"Нимфа в камуфляже" - читать интересную книгу автора (Трунина Юлия Александровна)Глава 7. Терновый лавровый венокБабуля дорогая, как же пить-то хочется! Я с трудом разлепила веки и сначала ничего не увидела, кроме серого размытого пятна, потом на нем появились голубенькие и желтые цветочки и стало понятно, что это нижняя часть гобелена. Попробовала повернуть голову, и тело пронзила боль. Что за Руки и ноги слушались плохо, раны горели огнем, в ушах звенело, перед глазами при каждом движении все расплывалось — в общем, на лицо были последствия Мой подъем с кровати был целой эпопеей полной боли, стонов и мата, но мне таки удалось принять вертикальное положение. Сделать удалось всего три шага, потом мои нижние конечности решили, что на сегодня хватит, и отказались дальше помогать своей беспутной хозяйке. Я рухнула на четвереньки и выругалась. Больно-то как!!! Да что, бес возьми, творится с моим телом?! Встать самой было не под силу. Оставалось либо вскарабкаться обратно на кровать, либо подняться, опираясь на стол. Я решила продвигаться вперед и поползла. Ой, По ладоням тянулись розоватые полоски недавно зарубцевавшихся шрамов. Но это невозможно… у меня не было здесь ран… и не могло быть. Маг может выглядеть, как шинкованная капуста, но ладони у него всегда будут нетронутые, они основные проводники Силы. А что с моими татуировками? Не понимаю, как такое случилось?! Иероглифы поменялись, я точно уверена! Раньше знаки были иными, возможно, похожими, как и все иероглифы пексина, но, определенно, я не помню такого, похожего на жука с восьмью лапками. Нет, вмешательства внешних факторов не заметно. Похоже, краска под кожей просто перетекла и образовала другой узор. Не понимаю… Ладно, нужно принять более удобную позу и изучить все изменения, случившиеся с моим телом. Я добралась до стола и вскарабкалась на стул. Отдышавшись немного и осмотревшись, поняла, что комната не моя, и я понятия не имею о том, где нахожусь. Эта хоть и была больше выделенной мне, но практически полностью заставлена шкафами с книгами, столами со всевозможными пузырьками, горелками, склянками и пробирками и напоминала больше заброшенную лабораторию алхимика, чем спальню. Вокруг было темно и тихо, я с трудом смогла отыскать небольшие окна плотно закрытые темными шторами и входную дверь. Не слишком роскошные хоромы для героини. Я не помню, как тут оказалась. Кажется, наставники меня куда-то несли, потом кто-то и эльфов предложил воспользоваться услугами королевского целителя… Похоже, магистры согласились… Затем ничего не помню. Потом меня кто-то осматривал, ощупывал раны… это было очень больно. Далее мне в рот вливали какую-то жидкость, у нее бы не приятный привкус. Снова беспамятство. Дальше чувствовала какой-то толчок чужой Силы или мне показалось, ведь, наставники знают, что делают, значит так нужно… Ага, дальше… Дальше помню незнакомый голос… Так, что за голос?… Вспомнила, мужской голос, очень приятный, ласкающий слух: — Это может оказаться большой ошибкой!.. Лучше остановиться!.. Или сначала был голос, потом толчок Силы… Не помню! Дальше, кажется, в меня опять влили тот поганый настой… И снова ничего не помню… до сегодняшнего момента. Глова кружилась, я облизала пересохшие губы. Не понимаю, что происходит… Где пресловутые эльфийские целители, где наставники, где мои друзья?! Нащупав на столе лампу, я засветила ее (благо, в отличие от тела моя магия была в норме), глаза заслезились как от долгого пребывания в темноте. Посидев немного и проморгавшесь, я решила более детально разобрать таинственные ранения. Так, линии ровные, четкие и нанесены уверенной рукой очень острым предметом с узким лезвием. Ничего подобного во время боя не было. Изучив свое тело, я обнаружила еще с дюжину таких порезов и это только там где могла дотянуться и рассмотреть. Меня что кусками нарезали, пока спала? Кстати, а, сколько я спала?