"Атлантический экспресс" - читать интересную книгу автора (Форбс Колин)

17. Готард

Гигантское ущелье, по которому проходит железная дорога, связывающая северную Европу с Средиземноморьем, можно назвать одним из чудес света. По своим размерам оно вполне может соперничать с Гранд-Каньоном в Аризоне. Здесь, бесконечно поднимаясь вверх, поезд проходит через спиральные туннели. Пути проходят рядом с бездонными пропастями, окруженными величественными альпийскими горами.

Если летом от этого вида замирает сердце, то зимой это место внушает страх. На почти вертикальных склонах гор лежат миллионы тонн снега, и иногда достаточно небольшого сотрясения, чтобы они сорвались вниз. Недалеко от Айрало, небольшого альпийского городка, огромные скалы нависают над железнодорожным полотном. На многих участках стоят огромные стальные щиты, чтобы в случае чего остановить лавину.

Именно Готард волновал Уогрейва. Именно про Готард думал полковник Шпрингер, летя на самолете из Лугано в Беллинцону, чтобы успеть на «Атлантический экспресс». Загримировавшись под Джозефа Лорье, Уогрейв шел по коридору вагона. Коридор был пуст, лишь возле окна стоял высокий испанец с трубкой во рту. Остановившись рядом с Сантосом, Лорье повесил трость на поручень.

— Вы тоже, мой друг, обеспокоены. А скоро мы окажемся в месте, где могут обитать лишь греческие боги. Настоящий Олимп, — заметил Лорье по-французски.

Осмотрев старика с головы до ног, Сантос пожал плечами.

— Долгие путешествия всегда угнетают меня. — Он замолчал, выпустив кольцо дыма. — Это странное происшествие, когда поезд остановился после Лугано. Проводник сказал, что это были военные учения. Вы верите этому?

— Боюсь, что произошло нечто более страшное, — ответил Лорье. — Я ясно слышал пулеметные очереди.

— А сейчас мы приближаемся в Готарду, — заметил Сантос. — Жуткое место.

— Трудно предсказать, что может случиться в ночном экспрессе, — пробормотал Лорье. — Столько незнакомых людей, а ехать так долго. — Посмотрев на Сантоса, он добавил — Я еду до самого Амстердама. А вы?

— Тоже. Так что ночь будет очень длинной…

Чувствовалось, как по мере приближения к ущелью в поезде нарастало напряжение. Пассажиры в вагоне- ресторане отдавали предпочтение спиртным напиткам, нежели еде. Те, кто готовился ко сну в своих купе, смотрели, как за окном проплывает освещенный луной ландшафт. Пассажирам последнего спального вагона ужин принесли из купе, где Молинари приказал разместить временную кухню.

— А почему нам не приносят еду из вагона-ресторана? — спросил Маренков, впиваясь зубами в пиццу.

— Потому что яд один из самых излюбленных методов КГБ, — хмуро ответил Халлер.

— Вам не нравится пицца? — спросила Эльза у русского.

— Я всеядный, — двусмысленно ответил Маренков.

Напротив генерала сидел Шпрингер, держа в руках свою порцию пиццы на пластиковой тарелке. Когда полковник попросил Маренкова сообщить ему имена агентов КГБ в Швейцарии, русский постучал себя пальцем по лбу.

— Когда в Схипхоле меня посадят в «Боинг» и когда мы будем лететь над Атлантикой на высоте тридцати тысяч футов, тогда вы и получите всю информацию.

— Она мне нужна сейчас, — резко ответил Шпрингер. — Речь, между прочим, идет о вашей безопасности…

— Это обычная процедура, — проворчал Маренков. — Информация, которая содержится в моей голове, — это мой паспорт в Америку. Все предыдущие агенты КГБ, бежавшие в Америку, начинали говорить, лишь когда ступали на землю Соединенных Штатов…

— Бесполезно, — заметил Халлер. — Мы уже обговорили этот вопрос с генералом. Как он говорит, процедура именно такая.

Шпрингер исподлобья посмотрел на бесстрастное лицо. Эльза решила, что пора разрядить обстановку.

— Дайте генералу сначала поесть, — с улыбкой обратилась она к швейцарскому полковнику. — Каждому достанется кусок пирога…

Они уже закончили ужинать, когда в дверь постучал Матт Лерой.

— Полковника Шпрингера срочно вызывают к радиотелефону, — сообщил он. Бросив взгляд на тарелки, добавил — Хорошо, что хоть кому-то удалось поесть.

Халлер хлопнул себя по лбу.

— Господи, тебя давно надо было сменить. Вытаскивай Джона из купе и возвращайся сюда.

