"Атлантический экспресс" - читать интересную книгу автора (Форбс Колин)11. Милан, Москва, Гаага Была суббота восьмого января, когда в 16.00 Хейнц Голшак развернул свой штаб в цюрихском отеле «Швейцерхоф». В Милане тоже было 16.00, когда с секретной базы полковника Молинари Гарри Уогрейв послал шифровки некоторым начальникам контрразведок Европы. Они были подготовлены заранее, и радисту Питеру Некерманну надо было только заменить фамилию Зарубин на Маренков. Шифровки предназначались бригадиру Траберу в Цюрихе, капитану Францу Вандеру из немецкой службы безопасности в Висбадене и генералу Максу Шолтену, начальнику голландской контрразведки в Гааге. Пока он отправлял шифровки, в здании, которое полковник Молинари предоставил в распоряжение «Спарты», шла напряженная работа. «Атлантический экспресс» отправлялся с миланского вокзала в 17.05. В своей спальне Эльза Лэнг накладывала грим генералу Маренкову. Она овладела этим искусством, когда в течение года работала гримершей в одной из лондонских киностудий. Маренков послушно сидел на стуле, пока она подстригала ему волосы и подравнивала брови. И снова русский был самым спокойным из всех. — Вам трудно будет сделать из меня кинозвезду, — пошутил он, глядя на себя в зеркало. — Ну, Грегори Пек из вас вряд ли получится, — ответила она, не переставая работать, — но вы вполне могли бы сойти за Ли Марвина, будь вы чуть повыше… — Он такой же злодей, как и я… Маренков засмеялся, и Эльза тоже улыбнулась. — Сидите смирно, вы мешаете мне работать… Между русским и английской девушкой возникли удивительные отношения с того момента, как генерал Маренков протянул ей фляжку с водкой, почувствовав ее страх перед посадкой в миланском аэропорту. Вряд ли можно было назвать это дружбой, но их роднило чувство глубокого одиночества. Эльза рассталась со своим будущим мужем. Маренков потерял жену. Но они не знали о трагедии друг друга. — Теперь одежда, — приказала Эльза. Молинари подготовил широкий выбор зимней одежды всех моделей и размеров, включая три пальто из шерсти викуньи. Маренков примерил несколько костюмов, пока Эльза не остановилась на темно-синей «тройке». Пальто из викуньи пришлось ему впору. Маренков посмотрел на себя в зеркало. — Думаю, в Америке мне очень понравится, — заметил он. — Мы путешествуем как муж и жена, — сказала Эльза. — Вы — Джордж Уэллс — высокопоставленный работник из «Шелл Интернэшнл». Человек с таким именем существует, но в настоящее время он в Венесуэле. «Атлантический экспресс» идет до Амстердама, а именно там находится штаб-квартира этой компании. Разумеется, л^ы едем в первом классе. В одном купе… — Лет десять назад я бы не удержался от соблазна… Она с улыбкой приняла его комплимент, затем снова перешла на деловой тон. — Галстук надо немного подтянуть. — Ее ловкие пальцы затянули узел. — Мы богаты, поэтому у нас дорогая одежда. Ваш паспорт будет готов через несколько минут. Как только они приехали на секретную базу полковника Молинари, генерала Маренкова сфотографировали, и сейчас эксперты готовили его паспорт. В принципе он был уже готов — надо было только вклеить фотографию, а также вписать в соответствующие графы рост и цвет глаз. — Билеты будут у вас, — сказала Эльза, протягивая ему конверт. — Зачем нам билеты? — Чтобы пройти через барьер на миланском вокзале. Все должно быть естественно, на случай если за нами следят… Дверь скрипнула, и Эльза быстро повернулась, сжимая в руке «смит энд вессон». Двигаясь с необычайной ловкостью, генерал Маренков схватил стоящую на столе бутылку и заслонил телом девушку. На пороге стоял Гарри Уогрейв. — Неплохо, — заметил англичанин, глядя на новую внешность Маренкова. — Просто замечательно. У нас в запасе всего пятнадцать минут. Уогрейв вышел из комнаты, а Эльза повернулась к русскому. — Не вы должны защищать меня, а я вас. С этого момента вы будете делать так, как я скажу. — Она указала ему на конверт, который генерал держал в левой руке. — Билеты у нас до Амстердама — если цюрихский аэропорт закрыт, нам придется ехать до самой Голландии. В билетах указано, что наш вагон номер четыре — последний спальный вагон, но мы затем перейдем в предыдущий вагон… — Уогрейв организовал все как надо, — заметил Маренков. — И еще, — добавила Эльза. — Человека легче всего распознать по его походке. У вас походка тяжелая. Постарайтесь ходить пружинистым шагом. Пройдитесь по комнате, а я посмотрю. И запомните, возможно, на миланском вокзале нас поджидает опасность. В 16.15 усатый мужчина в очках и плаще бродил по платформе огромного миланского вокзала, не уступающего по размерам даже вокзалу во Франкфурте. С мраморными стенами, высокими колоннами и куполообразной крышей, он скорее напоминал царский дворец, чем железнодорожный вокзал. Держа в руке свернутую газету, Матт Лерой пошел дальше. Он беспокоился. Миланский вокзал ему не нравился. Он был слишком большим, и здесь было полно мест, где могли спрятаться вражеские снайперы. Впрочем, полковник Молинари позаботился о безопасности. Среди пассажиров, садящихся в «Атлантический экспресс» — в основном рабочих, возвращавшихся из Италии в Швейцарию после Нового года, — находились агенты секретной полиции в штатском. Также по платформе расхаживали карабинеры в форме. Матт Лерой знал, что наверху расположились три самых лучших снайпера, вооруженные винтовками с оптическими прицелами. Матт не зря держал в руке свернутую газету — все полицейские знали, что он мог указать ею туда, где, по его мнению, могла таиться опасность. Матт Лерой не обратил никакого внимания на человека, стоявшего возле ресторана с кучей чемоданов. Уго Сала внимательно наблюдал за билетным барьером, через который проходили все пассажиры, садящиеся в «Атлантический экспресс» из шестнадцати вагонов. В отличие от Тони Мороси, помощника авиадиспетчера, который поехал за полицейскими машинами в Геную, Уго Сала, оперативник КГБ, проходил специальное обучение в Советском Союзе. В Москве ему не раз приходилось видеть вблизи генерала Сергея Маренкова. Уго Сала посмотрел на часы — 16.35. «Атлантический экспресс» отходил через полчаса. В Москве было 18.00 — на два часа московское время опережало время в Цюрихе и Милане, — когда три члена советского Политбюро, ответственные за поимку предателя, собрались, чтобы обсудить новые проблемы. По требованию маршала Прашко Шарпинскому была послана телеграмма с приказом убить Маренкова, используя в случае необходимости всю сеть советских шпионов. Место в комитете, принадлежавшее Маренкову, занял теперь Анатолий Зарубин. Было странно, что обычно придерживавшийся умеренной линии Зарубин решил поддержать предложение маршала Прашко. Правда, сделал он это весьма осторожно. — Так как ваш протеже упустил своего шефа, — сказал министр торговли, обращаясь к Прашко, — я думаю, следует дать ему возможность исправить эту смертельную ошибку… Прашко что-то пробурчал себе под нос. Первый секретарь Леонид Седов сам поставил на обсуждение вопрос о судьбе Маренкова. Седов — занимавший центристскую позицию между умеренными членами Политбюро и сторонниками жесткой линии — остался доволен словами Зарубина. В случае неудачи вся ответственность ложилась теперь на министра обороны. — А что нам делать с агентами КГБ в Западной Европе? — спросил он. — Я имею в виду агентов, чьи имена известны Маренкову. — Седов помедлил. — Особенно это касается Западной Германии. В кремлевском зале воцарилась тишина. Никто из сидящих за полированным столом не произнес ни слова. Вопрос был чрезвычайно важным. Десять лет назад большинство из четырех тысяч коммунистических агентов в ФРГ были западными немцами. Затем они были признаны ненадежными — за несколько лет их заменили убежденными коммунистами из Восточной Германии, которых снабдили фальшивыми биографиями и паспортами. Поиском вражеских агентов занимался западногерманский аналитик доктор Ричард Мейер. Он делал это при помощи компьютера НАДИС, установленного v Кельне. В НАДИС вводилась информация о деятельности вероятных советских шпионов — отрывочные сведения, отдельные факты, подозрительные перемещения денег с одних счетов на другие, — и машина выдавала данные, указывающие на причастность конкретных лиц к тем или иным событиям. Если Ричард Мейер к тому же получит список имен и явок агентов КГБ, то западногерманская контрразведка сможет уничтожить всю шпионскую сеть Советов. А чтобы восстановить эту сеть, понадобится не менее десяти лет. — Если Маренкову удастся скрыться, — нарушил молчание Седов, — может, нам стоит убрать из страны наших людей. Потом они снова смогут проникнуть в Западную Германию. Ведь чтобы подготовить одного агента, нужно по меньшей мере пять лет, — напомнил он. — Вы предлагаете объявить предварительную тревогу? — спросил Прашко. — Это уж вам решать, — быстро ответил Седов. Маршал Прашко понимал, что оказался в ловушке. Если он скажет «нет» и всех агентов арестуют, вся ответственность ляжет на него. Если он согласится убрать советских шпионов из Западной Германии, а это окажется ненужным, он снова окажется виноватым. — Я объявлю только предварительную тревогу, — наконец ответил он, взвесив все «за» и «против». — Раз уж всей операцией руководит ваш протеже полковник Шарпинский, — скромно заметил Зару- бйн, — как мы можем проиграть? — Это означает, что нам придется проделать весь путь, — заметил англичанин. — Через всю Европу в Голландию, так как кроме Схипхола все аэропорты закрыты. У КГБ будет полно времени, чтобы убить Маренкова. — Какие-нибудь дополнительные меры? — напряженно спросил Халлер. — Мы предпримем все необходимое. — Уогрейв посмотрел на часы. — Слава Богу, Молинари наконец установил на третьем этаже телефон с системой против прослушивания. Мне надо сделать несколько звонков. И вот еще что, Джулиан… — Он проинструктировал американца, как организовать охрану в поезде. Уогрейв поднялся на второй этаж, где детально проинструктировал Филипа Джона, агента поддержки, которого Халлеру «одолжили» в ЦРУ. Когда Уогрейв вошел, новый член «Спарты» заканчивал проверку 9-миллиметрового «люгера». У Филипа Джона были короткие вьющиеся волосы, а голубые глаза смотрели прямо на собеседника. Бросив на Уогрейва короткий взгляд, британский агент поставил пистолет на предохранитель и сунул его в кобуру. — Надвигается гроза? — небрежным тоном поинтересовался он. — Откуда вы это взяли? — спросил Уогрейв. — Я чувствую обстановку, — одними губами улыбнулся Филип Джон. — К тому же я слышал, как вы топотали по ступенькам. — Цюрихский аэропорт закрылся. Мы будем следовать до самого Схипхола. — Занятно будет… — Надеюсь, эта реплика не отражает ваше отношение к поставленной задаче? — медленно произнес Уогрейв. — Не будем ссориться, — примирительно сказал Филип Джон. Он вел себя легко и непринужденно. Но Уогрейв прекрасно помнил, какой реакцией обладает агент ЦРУ. Он был одет в спортивного покроя костюм, под которым «люгер» был абсолютно незаметен. Филип Джон улыбнулся, глядя на напряженное лицо Уогрейва. — Девушка из вашей команды гораздо приятнее, — заметил он. — С ней путешествие пролетит за