… И где, в конце концов, все?!! Тут от двери послышался шум, какой обычно производит ключ в открываемом замке (я еще и под замком была?!!), и вошла незнакомая эльфийка с подносом в руках. Увидев меня, она отшатнулась назад и, скорее всего, хотела бежать из комнаты, но пересилила себя и с плохой пародией на улыбку спросила: — Вы уже очнулись? И уже передвигаетесь? — Кто вы? — решила я начать знакомство. — Мое имя — Тромисана эн Увирель эн Користер Ка'афт, я помощница госпожи Дорисии эн Ауриса эн Вийсориэн Нан'ави, королевского целителя. Я решила, что мне представляться нет смысла, к тому же мне эта девица совсем не нравилась, потому сразу перешла к основным вопросам: — Где я? — О, это приемная госпожи Дорисии, — продолжала скалиться девица. — На приемную это не похоже, скорее, на чулан. — Ну, госпожа целительница несколько своеобразна в своих предпочтениях, — заметалась та. Я нахмурилась, что бы дать показать, что меня это не убедило. — Сколько времени я здесь нахожусь? — Да не очень долго, — заюлила опять эльфийка, подходя к столу и ставя поднос. — Давайте я вам раны обработаю. — Вы что, оглохли? — начала я злится. — Я спросила, как долго здесь нахожусь?! — Не кричите, вам нельзя пока напрягаться, — попыталась она быть заботливой, но глаза сверкнули зло. Что-то здесь нечисто. — А где сейчас мои наставники? — решила разведать дальше почву. — Они уехали, — небрежно ответила целительница, расставляя на столе баночки. — Как уехали? Когда?! Почему меня не взяли?!! Этого не может быть!!! — четко и громко произнесла я последнее восклицанье, утвердившись в нем как наиболее правильном. Не могли магистры меня бросить. И не только по причине того, что надо будет отчитываться перед магистром Юнианом, который отвечает за меня во время стажировки, и перед королевой, за ее родственницу, но и по этическим соображениям (учителя как никак!). Значит эта — Вам нельзя еще двигаться, поэтому вы остались, а остальные люди уехали, — пояснила та. — Ложитесь на кровать, я осмотрю вас. — Меня не надо осматривать, меня не надо лечить, все, что нужно было от лекаря — очистить рану, чтобы не было заражения, — мне все больше и больше не нравилась эта ситуация. — Чем мне обрабатывали раны? — А… Э… ну, самые обыкновенными лекарствами, — отвернулась она от меня и начала опять звенеть склянками. Я посмотрела на их количество и начала по-настоящему волноваться. Моему телу для регенерации они были не нужны, скорее даже мешали… Та-а-ак, ну теперь становится многое понятным… Точнее, ни У тебя большие проблемы, — Помогите мне, пожалуйста, дойти до кровати, — смиренно попросила я, старательно опуская глаза, чтобы не выдать себя. Она подхватила меня под руку и стала поднимать. Вставала я с охами-ахами, ноги у меня все время «подкашивались», и я периодически падала на эльфийку. Это несколько сбивало с мыслей… с ее мыслей, но было нужно для конспирации. Вы когда-нибудь мечтали читать чужие мысли? Наверное — да. Я не знаю ни одного человека, который хотя бы раз не мечтал узнать, что творится в голове у ближнего. Не буду так же лицемерить и говорить, что это безнравственно и аморально, копаться в чужих тайнах и желаниях. Иногда это бывает даже очень нужно, как в данном случае, но и очень сложно. Легче (для меня) подчинить кого-то, заставить самого все рассказать, чем незамеченным проникнуть в подсознание оппонента. Лично у меня, после этого процесса очень часто идет кровь носом, Учитель говорит, что это означает сверхчувствительные рецепторы, поэтому мне, по возможности, надо воздерживаться от телепатии. Правда и просканировать меня практически невозможно. Я даже Великого засекала, когда он хотел узнать мою степень раскаянья в содеянном. Не всегда, но все же… Да и очень муторно все это. В своих-то мыслях не всегда разберешься, а тут чужие… Вы как-нибудь попробуйте сами отследить свои мысли. Будет выглядеть вот так, например: идешь к алхимикам за «слюной медузы» (все экспериментирую, хочу сделать кислотные стрелы), думаешь, как правильно соединить ингредиенты, а из столовой — запах грибного супа… И уже думаешь, как сушили грибы осенью (на дворе-то ранняя весна): магией, над очагом или на солнце. Лучше, конечно, магией — вкуснее, полезней (для магов) и надежней (червей точно нет). Если опять будут пироги — есть или не стоит, и так поправилась. Возможно, стоит больше упражняться на тренировочном поле или просто сделать разгрузочную неделю. Интересно, а те штаны, что с прошлого года, в бедрах не будут тесны, может другие присмотреть и новую рубашку тоже, зеленую. Жаль что та, лиловая, так и не отстиралась от желчи кикиморы, наверное, надо было сразу солью засыпать… или нет?