Ценители сонетов

Литература

Ценители сонетов

ВПЕРВЫЕ В «ЛГ»

Вероника ШЕЛЛЕНБЕРГ

Родилась в Омске, где в настоящее время и проживает. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького. Публиковалась в журналах: «Арион», «День и ночь», «Дети Ра», «Сибирские огни» и др. Автор нескольких стихотворных сборников.

***

Под топот каурых, гнедых, вороных

замедленным солнечным диском под дых

ударена степь, опрокинута в пыль,

и небо оранжево ржавит ковыль.

И небо, и степь под присмотром орла,

тропа, что коней к водопою вела

в закатном чаду раскалённых, как медь,

солёных от пота, уставших лететь.

И с ходу разбит водомерный покой…

Копыта, копыта и шеи дугой,

и мокрые гривы, дугою летя,

достанут туда, где начало дождя.

Начало дождя над степным сушняком…

Тропа поперхнулась полынным дымком.

Горячие звёзды горячих коней

восходят над степью и тают над ней…

***

За окном вагонным светает

потихонечку, не всерьёз.

Встречный поезд… а в нём мелькает

двадцать пятый кадр берёз.

Отпечатался на сетчатке,

потускнел, как неясный сон.

Всё в порядке, мой друг, в порядке,

просто дробно дрожит вагон.

Просто клацает и грохочет

не закрытая плотно дверь.

И мерещится между прочих

двадцать пятый кадр потерь.

***

Я только подумала: «Слишком тепло…»

И тут же дождя ледяное стило

стирает границы предметов.

Теряются мокрые листья в саду,

и я, растерявшись, обратно иду,

по-летнему тонко одета.

Шафраны ещё по привычке ярки,

Оранжево-крепкие, как позвонки,

сквозь тело тепла проступают.

И тает тепло – ты о нём не тужи,

и дождь, на лету замерзая, кружит,

и падает он, и не тает.

А разве бывает, чтоб слишком тепло?

Пригреешься только – пургой замело…

Последними – эти шафраны.

И перемещается лето туда,

где южные скалы утюжит вода…

Но как же внезапно и рано!

***

Вот мы, ценители сонетов,

вершим какие-нибудь вирши,

а возле биотуалетов

угрюмо горбятся кассирши.

Вот мы таланты зарываем

и пропиваем по пивнушкам.

Потом бежим и отливаем

почти в подол почти старушкам.

Их возраст неопределённый

в цветастых платьицах немодных

стоит, как запах раскалённый –

особняком, но принародно.

А может, скоро ли, нескоро,

как в притче – нет пути обратно,

мы, прихлебатели мирского,

здесь в телогрейках встанем ватных.

А вечером… нет, не за хлебом

пойдём, хромая некрасиво,

стараясь не смотреть на небо,

на этот синий, синий, синий…

***

Сургуч на свитке времён

прочен только на вид.

Мчится поезд, а в нём

один-то вагон стоит.

Как это может быть?

Катятся все, а он –

древний дым ворожбы,

высохший лексикон.

Рядом поёт ресторан,

скрипит, гнусавит плацкарт.

Несётся зелёный ряд,

трясётся зелёный ряд,

а в нём-то один вагон,

в котором не говорят.

Я через него бегом,

а медленно, как во сне…

Я только одним глазком

в сумерки за окном…

Там пристальный свет луны –

обе её стороны.

Ни деревца, ни ветерка…

И слышно издалека

тающий на лету

поезда перестук…

Вот-вот он исчезнет совсем

и не исчезает никак.

Прокомментироватьgt;gt;gt;

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии: