Часть третья В СНЕЖНОМ АДУ

14. Кьяссо, Лугано

Вагоны качались из стороны в сторону, когда экспресс набирал скорость, пересекая заснеженную равнину По. Через час он прибудет в Кьяссо, пограничный пункт на швейцарской границе. Джозеф Лорье, последний пассажир, севший в «Атлантический экспресс», поднял штору и посмотрел в ночь. Миланские предместья остались позади. При ярком свете луны он видел, как на бескрайнюю равнину падает снег. В отличие от других пассажиров, он не намерен был отдыхать.

Опустив штору, он вышел из купе и направился вдоль коридора своей шаркающей походкой, держась одной рукой за поручни. Пройдя два обычных спальных вагона, он заглядывал в каждое купе.

Вряд ли кто мог догадаться по его туманному взгляду, что он внимательнейшим образом рассматривал каждого пассажира. Пройдя через вагон-ресторан, где уже были накрыты столы для ужина в 18.00, он направился в другие вагоны. Задолго до прибытия экспресса в Кьж^о он прошел весь поезд и вернулся в свое купе.

В купе второго спального вагона, где был оборудован узел связи, Питер Некерманн снял наушники и посмотрел на Матта Лероя.

— Я только что передал полковнику Шпрингеру, что у нас пока все в порядке…

— Все в порядке? — Лерой уставился на невысокого немца, так хорошо говорившего по-английски. Именно знание языка помогло Некерманну получить работу международного радиста в криминальной полиции. — Все в порядке? — повторил Лерой. — Гарри Уогрейва убили, а у нас все в порядке?

— Вы видели его тело? — поинтересовался похожий на гнома немец.

— Разумеется, нет. Я не мог покинуть поезд.

Американца охватила ярость. Некерманн, который был другом Уогрейва, воспринял его смерть с полным равнодушием. Проклятые европейцы, думал Лерой. Холодные, как лед.

— Может, Халлер или кто-нибудь другой видел его труп? — спросил Некерманн.

— Нет…

— Понятно.

Еле сдерживая эмоции, Лерой вышел из узла связи и направился в третье купе, где Халлер и Эльза охраняли Маренкова. Стоящий в тамбуре Филип Джон посторонился, пропуская Лероя.

— «Пчелу» проглотил? — поинтересовался агент ЦРУ. — Или скучаешь по «Кока-Коле»?

Резко хлопнув того по руке, Лерой ответил:

— Именно, приятель. Но придержи язык за зубами. Кстати, твой пистолет выпирает… — Он похлопал Джона по оттопыренному пиджаку. Филип Джон сделал неуловимое движение, и на Лероя уставилось дуло «люгера». — Ладно, вижу, что с этой игрушкой ты обращаться умеешь.

Когда Лерой ушел, Филип Джон засунул пистолет в кобуру и расстегнул верхнюю пуговицу плаща — теперь не было заметно, что он вооружен. Филип Джон не брезговал полезными советами.

Лерой постучал в дверь особым образом. Халлер приоткрыл дверь, наставив на американца «кольт», а затем впустил его внутрь. Лерой удовлетворенно заметил, что обстановка уже не была такой мрачной, как раньше. Маренков раскладывал пасьянс, а Эльза наблюдала за этим, изредка перекладывая неправильно положенную карту.

— Некерманн только что разговаривал со Шприн- гером, — сообщил американец Халлеру.

— Скоро остановка в Кьяссо, — сказал Халлер.

Приподняв штору, он посмотрел на мелькающие огни станции Комо и снова опустил ее. Он не знал, что именно в этот момент за экспрессом наблюдали с четвертого этажа дома, стоявшего недалеко от железной дороги. В темной комнате владелец квартиры смотрел, как поезд исчезает вдали. Задернув шторы, он включил свет, открыл буфет и нажал на потайную кнопку. Задняя стенка поднялась, и перед ним появился мощный передатчик.