Сказав, что она хочет размять ноги, Эльза пошла вместе со Шпрингером в купе, где размещалось радиооборудование. Она догадалась, что Шпрингеру сообщат ответ на просьбу Уогрейва перепроверить Питера Некерманна. Но так как полковнику уже сообщили о «смерти» Уогрейва, Эльза не хотела, чтобы Халлер узнал, о чем сообщили Шпрингеру. Некерманн как раз заканчивал свой ужин. Взяв трубку, полковник несколько раз сказал «да», а в конце разговора спросил: «Вы уверены в этом?». Повесив трубку, он вышел с Эльзой в коридор и подождал, когда немец закроет за ними дверь.

— Ничего не понимаю, — тяжело сказал он. — В Беллинцоне мне передали сообщение от Уогрейва, а Халлер утверждает, что его убили в Милане. В сообщение указывалось, чтобы я передал вам ответ. Звонил мой шеф, бригадир Трабер из Цюриха. Он только что переговорил с капитаном Вандером из немецкой секретной службы. Вандер утверждает, что ручается за Некерманна головой.

— Не говорите об этом никому, даже Халлеру. Я вернусь в купе чуть позже.

— Как скажете…

Шпрингер удивленно посмотрел на Эльзу, и в его глазах мелькнула надежда.

— То, что мне рассказал Халлер, довольно странная история, — пробормотал он. — Полагаю, вы знаете, что делаете…

Филип Джон уже сменил Матта Лероя возле дверей в тамбур. Англичанин улыбнулся, когда Эльза подошла поближе. Она заметила, что он побрился.

— Тебя так и тянет ко мне, — насмешливо сказал он.

— Еле выдержала эти два часа, — холодно ответила Эльза. — Может, разрешишь мне пройти?

— А что тебе нужно в другом вагоне?

— Не твое дело, — резко ответила Эльза.

— Что ж, если женщина просит… — Слова Эльзы, казалось, совсем не обескуражили его. Он поправил ей парик и кончиком пальца сдвинул очки на носу. На какое-то мгновение его рука коснулась щеки Эльзы. — Когда все это закончится, может, махнем куда-нибудь вдвоем..?

Не удостоив его ответом, Эльза прошла в соседний вагон.

Услышав стук в дверь, Уогрейв проверил нож, спрятанный в толстом шерстяном носке, и лишь потом впустил Эльзу в купе. Когда она сообщила ему про Некерманна, Уогрейв кивнул. Эльзе показалось, что у него страшно усталый вид.

— Надеюсь, ты поужинал в вагоне-ресторане? — спросила она.

— Нет. — Он кивнул на свой чемодан. — Я взял с собой бутерброды и термос с кофе. Как обстановка в купе Маренкова?

— Ужасная. Шпрингер попросил у него список агентов КГБ в Швейцарии, а тот не согласился. Халлер выступает в роли примирителя. Но это еще не все.

Закурив, она села.

— Что еще? — спросил Уогрейв.

— Все страшно напряжены. Только этот красавчик Филип Джон ни чуточки не волнуется. — Эльза скрестила ноги и сняла очки. — Дело в том, что ничего не происходит, и все предчувствуют надвигающуюся опасность. Всех волнует Готард.

— Меня тоже.

Выключив свет, Уогрейв поднял штору. Экспресс медленно поднимался по извилистой горной дороге. По обе стороны высились горы, и Уогрейву пришлось выгнуть шею, чтобы увидеть их заснеженные вершины. Впереди зияла пропасть. Стук колес изменился, когда экспресс въехал на мост. Опустив штору, Уогрейв включил свет.

— Есть сообщения от метеорологов? — спросил он. — Меня интересует погода севернее Готарда…

— Погода, как утверждают сводки, ужасная. Метели, снежные бури. Только здесь, между Кьяссо и Айра- ло, перестал идти снег. И то, как утверждают, не надолго. Говорят, что скоро задует северный ветер…

— Полагаю, что он уже дует. Чувствуешь, как его порывы сотрясают вагон?

Уогрейв снял парик и очки. Достав расческу, он привел в порядок волосы. Эльза посмотрела на него с тревогой в глазах.

— Боже, у тебя такие воспаленные глаза. Когда ты в последний раз спал?

— Не помню, — весело ответил Уогрейв. В пятницу он всю ночь обсуждал детали операции с полковником Молинари. В субботу утром он слетал в Бухарест, произвел две опасные посадки. В поезде ему тоже не удалось поспать. Он посмотрел на себя в зеркало. — Нормальный вид.

— Ты уже больше не собираешься выдавать себя за Джозефа Лорье? — спросила Эльза.