… Что смешивал магистр Родион, один из основателей Академии, когда в стене появилась брешь? Ага, там была ртуть гремучая и… Нет, не помню, но в учебнике эта смесь написана. Надо было на надгробии писать как предостережение от рисковых экспериментов, а то по напишут… Хм, а что я делаю у склепа основателей?… Так, а куда я шла?!.. Теперь понятно? А с чужими мыслями еще хуже… Вот и пытаюсь сейчас разобраться в абстракциях эльфийки. В основном она думала о принце (дался всем этот эльф!), не могла понять, что тот нашел во мне, но была довольна как отшили Люсирэль, еще ей приглянулся Владыка и… не совсем ясно, но похоже она не знала о присутствии старших эльфов. Вот она вспомнила, как ее обманул какой-то Нарицис, и от души прокляла его, потом решила, что надо пойти на свидание со стражником, а там можно и… Кхммм, ну и о чем ты думаешь на работе? О деле надо думать, о деле… Ага, а вот это уже интересно — это какие же записи должна была спрятать твоя наставница? А, главное, куда? Та-а-ак, кажись, начали двигаться… что…? Какой такой «Эвкалиптовый покой»?!.. СНОТВОРНОЕ?!!! Дура, я дура, это же так просто догадаться: сухость во рту, незажившие раны, занемевшее тело, резь в глазах. Я спала, я очень долго спала!!! Мне вливали это Чем ты меня обрабатывала?… Бабуля дорогая, что же вы скоты делали?! Да я вас Спокойно, спокойно, главное не выдавать себя… пока. Мы дошли до кровати, и она посадила меня. — Ну, вот и хорошо, а теперь я положу лекарства, — засуетилась эльфийка. — А нож тебе нужен, чтобы лекарства глубже запихнуть?! — так и не смогла сдержать эмоций. Видно, на лице у меня проявились все чувства, которые испытывала, так как эльфийка попятилась от меня и бросилась к двери. — Стоять!!! — рявкнула я ей вслед. Она замерла. Вот, — Подойди, — та приблизилась к кровати. Стража так и не появилась, и я продолжила:- Где твоя наставница? — В своем кабинете. — Сколько времени я здесь нахожусь? — Неделю. Неделя!.. Эти уроды мучили меня целую неделю! Если бы я знала, я бы своими руками удушила этих королевских — Кто приказал обрабатывать раны глюкатами и сульфидами? — Госпожа Дорисия. — Кто делал надрезы? — Госпожа Дорисия. — Кто вскрывал зарубцевавшиеся раны? — Госпожа Дорисия. — Зачем она это делала? — Она хотела выяснить, как быстро останавливать процесс регенерации у боевых магов. Мысли носились в голове, как солома по ветру, они не хотели собираться вместе, они не хотели формироваться в слова. Я впилась ногтями себе в ладони, чтобы не заорать, чтобы не наброситься на нее, чтобы не разорвать подчинение. — Зач… — закашлялась, прочистила горло и начала снова:- Зачем госпоже Дорисии знать, как останавливать процесс регенерации у боевых магов? — Пророк приказал ей узнать, как долго убивать боевого мага, при этом, не давая ему исцеляться. — Кто такой пророк? — но ответ я знала — труп, кто бы он ни был, он — труп. — Тот, кто поведет нас в Сиан'омери, — что, «Запретная долина», мифическое обиталище старших эльфов? — Это Владыка, Владыка Вирдирион обещал вас туда повести? — что-то мне не верится, что Старшие решили открыться младшим народам. — Нет, Пророк говорит, что Владыку ослепила гордыня, он не видит своих братьев. Пророк должен открыть Владыке глаза. Так, значит, Вирдирион не причем, уже легче попробуем с другой стороны. — Как настоящее имя того, кого называют Пророком? — Не знаю. — Кто знает настоящее имя Пророка? — что-то мне нехорошо… повело… надо заканчивать скорее, а то упаду и вряд ли мне дадут проснуться. — Не знаю. — Король Шеолмин знает о ваших стремлениях? — Пророк говорит, что король еще не готов увидеть правильный путь. Значит я права — в Кен'Атари процветает какой-то тайный орден, и здорово процветает, раз в него попала королевская целительница. Но что это за орден и какое у него назначение? Вот только не говорите мне, что ради процветания расы эльфов. Не верю я в заверения таких лидеров. В основном все это устраивается ради собственного процветания и благополучия. Расспросить бы поподробнее, но, похоже, она сама немного знает: «Пророк говорит… Пророк сказал… Пророк приказал…» — все это, она повторяет с чужих слов… возможно, и Пророка-то живьем не видела. А вот с ее наставницей я бы поговорила, но сначала разведаем ситуацию: — Где магистры боевых магов, приехавшие на стрельбище? — Уехали, — значит, правда, но как же я?