С." - читать интересную книгу автора (Чистяков Владимир)

Пролог

Это было не лучшее время империи. Время большой внешней войны. Но не в войне главная проблема. Война только усугубила всё то, что скапливалось десятилетиями. И рано или поздно должно было вырваться наружу.

Из-за чего началась эта война? Да если говорить грубо, то из-за того, что два тигра не могли поделить кусок мяса. А этим куском, как всегда, оказались земли, ресурсы, да пересмотр каких-то старых договоров. Да и пресловутая борьба за мировое господство. Всё как обычно. Колоссальные жертвы — колоссальные военные заказы. Колоссальные доходы. И масса социальных проблем в лагерях обеих противников. Пропаганда обеих сторон называет войну и «Великой», и «Народной», и «Священной». Употребляется и масса иных, столь же громких эпитетов.

Смертельная схватка двух великих народов. Грэды и миррены. Последние сто лет мировая история пропитана их противостоянием. Переполняет их энергия. Слишком тесен мир для двух подобных сил. Могущественные императоры, крупные финансово-промышленные группы, наживающиеся на военных заказах, политики, военные… Старые распри, новые противоречия. Пожар всё сильнее.

А сами народы… Народы пока безмолвствуют. Хотя на их долю, как обычно, не выпадает ничего, кроме гранитных глыб или иных знаков на могилы. Конечно, это касается тех, у кого будут могилы.

Но со стороны сражающаяся империя по-прежнему смотрится величественно. Впрочем, так же как и её противник. Враги стоят друг друга. Чудовищных размеров армии перемалывают друг друга. Пылают фронты на всех континентах. Не видно победы ни для одной стороны. Накапливается усталость от войны. Где-то проходят митинги под лозунгами «Долой войну!», где-то по лесам появились банды дезертиров и уклонистов, поднимали голову различные национальные движения, но громче всего звучали требования реформ. Звучат они по обе стороны фронта. Вопрос социального взрыва — только вопрос времени. Вопросы о его масштабах… У кого первым? Или у обоих сразу? Или будет что-то ещё?

Одного только ни ждёт никто — победы.

Война идёт уже не первый год, и конца не видно. Хотя оба колосса уже начинают шататься. А внутренний кризис в Грэдской Империи всё усиливается…

Верхи… Император и четыре соправителя (фактически главы наиболее важных в промышленном отношении регионов) фактически самоустранились от внутренних проблем и сосредоточились на военных вопросах и проблемах снабжения армии. С этим-то они скорее хорошо, нежели плохо справляются. Но в остальном… Парламент уже фактически решает многие вопросы, ряд министров прямые его ставленники, и всё громче раздаются требования об ответственной перед народными избранниками ставке. Ибо в военное время, с точки зрения парламентских умников, ставка совершенно бесконтрольно и бездумно распоряжается колоссальными суммами. Очень переживали, всенародно избранные, что мимо их карманов текут эти огромные суммы. А далеко не у всех парламентариев виллы построены, да детки на тёплые места устроены.

Генералы тоже далеко не ангелы, но один из прошлых военных министров пустил такую вот фразочку: «Один парламентарий за год награбит столько же, сколько все осуждённые в нашей стране за кражи и грабежи за пятнадцать лет». Обвинений в клевете на генерала никто не подал.

Кроме того, постоянно требовали включения в состав Генштаба военного комитета парламента, как говорилось, «для улучшения вопросов стратегического планирования». Начальника Генштаба, они этим как говорится, довели до ручки. Парламентариям под строгим секретом сообщили о негласном приказе — при появлении делегаций всенародноизбранных в районе любой из ставок охране открывать огонь на поражение. Осознали.

И подали прошение на высочайшее имя с требованием снятия. Ответ их величества не замедлил себя ждать: начальник генштаба получил специально учрежденную степень Большого Орла (все остальные имеет и так) с мечами и бриллиантами, хотя никаких особых побед в последнее время не было.

При неудачах на фронтах поднимались вопросы о недоверии тому или иному соправителю императора. Пока эти вопросы удавалось топить в процедурных дрязгах или отсрочивать. Но это только пока…

К и без того взрывоопасной ситуации следовало добавить слишком большие амбиции ряда членов парламента. Кое-кто из них не остановился бы ни перед чем, лишь бы стать президентом неважно, какого куска бывшей империи.

Впрочем, амбиции ряда имперских губернаторов не менее опасны. Особенно это касается тех, кто управляет развитыми в промышленном отношении, или просто богатыми провинциями. Слишком уж мешает закон о недрах, согласно которому, государство имеет монополию на добычу полезных ископаемых. Кому-то не нравятся и законы о монополии на торговлю продуктами земледелия. Да и почти все хотят иметь более широкие полномочия и фактически не подчинятся центру. Смычка парламента с губернаторами становилась всё опаснее. Да и ряд высших военных чинов тоже лили воду на ту же мельницу. Опасны и директора крупных заводов и шахт. Столько добра — и не моё. Правда, таких директоров меньшинство.

Далее следовала так называемая аристократия (в секретных докладах спецслужб обеих противников именуемая одинаково — «наиболее разложившаяся в моральном, политическом и бытовом отношении часть населения империи»). Из неё в первую очередь состоят такие социальные слои как так называемые представители творческой интеллигенции (и к которой относятся, по мнению злоязыкой старшей дочери императора, «все столичные проститутки с титулами и без»), юристы, видные экономисты. Все эти субъекты, кроме всего прочего, считают себя коренным имперским дворянством, честью и совестью нации, и орут об этом во всех СМИ, находящимися под их полным контролем, в том смысле что среди их сотрудников нет тех, кто бы не принадлежал к данной социальной группе.

А в секретных докладах приводились иллюстрирующие это цифры: из почти 10 миллионов человек, (чуть менее одного процента населения) относящихся к аристократии, несмотря на разгар войны, находятся на военной службе менее 50 тысяч человек, а из мужчин призывного возраста имеют белый билет или уклонилось по иным причинам- 850 тысяч.

Социальный строй обоих противников, хотя и имеет ряд общих черт, довольно сильно различается. Формально оба противника империи, но на деле всё выглядит несколько сложнее.

Грэдская империя фактически федеративное государство с весьма широкими полномочиями регионов. И это притом, что из населения страны грэды составляют почти 85 %. У мирренов ничего подобного на федерацию нет, государство унитарное. Хотя миррены составляют лишь чуть больше половины населения. Обоих случаях речь идёт о миллиарде с гаком жителей. В обеих странах имеется парламент. У грэдов он имеет довольно широкие полномочия, вплоть до выражения недоверия правительству или одному из соправителей, и в подобном случае император должен либо распустить парламент, либо отправить в отставку соправителя или правительство. Большая часть бюджета также утверждается парламентом. Правительство должно перед ним отчитываться. Правда военный бюджет (что в столь милитаризированной стране одна из важнейших расходных статей) утверждается сразу на десять лет. Что в военное время даёт право главнокомандующему, то есть императору, фактически бесконтрольно распоряжаться колоссальными суммами.

Империя грэдов, по сути, является страной государственного монополистического капитализма. До войны, правда осуществлялись очень широкие социальный программы.

Так как идёт война, то внутренняя жизнь обеих противников давно уже на всех парах катит по военным рельсам. Но у грэдов и в мирное время многое в государстве на военный лад. И армия и всё с нею связанное в большом почёте. Многие военные чины играют большую роль в государственных делах и активно вмешиваются в политику.

Император мирренов абсолютный монарх. Единственный закон ограничивающий власть- закон о престолонаследии, требующий передачи власти исключительно по прямой мужской линии.

Мнение парламента по тому или иному вопросу император выслушивает — но не более того.

У грэдов фактически вся промышленность и большая часть сельскохозяйственной земли принадлежат государству. Заводы, фабрики и шахты управлялись назначенными чиновниками. Земли сдавались в аренду на длительные сроки, но только для использования их в качестве сельхозугодий.

В империи мирренов огромную роль играет частный капитал. В том числе и императорский, императору Тиму принадлежат крупнейшие нефтяные месторождения, несколько крупных химических предприятий и судоходные компании. «В цивилизованном мире- говорит император Тим V (под «цивилизованным миром» он понимает только свою империю, страны-сателлиты и колонии, причем сателлиты «цивилизованы» по второму сорту, а колонии- вообще по третьему) — есть только одна марка бензина- «Горный лев». Поставщик двора- довольно почетное звание, неплохо рекламирующее тут или иную марку. Вот Тим не без иронии сам себе такое звание и присвоил. Компания «Горный лев» бензин и прочие нефтепродукты ко двору поставляет? Поставляет! Всегда исправно. А значит, и геральдический «Лев горный безгривый» у них на гербе должен быть.

Владеет Тим и банками. В стране есть ещё несколько столь же крупных олигархов, своими богатствами иногда превосходящими императора. Собственно, все эти денежные мешки и правят страной. Спускают в парламент для принятия те или иные законы, назначают и смещают министров (смещать приходилось редко, так как сами они зачастую и так министры), решают вопросы внешней политики.

В общем, это государственный строй, весьма подобный тому, который в другом мире почему-то именуется буржуазной республикой. Только там денежные мешки предпочитают оставаться в тени, и действовать через полу — подставные правительства и парламенты. Реальная власть всё равно не у этих продажных политиков.

Здесь же правительство состояло из олигархов или магнатов, или акул капитализма, или же, как их не называй, а сути не измениться — куча денежных мешков, контролирующих тот или иной сектор экономики. А парламент — декоративный орган, ибо каждый из членов оплачен тем или иным тузом. Каждое решение выгодное одной группе финансовых воротил, невыгодно другой группе. Называлось всё это монархией, а не республикой. Хотя какая разница? Как ни называй, а диктатура крупной буржуазии всё равно диктатурой и останется.

На землю так же частная собственность, но большая часть земли находилась в руках мелких собственников. Это государственная политика, направленная на обеспечение независимости от экспорта продуктов, и зачастую даже убыточные хозяйства получали от государства кредиты на весьма льготных условиях.

Очень большая и великолепно вооружённая армия никакой роли в управлении страной не играла. Среди высших офицеров довольно много родственников олигархов, притом многие из них прошли службу начиная с низов.

Грэды — атеисты, и это государственная политика проводящаяся уже не первую сотню лет. У мирренов несколько официально разрешённых культов, хотя особой религиозностью они не страдают, и большинство вспоминает о священниках только при заключении брака, похоронах да рождении детей. Император Тим не исключение, хотя и появляется по большим церковным праздникам в крупнейших храмах. Это политика. Материалист и атеист он каких поискать. Богослужения богослужениями, а именно в начале его правления теория эволюции, до этого преподававшаяся только в университетах да частных школах для элиты, включена в обязательную программу для средней школы. В настоящее время в клерикальных газетах с ужасом писали, что нынешние дети знать не знают, во сколько дней господь сотворил мир!

Император прочёл с чувством глубокого удовлетворения.

Впрочем, веротерпимость мирренов довольно относительна, и у человека не принадлежащего к одному из официально разрешённых культов непременно будут проблемы. С образованием, с работой, с карьерой. Особо принципиальные до войны иммигрировали к грэдам. Ирония судьбы! Веротерпимые атеисты! Ибо до откровенной дискриминации верующих они так и не додумались, и никаких ограничений в законодательстве по этому поводу нет. Пока налоги платишь, к бунту не призываешь, да на площадях не проповедуешь- молись как хочешь. Желает группа верующих строить храм- обращайтесь в «Комитет по делам культа»- и участок земли в том городе где группа проживает скоро в их распоряжении на правах аренды на 100 лет.

А человек, стремящийся сделать карьеру просто не может быть религиозным.

Два потока с разных концов материка столкнулись больше 150 лет назад. Грэды и Миррены. Велик этот мир. Но недостаточно велик даже для двух столь сильных народов. Сначала в великих степях встречались различные экспедиции и охранявшие их военные отряды. Довольно быстро от одного великого океана до другого пролегла длиннющая граница.