— Нет, пора показаться в своем собственном обличье. Ты ведь сама говоришь, что моральный дух упал слишком низко.

— И все? — спокойно спросила Эльза. — Ты ведь ждешь, что что-то произойдет. Халлер будет просто ошарашен, — предупредила она.

Он обнял Эльзу за плечи.

— Перестань волноваться и возвращайся в свое купе. Обо мне ни слова. Никому.

— Хорошо…

Выпустив Эльзу из купе, Уогрейв подождал несколько минут и вышел в коридор. Там никого не было, и англичанин направился к последнему вагону. Проходя мимо окна, он поднял штору — отвесные склоны Готарда были совсем рядом с поездом. Освещенные лунным сиянием, они производили жуткое впечатление. Прежде чем постучать особым образом в дверь спального вагона, Уогрейв закурил сигарету.

Дверь открылась. Держа «люгер» в руке, Филип Джон удивленно смотрел на Уогрейва. Затем он медленно спрятал пистолет в кобуру. Уогрейв легко толкнул его в грудь.

— Ты что, не пускаешь меня? — поинтересовался он.

— Я полагал, что ты остался в Милане…

— Обманный маневр, — сообщил Уогрейв, пока Филип Джон закрывал дверь тамбура. — Никто не знает, где я появлюсь в следующий момент. Это мне помогает оставаться живым. Пока мы одни, давай немного поговорим.

Они стояли в тамбуре, возле двери в туалет.

— Но зачем это надо было делать? — спросил Джон. — Люди тяжело переживали твою смерть…

— Необходимость, старик, — объяснил Уогрейв, копируя акцент Джона. У того на 'щеках проступил легкий румянец. — Пришло время пускать в ход резервы, то есть меня. Нам предстоит кое-какая работа. У нас в купе человек из пятой колонны. Из КГБ или ГРУ.

— В этом вагоне? — медленно переспросил Джон. — Ты шутишь. — Он посмотрел Уогрейву в глаза. — Так это не шутка? И кто же он?

— Разве я сказал, что это он?

Во второй раз на лице Джона промелькнуло удивление.

— Неужели ты подозреваешь Эльзу Лэнг? Я полагал, что ты полностью доверяешь ей.

— Самые лучшие двойники это те, кто пользуются доверием своих хозяев, Джон. Это ключ к успеху. Да ты и сам это знаешь.

— Надо же, Эльза Лэнг… Боже правый! Халлер сойдет с ума. — Он нахмурился. — У тебя действительно есть доказательства?

— Разумеется. — Погасив окурок, Уогрейв тут же закурил новую сигарету. Вагон раскачивало, когда поезд поднимался по извилистому участку.

— И что ты собираешься с ней делать? — спросил Джон.

— Ничего.

— Но ведь ты сказал, что у тебя есть доказательства…

— Сказал, — коротко подтвердил Уогрейв. — Но я не говорил, что двойным агентом является Эльза. Ты сам назвал ее имя. ГРУ удалось внедрить своего человека…

— ГРУ?

— Разумеется. Маренков опознал бы любого агента КГБ. Среди нас человек полковника Игоря Шарпин- ского. Сначала я подозревал Питера Некерманна — у него доступ к радиосвязи…

— Но это оказался не он?

— Нет. Я узнал об этом несколько минут назад. Эльза передала мне сообщение Шпрингера. Видишь ли, Джон, — ласково продолжал Уогрейв, — та банда в Вире обстреляла из пулемета только последний спальный вагон. Заметь, совсем не тот вагон, в который вошли Эльза и Маренков на миланском вокзале. Они знали, что он в последнем вагоне.

Нахмурившись, Джон прислонился к двери туалета.

— И кто же, по-твоему, этот агент ГРУ?

— Ты.

— Ты что, рехнулся?

— Потому что ты превосходный снайпер, — объяснил Уогрейв.

— Тогда я мог бы убить тебя на миланском вокзале…

Уогрейв покачал головой.

— Не мог. Ты знал, что полковник Молинари знал, что все это подстроено. И тебе к тому же надо было проникнуть в «Атлантический экспресс». Кстати, если бы ты даже убил меня, убежать бы тебе не удалось. Тебя держали на прицеле три снайпера полковника Молинари. Так, на всякий случай.

— Ну и хитрец же ты, — скривил губы Джон. — А почему же я до сих пор не убил Маренкова?

— У тебя не было возможности. Всякий раз, когда дверь купе открывается, на тебя смотрит дуло пистолета. Ты ведь профессионал, Джон, и знаешь, что даже если выстрелишь, сам получишь пулю. Я оставил четкие инструкции, как охранять Маренкова.