… — Почему они уехали? — Совет приказал им покинуть Бэл'Лион в течение двух суток иначе Такории будет объявлена война. Это что ж за Совет такой, что сам, без санкции короля, может войну объявлять? Бред какой-то! — Как Совет может объявлять войну без королевской печати? — Не знаю, — вопрос был больше риторический, я и не ждала ответа. В ушах зашумело, и комната поплыла, я откинулась назад и зашипела от боли. Боль отогнала слабость, и я сумела в последний момент удержать подчинение. — Возьми поднос и принеси мне кувшин чистой воды, стакан, чистую ткань, приготовленное мясо (не удивляйтесь, надо всегда уточнять), хлеб и овощи, которые можно есть сырыми. Эльфийка безмолвно исчезла. Вот теперь спокойно, разматываем «поводок», только бы сил хватило. Не знаю, сколько времени она собирала мой «заказ», но к моменту возвращения, сидеть я уже не могла и лежала, уткнувшись лицом в кровать. — Поставь все, что принесла, около кровати, — рядом со мной звякнула посуда, — налей в стакан воды и дай мне (кажется инструкцией для идиотов, но в них и превращаются подчиненные существа). Прохладная жидкость полилась в горло, я блаженно зажмурилась, приподнявшись на локтях, а потом опять рухнула без сил. — Теперь бери ткань, воду и промывай мне раны, — надо вымыть всю дрянь, что успели в меня напихать. На спину мне полилась вода, быстро пропитав то тряпье, что заменяло одежду. Легче всего телепортироваться туда, координаты я хорошо знала, но не могла я вот так все бросить и сбежать. Это они преступники, они должны бегать, а я их ловить! И еще, что-то мне подсказывало, что обвинения в покушении с людей не сняты, а наоборот подтвердились, и я, скорее всего, по официальной версии, значусь подозреваемой. А по неофициальной — опасным свидетелем. Да, и еще одно и, пожалуй, главное, кроме того, что бы знать, Боли я старалась не замечать, получалось, правда, с трудом, но для меня и это подвиг. После окончания процедур я велела ей сесть на единственный стул, а сама приступила к потреблению белков, к бесу мысли о фигуре — здоровье дороже. Я как раз отрезала очередной кусочек мяса (орудуя между прочим резаком целителя — нож тоже не догадалась попросить), когда дверь распахнулась, и властный голос произнес: — Тромисана, почему так долго? Неужели тебе и такого простого дела нельзя поручить? В дверном проеме показалась женская фигура. Что-то мне говорит, что искать госпожу Дорисию не нужно, сама нашлась. — Тромисана, что ты здесь расселась? — продолжила та, входя в комнату. Тут ее взгляд натолкнулся на меня, с мясом в зубах, а потом быстро переместился на неподвижную и абсолютно равнодушную к ее восклицаниям ученицу. Целительница сделала правильный вывод и попятилась из комнаты. Перестраивать подчинение на нее, у меня не было времени, потому я коротко приказала: — Держи ее. «Моя» эльфийка подорвалась с места и повисла на своей наставнице мертвым грузом. Слышался крик, звук бьющихся склянок и падающих книг. Дорисия вертелась волчком, стараясь сбросить с себя Тромисану, но все чего добилась, что та сползла вниз и вцепилась ей в коленки не хуже волкодава. Я решила немного помочь «нашим», сотворив небольшой «Воздушный веер», отправила эльфийку в полет… точнее, я отправила обеих эльфиек (неправильно рассчитала вектор). Полюбовавшись, как те синхронно спускаются по противоположной стенке, я сунула в рот остатки моей трапезы и пошла, обыскивать «добычу». Двигаться еще было тяжело, но уже не так больно. Раны, к моей огромной