секунду. — Если вы позволите себе с ней лишнее, — ровным голосом продолжал Уогрейв, — я переломаю вам кости. — Ради Бога, — непринужденно согласился Филип Джон. — Но у меня есть глаза, которые видят. Кстати, вы заметили, что у нее превосходные ножки? Не обращая внимания на этот выпад, Уогрейв проинструктировал агента и вышел из комнаты. Он был недоволен собой. Неужели он ревновал Эльзу к этому наглецу? Поднявшись на третий этаж, где стоял телефон с защитой от прослушивания, Уогрейв стал звонить. Первый звонок был бригадиру Траберу. Начальник швейцарской контрразведки сразу же прервал англичанина: — Да, метеослужба утверждает, что цюрихский аэропорт еще несколько дней будет закрыт. Но это не самое страшное. У меня есть сведения, что сейчас где-то в Цюрихе находится полковник Игорь Шарпинский. Мы пытаемся его найти, но наши шансы малы — мы даже не знаем, как он выглядит… — Он возглавит операцию по уничтожению Маренкова… — Разумеется. Есть ли какие-нибудь новости от вашего агента в Андерматте? Теперь это очень важно — ведь Андерматт находится над Готтхардским туннелем, через который следует «Атлантический экспресс». — Пока ничего. Для этого надо время. Но не забывайте, что у моего друга Jlepoca есть номер вашего телефона. Если от него поступит какое-нибудь сообщение, немедленно передайте его мне. Затем Уогрейв позвонил капитану Францу Вандеру из секретной службы Западной Германии. Вандер уже получил шифровку от Уогрейва, где сообщалось о личности пассажира, и принял соответствующие меры. — Через несколько минут я отправляюсь в Базель. Мы уже согласовали наши действия с Трабером. Как только поезд пересечет немецкую границу, я лично отвечаю за безопасность вашего пассажира. Что ты говоришь, Гарри? Шарпинский в Цюрихе? Мне это не нравится… — Никому не нравится, — сказал Уогрейв. — И еще, — продолжал немец. — Когда Советы поймут, что им не добраться до Маренкова, я предвижу массовый исход их агентов — поэтому я объявил полную боевую готовность на восточной границе. Как ни странно, снежные бури облегчат нам работу по контролю за пропускными пунктами. Думаю, улов будет потрясающим. — Это произойдет, когда мы вывезем Маренкова, — сказал Уогрейв. — Мне нравится твоя уверенность, но нам придется попотеть… Звонок полковнику Шпрингеру в Лугано был совсем коротким. Уогрейв лишь поинтересовался, выполнено ли то, о чем он раньше договаривался со швейцарцем. — В Чиассо к последнему спальному вагону прицепят платформу, — ответил ему начальник швейцарской контрразведки. В Гааге генерал Макс Шольтен, полный мужчина с ангельским выражением лица, разговаривал со своим помощником майором Яном Сайлером, который был полной противоположностью своего шефа. Ростом шесть футов, узколицый, он всегда казался озабоченным. Сай- лер докладывал Шольтену сведения о террористической группе Гейгера. Печально покачав головой, тридцатисемилетний голландец сказал: — Слухи, одни только слухи — никаких конкретных фактов… — Но все они говорят о том, что группа Гейгера перебирается в Голландию. Так? — Так… Сайлер замолчал, когда Шольтен снял трубку — ему звонили из Милана. Швейцарец уже получил шифровку Уогрейва и знал, что Маренкова повезут на «Атлантическом экспрессе». Он также знал, что цюрихский аэропорт закрыт. Это означало, что Маренкову придется следовать до Схипхола, где его ожидал «Боинг-707». Генерал также знал, что немцы закрыли свою восточную границу, чтобы советские шпионы не смогли перебраться в ГДР. — Будем ждать вас в Амстердаме, — сказал он Уогрейву. — В случае необходимости я свяжусь с «Атлантическим экспрессом». И еще — будь осторожен! Положив трубку, Шольтен встал и подошел к окку. Крыши домов были покрыты