— Все это лишь предположения, — запротестовал Джон. — Ты сказал, у тебя есть доказательство. Где оно, покажи?

— Вира, — коротко ответил Уогрейв. — Эльза рассказала, как все произошло. Ты не смог попасть из своего «люгера» в машину, двигающуюся со скоростью не более двадцати миль в час. Ты выстрелил три раза. И ни разу не попал…

— Подвижная цель, — промямлил Джон. — На расстоянии пятидесяти ярдов. Три человека, сидящие вплотную. Ты ждал их. Ты не хотел убивать своих людей.

Джон вздохнул.

— Ну ты даешь. Пожалуй, тоже закурю… — Его правая рука скользнула во внутренний карман пиджака, и Джон выхватил «люгер». Уогрейв ткнул его горящей сигаретой в запястье. Джон поморщился, выронил пистолет и левой рукой нанес сокрушительный удар в челюсть Уогрейва. Тот слишком поздно понял, что Джон одинаково свободно владел обеими руками. Перед глазами у него поплыл кровавый туман. Джон хотел нанести ему удар коленом в пах, но Уогрейв предугадал его намерение и вовремя развернулся. Он тоже хотел ударить Джона в живот, но попал в бедро.

Они продолжали бороться в тесном тамбуре. Уогрейв еще не пришел в себя после оглушающего удара, к тому же Джон оказался гораздо сильнее, чем он предполагал. Наклонив голову, Джон ударил Уогрейва в лицо, нащупывая рукой ручку двери. Та открылась, и Уогрейв вывалился наружу, успев в последний момент ухватиться левой рукой за верхний край двери.

Экспресс как раз въехал на очередной мост, и под висящим на двери Уогрейвом зияла бездна.? Лишь только потому, что поезд поворачивал, дверь gt; не захлопнулась. Но теперь она стала закрываться. Джон стоял, сжимая пистолет в руке. Он не собирался стрелять в Уогрейва — звук выстрела услышат все. Уогрейв просто исчезнет. Все подумают, что это очередной трюк одинокого волка. Подняв пистолет, он приготовился ударить им по пальцам Уогрейва. Дверь медленно двигалась к Джону. Уогрейв застонал, попытался ухватиться за дверь второй рукой, поджал ноги, но у него ничего не получилось. Дверь почти закрылась, и Джон размахнулся, чтобы с первого раза размозжить костяшки побелевших пальцев. Уогрейв выбросил вперед правую руку с зажатым в ней ножом, ударив Джона в живот. Вагон тряхнуло, и Джон выпал из двери. Не задев за рельсы, он свалился с моста в почти замерзшую реку в ста футах под мостом. Почти сразу же его тело покрылось тонкой коркой льда. Уогрейв спрыгнул в тамбур. Лицо его было в крови. Через двенадцать часов швейцарским солдатам, спустившимся на дно ущелья, предстала ужасная картина — изуродованное тело Филипа Джона, покрытое льдом. Им пришлось использовать дрели, чтобы вытащить его оттуда.

Радист в фургоне, стоящим напротив цюрихского отеля «Швейцерхоф», тайком курил, чтобы прогнать сон. С тех пор как он приехал сюда, никаких нелегальных передач замечено не было. В километре отсюда команда бригадира Трабера проверяла отели.

В номере 207 Хейнц Голшак вытер пот со лба. Нельзя сказать, что в помещении было жарко, Голшак вспотел совсем не поэтому. Через короткое время в Готарде должна произойти «естественная» катастрофа гигантских масштабов. Но это совсем не волновало Голшака. Его мучил только один вопрос — погибнет ли генерал Маренков?

Он заметил — хотя и не подавал виду, — что его двое помощников тоже нервничали. Голшак сомневался в надежности Генриха Баума, радиста. В конце концов тот был швейцарцем. Голшак был человеком, который ничего не оставлял на произвол судьбы. «Никогда не полагайтесь только на один план, — постоянно учил он своих подчиненных. — Всегда надо иметь запасной вариант…» В «Атлантическом экспрессе» находились два его человека.

Один из них — Филип Джон — три года назад внедрился в ЦРУ. Чтобы завоевать доверие своих американских хозяев, Джону пришлось убить несколько человек, работавших против США. Затем он ждал момент, когда Голшак прикажет ему выполнить задание истинного хозяина — ГРУ. Впрочем, маловероятно, что Джону удастся убить Маренкова во время путешествия.