радости, начали страшно зудеть, что свидетельствовало о начале успешной регенерации. При осмотре я обнаружила мало интересного: несколько монет, мешочек с травами, кинжал, отравленный (никак для увеличения клиентуры), ключи странной формы (напоминали спирали) и амулет, защищающий от ментальной магии, гораздо мощнее, чем у Тромисаны. Кто-то из «внушителей» совсем обнаглел, надо будет в Конвент доложить. Забрав ключи и амулет я перешла к следующей эльфийке. У ученицы вообще ничего не было, кроме большого стандартного ключа, как поняла от комнаты, в которой меня держали, амулет я с нее тоже сняла. После обыска я связала их остатками простыни и, подойдя к открытой двери, выглянула из комнаты. В темном коридоре никого не было, там не было вообще ничего, кроме очередной двери на противоположном конце. Я, конечно, архитектуру не очень рассматривала, но, похоже, это не дворцовое строение. И у меня есть предчувствие, что дом с таким убогим убранством вряд ли, вообще, расположен в Кен'Атари. Я глянула на валяющихся эльфиек. Когда и куда эти тварюги меня вывезли? Я закрыла дверь на ключ, то, что у дверей никого не было, еще не значит, что в доме нет вооруженных эльфов. Для полного выздоровления мне нужно не менее трех суток (хорошо, что внутренним органам они не сумели помещать регенерировать, а то все могло закончиться печально, скорее даже траурно), столько времени у меня не было, но пока не закончилась стадия Ci[9], нечего было и высовываться отсюда. Я стала прохаживаться по комнате, делая махи руками и прогибаясь назад. Тело нужно разрабатывать пока окончательно все мышцы не атрофировались. Примерно через пятнадцать минут пришла в себя Тромисана, попыталась встать, естественно, у нее ничего не вышло, и она заголосила. Я уже упоминала, что мои «жертвы» помнят, что говорили и делали, и та, придя в себя, поняла, что натворила. От ее криков очнулась и вторая, завертела головой, но в отличие от младшей не закричала, увидев меня, а поливала молчаливой ненавистью. — Тромисана, замолчи! Веди себя достойно, раз уж не хватило ума сделать так, как просили, — холодно сказала она, покосившись на ученицу. — Госпожа Дорисия, я не хотела!.. Не знаю, как такое получилось… — запричитала она. — Я знаю! — жизнерадостно сообщила я. — И все вам расскажу и даже покажу, по-секрету, если и вы посвятите меня в свои тайны. — У тебя ничего не получится, человек, я не размазня, как эта… — кивнула она в сторону ученицы. — Меня тебе не подчинить! Даже Тромисана посмотрела на нее с сомнением, чего уж говорить обо мне. Она попала под влияния одного из самых распространенных заблуждений о «внушителях», якобы нельзя подчинить существо с сильной волей. Бред полный! Без амулетов защититься может только маг, обладающий какими-никакими, но ментальными способностями. Объяснять ей, как та неправа я не стала, просто поставила стул около связанных и села лицом к Дорисии. — Значит, склонить к сотрудничеству, не удаться, — «огорченно» вздохнула я. — Постараюсь вас переубедить… Адреса, пароли, явки? Целительница тупо заморгала, уставившись на меня. — Не знаю, — мм-да, у эльфов и так с чувством юмора напряг, а уж у подчиненных… — Кто дал тебе приказ ставить на мне опыты? — перешла я к серьезным вещам. — Пророк. — Кто такой Пророк? — Лидер ордена Тень Грифона, — так, вот и орден нарисовался, осталось узнать его назначение и место нахождения. И тут в дверях прищемили кошку, точнее кота, и прищемили определенное место, потому что я не знаю, что еще надо сделать с живым существом, чтоб оно стало так завывать. Я вытаращила глаза на другую эльфийку, но та самозабвенно продолжала подражать гласу несостоявшегося кошачьего папы. Через пару секунд мне удалось распознать слова известной эльфийской баллады. И они после такого будут говорить, что это у людей нет слуха?!.. Похоже, ученица пыталась отвлечь меня, чтобы спасти наставницу. Благородно, смело… но глупо. Я ласково на нее посмотрела и поинтересовалась: — Сама успокоишься или помочь? — меня она с подчинения не сбивала, но раздражала жутко, так как из всех талантов «благородной