снегом, но небо было чистым. Снежные бури обошли Голландию стороной. Шольтен обладал поразительной способностью предвидеть вероятные действия противника. — Ты помнишь, как в 1951 году советских агентов Верджеса и Маклина вывезли из Данкрика на борту советского грузового судна «Мария Ульянова»? — внезапно спросил он. — Я слышал об этом, — ответил Сайлер. Он не понимал, к чему клонит его шеф. — Такое впечатление, что эта история может повториться, — продолжал Шольтен. — Я недавно получил сообщение, что советское грузовое судно водоизмещением в семнадцать тысяч тонн «Максим Горький» прошло Гельголандскую бухту и движется в южном направлении. Скоро оно окажется. у голландских берегов. — Ну и что? — спросил Сайлер, все еще не понимая ход мыслей Шольтена. — Ему придется нелегко при такой погоде — барометр стремительно падает. Кстати, — поинтересовался Сайлер, — вы сообщили министру о последних событиях? — Пока нет, — улыбнулся Шольтен, повернувшись к помощнику. — Ведь сегодня суббота — зачем прерывать его отдых? На самом деле — как и бригадир Трабер в Цюрихе — Шольтен не имел ни малейшего желания ставить в известность свое правительство. Бунт начальников европейских секретных служб против своих нерешительных политиков набирал силу. Было 16.30, когда Хейнц Голшак, находившийся в номере 207 отеля «Швейцерхоф», узнал о закрытии цюрихского аэропорта. Для этого он всего-навсего попросил Руди Бюлера позвонить в аэропорт и поинтересоваться, когда вылетает рейс в Германию. — Это означает, что им придется везти Питера в Схипхол. Что ж, если ему удастся доехать живым до Швейцарии, мы подготовимся к встрече… Голшак составил и закодировал две шифровки, которые Генрих Баум передал профессору Мохнеру, а тот из своего трайлера в Цюрихберге направил их непосредственным получателям. Первая шифровка предназначалась старшему оперативнику ГРУ Юрию Гусеву, находившемуся в тот момент во французском городе Мюлузе, недалеко от Базеля. Вторая — Рольфу Гейгеру, руководителю террористической группы, который только что прибыл в Амстердам. Снежные бури продолжали бушевать над Европой. За полчаса до отправления «Атлантического экспресса» с миланского вокзала две противостоящие силы — западные службы безопасности и объединенные в одну армию группы КГБ и ГРУ — заняли позиции. В 16.35 «Спарта» была готова отвезти генерала Маренкова на миланский вокзал и посадить на «Атлантический экспресс». Оставшись наедине с Молинари, Гарри Уогрейв проверял последние приготовления. Филип Джон уже уехал на вокзал вместе с Питером Некерманном. Для Некерманна во втором спальном вагоне был размещен центр связи. — Все понятно? — спросил Уогрейв. — Абсолютно. Весьма интересный план, — согласился Молинари. — Желаю удачи… — Мне пора… На втором этаже его ожидали Эльза и Маренков. — Ты выглядишь слишком дорого для меня, — заметил Уогрейв. На Эльзе была соболиная шуба, туфли «Гуччи» и сумочка той же фирмы. — Да, вряд ли ты сможешь позволить себе такую женщину, — иронично сказала она. — Этот джентльмен подходит мне куда больше. — Она взяла Маренкова под руку. В пальто из викуньи, туфлях ручной работы и модной шляпе Маренков походил на преуспевающего бизнесмена. Для того чтобы продемонстрировать, как он усвоил урок, генерал прошелся по комнате рружини- стым шагом. Эльза захлопала в ладоши. Уогрейв кивнул и направился к двери. Во дворе их ждал «мерседес 450» с автоматической коробкой передач. Уогрейв мысленно прокручивал в голове все детали — нельзя было упускать из виду ни одной мелочи. Пять минут назад он сделал еще один звонок — на этот раз по обычному телефону. Позвонив на международную станцию, Уогрейв попросил соединить его с Андерматтом. |
||
|