— Баум, — внезапно сказал Голшак, — когда я тебе скажу, отправишь эти две шифровки. — Он протянул швейцарцу два листка бумаги. — Короткую от- нравишь в Базель. А вторую — в Амстердам…

Усевшись в кресло, Голшак стал размышлять. Всю Жизнь поднимаясь по служебной лестнице, он так и остался холостяком. Это отнюдь не означало, что женские прелести оставляли его равнодушным, но свои Потребности он удовлетворял лишь в те короткие моменты, когда его ничто не отвлекало. Но сейчас, даже приказав начать второй — самый разрушительный — этап операции, Голшак сомневался в ее удачном исходе.

Его немного беспокоило и то, что шифровка в Амс-. тердам была слишком длинной — передатчик могли засечь, — но другого выхода не было. В ней Голшак давал подробные инструкции Рольфу Гейгеру, чья группа уже находилась у голландской границы. А на случай непредвиденных обстоятельств у него был свой человек в «Атлантическом экспрессе». Никос Леонидес…

Никос Леонидес. В некоторых балканских странах люди вздрагивали при упоминании этого имени. Все видные антикоммунисты опасались, что будут «внесены в список». Было бы неверно называть Леонидеса простым убийцей, который «выполняет контракт» за деньги. Никос Леонидес, убежденный коммунист из Салоник, охотился только за самыми известными антикоммунистами. Самое удивительное — его хозяин, полковник Игорь Шарпинский, никогда не встречался с ним.

Впервые Леонидес предложил свои услуги Шарпинскому, когда тот под вымышленным именем занимал пост военного атташе в советском посольстве в Афинах. В посольство Леонидес всегда звонил с телефонов-автоматов. Осторожный Шарпинский не верил, что ради своих идеалистических убеждений Леонидес готов выбрать карьеру палача. Но спустя некоторое время русский согласился с предложением Леонидеса, что было бы «неплохо» убрать редактора одной из афинских газет.

Через три дня Шарпинский с удивлением узнал, что искореженные остатки машины редактора нашли у подножья скалы, а его тело унесло в море. Через два года, когда на счету Леонидеса числилось три убийства, Шарпинский понял, что грек является незаменимым помощником. Леонидес сам выбирал кандидатов на смерть, и Шарпинский пришел к выводу, что грек сочетает коммунистические убеждения с личной местью. Так типично для крестьянского склада ума. Через цепочку посредников русскому удалось связаться с Леонидесом в нужный момент. Сейчас он находился в «Атлантическом экспрессе».

Сидя в купе первого класса, закинув ногу на ногу, Хорхе Сантос зажег трубку и бросил взгляд на Гарри Уогрейва, спешившего по коридору на встречу с Филипом Джоном. Как и Уогрейв, испанец не стал ужинать в вагоне-ресторане. У него была с собой бутылка вина и несколько бутербродов.

Сантос посмотрел на часы. Он чувствовал, как по мере приближения поезда к Готардскому туннелю атмосфера в экспрессе становится все более напряженной. Но, как ни странно, Хорхе Сантос был одним из самых спокойных пассажиров «Атлантического экспресса».

— И все же, ты должен был посвятить меня в это…

Эльза вытирала марлевым тампоном кровь с лица Уогрейва, когда Джулиан Халлер, сидящий с угрюмым лицом, второй раз высказал свой упрек. Маренков и полковник Шпрингер молчали. Англичанин однако был настроен агрессивно.

— Ловушка сработала, — резко ответил Уогрейв. — Мне удалось уничтожить агента, которого внедрило ГРУ. И не забывай, что еще в Канаде ты согласился — в Европе всем командую я.

— Ты мог сказать мне… — продолжал Халлер.

— Тогда тебе пришлось бы притворяться, что ничего не знаешь, — сказал Уогрейв. — А у тебя и так дел хватает. Не будем тратить время и перейдем к следующему этапу операции.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Шпрингер.

— Я собираюсь поднять в воздух «Алуэтт». Эльза полетит со мной. Леон, мне также понадобится твой радиотелефон, чтобы поддерживать связь с экспрессом…

— Нет, — заявил Халлер, — Эльза никуда не полетит…

— Сколько тебе можно напоминать, Джулиан, — терпеливо сказал Уогрейв, — что здесь решения принимаю я.

— А зачем сейчас использовать вертолет? — поинтересовался Шпрингер. — Во всех ключевых точках вдоль железной дороги стоят мои люди.

— Может, я хочу проверить участки дороги между этими точками, — усмехнулся Уогрейв. — Можете назвать это шестым чувством, но я уверен, что скоро полковник Шарпинский сделает очередной ход.

Молчавший все это время Маренков при упоминании имени Шарпинского поднял глаза. Только недавно Халлер сообщил ему, что полковник из ГРУ, возможно, находится в Цюрихе.