Когда экспресс стал приближаться к Кьяссо, Джозеф Лорье лежал на полке своего купе в третьем спальном вагоне. Посмотрев на часы, он покачал головой. Спустив ноги на пол, вытащил из-под подушки нож с костяной ручкой и засунул его в носок на правой ноге. Поезд замедлял ход, когда Джозеф Лорье надел каракулевое пальто и тирольскую шляпу. Когда поезд остановился, он взял в руку свою трость.

Ровно в 18.05 «Атлантический экспресс» остановился на одной из трех сортировочных станций швейцарского пограничного пункта. Пассажирам предстояло пройти паспортный и таможенный контроль. После монотонного стука колес в поезде воцарилась тревожная тишина. Платформа была безлюдна. Эльза взяла револьвер и положила себе на колени.

— Предчувствие беды? — спросил Маренков.

— Мы в Кьяссо. На каждой остановке нам может грозить опасность. Может, вы пока не будете играть в карты? Нас ничто не должно отвлекать…

— Тогда вам надо прикрыть ноги — если вы не хотите, чтобы я отвлекался…

Эльза слабо улыбнулась. Русский пытался подбодрить ее в напряженный момент. Халлер вышел в коридор, чтобы наблюдать за платформой, а на ней лежала ответственность за жизнь генерала.

Джозеф Лорье ходил по платформе рядом со своим вагоном. Он был похож на человека, который решил подышать свежим воздухом после душного купе. От его глаз не ускользала ни одна деталь. Три новых пассажира — мужчины в теплых пальто — вышли из зала ожидания. Врйдя в вагон второго класса, они захлопнули за собой дверь. Проводив их взглядом, Лорье посмотрел в конец платформы. Издалека послышался приближающийся стук колес. Он снова посмотрел влево, когда из зала ожидания вышел четвертый пассажир и направился к экспрессу. Он совершенно не был похож на трех неприметных пассажиров, скрывшихся в купе второго класса.

С непокрытой головой, в длинном синем пальто, он прошел мимо Лорье, попыхивая трубкой. Лорье обратил внимание на рост нового пассажира — шесть футов и два дюйма — орлиный нос, волевой подбородок, аккуратные черные усики и темные проницательные глаза. Подойдя уверенной походкой к дверям вагона первого класса, он скрылся внутри.

Пять минут ничего не происходило, а затем послышался глухой удар, и состав дрогнул. Что-то прицепили к экспрессу. Лорье зашел в вагон и через несколько минут увидел в окно, что к экспрессу направляются десять швейцарских пограничников. Довольно необычно, решил Лорье. Редко когда число таможенников превышало трех-четырех человек.

Эльза Лэнг вздрогнула, когда раздался сильный удар и вагон качнулся.

— Что это было? — спросила она Халлера, который только что вернулся из коридора.

— Может, подцепили маневровый электровоз?

Через несколько минут поезд тронулся, направляясь к восточному берегу озера Лугано. Никто из пассажиров третьего купе не придал особого значения удару, от которого качнулся поезд. К последнему спальному вагону подсоединили платформу, к которой крепился цепями вертолет «Аллуэт».

— Пойду разомну ноги, — сказала Эльза. — Ты не против? — спросила она у Халлера. — А то в запертом купе у меня начинается клаустрофобия.

— Только не уходи никуда из последних двух вагонов, — предупредил ее американец.

— Я собираюсь еще кое-чем заняться… — Эльза достала свой темный парик. — Надо посмотреть на пассажиров, может, что и замечу. — Она надела роговые очки и плащ военного образца, который всегда носила в Базеле, когда получала кассеты от Некерманна. — Никто не узнает меня в таком виде. По крайней мере я на это надеюсь, — с притворным возмущением добавила она.

— Будь осторожна, — предупредил ее Халлер. — Мысль действительно неплохая.

Халлер согласился не потому, что она могла заметить что-нибудь необычное. Он надеялся, что это немного отвлечет ее от мыслей о смерти Гарри Уогрейва.