От одного великого океана до другого граница покрывалась сетью крепостей. А где крепости — там и гарнизоны. В результате сложилось так, что в относительно недавно занятых и теми, и другими землях соответственно грэдов или мирренов среди населения оказывалось намного больше, чем в иных территориях, вроде бы давно занятыми теми или другими.

Потом настал черёд укрепрайонов.

И как это часто бывало, встал сильный с сильным лицом к лицу.

Разразилась Великая война.

Тысячами ложились пехотинцы у фортов крепостей. Ровняла крепости с землёй тяжёлая артиллерия. От одного великого океана до другого взрыли землю траншеи. Не смолкал над ними гул артиллерии. Ползли по траншеям медлительные и неповоротливые первые танки. Трещали в воздухе пулемёты бипланов. Поднимались над траншеями ядовитые облака.

Миллионов смертей стоила война. Кончилась фактически ничем. Чудовищно усталые противники заключили мир. Фактически на условиях status quo. Властители оказались достаточно мудры, услышали ропот народов. Не дали ему перерасти во что-то большее.

Противники разошлись залечивать раны.

Однако мир всё равно мал для двух столь сильных народов. Никакое пространство не разделяет их. Уже подросли сыновья павших в первой войне. Снова всё сильнее пахнет порохом…

Места появления людей из ниоткуда к тому времени уже все выявлены, и взяты под строгое наблюдение. К изучению этого феномена стали привлекать ведущих физиков, и через определённые сроки удалось создать теорию параллельных миров, а вскоре и создать устройства, позволявшие наблюдать за происходящем в ином мире. Таинственным для грэдов он уже давно не был, и его картина им в общем известна. Прогресс не стоял на месте, и вскоре удалось создать теорию, благодаря которой стало возможно перемещать из одного мира в другой любые материальные объекты. В том числе, и живых существ. Правда, всё это требовало чудовищных затрат электроэнергии. Впрочем, «несанкционированным» переходам с той стороны воспрепятствовать было невозможно. Если у грэдов места, где появлялись люди, были жёстко привязаны географически, то исчезнувшие не имели никакой географической привязки, за исключением разве того, что попадали почему-то жители исключительно северного полушария.

Но зато, почти изо всех стран. За почти сто лет регулярного наблюдения «прибыло» во все места около десяти тысяч человек, среди них были граждане почти всех расположенных в данном регионе государств. Почему-то в процентном отношении среди них преобладали лица, входящие в состав воевавших армий, так что их пропажи вряд ли кто придавал большое внимание. На войне пропасть без вести проще простого. Вернуться живым и здоровым куда сложнее. Только вот что интересно, попадали в этот мир люди вовсе не из того времени, куда умели смотреть грэды, а в основном те, кто жил лет на пятьдесят- шестьдесят пораньше. А места переходов тем временем объявили запретной зоной, со всеми вытекающими последствиями как-то вооружённая охрана с собаками, колючая проволока в несколько рядов и тому подобное. Довольно забавны надписи, вывешенные на проволоке. И если на внешней стороне висело довольно традиционное «Стой! Запретная зона! Охрана стреляет без предупреждения!», то изнутри на нескольких языках текст был следующего содержания «Добро пожаловать! Вы находитесь вовсе не там, где думаете. Во избежание недоразумений просим подойти к ближайшему посту» — и указывалось направление. Территории, впрочем, регулярно прочёсывались. Не все вновь прибывшие адекватно реагировали на приглашение. К тому же затеряться в каком — никаком, но лесе было всё-таки довольно легко. После не слишком долгого разбирательства, вновь прибывший получал грэдское гражданство и мог заниматься чем угодно. Чаще всего тем же, чем и в своём мире. Особо ценные специалисты сами по себе почему-то не попадали. Ну, да это и подкорректировать можно было. Естественно, о том, что в теории возможно возвращение обратно, их никто не информировал. По эту сторону проволоки находились огромные корпуса исследовательских институтов и мощнейшие электростанции, способные обеспечивать энергией город с населением в несколько миллионов человек. Работы этих институтов естественно строго секретны (сами работы, а не существование странных мест, о них-то знают все). Кстати, поблизости от этих мест всегда базировалось несколько крупных воинских соединений, оснащённых самой современной техникой. Уже ведь успели установить, что параллельный мир довольно сильно превосходит этот мир по уровню развития вооружений, так что устанавливать организованный контакт с каким-либо из местных правительств грэды вовсе не желали. Тем более, что методы решения межгосударственных противоречий в обоих мирах практически не различались. А грэдам вовсе не хотелось встречаться с «Томагавками»… по крайней мере до тех пор, пока не появится возможность адекватного ответа. Заодно поинтересовались и местными достижениями в различных отраслях физики. К счастью, обнаружили, что в данной области даже у самых передовых стран нет никаких наработок. А чтобы их и в дальнейшем не появилось, нескольких физиков, работавших в близких направлениях, попросту похитили, заодно и уничтожив все материалы их работ.

Естественно, всевозможная военно-техническая информация тоже кралась во всевозрастающих количествах. Безнаказанный военно-технический шпионаж. Требует только затрат электроэнергии. Впрочем, применить многое из наворованного не было никакой возможности. Слишком велика разница в техническом уровне. Но кое-что полезное всё-таки находилось.

В тот мир засылалась и агентура.

Но странным была ситуация со временем, и пока этому не было объяснения: в один конкретный момент времени можно было следить сразу за событиями происходящими в течении примерно нескольких месяцев. В любую точку можно было отправить агента или какую-то вещь. При скором изъятии и вторичной попытки отправления в ту же точку времени, объект пропадал. Время в каждом из миров вроде бы текло с одинаковой скоростью. Но почему-то по отчётам вернувшегося агента всегда получалось, что в том мире он пробыл на несколько месяцев, а то и лет больше, чем прошло в этом.

Другие физики тоже не сидели сложа руки, и в секретных лабораториях уже вели кое-какие разработки, как-то связанные с одним очень редким элементом. Периодическая система здесь уже давно известна, и номер элемента в ней 92, немалый интерес представляет и синтезированный недавно 94…

До завершения работ остается недолго. И сомнений относительного боевого применения нового оружия не испытывает. Вот только доделаем. И ударим.

Ведутся и другие работы, и на расположенных в отдалённых местностях полигонах уже поднимаются на крыло первые реактивные самолёты. Работы ведутся форсированно, ведь идёт большая война, всё ближе приближающаяся к опасной стадии позиционного тупика.

Но пока в небесах безраздельно господствует поршневая авиация. А реактивную сначала как следует обкатают, потом поднакопят на тыловых базах самолётов… И в один прекрасный день как вдарят воздушной армадой. И фраза одного маршала авиации станет явью — «все, что летает — мое!»

Проблема только в том, что подобные планы усиленно претворяются в жизнь по обе стороны фронта, а противники идут практически ноздря в ноздрю.

Ситуация на фронтах почти патовая. От одного великого океана до другого огромный континент вспорот извилистой линией пылающих огнём фронтов. Война уже везде стала позиционной. А, следовательно, любая попытка прорвать фронт оборачивается колоссальными жертвами. А результаты наступлений почти всегда оказывались минимальными. Промышленность за месяц- другой полностью восстанавливала количество техники. Людей пока хватает. Снова всё по новой. Непрекращающиеся бомбёжки прифронтовых городов. Пиратствующие в морях подлодки. Тонущие линкоры и авианосцы. Погибшие десанты. Примерно то же самое творится и на двух других континентах и в водах вокруг них. На четвёртом, самом маленьком, войны пока нет, хотя на правительства находившихся на нём нейтральных государств и оказывалось сильнейшее давление с целью привлечь их на свою сторону. Да и в водах этого острова уже отгремело несколько сражений между крейсерами- рейдерами. Вряд ли эти маленькие страны смогут отвертеться от большой войны. Но пока они ещё остаются нейтральными. Но скорее, просто невоюющими. Хоть под торпедами подлодок их корабли тонут точно также, как и любые другие, и нейтральный флаг тут плохо помогает. Ибо оба противника частенько поднимают на своих транспортах нейтральные флаги. Да и рейдеры не отказываются пиратствовать по ними. И даже умудрялись под ними заходить в порты некоторых нейтральных стран. Которые, впрочем, только делали вид, что не узнали национальности корабля, ибо грэдский и мирренский крейсер не перепутаешь даже ночью и с перепою.

И уже очень многие понимали, что война идёт на износ. Победителя, скорее всего не будет. Чья экономика первой не выдержит чудовищного напряжения военных лет- тот и окажется проигравшим. Другое дело, что и «победитель» будет выглядеть ненамного лучше. Пока в «соревновании» экономик чуть лучше выглядели грэды. Но именно чуть, а никак не на порядок.

Грэды славятся боевыми качествами солдат, танковыми частями (они если на то пошло, танки и изобрели) и флотом, миррены ни без оснований гордились авиацией (не считая палубной, тут первенство за грэдами), артиллерией и общим уровнем механизации армии.

У императора грэдской империи Саргона кроме массы государственных проблем имеются и личные. Несколько месяцев назад таинственно исчезла его младшая дочь Марина. Не приходилось сомневаться, что она похищена. Но кем? И главное зачем? Кому понадобилась пятнадцатилетняя девчонка? Даже у прожженных хищников, опытнейших контрразведчиков, из аппарата начальника генштаба Гарбора и фактического министра безопасности, известного больше под прозвищем Бестия нет ничего кроме версий. Это настораживает, ибо если армейская разведка и безопасность вместе ничего не могут найти- то человека, скорее всего уже нет.

Но кому ненаследная принцесса понадобилась?

Официальные запросы, сделанные через посольства третьих стран в адрес императора мирренов Тима не дали результата. Ответили, что императору ничего не известно. Бестия считала, что он не лжёт, однако исчезновение Марины как-то связано с его спецслужбами, которые он контролирует далеко не в полной мере. Но нет фактов, есть только интуиция и великолепное знание ситуации в лагере своего противника.

Бестия слишком хорошо знает ситуацию по ту сторону фронта, и поэтому, почти сразу после императорского запроса она по своим каналам предприняла ещё один, адресованный Кроттету — человеку, контролировавшему все спецслужбы Тима, хотя его реальная роль в государстве была гораздо выше, чем полагалось по и без того не маленькой должности. Но и от Кроттета пришёл ответ, что о судьбе Марины Саргон сведений не имеется. Бестия чувствовала, что Кроттет не обманывает, но вместе с тем, сохраняла уверенность, что искать Марину следует именно по ту сторону фронта, а не в степи или в лагерях боевиков некоторых политических партий.

Но пока все поиски были безуспешны. А у Бестии, Императора, да и всех остальных, хватает и других дел. Что до Марины — одной жертвой войны больше, одной меньше. Эту жертву в случае худшего варианта, можно хотя бы использовать для пропагандистской шумихи. Другие не годятся даже для этого. В огне большой войны бесследно сгорали и гораздо более известные люди, чем пятнадцатилетняя девчонка голубых кровей. Но только она не желала сгорать. Ибо она ещё была жива.

Роковую роль в её судьбе сыграла триумфальная для грэдов «Битва в заливе».

Битва в заливе.

Все больше и больше нарастает взаимное недоверие. Газеты на севере каждый день пишут о угрозе с юга. На юге — об угрозе с севера. Любимая новость для первых страниц, что у тех, что у других — спуск на воду или вступление в строй нового корабля.

Гремят пока только дипломатические битвы. Слишком много по большим городам империй стоит памятников с одной и той же надписью только на разных языках — «Помни войну!». Помнят. Но уже подросли сыновья павших в первой великой войне. Слишком мал мир для двух огромных империй.

Путем немыслимых интриг удалось договорится о официальном визите грэдского императора к мирренам.

Никто и не сомневался, что вне зависимости от результатов, визит будет откровенной демонстрацией грэдской военной мощи. Но никто (по крайней мере у мирренов, не предполагал ТАКОГО).