— Я согласен с мистером Уогрейвом, — спокойным голосом сказал генерал. — Слишком уж все спокойно. Я тоже предчувствую приближающуюся беду…

Через пятнадцать минут Уогрейв помог Эльзе спрыгнуть на платформу, где под охраной швейцарских солдат стоял вертолет. Забравшись в кабину, Эльза протянула руку за автоматической винтовкой, которую ей подал один из солдат.

— Удачи! — крикнул он по-французски.

На Эльзе был лыжный костюм и меховая куртка с капюшоном. На месте второго пилота уже сидел радист Шпрингера. Его звали Макс Брудер, и он прекрасно говорил по-английски. Последним в кабину залез Уогрейв. Оставшиеся на платформе солдаты ждали его команду отцепить тросы, удерживающие вертолет.

Несмотря на обжигающий холод, в дверях спального вагона стоял полковник Шпрингер, тревожно наблюдая за приготовлениями. Халлер остался в купе охранять Маренкова, а Матт Лерой занял пост в другом конце вагона. Швейцарскому полковнику совсем не нравилась затея Уогрейва. Англичанину надо было с особой тщательностью выбрать момент для взлета. Платформу качало. Если вертолет зацепится лопастью за вагон — катастрофа неизбежна. К тому же дул сильный боковой ветер.

Стиснув в руках автоматическую винтовку, Эльза Лэнг наблюдала, как Уогрейв заводит двигатель. Лопасти стали медленно вращаться. Эльза посмотрела на свои руки — костяшки пальцев побелели от напряжения. Сделав глубокий вдох, она заставила себя расслабиться. В этот момент Уогрейв взмахнул рукой, давая команду отпустить тросы. В этот момент платформу резко тряхнуло, а порыв ветра ударил в борт вертолета.

— О, Боже…

Поднявшийся в воздух вертолет развернуло в сторону. Но Уогрейву все же удалось выровнять «Алуэтт». Теперь, из окна вертолета, «Атлантический экспресс» казался Эльзе цепочкой огней. Облегченно вздохнув, Эльза посмотрела на часы — 20.15. Поправив на голове наушники, она сказала в микрофон:

— Что это там за гора на северо-западе?

— Это Вассерхорн, — ответил Уогрейв.

В Андерматте было 20.00, когда тяжелый трактор вытащил из ангара фермы Роберта Фрея вертолет «Сикорский».

— Поторапливайся! — бросил Фрей своему помощнику Эмилю Платову. — У нас мало времени.

Роберт Фрей сел на место пилота, за ним в вертолет влезли Эмиль Платов и еще четыре человека. Через ури минуты «Сикорский» взял курс на юго-восток, где исполинский пик Вассерхорн возвышался над готард- ским участком железной дороги.

Огни Андерматта остались далеко позади. Перед вылетом Фрей сообщил в Институт лавин в Давосе, что решил провести еще одну проверку, так как температура поднялась на несколько градусов. В кабине — вертолета было тесно, но не потому, что там вместе с Эмилем Платовым — специалистом по взрывному делу — находилось еще четыре человека. Для того чтобы на опасных участках не скапливались большие массы снега, иногда используют небольшое количество взрывчатки. Но в вертолете находилась почти тонна гелингита — взрывчатого вещества, употребляемого в горном деле.

До того как поднять «Сикорский» в воздух, Роберт фрей навестил Анну Маркое в отеле «Штрохен». Анна сидела перед трюмо, когда раздался стук в дверь. Подойдя к двери, она спросила:

— Кто там?

— Это я — Роберт Фрей, — ответил знакомый голос.

Впустив его в комнату, Анна вернулась к трюмо. В зеркале она видела, с каким восхищением смотрел на нее швейцарец. Наклонившись, он обхватил ладонями грудь Анны.

— Ты ждала кого-то еще? Неужели у меня есть соперник?

— Десятки… — Она впилась ему ногтями в руки, и Фрей с глухим ворчанием убрал их. На мгновение в его глазах промелькнула ярость, но затем он пожал плечами и улыбнулся.

— Кто-то украл мои драгоценности, — сказала ему Анна. — Вот, смотри… — Она показала Фрею пустую шкатулку. — Я сняла их вчера вечером, а когда сегодня хотела одеть снова… — Она пожала своими красивыми плечами. — Нельзя сказать, что они очень дорогие, но все же…

— Тебе стоит обратиться в полицию. На твоем месте я сделал бы это немедленно. Участок недалеко: как выйдешь из отеля, первый поворот налево.