Именно о нем были мысли Эльзы, когда она шла по коридору к тамбуру второго вагона, где Филип Джон открыл ей дверь. Она вспоминала, как Уогрейв инструктировал ее в Милане: «После Кьяссо одень свой базельский маскарадный костюм и пройдись по вагонам — может, что и заметишь. Сама предложи это Халлеру. Если это скажу я, он никогда не согласится…»

Шесть пограничников вошли в купе вагона второго класса, которое занимали трое смуглолицых пассажиров, севших на поезд в Кьяссо. Удивленно посмотрев на швейцарских представителей власти, троица достала свои паспорта. В купе было не повернуться.

— Багаж! — приказал один из таможенников.

Сняв с полки чемодан, он щелкнул замками и открыл его. От удивления швейцарец присвистнул — поверх одежды там лежали три пистолета «вальтер». Один из итальянцев потянулся за оружием, но швейцарец свалил его на пол молниеносным ударом. Через несколько минут все трое уже сидели в наручниках, а таможенники проверяли остальные чемоданы — там они обнаружили взрывчатку и ручные гранаты…

Эльза вошла в тамбур, когда первого итальянца в наручниках выводили из вагона. Замедлив шаг, она увидела, как швейцарские пограничники повели еще двоих. Эльза заглянула в приоткрытое купе и увидела чемодан с лежащими там пистолетами. Развернувшись, она пошла обратно, чтобы сообщить об увиденном Халлеру.

Зайдя в третий спальный вагон, она заметила, как седой старик с тростью хотел выйти в коридор, но, передумав, снова зашел в свое купе. Эльза прошла мимо купе быстрым шагом, отметив, что дверь была неполностью закрыта. Услышав шум, она хотела обернуться, но кто-то схватил ее за горло, второй рукой ухватившись за сумочку, где у Эльзы лежал пистолет. Через секунду ее затащили в купе.

— Только пикни, и я сломаю тебе шею, — услышала она хриплый шепот.

Задыхаясь, Эльз'а продолжала брыкаться, стараясь попасть похитителю в пах. Лорье сильно толкнул ее в спину, и она упала ничком на полку. Он быстро запер дверь и отскочил в сторону, когда Эльза снова готова была броситься на него. Внезапно она замерла, глядя, как Лорье снял очки и парик.

— Надеюсь, ты не собираешься меня убивать? Или я ошибаюсь? — насмешливо спросил Гарри Уогрейв.

Она глядела на него, чувствуя, как кровь отливает от лица. Уогрейв ухмыльнулся.

— Извини за грубое обращение, но я хотел затащить тебя в купе, пока нас кто-нибудь не заметил…

— Как… — Она запнулась, не в силах вымолвить ни слова. — Боже, я думала, тебя убили…

— Именно на это я и рассчитывал. Об этом знали только Филип Джон и полковник Молинари. Именно Джон стрелял в меня, лишь слегка задев плечо. Слава Богу, он первоклассный снайпер. Затем меня отнесли в швейцарский Красный Крест. В соседней комнате я переоделся в этот костюм и сел в поезд за минуту до отправления. Сигарету?

Не обращая внимания на протянутую пачку, она спросила ледяным тоном:

— Может, ты поведаешь мне, зачем это надо было делать?

— Что-то в этом экспрессе мне не нравится. Пока не могу понять, что именно. Мне надо поработать одному, чтобы Халлер не контролировал каждый мой шаг. И я хочу рассмотреть всех пассажиров. Я давно уже в разведке, и у КГБ наверняка есть моя фотография…

— Ты не предупредил меня…

— Я не мог…

— Негодяй! — Размахнувшись, она влепила ему пощечину. Затем уткнулась лицом ему в грудь, и Уогрейв обнял ее. — Гарри, ты негодяй… Негодяй. — Эльза дрожала всем телом.

Он поднял ее лицо.

— Никаких слез, — предупредил Уогрейв. — Халлер ничего не должен заметить. Никаких заплаканных глаз. — Он прижал ее к себе, пока ее дрожь не прошла. — Вот молодец…

— На кого я похожа. — Эльза посмотрела на себя в зеркало. Очки упали на пол, а парик съехал набок. Она стала приводить себя в порядок.