Вместо государственной яхты, и кораблей сопровождения, император прибыл на линкоре. И любому, имеющему глаза сразу стал понятен выбор «транспортного средства» водоизмещением под девяносто пять тысяч тонн. Вооружение «кораблика» тоже внушает уважение — десять орудий калибром 510 мм в двух трехорудийных и двух двухорудийных башнях, двенадцать 210-мм в орудий в четырёх трехорудийных башнях, да тридцать шесть универсальных 130-мм орудий, не считая чудовищного количества зенитных автоматов. Паротурбинная установка в двести пятьдесят тысяч лошадок позволяет линкору разогнаться до тридцати двух узлов. Почти на треть километра простирается гигантский корпус и полсотни метров он шириной. Экипаж — тысячи три человек. Да и название — с типично грэдской скромностью дано «Владыка морей». Флагман одного из грэдских флотов, новенький — только полтора года со стапелей. С одной стороны, постройка столь гигантского корабля казалась не очень целесообразной, но с другой — для дипломатического и военного давления более весомый аргумент придумать сложно. Только дороговатым получился этот самый аргумент. На годовой бюджет не слишком крупной страны потянет, да ещё и не на один. Ну, да страна у грэдов вовсе не бедная. «Олицетворением национального грэдского духа» называла корабль официальная пропаганда.

Неофициальная пресса язвила же по этому поводу: «На свете есть несколько никому не нужных вещей: мирренская великая стена, памятник ИМПЕРАТОРУ, ступенчатые храмы Прежних и линкор «Владыка морей».

С ним в кампании прибыли ещё четыре линкора вступивших в строй в течение последних пяти лет, водоизмещением тысяч на тридцать поменьше «Владыки», способных при случае «угостить " супостата из двенадцати 410 мм каждый. В шутку их называют «Первые Еггты», хотя на деле только один из них называется «Дина I". Есть у сестершипов и другая кличка, погрубее — «Гарем императора». Ибо второй корабль назван — «Кэрдин». Конечно, в кают-компании висит портрет рыжеволосой воительницы, но все почему-то считают — корабль назван в честь самой известной любовницы Саргона по прозвищу Бестия. Третий — «Кэретта». Считается, что в честь крупного государственного деятеля, сестры Дины II, но всеобщее мнение — в честь нынешней императрицы. Название же четвертого не понятно никому. Имена кораблям император выбирает из представленного списка. Но для этого линкора император подобрал имя не из списка, а из своей памяти. Нарушил все традиции и дал линкору имя «Елизавета». Сияет золотом надраенная бронза, причудливо бегут вдоль борта старинного шрифта буквы.

Только никто не знает, чье имя сияет на борту.

А традиционный императорский подарок новому кораблю — произведение искусства с изображением человека или события, в честь которого корабль назван, не объясняло ничего. Серебряная красавица весьма уютно разместилась в адмиральском салоне. Немного грустная она. Загадочная. Немыслимо-прекрасная. Есть подпись на постаменте, но ничего не объясняет она.

В эскадре и два авианосца, названные в честь исторических провинций, имеющие возможность напару выпустить двести самолётов. Тоже ещё те кораблики. Пятьдесят тысяч тонн внушают уважение. И как показали последующие события, лётчики на них тоже были… серьёзными. Как показали потом те же самые события, грэды вообще придавали палубной авиации очень большое значение.

Прибыли и корабли не без основания звавшиеся гордостью грэдского флота — тяжелые крейсера двух последних типов. Восемь кораблей. Воплощение стремительности и мощи. Предмет черной зависти мирренских конструкторов и моряков. Собственные корабли блекленько смотрятся, словно длинный пароход взяли, на носу да корме орудийных башен натыкали, да корпус кое-где зенитками украсили. А так и надстроек словно у лайнера, и белая парадная раскраска с синими трубами, у него же позаимствована. Серые меньше, серые уже. Словно ни грамма лишнего жира в них; турбины, орудийные башни, и корпус, будто обтягивающий всё это. Всё во имя вооружения и удобства его использования. На мирренский крейсер глянешь — и кажется, что построен он исключительно для того, чтобы морякам на нем легко и приятно было плавать в любых широтах. Все бы ничего, но время сейчас сложное, и вполне может случится досадная помеха мореплаванию в виде грэдского крейсера. И вот тогда комфорт станет глубоко вторичен, а большая мощь бортового залпа, да толстая броня, да высокая скорость, не говоря уж про отменную подготовку моряков выйдут на первый план. Стремительная и быстрая красавица в обтягивающем платье и завернутая в груду шелков и бархата озабоченная переизбытком жира везде где надо, и не надо кокетка мнящая себя неотразимой. Только красивая не играет, красота в ней от природы. Совершенству незачем стремится к совершенству. Видно, кто красив, а кто так. Походить старается.

Была даже черная шуточка про бой двух крейсеров: «оса убивает пчелу». И мирренский крейсер вовсе не оса. А у крейсеров по прозвищу «осы» ещё и орудий в полтора раз больше несут, и намного быстрее, хотя и меньше по размерам, чем мирренские «собратья». Кургуза и неуклюжа пчела, легка и стремительна оса. Конечно, расплатой за столь высокие характеристики «ос» служит страшная теснота в кубриках. Ну, да грэды к тесноте привычны. А если тебя топить начнут, то размеры гроба будут как-то безразличны.

Да в нагрузку ко всем остальным — четыре крейсера ПВО, утыканных зенитками, словно дикобраз иглами, кстати целесообразность их постройки в то время широко обсуждалась в печати по обе стороны границы… Война показала — строили их не зря. Пригодились. И около двадцати эсминцев, не считая кораблей обеспечения. И на всех кораблях чётко можно заметить затянутые чехлами орудия, антенны, торпедные аппараты и тому подобное. Тоже демонстрация. А на обоих авианосцах на палубе ни одного самолёта, хотя среди офицеров немало лётчиков, неспроста ведь это, неспроста. Какую ещё пакость ждать с небес? Её кстати потом от их палубной авиации и дождались.

Для встречи армады на рейде одной из главных баз мирренского флота устроили морской парад. Миррены тоже денег на флот не жалели. А их всё равно не хватало. И выставили много чего. Но гигантские линкор и два авианосца произвели неизгладимое впечатление очень и очень на многих. Тим тоже был весьма под впечатлением. Результатами этих впечатлений стала корректировка кораблестроительных программ, на что пришлось ухнуть астрономические суммы. Да заодно и выцарапать у парламента средства на уже лет десять откладывавшуюся модернизацию старых линкоров. Парламент карманный. Но средства-то в стране не бесконечные. А умных людей, понимавших, что дальнейшее сокращение социальных программ и увеличение налогов может привести к социальному взрыву, хватало. Но парламентарии тоже видели огромный флот… И всё равно не успели. По сегодняшний день грэдский флот действовал куда эффективнее мирренского.

А ведь возможно, это демонстрация была затеяна отчасти для того, чтобы пробить колоссальную дыру в мирренском бюджете. Потратьтесь-ка на кораблики, если хотите пресловутого паритета. А корабли-то вещь очень дорогая. В общем, вся мирренская судостроительная промышленность после визита Саргона работала в совершенно лихорадочном режиме. Одно закладывали, другое наоборот разбирали на стапелях, третье спешно перепроектировали, четвертое модернизировали. А всё это стоит денег. И немалых. Флот мирренов мощный, но уже давно находится в догоняющем состоянии по отношению к грэдскому. А любой корабль должен быть ответом именно на соответствующий грэдский корабль.

Хорошо хоть, что исход войны решается ни на море, а на тянувшейся на многие тысячи километров бывшей границе двух величайших империй. Теперь это огромный фронт.

Император грэдов прибыл не один. Присутствовали и многие министры. А видимо, для того, чтобы протокольные фотографии выглядели не слишком милитаризовано, с Саргоном прибыли и обе младшие принцессы.

Кроме демонстрации военной мощи, грэды устроили и демонстрацию своих иных достижений. Привезли новинки живописи и последние театральные постановки. Впрочем, особо новаторствующих художников и режиссёров оставили дома. Привезли только добротную классику, которая, впрочем, среди мирренов была весьма и весьма модной.

Состоялась колоссальная выставка, которую посетило очень много народа. Ещё бы, какие имена! А те кто в живописи ничего не понимал, тоже пришли. Ещё бы, разве можно пропустить мероприятие, которое несколько раз почтило своим визитом их величество! Среди маститых академиков присутствовали и молодые, а зачастую и вовсе юные дарования. Внимание Тима (и дело тут не только в политике) привлекли работы той, которую уже частенько называли восходящей звездой грэдской живописи — старшей дочери Саргона Софи-Елизаветы. Признаться, он думал, глядя на выполненные с безупречным мастерством произведения, что автору несколько больше лет. Однако, девочка выглядела как взрослая, и соответствующим образом одевалась. Да и рассуждала тоже весьма и весьма разумно.

Настолько разумно, что оппозиционные (на деле просто принадлежащие сановитому денежному мешку, не слишком ладившему с императором) издания съязвили следующим образом: «Будь их высочество Софи-Елизавета Саргон лет на десять постарше, и будь она назначена руководить переговорами, то наши армия и флот капитулировали бы перед ней без единого выстрела».

Самыми красивыми женщинами издавна считаются грэдки. Старшая дочь императора блестящее подтверждение правила. Несмотря на свои четырнадцать лет.

А её сестра Марина-Дина. Император разбирается в языках иного мира, и знает, что второе имя означает — Морская. Даже в имени политика. Претензии на господство над морем. И Дина — как символ древней славы. Одна из первых её протокольных фотографий — Марина-Дина одетая как куколка — одни кружева да оборочки, кидающая бутылку о борт готового к спуску линкора. Той самой «Елизаветы». Пятилетний ребенок посвящает богу моря многотысячетонную громаду.

Императора мирренов Тима V во время визита гораздо больше заинтересовала новая для него фигура в грэдской колоде — командир гигантского линкора ненаследный принц Сордар.

Хотя фигура новая только наполовину. Много лет назад удалось выпутаться из серьёзнейшего дипломатического кризиса. Императоры какое-то время демонстрировали чуть ли не братскую дружбу. А Саргон в ту пору был ещё холост, несмотря на довольно зрелый возраст. Несколько действительно важных договоров решили дополнить и династическим браком, благо родственные связи в межгосударственных отношениях уже давно не играют ни малейшей роли. Дочерей у миреннского императора не было, но в императорском доме хватало принцесс. Саргон женился на двоюродной сестре Тима. Он, в ту пору наследник, поддерживал с ней довольно близкие отношения, но никаких чувств относительно судьбы девушки не испытывал. Принцессы — разменная монета в государственных делах, пусть и не столь значимая, как в старину. Это политика. Саргон чувства старательно разыгрывал. Тим знал и это. И опять, и не думал осуждать грэда. Это политика. Самому Тиму в ту пору старательно сватали кого-то из Еггтов. Причина — та же. Последуй хоть намек императора на желательность подобного брака, женился бы на какой угодно грэдке, даже не видя её.

Через несколько лет война всё-таки разразилась. И мирренка — грэдская императрица очень кстати умерла. Свет болтал — отравлена Саргоном. Тим так не думал. Сестрица была весьма впечатлительной, нервной и романтической натурой. Обожала заниматься благотворительностью, покровительствовала пацифистам. В политических вопросах была полным нулём (наверное, одна из главных причин, почему Саргон женился именно на ней). Одно из двух — либо сама чем-то траванулась, после сообщений о грэдских победах. Либо ностальгия в гроб загнала. Заложница большой политики.

Похороны Саргон закатил по высшему разряду. Присутствовавшие на них послы нейтральных стран и пресса всё доложили в подробностях. Каких — либо дипломатических бестактностей не было. Двор дипломатично оделся в траур.

Однако, за несколько лет совместной жизни императрица успела родить сына. Фигуру довольно заметную во всех отношениях.

Разведка очень осторожна прощупывала Сордара (имя дано неглупо, такое используется и грэдами, и мирренами, и у тех, и тех считается традиционным) незадолго перед войной. Ничего интересного. На 50 % по крови ненаследный принц миррен, по духу на 200 % грэд. Да ещё и националист преизрядный. В смысле вербовки — личность абсолютно бесперспективная. А вот с военной точки зрения…

Командир линкора одновременно командовал и всем этим соединением. Это положение. И немалое. Правда вскоре удалось выяснить, что в политику Сордар не лезет. Да и командиром столь крупного соединения он назначен только на этот поход. Но это стало ясно только потом.