— Ты считаешь, что стоит заявить в полицию? — с сомнением в голосе спросила Анна.

— В Швейцарии воровство считается серьезным преступлением. Давай я помогу тебе надеть пальто…

Анна надела теплый свитер, и Роберт Фрей подал ей пальто.

— Обязательно надо сообщить о пропаже, — продолжал убеждать ее Фрей, спускаясь по ступенькам. В баре было шумно и накурено, из-за громкой музыки почти невозможно было разговаривать. Проводив Анну до дверей, Фрей повторил, как пройти до полицейского участка.

— Я бы проводил тебя, но мне должны позвонить по важному делу из Давоса, — сказал он.

Поглядев ей вслед, Фрей энергично потер щеки, будто бы они у него замерзли, сел в свою машину и направился в сторону фермы. В нескольких метрах от отеля стоял «пежо» с потушенными фарами. Сидевший за рулем Эрих Волькер заметил, как Фрей потер щеки, подавая ему сигнал, и подождал, пока Анна Маркое зашла за угол. Включив свет, он завел мотор.

Медленно идя по пустынной улице, Анна Маркое внимательно прислушивалась. Улица была настолько узкой, что здесь могла проехать только одна машина. По обе стороны высились дома с закрытыми ставнями. Единственное, что нарушало ночную тишину, был звук ее шагов. Анна прекрасно знала, что эта улица не ведет к полицейскому участку.

Анна услышала звук приближающейся сзади машины. Она ускорила шаг. Бежать она не осмеливалась, боясь подскользнуться. За рулем «пежо», стиснув зубы, сидел лысый Эрих Волькер. Осветив Эльзу фарами, он нажал на газ.

Анна Маркое услышала, как изменился шум работы мотора. В свете фар она увидела лежащий впереди камень. Быстро подняв его, повернулась. Волькер удивленно смотрел на нее. Камень ударил в ветровое стекло, и оно разлетелось на сотни осколков. Волькер потерял ориентировку. Крепко сжимая руль, он выглянул в окно, стараясь держаться середины улицы.

Прижавшись к двери одного из домов, Анна смотрела, как машина, промелькнувшая мимо нее, замедлила скорость и скрылась за углом. Анна пошла в обратную сторону. Когда она снова вернулась в отель, на ее лице играла едва заметная улыбка.

Анна Маркое, агент, которого Гарри Уогрейв послал в Андерматт, была очень смелой женщиной. Она подозревала, что Роберт Фрей возглавлял коммунистическую ячейку в Андерматте, но у нее не было доказательств. Рискуя жизнью, она заманила его в ловушку, используя себя в качестве наживки. Ее хотели убить — это и было доказательством, которое она искала. Войдя в шумный бар, она столкнулась со знакомым французом.

— Анна, пойдем чего-нибудь выпьем…

— Рене, я ищу Роберта Фрея.

— Он только что уехал.

— В каком направлении?

— Вон в том…

Рене махнул рукой на запад, где находилась ферма Роберта Фрея. Зайдя в свой номер, Анна позвонила на станцию в Гесшенен.

— Не могли бы вы мне сказать, во сколько прибывает в Гесшенен «Атлантический экспресс»?

— Была небольшая задержка, мадам. Мы ожидаем его в 20.49.

Гораздо больше времени Анне понадобилось, чтобы позвонить в Цюрих по номеру, который она знала на память.

Когда на другом конце провода сняли трубку, Анна (быстро сказала:

— Звонит Лepoc. Мне нужен господин Геринг.

Очень срочно…

— Секундочку…

Узнав, кто ему звонит, бригадир Трабер напрягся.

До этого агент Уогрейва еще не звонил.

— Немедленно соедините меня с ним, — приказал он. Трабер еще больше удивился, когда услышал в трубке женский голос. — Я Геринг, — ответил он.

— Пожалуйста, срочно передайте мистеру Рузу, повторяю — мистеру Рузу, следующее имя — Роберт Фрей. Повторяю, Роберт Фрей…

Она повесила трубку, прежде чем Трабер смог что- либо ответить. Мистером Рузом был Гарри Уогрейв. — Правда, начальник швейцарской контрразведки не понял, какое отношение ко всему этому имеет Роберт Фрей — один из самых уважаемых граждан Швейцарии. Но Трабер не стал тратить время на размышления. Нажав на клавишу селектора, он попросил, чтобы его соединили с дежурным по радиосвязи. Через три минуты это сообщение было передано Питеру Некерманну в «Атлантический экспресс».