— Ты сказал, никаких слез… Это значит, Халлер не должен знать, что ты жив?

— Именно это.

— Джулиан просто подавлен. Он ничего не говорит, но все и так видно. Уж не его ли ты подозреваешь?

— Джулиан Халлер — г- один из самых лучших американских оперативников. Доверься мне. Так я смогу принести больше пользы.

Эльза знала, что он рассказал ей не все, но не стала задавать лишних вопросов. Гарри Уогрейв — одинокий волк — часто оказывался прав.

— Но ведь Филипу Джону все известно, — заметила Эльза.

— Только то, что я жив. Он полагает, что я остался в Милане и руковожу операцией оттуда. А тебя я не мог предупредить, — ласково добавил Уогрейв. — Ты уверена, что смогла бы убедительно изобразить скорбь?

— Нет, — призналась она. — Мне стоит еще приходить к тебе?

— Обязательно. Я должен знать, что происходит в последних двух вагонах. И еще. Бригадир Трабер может передать для меня сообщение от человека по имени Лерос. Я должен знать об этом немедленно.

— Радист — Питер Некерманн — не верит в твою смерть. По крайней мере мне так показалось. — Эльза нахмурилась. — Ты ничего ему не говорил? — Она слабо улыбнулась. — Наверное, он не верит, что тебя так просто можно убить. — Посмотревшись еще раз в зеркало, она нацепила очки. — Если бы я действительно так выглядела, ты бы обратил на меня внимание?

Уогрейв поцеловал ее в губы.

— Об этом тоже не стоит докладывать Халлеру, — с нарочитой строгостью предупредил Гарри. — Он отрицательно относится к сожительству агентов.

— Мне пора идти, — сказала Эльза. — Господи, чуть не забыла! Швейцарские пограничники арестовали трех убийц, которые сели на поезд в Кьяссо. — Она рассказала ему о случившемся, но реакция Уогрейва удивила Эльзу.

— Слишком просто, не так ли? — спросил он. — КГБ работает гораздо лучше. Все это похоже на отвлекающий маневр, чтобы заставить нас успокоиться. — В голосе Уогрейва звучала тревога. — Постарайся убедить Халлера, что инстинкт подсказывает тебе: нас поджидает опасность. Он может расслабиться, узнав об аресте бандитов. — Уогрейв постучал пальцами по столу. — В следующий раз стучи именно так — я буду знать, что это ты. И обязательно постарайся убедить Халлера. Я чувствую надвигающуюся опасность…

Когда «Атлантический экспресс» остановился на станции Лугано, три пары радиодетекторных фургонов патрулировали улицы города. Машинами руководил сам полковник Шпрингер.

— Если кто-нибудь постарается связаться по радио с секретной базой Шарпинского в Цюрихе, то его передатчик должен находиться недалеко от станции, — проинструктировал Шпрингер своего заместителя капитана Теодора Хорнера.

Хорнер, сорокалетний мужчина с рыжими волосами и бровями, смотрел на безлюдную площадь. Слева находился фуникулер, по которому можно было спуститься прямо на станцию.

— Мне пора, — сказал полковник. — Экспресс прибывает через две минуты.

Сбежав по ступенькам вниз, полковник подождал, пока охранник откроет ему входную дверь, и направился через площадь к фуникулеру. Как только он оказался внутри кабины, двери закрылись, и она двинулась через туннель к станции. Из сообщения Некер- манна Шпрингер уже знал об аресте трех вооруженных итальянцев. «Один ноль в нашу пользу», — подумал он, направляясь к платформе, к которой подходил «Атлантический экспресс».