девушки» (вышивание, живопись, плетение кружев, составление букетов, игра на арфе, пение, кроткий нрав, скромное поведение и т. д.), я обладала лишь музыкальным слухом. В данный момент и этот талант мне сильно мешал. — Можешь убить или усыпить меня, только так я замолчу, — как говорит магистр Рэмм: «Героизм — дело нужное, в том смысле, что только нужда на него и толкает». Я махнула рукой, и полочки в шкафу, около которого сидела эльфийка, ухнули вниз. — В чем написано пером, можно бить как топором, — усмехнулась я, разглядывая, погребенную под фолиантами эльфийку. Ну-с, продолжаем разговор: — Как настоящее имя того, кого называют Пророком? — Не знаю. — Кто знает настоящее имя Пророка? — Не знаю, — так, кажется, пошли по второму кругу. — Как выглядит Пророк? — Не знаю, — это уже что-то новенькое. — Ты видела Пророка живьем? — Да. — Какого цвета глаза у Пророка? — Не знаю. — Какого цвета волосы у Пророка? — Не знаю, — если бы она не была подчинена, я бы подумала, что издевается, а так… — Ты видела лицо пророка? — Нет, — видела фигуру, но не видела лица. Или он далеко находился, что вряд ли, раз лично приказы отдавал, или… — Чем Пророк закрывает лицо? — это только догадка, но попробую проверить. — Маской, — о, угадала! Похоже, таинственный лидер скрывается даже от своих последователей. Из этого следует, что он не очень-то уверен в своих убеждениях и надеется в случае чего незаметно исчезнуть. — Как выглядит маска, которую носит Пророк? — Как голова орла, — м-да, ну не зад же льва ему одевать? Кто не знает, грифон — это гибрид льва и орла, кстати, абсолютно природный гибрид, то есть маги не приложили руку к его созданию. — Какой рост у Пророка? — Не знаю, — вот это отрицательная сторона подчинения — объект не может сам думать, он выдает только точные сведения, а нормальный бы ответил, примерно, четыре с половиной локтя, примерно, четыре локтя… — Где ты встречалась с Пророком? — В саду. — Где находится этот сад? — Около королевского дворца, — интересно, это ж, какое положение при дворе нужно занимать, чтобы так обнаглеть? Ни меньше чем член Совета! Кстати, а не поэтому ли Совет смог пригрозить Такории войной? — Где вы договорились встретиться с Пророком в следующий раз. — Нигде. — А как ты должна доложить о результатах эксперимента? — Пророк сказал, что сам меня найдет. Ну и что мы имеем? А ничего: ни имени, ни описания внешности, ни роста и даже место встречи не известно… М-да, тупик, однако. — Голос Пророка тебе знаком? — может он шепелявит или заикается? — Не знаю, — не поняла, ответ должен быть — да или нет. — Ты раньше слышала этот голос не от Пророка? — Не знаю, — что бы это значило? Если бы она узнала, то сказала бы, значит, не уверена… сомнения у нее, а потому ни да, ни нет. — Тебе кажется, что ты слышала голос Пророка не от Пророка? — Да. — Кто говорил голосом Пророка? — Не знаю. — Ты видела того, кто говорил голосом Пророка? — Да, — что-то здесь не сходится. — Ты видела лицо того, кто говорил голосом Пророка? — Нет, — так, приплыли, всю ночь гребли, а лодку отвязать забыли. — Где ты слышала голос похожий на голос Пророка? — попробуем отсюда. — В «Сером ястребе», — что-то знакомое, вот что-то вертится в подсознании, что-то… — Что такое «Серый ястреб»? — Трактир, — ага, вспомнила! У вас, что там гнездо? Всех в этот трактир тянет?! Нет, определенно, надо посетить эту достопримечательность Бэл'Лиона. Кстати, а не приложил ли орден руку к покушению на Владыку Вирдириона? Но это ж глупо, если они собираются… — Пророк обещал, что отведет вас Сиан'омери? — Да. — Старшие эльфы хотят впустить других эльфов к себе? — Нет, — ничего не понимаю, как же этот — Пророк знает, где находится Сиан'омери? — Нет. — Куда же Пророк поведет орден, если не знает где Сиан'омери? — Не знаю. Вопросы только прибавились, а ответов как не было, так и нет. Надо выбираться от сюда и двигать к своим, вот только вопрос: откуда от сюда и где теперь свои, а, главное… кто теперь свой? — Где мы находимся? — В комнате, — незамедлительно ответила эльфийка. Можно было еще спросить, где находятся комната, где