А пока звучали громкие фразы, подписывались какие-то договоры. И ещё эти очень тяжёлые встречи либо один на один (языком противника и тот, и другой владеют блестяще) либо в присутствии наиболее приближенных. Тяжелые, очень тяжёлые переговоры. Никто не хотел уступать. И для того и для другого не пустым звуком было словосочетание «интересы страны». Каждый за них готов драться. Ничем кончились переговоры. Слишком уверенно чувствовал себя император грэдов, всего лишь пару месяцев назад завершивший перевооружение сухопутной армии и с месяца на месяц ожидавший выполнения очень амбициозной кораблестроительной программы. Но и мирренам нашлось что сказать в ответ.

Война разразилась. И чуть ли не первый морской бой подтвердил старую истину- не всякая техническая идея красивая на бумаге, красива и в реальной жизни.

Идей этой у мирренов был быстроходный с огромной дальностью плавания и слабым бронированием крейсер-рейдер.

Усилили флот называется. С начала войны придумать не могли что с этими супер-рейдерами делать. На бумаге-то двенадцать 300-мм орудий любой грэдский крейсер в клочья разнесут. Скорость хода — как не у всякого эсминца. Так что удерут от любого линкора, включая гоночных «принцесс». Дальность плавания — почти на кругосветку хватит. По мнению умников из адмиралтейства не корабль, а шедевр. Построили три, хотели ещё столько же, да в начале войны сцепился супер-рейдер в нейтральных водах с тремя грэдскими тяжелыми крейсерами. На бумаге — случилось то, для чего корабль и предназначался.

Только получилось все как в поговорке — позабыли про овраги.

Стремительны пятибашенные хищники. Причудливо изогнуты трубы. Словно пагода носовой мостик. Как у старинных клиперов форштевень. Красивые корабли. Как волки перед лосем бросились в рассыпную. Нет нужды подставляться под рогатую голову. С трех сторон, мастерски маневрируя засыпали рейдер снарядами. А сверх крейсер даже не мог сосредоточить огонь на ком-либо. То недолет, то перелет. А залпы троицы ложатся четко. Один, правда, участия в бою почти не принимает, так даст изредка залп-другой. В начале боя накрыл-таки залп супер-рейдера его. Вышла из строя кормовая башня. Но главное — пусть не пострадали машины, но заклинило рули. Однако, приблизится к поврежденному собрату крейсера не дали. Несколько удачных залпов вывели из строя носовые башни. Теперь оба крейсера атаковали рейдер с носовых курсовых углов. Изредка в бой вступал и третий.

Бой превратился в расстрел. Объятый пожарами рейдер оседал носом

Поврежденный крейсер тоже потонул. Уже после боя. Затопленный командой, ибо за сутки, и даже за трое повреждения не устранишь. А будь поблизости дружественный порт отремонтировали бы за пару месяцев.

Зато две трети боезапаса двух других крейсеров оказались перегруженными на рейдер. От обилия 210-мм гостинцев недолинкор плавно переходил из надводного состояния в подводное.

А пока маневрировали, добрались почти до границ нейтральных вод. Ох и много было в море катеров и яхт жадных до зрелищ местных жителей. Горел корабль весьма красочно. Настолько, что вдохновил какого-то живописца на полотно «Гибель рейдера». Картину потом гредский ВМФ купил.

Гибнущий недолинкор попытался уйти в нейтральные воды. Не тут-то было — почти не пострадавший крейсер подошел, да разрядил в упор торпедные аппараты. Любители зрелищ оказались довольны. Сдетонировал боекомплект. Довольны, правда были не все, ибо осколки летели весьма далеко, и какой-то катерок ими потопило, да на других суденышках четверых убило. Ну, да за удовольствие платить надо. Тут вам не потешный морской бой времен древних императоров.

Выловили грэды остатки экипажа — и только их и видели. На сутки, ни в коей мере не нарушая нейтралитета заглянули в нейтральный порт, залатали повреждения. Контр-адмирал принял дипломатический протест и даже выразил соболезнования. Хотя судьба раненых с погибшего крейсера его волновала куда больше чем все эти нейтралы вместе взятые. Тоже мне страна, весь флот которой один крейсер потопит и даже не заметит. А вот с формальной точки зрения к адмиралу не придерешься. Ни единого закона морской войны он не нарушил.

Броня-то у супер-крейсера была лишь немногим толще, чем у обыкновенного. Результат не замедлил себя ждать. Да ещё 300-мм орудия какая-то умная голова придумала все три в одной люльке ставить. Попал в башню один снаряд — хана всем трем орудиям. Что и произошло.

А с двумя оставшимися братьями рейдера-неудачника поступили оригинально. Объявили их линкорами, и модернизировали, установив вместо двенадцати-300 мм восемь 400-мм в двухорудийных башнях традиционной конструкции. Получилось нечто — по размерам — линкор, по вооружению — тоже. А по бронированию — крейсер. Притом хреновенький. И эту парочку добавили к эскадре! Рыбам на радость, не иначе.

Да одна «принцесса» их обоих потопит!

К тому же, моряки народ весьма и весьма суеверный, а корабли из этой троицы с самого начала считаются жутко несчастливыми. Ещё во время постройки всяких несчастных случаев с рабочими немало произошло.

Гибель одного из них только укрепила всех в вере в несчастливую звезду кораблей.

После боя Тим V ругался жутко «Что за…. у нас в адмиралтействе?!!!! Даром, что член царствующего дома! Да лучше бы у его отца член отсох, пока когда он такого «ребеночка» делал! Вот и сделал! Папаша «ребеночка», а тот «кораблики». Противник их даже если не захочет, все равно потопит».

Теперь эти два корабля сидели в печенках у императора и всего Морского генштаба в нагрузку. Звали их теперь не иначе как недомерки.

Четыре красавицы — так теперь зовут грэды «Гарем императора». И проклинают миррены. «Дина», «Кэрдин», «Кэретта» и «Елизавета». Четыре линкора. Прекрасные и смертоносные корабли. Быстрые и мощные.

Проклинаемые слишком многими мирренскими женщинами.

Гремели посреди великого океана величайшие морские бои. Невелики те острова, но удачно расположены. Буквально посередине Великого океана. Контролирующий их контролирует все судоходство между двумя материками. А там колонии. И грэдов, и мирренов. Богаты всем эти острова. В первую очередь нефтью. Кровью великой войны. За черную кровь с избытком заплачено красной.

На втором году войны, наплевав на нейтралитет правительства островов, грэды высадили десанты. Официально это было объявлено «Обеспечением независимости», хотя на деле грэдские адмиралы просто оказались пошустрее мирренских.

Главный театр морских боев сместился к югу.

Несколько лет бои на море шли с переменным успехом. Но чаша весов качнулась наконец в сторону мирренов.

Несколько лет назад десяток грэдских солдат с легкостью захватывали любой остров. Сейчас же миррены понимали — за каждый остров, и в первую очередь за Су-Лун-Су придется драться жестоко. На этом острове имеется неплохо оборудованный порт, и можно построить аэродромы. А если их занять — то авиация пережжет все коммуникации грэдов, что значительно усложнит ситуацию на колониальных фронтах.

Участок для высадки выбирали очень тщательно. И от порта недалеко, и сколь-нибудь значительных укреплений грэды понастроить не успели. На транспортах было несколько сот тысяч человек, танковые дивизии, строительные части (на острова планировалось перебросить тяжелые бомбардировщики, им нужно оборудовать аэродромы), огромное количество боеприпасов и топлива.

Порты на островах не могли принимать крупных кораблей.

Вскоре стало ясно — идут. Три крупных соединения грэдского флота. Наиболее мощная — северная эскадра. Четыре плюс четыре — линкора и тяжелых авианосца. Да пять крейсеров ПВО и эсминцы в придачу. Построенные двадцать лет назад линейные корабли ещё куда как грозны. Не раз модернизированные, и утыканные зенитками похлеще, чем еж иголками.

Похоже, в первую очередь придётся драться именно с ними. Вряд ли чудовищные клыки пушек линкоров вцепятся в противника. Но сотни самолетов на палубах. И ни кто-нибудь, а знаменитые красноносые эскадрильи, прозванные так за цвет коков. Ни раз, и ни два уже перепортившие мирренам немало крови. Что бы там они не думали, но мирренские пилоты не без оснований рассчитывали на реванш. Красноносые — это красноносые, но и мы своих летчиков подготовили не плохо. И корабли новые, а самолеты ещё новее.

Эскадра из двух линкоров, быстроходного лёгкого авианосца, двух крейсеров и шести эсминцев подошла с юга и двинулась через пролив, очевидно рассчитывая вклиниться между десантом и берегом. Линкоры опознали однозначно — две «Бабы императора», или повежливее «принцессы». Ещё две — в северной эскадре.

А выход из пролива надежно перекрыт мирренской эскадрой. И на ней — командующий флотом. Без зазрения совести отправил авианосцы на перехват идущей с севера эскадры. Семь линкоров против двух. Победа в кармане. Как бы ни хороши были принцессы, но здесь им не пройти. Адмирал разгадал замысел грэдов. И они сами лезут в подставленную ловушку остается только гвозди вбить в крышку гроба. Хорошие такие гвозди — по несколько сот кило весом снаряды линкоровских пушек. Да и тешил себя мыслью о том, что не минуло время ещё линейных флотов. И гарантированно выигранный бой должен это подтвердить. Линкоры не только для огневой поддержки десанта годятся. Линкор всё-таки повелитель моря, а не баржа для действий в прибрежных водах.

А в явно запаздывающей третьей — четыре старых линкора, построенных почти тридцать лет назад. Они-то и в лучшие годы едва двадцать два узла давали, а сейчас с трудом выжимают и двадцать. Им не успеть. Скорость эскадры определяется скоростью самого тихоходного корабля, и стремительные крейсера еле плетутся вслед за старьем.

Северная эскадра грэдов ударила первой. Доклад с РЛС флагмана мирренского авангарда — и завыли сирены боевой тревоги. Четыре авианосца выпустили всё, что могло летать. Авангард мирренской эскадры попал под удар. Два линкора, два тяжелых авианосца, недавно вступившие в строй и стая эсминцев — а против них — почти четыре сотни самолетов с опытнейшими пилотами.

Красные коки попросту расшвыряли истребители. Слишком для многих молодых пилотов первый боевой вылет стал и последним. Слишком много пролегло к поверхности моря длинных черных хвостов.

Волна накрыла корабли, один из авианосцев потонул почти мгновенно, получив пять торпед в борт и несколько бомб пикировщиков. Вопреки расхожему мнению, в этом бою не авианосцы защищали линкор, а как раз наоборот — линкоры авианосец. Зенитки наводились с помощью РЛС, один линкор сбил почти тридцать самолетов, получив лишь незначительные повреждения. Второй отбивался не хуже.

До тех пор, пока в него не врезался пылающий торпедоносец. Корабль тряхануло крепко. Радар и другие приборы управления огнем вышли из строя. Корабль форменным образом ослеп. Точность зенитного огня снизилась в разы. И опытные грэдские пилоты это почуяли мгновенно. Атаковали корабль, стремясь всадить торпеды в один борт. Спасения не было. Попадания следовали одно за одним. Вода кипела от близких разрывов бомб. Вдоль бортов проносились смертоносные рыбины. Не все. Корабль кренился на борт, не прекращая вести огонь из уцелевших орудий.

Три пикировщика зашли с кормы. С других кораблей видели, как отделились от них черные точки. Как понеслись вниз…

Бомбы пробили крышу башни вспомогательного калибра и угодили в погреба боезапаса. Пламя взрыва поднялось на сотни метров. У всех в памяти осталась кувыркающаяся в воздухе трехорудийная башня, весом в несколько тысяч тонн. Только потом донесся грохот. Сдетонировал боекомплект кормовых башен. Спасенных с линкора не было.

Уложив на прощанье пяток бомб в палубу второго авианосца, и полностью выведя корабль из строя, грэды улетели.