На этой станции никто из новых пассажиров не сел на поезд. Шпрингер не знал, выйдет ли Уогрейв, чтобы поговорить с ним, или нет. Халлер категорически запретил сообщать о смерти англичанина. Ему не хотелось накалять и без того сложную обстановку. Швейцарец наблюдал, как дверь одного из вагонов открылась, и двое полицейских вывели на платформу троих итальянцев в наручниках. Следом за ними спустился еще один швейцарский пограничник, и все они отправились к ожидавшим их полицейским машинам.

Сбоку от дороги стоял зеленый «фольксваген» с потушенными фарами. Шпрингер подождал, пока экспресс тронется с места, бросил взгляд на зеленый «фольксваген» и подумал, что машина скорее всего принадлежит кому-нибудь из ночной смены. Шпрингер направился к фуникулеру, который доставил его на площадь Чокарро. Через несколько минут его люди начнут допрашивать трех арестованных итальянцев.

Сидящий за рулем зеленого «фольксвагена» Франко Бизани, помощник менеджера одного из небольших банков в Лугано, наблюдал, как троих итальянцев сажают в полицейские машины. Он видел, как высокий, стройный мужчина направился к фуникулеру, но ни придал этому никакого значения. Подождав, когда полицейские машины скроются из виду, он включил огни, завел мотор и направился в город.

Через три минуты он был уже дома. Открыв заднюю стенку буфета, за которой был спрятан передатчик, он стал передавать заранее приготовленную шифровку. Бизани был самоуверенным человеком. Хотя он и посмотрел на часы, но не стал устанавливать таймер на две с половиной минуты. Он считал это необязательным. Медленно и педантично Бизани принялся посылать важную шифровку.

Полковник Шпрингер уже вернулся в свой кабинет, когда два радиодетекторных фургона засекли передатчик Бизани. Операторы разворачивали антенны, пытаясь определить его местонахождение. На столе Шпрингера зазвонил телефон, и капитан Хорнер снял трубку.

— Передатчик на площади Данте.

Через несколько минут полковник Шпрингер в сопровождении трех полицейских в штатском уже бежали по улице к площади Данте. Возле одного из домов уже стоял полицейский в форме. Используя отмычку, он открыл дверь.

— Четвертый этаж, — сообщил он полковнику Шпрингеру. — Один из моих людей уже наверху.

Открыв отмычкой дверь на четвертом этаже, двое полицейских с оружием наизготовку ворвались в квартиру. За ними, засунув руки в карманы пальто, неторопливо вошел Шпрингер. Бизани как раз прятал передатчик в буфете. Обернувшись, Бизани увидел направленные на него пистолеты. Стоя в стороне, полковник увидел лицо Бизани в зеркале. Он вышел из дома и вернулся в штаб-квартиру на площади Чокарро.

— Это был Франко Бизани, — сообщил он капитану Хорнеру. — Из полицейской машины я уже дал распоряжение задержать всех его знакомых. Похоже, нам удастся уничтожить крупную коммунистическую ячейку. Интересно, что было в шифровке?

У Шпрингера поубавилось бы радости, если быgt; он знал о содержании шифровки, которую Франко Бизани отправил профессору Мохнеру, а тот в свою очередь переправил ее в отель «Швейцерхоф».

«Отвлекающая операция закончилась. Полиция вывела из „Атлантического экспресса“ в Лугано трех итальянцев в наручниках…»

В номере 207 отеля «Швейцерхоф» Хейнц Голшак прочитал сообщение и хмыкнул. Вряд ли такую шифровку можно считать образцовой. Он решил, что стоит объявить Визани взыскание. Голшак передал шифровку своему помощнику Руди Бюлеру.

— Сработало, — довольным голосом отметил Голшак. Посмотрев на часы, стрелки которых показывали 19.10, он подошел к крупномасштабной карте Швейцарии, разложенной на кровати.

— Это произойдет здесь, — сказал он, указывая на участок дороги, лежащий между Лугано и Беллинцоной.

— Тогда нам надо поспешить, — заметил Бюлер.

«У меня всегда есть запасной туз в рукаве», — подумал Голшак. Бюлеру не обязательно все знать. Никогда не помешает иметь в поезде профессионального убийцу.