дом, улица, город…, но, боюсь, мое знание местности на эльфийский регион не распространяется. — Как вы меня сюда доставили? — Через туннель? — у эльфов…? Туннели…? Куда катится мир, скоро появятся друиды-некроманты. — Где проходит этот туннель. — Под домом, через лес к Уединению. — Что такое Уединение? — Особняк, принадлежащий королевской семье, — нехилый размах у ордена! — Далеко Уединение находится от Кен'Атари? — Да, — дальше продолжать нет смысла, в Уединение меня, скорее всего, доставили телепортом и, скорее всего именно это, как толчок чужой Силы, я и ощущала. — Кто-нибудь, кроме членов ордена Тень Грифона, знает, что я здесь? — Нет, — сдается мне, что мое возвращение не планировалось. — Кто еще есть в доме, кроме меня, тебя и твоей ученицы? — Кухарка, горничная и двое стражников, — обосновалась она здесь прочно. — Где твои записи по эксперименту? — В сейфе. — Где сейф? — В моем кабинете. Загляну в сейф и дергаю отсюда. Попробую добраться до столицы и связаться с Оссолоэтом. Он должен понимать, что в первую очередь такие организации угроза правящей династии, а бумаги целительницы будут весомым аргументом. Я решила усыпить ее, чтоб не шумела, но уже перед самым заклинанием убрала подчинение и спросила: — Тебе не жалко меня было калечить? — Нет!!! — злоба выплескивалась вместе со словами. — Ненавижу тебя!!! — Ну, это сейчас, а до этого я тебе ничего не делала, мы даже не встречались. — Все вы люди — свиньи… жадные, похотливые, грязные свиньи!!! — И это говорит эльфийка предавшая корону ради постели любовника! — я слегка просканировала ее сознание и теперь знала причину вступления в орден. — Ненавижу!!! Тварь!!! Будь ты проклята!!! Надо было сразу тебе глаза вырезать или руки отрезать, посмотрела бы я тогда, как бы ты восстановилась. Мне стало противно. До этого я была об эльфах лучшего мнения. Да, они высокомерны, заносчивы и своенравны, но… достоинство и честь для них всегда было превыше всего. Я медленно погрузилась в подсознание целительницы, а потом резко вышла… та дернулась всем телом и повалилась на бок, изо рта у нее тонкой струйкой текла кровь. Глаза у нее остались открыты, она все слышала и понимала, но ни двинутся, ни даже рот открыть, чтобы закричать, не могла. Я наклонилась, что бы она видела мое лицо: — Знаешь, почему твои предки, во время Межрасовой войны, при всей их силе и магии никогда не воевали с «внушителями», и если разведчики доносили, что с противником есть ментальный маг, то они разворачивались и отступали? — Она таращилась на меня, и я впервые увидела в ее глазах страх и сомнение. — Да потому, что даже при всем своем самомнении понимали, какие будут последствия, что слишком большие потери придутся на одного мага. Вы не поняли этого, поэтому готовьтесь к последствиям. Я вышла из комнаты и двинулась вдоль коридора. Во мне не было ни жалости, ни стыда, только злость с поганым привкусом страха. Я была из тех людей, которые считали, что лучше умереть здоровым, чем жить калекой. И осознание того, что я могла очнуться без рук, без ног или слепой, меня бесило и пугало. Мой самый страшный сон… осознать собственное бессилие, быть беспомощной, когда вокруг враги. Страх пришедший из детства, когда один за другим я хоронила брата, мать, отца… сестренку… За нее я цеплялась до последнего. Боялась потерять последнюю из моей семьи. Я резала себе руки, чтобы давать ей свою кровь в молоке. Люди говорили, что моя кровь особенная, целебная, поэтому я смогла перебороть Желтую Смерть — чуму… Но она ее не спасла. А я все равно упрямо шла на кухню, спотыкаясь об трупы слуг, ни у кого уже не было сил перетаскивать их даже в отдельную комнату, тем более сжигать. Грела молоко, выдавливала кровь и вливала в ротик двухмесячной сестре… Все делала сама, не подпускала няню, и меняла пеленки… и качала колыбель… и пела колыбельные, хотя та, была три дня как… мертва. А потом я копала могилы в мерзлой земле, там, на заднем дворе замка Нерушимый, где когда-то был мамин садик. Из центральных ворот, чтобы позвать на помощь или духовника, я выйти не смогла. Когда селяне в окрестных селах прознали, что