Не оставалось никаких сомнений — ещё один, пусть и в половину подобный налет — и от соединения ничего не останется. Один авианосец потоплен, второй вышел из строя. Линкор взорвался, второй хотя почти и не получил повреждений, лишился наверное половины расчетов зенитных автоматов, выбитых пулеметным огнем и ракетами истребителей. Утоплено также два эсминца, а шесть оставшихся с трудом держаться на воде. Каждому по бомбе, а то и по торпеде досталось.

Впрочем, в итог первой фазы сражения мирренам все-таки удалось внести довольно-таки серьезные коррективы. Крейсерская подлодка оказалась чуть ли не в центре грэдского соединения. И восемь торпед рванулось к цели. Шесть из них настигли авианосец. Начался пожар. Отчаянная матросня умудрилась выправить крен, почти справиться с огнем. Корабль сильно осел, но казалось — ещё немного и сможет вновь принимать самолёты. Но взорвались пары бензина. Пламя стремительно охватывало корабль. Борьба с огнём становилась бессмысленной. Корабль приказали оставить. Эсминцы добили калеку торпедами.

Экипажу лодки этого уже не суждено было увидеть. На километровой глубине упокоился расколотый глубинными бомбами корпус.

Потрепанные в схватке авиагруппы с четырех авианосцев теперь разместились на трех.

Обмен ударами. Схватки над морем, схватки над кораблями. Редеют авиагруппы. Но исход сражения пока не определился.

Перепалка в рубке мирренского флагмана.

«Уходить. Немедленно уходить к транспортам. Это не «принцессы». Мы уже не успеваем. Авианосное соединение ушло слишком далеко. Они идут не к главным силам. Их задача — уничтожить десант. Транспорты прикрывает только флотилия эскортников".

Адмирал наливается желчью, но пока слушает. Какой-то кавторанг…

«У тех, кто идет к нам скорость девятнадцать узлов. А «принцессы» дают тридцать пять. Похожи — не факт, маскировка. Сами полгода назад старый корабль-мишень через полсвета гоняли»

«Хотите сказать, что это тоже мишени?»

«Нет. Но это что-то старое. «Герои войны» наверное».

«А где «принцессы»?

«Третья эскадра».

«Тогда почему они так ползут?»

«Не знаю. Но если тоже маскировка? Северная эскадра слишком далеко отошла. А мы прикованы к этим двоим. Что если третья резко увеличит ход? Это же будет такое!»

«Отставить паникерские настроения!»

Эсминцы дозора донесли — эскадра входит в пролив. Мстительно усмехнулся адмирал. Идите-идите. Выход из пролива надежно перекрыт. Семь линкоров. И на двух легких авианосцах греют двигатели бомбардировщики.

Адмирал колебался. В словах кавторанга была доля истины. Но слишком близко маячит призрак победы.

Он колебался, пока не пришел доклад с эсминца.

«Эскадра увеличивает ход».

«До скольки», — спросил адмирал

И пришел ответ:

«Двадцать семь узлов».

Двадцать семь. Ни один старый грэдский линкор не развивал такой скорости.

И адмиралу все стало ясно: перед ним — две принцессы.

И словно подтверждение этих слов — на большой высоте над эскадрой пронесся предвестник надвигающейся рукотворной грозы — грэдский самолет-разведчик, по официальной мирренской аббревиатуре «Анна» (всем грэдским самолетам миррены присваивали женские имена), а на жаргоне моряков — «нахальная ведьма». Кажется, кто-то из грэдских конструкторов решил пошутить, и спроектировал гидросамолет-разведчик словно наглядное пособие по аэродинамике на тему «как поставить рекорд скорости». Оружия на самолете нет, да оно и не нужно, ибо оружие «Анны» скорость. Но раз появилась она — то значит, где-то близко и выпустивший её линкор. Новый линкор, ибо практичны грэды, и не станут сажать первоклассные самолеты на второсортные корабли.

Истребители на перехват поднимать не стали. Все равно «Анны» не догонишь.

И значит — ждать осталось недолго.

А тут ещё передача от младшего флагмана: в эскадре с которой он ведет бой — ночной кошмар любого моряка — «Владыка морей» собственной персоной. Сердце у адмирала вздрогнуло, накатился чуть ли не смертельный холодок. И сразу же отпустило. Чудовище идет не на него. Он знает — не существует на свете корабля, способного выдержать артиллерийский бой с гигантом. Самые дальнобойные и мощные пушки в мире — на нем. Не зря линкором сын императора командует.

Жуткий рейд «Владыки» несколько лет назад памятен многим. Казалось, сверхлинкор пойман. С ним в бой вступило соединение из восьми быстроходных линкоров. «Владыка» накрыл флагман с первого залпа. Залп флагмана лёг с большим недолётом, а другие линкоры ещё не могли открыть огонь — слишком далеко гигант. Новый залп. Со стороны показалось, что флагман просто исчез в огне чудовищного взрыва. Потом долго спорили сколько попаданий получил флагман. Не менее одного, но и не более десяти… Спорили и о том, сдетонировали ли погреба… Как бы то ни было, корабля и двухтысячной команды не стало за несколько мгновений. Бой шёл в водах теплого моря. Но спасенных не было.

Залп эскадры лёг с недолётом. А «Владыка» опять накрывает противника первым залпом. Новые залпы. Вроде бы «Владыку» накрыли. Но и второй линкор радирует: «Попадание! Радары отключились. Башня Љ3 вышла из строя».

Это была последняя радиограмма линкора. Следующий залп «Владыки» стал роковым. Сдетонировали погреба носовых башен. Корабль исчез под водой меньше чем за две минуты. Из экипажа уцелело пятеро.

А гигант перенёс огонь на следующий линкор… Их оставалось ещё шестеро против одного. Но гибель двух кораблей за неполные полчаса сломила многих. Увеличив ход, эскадра отвернула, уходя от залпов. «Владыка» тоже изменил курс и исчез в надвигающейся ночи.

Потом его атаковали истребители, потом была ошибочная атака авианосного соединения на свой линкор. Потом исчез патрульный крейсер. Наконец, грэды раструбили на весь свет о возвращении «Владыки» в свой порт.

Командиров соединения многие упрекали в трусости: мол, увеличив ход, надо было идти на сближение с гигантом. Но те, кто так говорили, не видели, как взрывались линкоры.

Пару лет назад только один снаряд «Владыки» попал в мирренский линкор. Это было страшно. Он словно бумагу проткнул и броневой пояс, и броню барбетов башен и взорвался внутри. Корабль уцелел. Но с мостика теперь открывался вид не для слабонервных: две башни без крыш, полностью выгоревшие изнутри. Крыши вышибло взрывом и швырнуло за борт. Палуба вспухла пузырём. Открылась течь. А свидетелей боя оказалось слишком много, и в результате каждый матрос теперь знал, что его корабль против этого монстра — картонный. Сильно уверенность в себе повышает подобная новость. Не удалось и скрыть результат боя от прессы.

Только посадка на мель спасла искалеченный корабль от гибели. Восстанавливать не стали, кое-как залатали и перечислили в разряд учебных. Околачивается калека теперь где-то в водах метрополии, к немалой радости уцелевших тогда членов экипажа.

После рейда в мирренские воды, «Владыка» заставил себя уважать. Шуточки в прессе относительно бесполезного корабля прекратились раз и навсегда. А потом были ещё странные случаи: несколько раз ни с того ни с сего взрывались и тонули эсминцы. Чаще всего из дальнего охранения эскадры. Официально считалось, что причина гибели — мощные торпеды грэдских подлодок. Адмирал так не считал. Ибо загадочная гибель эсминца всегда совпадала с присутствием в составе соединения «Владыки». И адмирал свято верил — эсминцы на совести снарядов чудовища, выпущенных с придельной дальности. А это чуть ли не сто километров. Знай адмирал, что на его семь линкоров прут не две «принцессы», а «Владыка» и ещё какой угодно грэдский линкор — сбежал бы на полном ходу, и сам Император его бы не осудил. О безнадежном деле моряки уже несколько лет говорят так: «Легко. Как «Владыку» потопить». Да ещё последние несколько месяцев из кубриков, где втихаря слушают грэдские радиопередачи стали расползаться слухи, что грэды достраивают второго «Владыку». С пушками в 800-мм… И ведь не узнаешь, пропаганда это, или нет. Разведка доносит только о том, что на стапелях у грэдов три линкора, и ещё два достраиваются на плаву. А о характеристиках кораблей неизвестно ничего. Тоже было и с «Владыкой», о реальном калибре орудий гиганта узнали только когда тот снаряд прилетел. И если готовится к худшему, то скоро на морях станет совсем не весело.

Адмирал не любил авианосцы, но испытал несказанную радость, поняв, что у 1-й эскадры есть шанс. Сомнительно, что гигант выдержит десятки «угрей» под ватерлинию. Только всадить их будет сложновато. Однако, все-таки попроще чем полуторатонный снаряд с сорока километров. Если тебе ещё позволят приблизится.

Немало летчиков были «знакомы» со шквальным и дьявольски точным огнем зениток корабля. И не слишком многие могли рассказать о этих встречах.

Палец с массивным перстнем гвардейского моряка ткнулся в кавторанга.

«Арестовать»

Выполнили.

Но как бы там ни было — бой предстоит тяжелый.

А запертый в каюте кавторанг страстно молился. Молился об одном — об ошибке. Господи, пусть это и в самом деле будут «Принцессы». Ниспошли нам победу. Только даже господь может неправильно понять обращенные к нему молитвы.

Накатилась волна. Но быстроходный эскортиник, бывший лайнер, поднял все истребители. А командиры линкоров оказались асами своего дела. И тысячетонные громады с немыслимой грацией укорачивались от торпед. Несколько раз проходя между двумя выпущенными.

Пилоты дрались отчаянно, и немало самолетов так и не вернулось на свои корабли.

Торпеда в борт — и почти два десятка сбитых самолётов. Да ещё столько же поврежденных, с трудом дотянувших до своих кораблей. Не очень равноценно.

На что рассчитывали, идя против семерых?

А многие мирренские моряки, видя это граничащую с самоубийством дерзость, тихо молились, суеверно сжимая различные проверенные амулеты. Два линкора — это хорошо, просто замечательно. Но если один из них тот, чье имя стараются не повторять лишний раз, дабы не накликать беды — не многие из нас вернуться домой. А в передачу с флагмана, что гигант атакован и поврежден авианосным соединением не очень-то верили. Ибо во флоте много суеверий, известных всем. Мирных и предвещающих беду. Смешных и довольно опасных. И самое свеженькое- «Владыку морей» потопить нельзя.

Но доклады пилотов вселили надежду — «Принцессы»!

Про это уже слышали, и вот увидали — снаряды, летящие из-за горизонта. Своеобразная визитная карточка — кораблей ещё не видно, а снаряды уже тут. Есть и другой резон в подобных залпах — по очень крутой дуге падают снаряды. А о слабости горизонтального бронирования мирренских линкоров слишком хорошо известно. Проломит палубы полуторатонный гостинец — и привет. Ох и далеко же будет видно, и ещё дальше слышно, как корабль на атомы распадется.

Но об этом на мостиках и палубах стараются не думать.

«Восьмиорудийные залпы».

«Орудия неисправны? "

«Возможно…»

Залпы легли четко. Не артиллеристы, а звери у грэдов. Да и радары получше наших. Залп. Новый. Ещё один.

«Накрытие! Попадание в тройку!»

«Лучше бы взорвался, недомерок», — шипит адмирал.

Приткнули к эскадре «подарочек». Захочешь не откажешься. Адмирал и не отказался. Хорошо знает любимый грэдами прием — бить по головному кораблю. Ну, пусть и лупят. Не жалко. Первый в линии — линкор-недомерок, второй — тоже. Адмиральский линкор — только третий. Метким огнем грэды вывели из строя обеих недомерков. Сами, хотя и повреждены, управляются и ведут огонь как и раньше. А шестерка им на радость ещё и разгорается. Встали новые фонтаны разрывов. Всё! Везенье кончилось. Принцессы взялись за флагмана.