в замке чума, а потом когда дошло, что умер князь, то мужики завалили входные ворота и попытались поджечь «чумное гнездо». Огонь не смог пересилить защитных заклинаний, и замок оправдал свое названье. Я металась среди остальных запертых бедолаг и просила выпустить… просила позвать мою бабушку… Ведь я была жива и не болела. Но хмурые мужики с повязками на лицах молча делали свое дело. Я взобралась на вышку, где стоял околевший стражник, и кричала до боли в горле, чтоб позвали мою бабушку. Но тогда сестре королевы расскажут, как пытались заживо сжечь ее внучку. А это неминуемая казнь. И они уходили, а я все кричала и кричала… Тогда один развернулся и бросил в вопящего от страха ребенка камень, выкрикнув: — Заткнись ты, без тебя тошно! Камень пролетел мимо, а я впервые осознала, что мир не так прекрасен, как любила повторять мама, и закричала тоже, что остальные: — Будьте вы прокляты! — первые слова ненависти в моей жизни. А потом я скрывалась вместе няней моей младшей сестры в подвалах замка от обозленных слуг, которые считали, что заразу принес мой отец, и пытались хоть на ком-то из «проклятой семейки» выместить свою боль. Затем пришел голод, и я узнала, что запеченная в углях крыса может быть не хуже жаркого из ягненка… только ее поймать труднее. Но вот голоса с верху стали доноситься все реже и реже, и добрая няня Янара однажды не проснулась, оставшись лежать окоченелой. Я вылезла на поверхность. В живых не осталось никого… Только я, несколько собак, которым удалось перехитрить голодающих людей, и вороны… Как я тогда не сошла с ума и дождалась отряд, присланный бабушкой? Не знаю… Бабуля молодец, не получив от сына весточку в течение месяца, она забила тревогу, которую сумела передать своей сестре. Отряд прибыл слишком поздно, и открывшаяся их взору картина заставила содрогнуться даже видавших многое в своей жизни вояк. Один из лейтенантов, который потом получил должность начальника стражи в бабушкином замке, до сих пор, когда напьется, рассказывает самый жуткий кошмар, в своей жизни… Вымерший замок, горы трупов с выклеванными глазами на улице, трупы в щелях стен, люди пытались выбраться и застряли, раскачивающиеся висельники, те, кто не смогли пережить такую участь, мертвые матери, прижимавшие к себе окоченелых младенцев и… восьмилетняя девочка в рваной рубахе и шубейки деловито копающая могилы. Я считала их друзьями, с тех пор как меня вынесли из омертвевшего дома, «мои рыцари» всегда была со мной. Учили сидеть в седле, различать ядовитые растения, бросать ножи, играть в карты, петь неприличные песни… Они учили меня заживо жить… Учили, как могли. Бабуля не мешала, она видела, как ребенок начинает оживать, смеяться, шалить и была благодарна за это. Охрана у меня была элитная, по личной просьбе королевы орден «Святого Пламени» выделил лучших мечников. Но против женского коварства не помогли ни сила, ни опыт… Я плохо помню, что происходило у того проклятого верстового столба, страх и воспоминания из прошлого сковали меня, но в память врезался зомби обгладывающий руку, которая еще два часа назад вырезала мне свистульку. И насмешливый голос моей гувернантки: А потом боль… и зомби, бывший когда-то женщиной, вырывавший кусок мяса из моего плеча. Я знаю, что именно тогда и появилась моя седая прядь. И тогда же, перед тем как странное свечение вырвало меня из того кошмара, я решила — все хватит, больше никому из близких погибнуть не дам и себя истязать не позволю. Я храню камень, брошенный в меня четырнадцать лет назад (три деревни, мужики из которых заколачивали ворота, все равно вымерли от чумы), как напоминание, что мир вокруг жесток. Я храню верстовой обгрызенный столб, как напоминание о том, что титул не обеспечивает безопасность и благоденствие. Я храню белый в бурых разводах веер, как первое подтверждение исполненной клятвы. И, наконец, я храню детскую деревянную свистульку, как напоминание о незаконченном деле, и знаю, что еще встречусь с Так что, господа-заговорщики, просчитались вы, у меня большие планы на мое будущее, и вам в нем место только в некрологах. |
||
|