В нагрузку к прочим неприятностям ещё одна: пилоты с быстроходного эскортного авианосца, сделали все, что могли защищая гигантов. Теперь бой для авианосца можно считать законченным. Уходить подальше, и ждать команды. Которой скорее всего, уже не последует. Так кажется на первый взгляд.

Но это только на первый.

И на мирренских линкорах уже воют сирены воздушной тревоги.

Истребители пикируют на корабли, поливая надстройки огнем из крупнокалиберных пулеметов и сбрасывая мелкие бомбы. Сколь-нибудь серьезно гиганта этим не повредишь, но броня в надстройках символическая, и жертв среди команды немало. К тому же, пулеметный огонь и бомбочки вполне могут повредить чуткие приборы, ослепив корабли.

Другие машины несутся низко над водой, имитируя атаку торпедоносцев. Линкоры маневрируют, их залпы ложатся мимо цели. Зенитный огонь почти не ведется: бьют только универсальные орудия в башнях, а большинство зенитных автоматов установлены открыто и не могут стрелять из-за огня орудий главного калибра.

Экипажи мирренских линкоров после боя скажут много теплых слов командам авианосцев. Тяжеленные бляхи матросских ремней примут самое горячее участие в дискуссии.

Стоят радары и на мирренских линкорах. Гремят ответные залпы. И тоже не безуспешные.

«Одна горит. Огня не прекращает»

Залп. Очередной. Гигантский корпус вздрагивает как живой. Боль, огонь. Крики.

«Попадание в четвертую башню! Пожар!»

«Затопить погреба!»

В отсеках кормовых башен около ста человек. Теперь они все обречены. Спасти их невозможно. Иначе взрыв далеко видать будет, а услыхать и на обоих берегах океана смогут.

«Пожар прекратился. Залпы четырехорудийные».

«Мать их! Куда тройка лупит? Расстреляю командира!»

«Прямое попадание. РЛС вышла из строя».

На поврежденном флагмане РЛС ещё работает. Но бьют только носовые башни. Кормовые развернуты на борт. В этом бою им больше не стрелять.

Над башнями шестерки столб пламени и дыма в пару сотен метров.

«Боеприпасы» — стонет кто-то с какой-то почти суеверной радостью — «Сейчас рванет!»

Не рванула. Прекратила огонь, и выкатилась из строя.

«Каперанг! Оформляйте похоронки на обе башни недомерка! И перевод на берег для командира»

Канонада не стихает. Даже без лупящей хрен знает куда недолинкора тройки, безуспешно борющейся с пожарами шестерки и поврежденным флагманом в эскадре все равно четыре корабля против двух. Дистанция дальняя, и крейсера в перестрелке не участвуют. Младший флагман с авианосца отказывается поднимать самолеты. Докладывает — большие потери в авиагруппе. Докладывает — много поврежденных машин. Докладывает… Трусит попросту.

Второй час канонада.

«Второй тонет. Эсминцы снимают команду».

«Надо думать! По стволы носовой башни в воде сидит!»

Опять вздрагивает тысячетонный корпус. Последний «привет» с погибающего чудовища.

«Конец второму. Крейсера и эсминцы уходят».

«Что первый?»

«Стреляет…»

Выдавлено сквозь зубы.

«Стальные принцессы. Умеют умирать».

И гневный окрик: «Да что там с шестеркой?»

«Подводные пробоины. Хода нет. Большие разрушения».

«Мать их так, где буксиры?»

«Потонула…»

От мирренских снарядов, или просто команда погибающего корабля открыла кингстоны — теперь уже не узнать. А столбы разрывов ещё встают.

«Прекратить стрельбу» — орет багровый адмирал — «Послать эсминцы. Пусть подберут хоть кого».

Хотел бы адмирал повидаться с создателем «принцесс» и их покойными командирами. В безнадежном бою корабли проявили чудеса живучести. Из его семи линкоров вышло из строя три, и ещё неизвестно не придется ли топить флагман.

Так же и со своими конструкторами с удовольствием, и при помощи чего-нибудь тяжелого поговорил бы адмирал. «Принцессы» выдержали десятки попаданий, его же собственный корабль вышел из строя от пары снарядов. Опять похоже в адмиралтействе кто-то мудрил, да перемудрил. Строили корабли как ответ на «императорский гарем». На бумаге выходили корабли сильнее и с лучшим бронированием, правда, не столь быстроходные. А на деле получилось не очень. Вроде бы глава Морской Технической Комиссии Адмиралтейства, принимающей решения о постройке новых кораблей, родственник владельца завода, проект которого МТК был принят, и где корабли и строились. А был ли проект лучшим? Что-то не похоже: взорвавшийся линкор — из этой серии, наполовину вышедший из строя от пары попаданий- то же.

Почти все попадания в мирренские корабли пришлись на первые полчаса боя. Затем, и в этом адмирал не сомневался, на грэдских кораблях вышли из строя радары, а на такой громадной дистанции попасть полагаясь только на оптику практически невозможно. Бой постепенно превращался в расстрел. Но «принцессы»- то стреляли до последнего!

И без того высокое мнение о грэдских кораблях, несмотря на выигранный бой, стало ещё выше: будь здесь вся четверка — неизвестно кто бы рыб кормил.

Хотелось ещё знать адмиралу, какую пару из прославленной четверки он потопил. «Дину» и «Кэретту», или «Кэрдин» и «Елизавету»?

Вскоре вернулись эсминцы. Спасенных оказалось немного — около двухсот человек из более чем полуторатысячного экипажа. У принимавшего пленных офицера болезненно стукнуло сердце. Он слышал тот разговор в рубке. Его мнения не спрашивали, он был полностью на стороне адмирала. И одним из первых увидел, насколько же адмирал оказался неправ!

И значит — какая же беда ещё впереди!

На робе первого поднятого на борт матроса заметен номер. ЛК-36. Тоже и у остальных. А офицер прекрасно знает грэдские аббревиатуры. ЛК-36. Это не «принцесса». Те — НЛК -8-11. Это как раз «Герой войны» и «Слава» собственной персоной.

Были.

Так вот почему залпы были восьмиорудийными!

Первым в мире кораблем с орудиями калибра 410-мм были старые линкоры. Когда-то считались мощнейшим в мире. Годы пошли. Старые бойцы ушли достойно. Есть, есть же у стальных громадин душа. И как же они мстительно злорадствовали умирая!

Но где тогда заговорит главный калибр «принцесс»? На кого обрушаться снаряды, дающие при взрыве воронку размером с футбольное поле?

И принимавший пленных офицер одним из первых понял на кого.

Две эскадры обменялись авиаударами. Потеряли по сколько-то самолетов, но корабли получили лишь незначительные повреждения.

Цель следующей атаки указана однозначно — флагман грэдского соединения. Гигант «Владыка морей». Неизвестно, кто при прошлых атаках посшибал больше самолетов — пилоты с авианосцев, или зенитчики гиганта. По самолетам чудовище лупило даже главным калибром. И небезуспешно. Снаряды с радиовзрывателями давали гигантские облака осколков. Немало самолетов исчезло в этих облаках.

Игнорируя огонь других кораблей, торпедоносцы и пикировщики неслись на линкор. (Истребители сопровождения связали красноносых боем, и жестокая схватка кипела далеко от кораблей). Стрельба теперь была не столь смертоносной. И не от всех торпед смог уклониться гигант. Удар! И встал над бортом столб огня в воды. Почти сразу — второй. Добавили и бомбардировщики.

На одном из торпедоносцев стрелок взял с собой фотокамеру. Подобный бой надо запечатлеть несмотря ни на что. К тому же, во время атаки стрелок в общем-то не нужен. Стрелок не видел, но спиной чувствовал, как вырастает за спиной громада к корабля. Он ощущал вибрацию от стрельбы крыльевых пулеметов. На такой дистанции вполне можно поразить расчеты зениток. Командир экипажа слыл асом. Машина вздрогнула, освобождаясь от смертоносного груза.

С корабля видели, что эта торпеда не пройдет мимо. А самолет пролетел между трубой и мачтой корабля, чуть не зацепившись за стволы зениток.

Стрелок не сомневался, что кадр получится, и принесет ему славу. Накренившийся на борт огромный линкор. Из-за трубы вылит дым, на палубе — пожары. И нажал кнопку в тот момент, когда поднялся выше носовых башен столб воды. Но стволы ещё не всех башен поникли, и чертят воздух трассы. Даже золотая звезда на носу корабля видна! Такой получится кадр! Это не снимок с большой высоты, где и силуэт-то рассматриваешь с трудом. Тут корабль во всей красе. На мгновение даже кольнуло сердце: какой шедевр кораблестроения уничтожаем!

Кадр и в самом деле вышел великолепным. Только стрелку не суждено его увидеть. Хлестнула по куполу очередь ещё живого зенитного автомата. И не выдержало бронестекло. Камера разбилась, но пленка уцелела.

Убит и нижний стрелок. Но командира не зацепило, и ас изящно посадил машину на авианосец, счастливо избежав встречи со спешащими на выручку линкора красноносыми. Столкнись он с ними — и мастерство стало бы бесполезным. Красноносые уже поняли, что их провели и знали, что флагман тяжело поврежден. Они были злы, и даже с половиной боекомплекта могли натворить дел. Бой с истребителями выигран — а бомбардировщики достигли своей цели. К тому же, какой-то не в меру везучий (что б ему в мирренском аду на самой большой сковороде жариться) пилот всадил торпеду в корму авианосцу, так что заклинило оба руля. И ушел ведь, гад. Так что любой обладатель белой шестиконечной звездочки на левом крыле сверху, да на правом снизу крупно рисковал серебристой звездочкой на шлеме, а так же, тем предметом, где шлем обычно располагается.

Только очень нескоро попали в открытую печать снимки.

Итог второй фазы сражения по всем параметрам в пользу мирренов. Казалось, что в третьей будет только преследование и добивание отступающих.

Уже готовилась высадка. Транспорты спокойно поджидали линкоры. Лучше дождаться гигантов, и пусть чудовищные орудия превратят такой приветливый пляж в лунный пейзаж. Торопится некуда. Уже перемололи в страшном сражении две грэдских эскадры. Одна погибла почти полностью, вторая откатывалась на север.

Конечно, на берегу грэды. Но теперь это не более, чем досадная помеха.

Тим помнил царившую в ставке в тот момент эйфорию. И оторвавшегося от приборов офицера-радиста. Он наиболее полно видел общий рисунок сражения. Наушники сползли на шею. Лицо — как у покойника. Холодок закрался в сердце императора. «Докладывайте» — сказал он.

«Третья эскадра увеличила ход до тридцати двух узлов. Это «принцессы». Все четыре. Держат курс… ".

Генералы не поняли, а адмиралы побледнели.

Какой-то кавторанг оказался прав!

Раскрылась двадцать лет хранимая тайна старых грэдских линкоров. Быстроходны они были. Давали на шесть-семь узлов больше, чем писали во всех справочниках. Потому и просчитался адмирал. Свято верил книгам. Купился на высокую скорость идущих на него кораблей. А силуэты новых и старых грэдских линкоров так похожи…

И как гром — панические радиограммы от сил прикрытия десанта. Как бессмертные призраки из преисподней появились они. Четыре быстроходных линкора и шесть тяжелых крейсеров.

Сработал воистину дьявольский план грэдов. Просчитались миррены. Расчет был в том числе и на психологию противника. Миррены смелы, но слишком дорожат своими жизнями. И никогда не поверят, что полфлота — это приманка. Привыкли воевать в новых условиях. И свято уверили — самое мощное авианосное соединение и должно нанести главный удар. А оно — приманка. Лишь бы ввязалась с ними в бой авианосное соединение. Лишь бы ушло из залива. Неважны жертвы, неважны смерти. Важна только цель. Намеренно отправили фактически на смерть грэды две эскадры. Отдали линкоры, авианосцы, сколько-то эсминцев. Страшную заплатили цену. Пошли на чудовищный риск. Но оттянули-таки главные силы мирренского флота от района высадки.

Не укладывалось в голове у мирренских адмиралов. Главный удар наносит не авианосное соединение. Даже сверх линкор только приманка.

Линкоры вчерашний день? Может и так, но тем кто по их милости не увидит дня завтрашнего, от этого как-то не легче.

На силы прикрытия обрушался огонь десятков тяжелых орудий. Ударили чуть ли не из-за горизонта, по показаниям радара. Запылали так и не успевшие поднять самолёты три эскортных авианосца. На остальных — лихорадочная беготня и отрывистые крики команд. Торопливо отцепляют НУРы, контейнеры с пулеметами и напалмом. Скорее, скорее двигатели самолетов уже прогреты, они только что обработали берег. На полутора десятках эскортных авианосцев должны быть от двадцати пяти до сорока самолетов на каждом. Но на половине группы недоукомплектованны. Да и зенитки на берегу кое-что подвыбили. Торопятся, очень торопятся миррены. За считанные мгновения три корабля превратились в факелы. Но остальные ещё целы.

В погребах боезапаса почти нет торпед. А попаданий 250-кг и даже 500-кг гостинцев линкор может выдержать ни один десяток. Снаряд вздыбил палубу очередного авианосца. Уже пустую. Почти три сотни машин поднялись в воздух.

В прошлом много рассуждали о теоретической вероятности подобного боя: линкор против авианосца. И пришли к выводу — очень много «если» в таком бою. У кого лучше радары, чьи зенитки бьют точнее, есть или нет у линкора авиационное прикрытие, сколько эсминцев охраняет гиганта, и наверное, главное — насколько хорошо подготовлена команда.

В теории допускался любой исход подобного боя. И сегодня все было не в пользу серебристых птичек. Эскортный авианосец грэдов поднял всю свою стаю. Полсотни машин. Первое действие драмы, главные роли в которой придется играть бомбардировщикам с торпедоносцами.

Истребители мирренов шли отдельной группой. Они вырвались вперед. Каждый тащил под крыльями по паре гостинцев 250-кг. Они…

Они были обречены, ибо все грэдские эскадрильи накинулись на них с высоты. И прежде чем пилоты сообразили что происходит, с десяток машин уже горели. Остальные скидывают бомбы, остальные врубают форсаж… Поздно! Противников почти в два раза больше. Короткий и яростный завязался бой.

Все-таки чуть-чуть, но помогли погибшие истребители своим. Без потерь несутся бомбардировщики и торпедоносцы.

Действие второе- завеса эсминцев. Точен огонь эсминцев. Шапки разрывов, трассы снарядов. Проскочили бомбардировщики, потеряв от силы пяток машин. Да ещё десятка два сбросили смертоносный груз куда ни попадя, и повернули назад. Может повредил их огонь зениток, а может пилот решил- самолетов у Его Величества ещё много, а я у мамы один.

Торпедоносцы идут ниже, и им от огня эсминцев достается куда больше.

Финал. Тяжелые корабли.

В небесах расцветают чудовищные белые цветы. Не сразу поймешь — это линкоры бьют по самолетам главным калибром. Набитый поражающими элементами снабженный радиовзрывателем специальный фугасный снаряд. «Облачко» осколков при удачном попадании может сдуть с небес до пяти самолетов за раз.

Ближе!

Облака разрывов поменьше. Но и разрывов гораздо больше. Универсальные 130-мм. Со всех линкоров и крейсеров.

Торпед мало, сброшены с большой дистанции, и все проходят мимо.

Автоматы опустошают ленты и обоймы.

С воем пикировщики несутся вниз. Иные из бомб достигают цели. Только всегда славились живучестью грэдские корабли

На уцелевших после атаки обрушиваются истребители.

Возвращаться некуда. Авианосцы горят, иные уже на дне, горит море.

Лететь, лететь к другим эскадрам, садится на последних каплях топлива… Или в море, надеясь, что подлодка или гидросамолет заметят в безбрежном океане крохотную оранжевую лодочку. Иногда их и правда находили…

Не видно и эсминцев.

Только не сбежали они!

Лидер эсминцев поднял парадный флаг. Только раз, на императорском смотре, развивалось полотнище. Корабль родился во время войны, и не видел парадов. Бросив спасать тонувших, эсминцы устремляются в атаку. Отчаянную, почти без шансов на успех. Вздымаются пенные буруны. Полный ход! Плавятся турбины.

А навстречу несутся подобные им.

Стремительно несутся смертоносные рыбины. По девять торпедных труб на мирренском эсминце, от восьми до двенадцати на грэдском. А в каждой от 350 до 850 кг. взрывчатки, да скорость доставки под 50 узлов.

Минуты нужны для перезарядки торпедных аппаратов.

А счет в бою идет на секунды.

Кажется неуклюжим мирренский лидер — огромные трубы, нелепые четыре башни. Только это самый быстрый в мире боевой корабль. Все, кто на палубах, уже видят — четыре громадных линкора, идущих полным ходом. Полный ход! И из всех аппаратов веером, чтобы в два, в три корабля врезались торпеды. В момент разворота, в боевую рубку угодил снаряд с крейсера, убивший всех находившихся там. Смерть адмирала не решала ничего. Одна за одной, из двенадцати труб плюхались в воду смертоносные рыбины.

Снаряд линкора сшибает за борт нелепую башню. Корабль почти не видно из-за фонтанов разрывов. Четыре линкора и два тяжелых крейсера. Более чем достаточно. Потом уже грэдские эсминцы подобрали только двоих из экипажа корабля. Но это будет только потом. Крошечный эпизод громадной битвы.

Выше мачт «Кэретты» встает фонтан разрыва. Мгновением позже — ещё один, спустя миг- третий. Три торпеды несутся прямо в борт флагманской «Елизавете». Не отвернуть гигантскому кораблю. Мгновения были на размышления у капитана эсминца. Полный ход! Трех торпед мало для гиганта. Но слишком много для эсминца. Не спасся никто.

Мимо плотиков, мимо безжизненно качающихся на волне объятых пламенем кораблей несется краса и гордость грэдского флота.

И никого нет между ними и огромным флотом транспортов.

В боекомплекте линкоров и крейсеров почти нет бронебойных снарядов. Только фугасные. Не слишком опасные для любого бронированного противника.

Но смертельные для всего остального.

Бронебойный снаряд имеет взрыватель с задержкой — чтобы проломить броню и взорваться внутри. Но не имеющий брони корабль такой снаряд прошьет на вылет и полетит дальше. Может сложиться так, что эсминец пропустит через себя столько снарядов — закованный в полуметровую броню линкор потонуть может.

Кровавая баня. Чуть ли не в упор бьют орудия. Главный калибр. Универсальные. Иногда включаются в дело даже автоматы. Один за одним тонут транспорты. Не бой. Избиение. Слишком плотно они стоят. Стрелять можно почти не целясь.

Десантные транспорты расстреливают четыре линкора и шесть тяжелых крейсеров. Серия «принцесс» и пятибашенные крейсера — гордость грэдского флота. Сегодня стали они предсмертным кошмаром мирренского.

И эфир заполненный криками. И песней. Песней грэдских моряков. Не зря погибли две эскадры. Сторицей заплатили за погибших.

Кипела вода. Пожар на море. Пламя. Столбы чёрного дыма. В грохоте орудий не слышно криков. Мучительно умирают транспорты, десантные и эскортные корабли. Кто пытается поднять белый флаг, кто стремится уйти. Но большинство предпочли сражаться. Две-три пущонки были на каждом. На десантных кораблях и побольше. Бесполезные против гигантов, но вполне способные остановить бег хищного эсминца.

А те чуть ли не в упор выпустили десятки торпед.

Десантные транспорты торопливо сбрасывали на воду катера. В этой каше маленькие судёнышки имели неплохой шанс уцелеть. Только куда они уйдут? На берегу грэды. Уйти навстречу эскадре? А куда та повернет?

Потом ни раз и ни два в океане встречались десантные катера с мертвецами.

Рванула груженая боеприпасами гигантская баржа — бывший броненосец. Впечатляющий вид бронированной коробки, уже находящийся в стадии перехода в сырье для мартеновской печи, вдохновил кого-то из адмиралов на близкую к гениальности идею — загрузить внутрь тысячи тонн снарядов, протащить через пол океана, и приткнув сооружение к берегу, на несколько дней обеспечить десант боеприпасами, пока саперы будут сооружать временный порт. Бортовая броня посудины легко могла выдержать огонь всего, что могло у грэдов оказаться на берегу. Но не было защиты от рухнувшего с небес снаряда линкора. Эхо взрыва зафиксировали сейсмические станции на обоих берегах великого океана. На несколько километров поднялось облако чёрного дыма.

А над пылающими кораблями носятся самолёты. На быстроходном легком авианосце не было ни одного бомбардировщика. Только истребители. С избытком сегодня попробовавшие крови. Носятся над побоищем, поливая пулеметным огнем палубы, плотики, и просто барахтающихся в воде людей. Расстреляют боеприпасы. Садятся. И через минуты — снова в воздух.

А вода зачастую густая от разлившейся нефти. Жжет лёгкие, выжигает глаза.

Спасительными кажутся ослепительно белые пляжи. Именно кажутся. У самой кромки прибоя — врытые в песок проволочные заграждения. Берег минирован от души. Под водой наставлено, к заграждениям прикручено, в песок закопано, даже на ветках, словно игрушки развешано. А в траншеях и нет почти никого. Командир обороны острова решил ограничится на побережье демонстративными действиями. Главные, и хорошо укрепленные позиции — дальше в глубь территории. Нет резона городить на берегу непробиваемую оборону. Линкоровские пушки её все равно сдуют. Не зачем и гробить пехоту. Лучше пусть высаживаются почти без потерь, да сами лезут на укрепления, где пристрелян каждый метр. И куда не долетит гостинец от морского чудища.

Немногочисленные грэдские части, ещё час назад не рассчитывавшие уйти с побережья живыми, теперь вовсю палят в воздух, приветствуя корабли. Миррены лезут на берег считай толпами. Тонут в двух шагах от берега, запутавшись в проволоке. Гибнут уже на берегу, подрываясь на минах. Но хорошо, если один из двадцати с оружием. Многие ели ползут по вязкой нефти. По ним никто не стреляет. Это уже не солдаты, деморализованная толпа голых и грязных людей.

Умер от сердечного приступа мирренский адмирал, несколько часов назад потопивший два линкора. Застрелился другой. Несколько часов назад они оба мнили себя победителями. А теперь — на испытаниях так не ходили линкоры и авианосцы, как шли теперь. Шли, неслись как на крыльях, впустив из когтей фактически добычу — три поврежденных линкора, крейсера, эсминцы да тяжелый авианосец, потерявший две трети своих самолётов, правда на него сели остатки авиагрупп с трех погибших собратьев. Они бы не ушли.

Но экстремальные события порождают иррациональные приказы. Как этот — повернуть на обратный курс. Назад. На выручку гибнущему десанту. Пусть и знаешь, что не успеть. Но стоит в ушах голос радиста с какого-то эскортного корабля.

«LR-14,- тонет, LR-18- горит, ой, а куда LR-25 делся? Только что здесь по правому борту был. А теперь нету. Транспорт взорвался. У нас на мостике все убиты. Тепло-то как! А не уйти. Ноги перебиты. Совсем горим. Скоро глубинные бомбы рванут. Полетаем! Как жалко что вас нет с нами, господин адмирал!»

До конца дослушал кошмарные радиограммы погибающего десанта император. Только сделать ничего не мог. Ни он, ни кто-либо другой.

Выжать из машин все, что можно. Лишь бы успеть. Добить всё, что не может дать полного хода. И линкор с авианосцем отправились на дно от своих торпед.

Чёрный день мирренской армии и флота.

Два часа, полностью изменившие ход сражения.

Сказать, что начальник морского генштаба был в шоке — не сказать ничего. Кричал — война проиграна. Немедленного заключения мира требовал.

Колебался не только он. Сомнения в целесообразности продолжения войны возникли и у Тима. Император даже вызывал к себе посла нейтральной страны, представлявшей грэдские интересы. Намекал, только намекал, на status quo. Дипломат довел эти сведения до грэдского двора. В ответ пришел намек, только намек, на принципиальное согласие, при условии проведении границы по нынешней линии фронта. Это было уже кое-что. Призрачный конец войны всё-таки замаячил.

Но к несчастью, или к счастью, с какой стороны посмотреть, на одном из фронтов мирренам удалось одержать крупную победу. Может, и не столь значимою, но старательно раздутую пропагандистской машиной до заоблачных высот.

И её результаты в глазах многих до какой-то степени скрасили шок от «Разгрома в заливе». И переговоры закончились так и не начавшись.

Года ещё не прошло с того дня.

Как же взвыли тогда все грэдские радиостанции «400 000 врагов убито за один день. Захвачено 160000 пленных. Потери врага — полмиллиона за один день! Невиданный успех! Невероятная победа! Мирренского флота больше не существует! Слава нашему флоту!»

По тяжелым кораблям счет-то в этом бою безусловно в пользу мирренов. Но кому от этого легче? Тщательно планировавшаяся стратегическая десантная операция закончилась грандиозной катастрофой. 90 % десанта погибло или попало в плен. А потери флота оказались довольно чувствительными, но не смертельными. Только эти корабли должны были защитить десант. Корабли вернулись в базы. А десант? Огромный десант куда делся?

Моряки старались не показываться из казарм. Нет и желающих пойти в увольнение на берег. Чуть ли не впервые в истории мирренского флота, на пьяных на боевых кораблях смотрели сквозь пальцы. Пусть там, на верху разбираются, кто именно дурак. А вот в лицо плюнут мне, матросу или каперангу — без разницы.

А о судьбе уцелевших десантников любезно сообщили сами Грэды. Обычно Министерство Пропаганды не слишком жаловало корреспондентов из нейтральных стран, держа их в столице и сухо подкармливая фотографиями от проверенных корреспондентов, да интервью с идеологически выдержанными героями. Но в этот раз на острова иностранцам организовали самое настоящее паломничество. Посмотреть и в самом деле было на что. Посмотреть, и осознать, куда может завести непродуманная политика в отношении империи.

Страницы всех газет обошли фотографии толп голых, грязных и обгорелых мирренских пленных. Особую известность обрел один фотоснимок. С язвительной подписью «Иностранные туристы посещают тропические пляжи. Безопасность обеспечивает грэдская армия». Толпа в несколько десятков рослых мирренов. Кто в лохмотьях, кто даже без штанов. Все в нефтяных пятнах. И конвоирующая их грэдская то ли повариха, то ли прачка — девчонка лет семнадцати с винтовкой чуть ли не выше её роста.

Тяжело бился о песчаные пляжи густой черный прибой. Кровь войны, перемешенная с кровью людей. Не день, и не два волны выбрасывали вперемешку мертвецов и дохлую рыбу. Их не успевали жечь и закапывать.

Роскошно пировали уцелевшие обитатели моря с плавниками и клешнями!

Тим V тогда именным указом объявил национальный траур. Раньше подобный объявляли только по случаю кончины императора. Последовал град отставок и перемещений, кого-то отдали под суд. Женщины плевали в лицо морякам.

Одни требовали скорейшего прекращения войны, другие собирали деньги на новые корабли. Имелись и третьи, и пятые, и десятые. Поражение не оставило никого равнодушным.

Не тогда ли в больную голову наследника закралась мысль об изощренной мести грэдам? Тем более, он числился флаг-капитаном погибшего со всем экипажем линкора. Много кто тогда обращался к императору с различными предложениями, как отомстить грэдам. На некоторое время канцелярия уподобилась крупному военному заводу, перейдя на трехсменный режим работы- столько приходилось писать вежливых ответов на различные в меру глупые предложения «как нам выиграть войну». Справедливости ради стоило признать- поступило и кое-что дельное: проект нового бомбового прицела, позволявшего сбрасывать бомбы с большой высоты с высокой точностью и рецепт нового взрывчатого вещества. Всё это уже прошло испытание, и вскоре должно появится на фронте. Авторов же всего остального следовало направлять на принудительное лечение.

Зуд по спасению родины охватил и верхи. На идею о флоте, поступившую от человека, никогда не видевшего корабля канцелярия могла придумать ответ. Но если этот человек принадлежит к титулованной знати, а то и министерский пост занимает… Император иногда жалел, что у него нет соправителя. Как бы здорово было иметь этакого блестящего парадного императора для встречи иностранных делегаций, для присутствия на пустых и никому не нужных приемах, и для вежливых улыбок высокопоставленным тупицам, в конце-концов. Как бы он хотел… Но чего нет, того нет. И высокопоставленным тупицам приходится отвечать самому. Император умеет быть потрясающе вежливым, даже разговаривая с настоящим одушевленным поленом. В такое сложное время непозволительная роскошь — увеличивать количество внутренних врагов. А большинство из ничего не понимающих в морском деле деятелей хоть соответствует остроте любимого грэдами писателя с непроизносимым именем: «узкий специалист подобен флюсу — поднятость его одностороння». Проблема что среди ничего не понимающих в морских делах деятелей есть один. Ну нисколько не приподнятый. Гладенький, как хорошая дубовая доска. На бумаге — второй человек в империи — кронпринц.

Идея кронпринца граничила с чем угодно, кроме здравого смысла: похитить ни много ни мало Саргона и наследника. И заставить его подписать мир. Далее следовали многостраничные условия мира, сделавшие бы честь любому писателю-фантасту… Императору пришлось вспомнить все слова, которые он со времен молодости и шефства над полком гвардейской кавалерии не употреблял. Сынуля явно не знал известной поговорки про виртуозную ругань: «Покрыл как гвардеец». Равно как и факта в школьной программе отмеченного — пока личность с косой в дверь не постучится, не назначит грэдский император наследника. Нет у грэдов кронпринца. Просто нет. Есть лица, принадлежащие к Императорскому дому, и Сордар только один из них. Узнать о диверсантах на палубе (а ещё лучше — в погребах боезапаса) огромного линкора император вовсе не отказался бы. Но вероятность их проникновения в главные базы флота давно и стабильно пребывала в области отрицательных чисел. Как только в воздухе повеяло порохом, со всех приграничных да приморских территорий грэды выселили в неизвестном направлении всех, у кого была хотя бы 1/8 восьмая мирренской крови. С началом войны пропаганда подняла вой о геноциде мирренского населения и жестоком убийстве мирных жителей и лояльных подданных Саргона. Император знает, что переселены они вовсе не на дно песчаных карьеров. Народу же, знать не обязательно.

Тим понять потом не мог, как до столь цветастых оборотов речи додумался. Бредовой идее не придал значения. Ну и что из того, что есть законспирированный агент в обслуге одного из дворцов Саргона? Он сам из столицы не вылазит, а Сордар с палуб практически никогда не слазит! Бред, он и есть бред. Окрестности главной базы флота — одно из самых спокойных мест в империи. И в живописных горах немало особняков грэдских аристократов. Что из того, что один из них императору принадлежит? Агентуре не известно, где Саргон при встрече флота останавливался. Не исключено, что и нигде: прилетел, покрасовался и улетел на шестимоторной «Стреле Дины» в сопровождении полка истребителей.

Обматерив наследника, чьи способности в государственных делах следовало измерять теперь отрицательным числами, план Тим демонстративно разорвал, и в корзину выкинул.

А зря.

Да ещё поступили и фотоснимки с разведчиков: на одном из самых больших пляжей проклятого острова выложена огромная, только с самолетов рассматривать, надпись по-мирренски «Приходите ещё! Ждём с нетерпением! «Ну, а материалом послужил в изобилии усевавший побережье военный хлам мирренского происхождения.

Четыре красавицы. «Дина», " Кэрдин», " Кэретта» и «Елизавета». Их звездный час это сражение.

Наши красавицы — так их стали звать после этого боя. Одним из популярнейших грэдских имен стала Елизавета.

Два поврежденных эсминца зашли в порт для ремонта. Какой же прием закатили в их честь! Последнего матроса на руках по городу носили пехотинцы, ещё вчера готовые при встрече любому моряку дать в морду. Да что там матроса! Эсминец целиком на сушу готовы были вытащить, и на руках на главную площадь города оттащить. Как памятник на прибрежных скалах водрузить. Чтобы все хорошенько запомнили, как грэды воюют.

К тому времени, когда линкоры вернулись в свою базу, дошли уже некоторые сведения о масштабах учиненного ими разгрома. Четыресто, не четыресто, а много больше ста тысяч всё-таки погибло. И около двадцати тысяч пленных. Миррены потеряли два линкора, четыре авианосца, шесть крейсеров, три подлодки, четырнадцать эсминцев, и огромное количество транспортов. Собственные потери в тяжелых кораблях куда как выше, но их можно и замолчать. Или отделаться стандартной фразой вроде: «наши потери не выше, чем готовы понести мужественные войска».

При возвращении из боевого похода, линкоры всегда встречали с почетным караулом и оркестром, игравшим веселые марши. На этот раз было не совсем так. Оркестр не играл маршей. Трубы молчали. И для встречи выстроился не обычный караул. Застыли в ряд императорские кирасиры. А перед строем с обнаженным мечом в руке стоял император. И адмиралу отсалютовал как младший по званию. Ибо хотя и главком, но одновременно имеет и морской чин капитана первого ранга.

Обошел все газеты и другой фотоснимок. Расцеловавшая какого-то матроса с «Елизаветы» красавица старшая дочь императора. В тот момент наверное, на целом свете не было более удивленного и счастливого одновременного человека, чем никому не известный матрос. А раскрасавица ещё и на руках у него устроилась! Матрос с принцессой на руках! Снимок стал известен всему миру.

Бродили даже слухи о коротком, но бурном романе. Точно никто не знал, а Софи-Елизавета лишь загадочно улыбалась.

Несколькими днями позже в порт вернулся и «Владыка». И стороннему наблюдателю показался бы столь же грозным, как и раньше. А специалист бы заметил, что корабль сильно осел, приняв несколько тысяч тонн воды. И скорость оставляет желать лучшего. Да и в порт входил не сам, а с помощью нескольких буксиров. При более детальном осмотре заметны и большие разрушения в надстройках. Три четверти зениток вышли из строя.

Но кроме почетного караула немало стояло у пирсов санитарных машин.

Многие с кораблей списаны навечно.

Однако, осмотром займутся на заводе, построившем корабль когда-то. Через несколько месяцев линкор снова выйдет в море. Такой же, как и прежде. Ибо ещё не конец войны.

На участников сражения обрушился дождь наград.

Только больше всего ценилась специально отчеканенная медаль. Ибо её получил каждый. От адмирала до матроса. И живой, и родня погибшего. Медаль, учрежденная именным указом императора.

На лицевой стороне — горящие корабли, на оборотной — дата и одно слово — «Был». А материалом медали послужил не пресловутый желтый или белый металл, а пожертвованное императором и соправителями серебро высочайшей пробы.

В империи слишком мало знатоков, способных указать, откуда Саргон идейку позаимствовал. Да и те, кто есть — промолчат. Ибо это наша победа.

Качнулся маятник в сторону грэдов. Не переломил в их сторону войну исход величайшей морской битвы. Точно так же, и успешная высадка десанта вызвала бы горечь, раздражение. И не сильно больше. Сражаются чудовища, подобные тем, у кого голову срубишь- на её место две новых лезут, да ещё каждая в два раза зубастее отрубленной. Легли на дно погибшие корабли. Но вовсю искрится сварка на новых остовах, стремительно обрастающих броней и надстройками. Скоро, скоро скользнут они в море.

У войны свои законы, бессильно военное искусство, если воющие против тебя бездари на каждый потопленный корабль могут построить три, пять, десять — да сколько угодно, в зависимости от класса и потребностей.

Рано или поздно построят новые корабли, и не по этим, так по другим островам ударят.

Но тогда были колебания, ибо не месяц, и даже не два строятся авианосец или крейсер, не говоря уж о линкоре.

Было и прошло… В других водах гремят сражения. Словно неуязвимы проклятые принцессы — «Дина», «Кэретта», «Кэрдин» и «Елизавета»…