Роберт Фрей любил, чтобы любая работа была сделана идеально. Поэтому он с недовольством наблюдал за действиями своей команды, которая однако принялась за дело сразу же после того, как вертолет приземлился на краю плато, расположенного у самой вершины Вассерхорна. У них ушло немного времени на очистку плато от снега — почти всю работу за них проделал ветер, который едва не стал причиной катастрофы «Алуэтта» при взлете с железнодорожной платформы.

— Поторапливайтесь! — приказал Фрей. — Мы отстаем от графика…

— Вовсе нет, — пробормотал Эмиль Платов, посмотрев на часы.

— Что ты сказал? — переспросил Фрей.

— Мы идем точно по графику, — раздраженно сказал Эмиль.

— Нам надо побыстрее закончить первый этап. Пошевели мозгами, если они у тебя есть.

Фрей был прав. На одинаковом расстоянии друг от друга были выкопаны в снегу пять ям. Теперь при помощи отбойных молотков, питающихся от генератора вертолета, надо было сделать углубления в горной породе. Фрей шел на риск, используя отбойные молотки, но ямы были расположены далеко от края плато.

Это место Роберт Фрей приметил давно, летая на вертолете и проверяя стабильность снежных масс на склонах гор. Правда, в своих отчетах Фрей указывал далеко не все. Огромная трещина зигзагом проходила по склонам Вассерхорна. Фрей измерил ее глубину при помощи сейсмологического оборудования. Глава коммунистической ячейки Андерматта знал, что при помощи направленного взрыва он сможет спровоцировать сход лавины на участок железной дороги Готарда.

Стоя на краю плато и отдавая распоряжения своей диверсионной группе, он чувствовал себя королем. Только ли коммунистическая убежденность заставила его пятнадцать лет назад создать подпольную ячейку в кантоне Тичино — от Айрало на юге до Кьяссо на границе с Италией.

Именно Фрей, выполняя указания, поступающие сначала из Вены, а потом из Цюриха, спланировал отвлекающую операцию с тремя итальянскими террористами. Именно Роберт Фрей был организатором обстрела поезда из пулемета в Вире. Непомерная жажда власти, желание считать Тичино своей вотчиной заставили Роберта Фрея стать предателем своей родины.

Сделав углубления в грунте, диверсанты приступили к самому ответственному этапу операции — закладке гелингита. Эмиль Платов подавал Фрею конусообразные заряды, которые швейцарец аккуратно помещал в лунки. Установив последний заряд, Фрей принялся за монтаж электрической системы, которая обеспечит последовательность взрывов. Фрей рассчитывал, что, создав цепную реакцию, он вызовет гигантскую лавину.

— Я слышу гул вертолета, — внезапно сказал Платов.

Фрей посмотрел в небо. Платов обладал необычайно тонким слухом. Действительно, к Вассерхорну приближался вертолет.

Летя над железнодорожным полотном впереди «Атлантического экспресса», Уогрейв сам не знал, что ожидал увидеть. Машины, людей, которых там быть не должно? Залитые лунным светом Альпы казались фантастическим миром. Над горными вершинами нависали тучи.

Эльза не отрываясь смотрела в бинокль ночного видения. Ее внимание привлекла вершина Вассерхорна. Убедившись, что она не ошиблась, Эльза сказала в микрофон:

— Вижу вертолет на Вассерхорне…

— Ты уверена? — спросил Уогрейв.

— Если бы не была уверена, я бы промолчала. Рядом с вертолетом видны фигурки людей.

— Да, это Вассерхорн, — подтвердил Макс Брудер, швейцарский радист.

— Сообщите об этом Шпрингеру, — распорядился Уогрейв. — Пусть через несколько минут сообщит, кто эти люди. Повторяю, через несколько минут.

Сделав резкий поворот, Уогрейв взял курс на озаренную лунным светом вершину. Сидящая позади его Эльза вставила магазин в автоматическую винтовку и сняла ее с предохранителя. Запасной магазин она положила себе на колени. Через минуту Уогрейв убедился, что Эльза оказалась права. На плато у вершины Вассерхорна стоял вертолет, а рядом с ним двигались люди.

Получив сообщение от Уогрейва, полковник Шпрингер через Питера Некерманна связался с армейским подразделением в Андерматте. Через минуту он получил ответ. Как всегда, поднимаясь в горы на «Сикорском», Фрей сообщил военному коменданту, что. собирается проверить лавиноопасные районы. Шпрингер тут же сообщил об этом Уогрейву.

«Вертолет на Вассерхорне принадлежит Роберту Фрею, известному альпинисту. Он проверяет лавиноопасные районы с разрешения военного коменданта Андерматта. Шпрингер».

— Вот в чем дело, — пробормотала Эльза, прочитав сообщение, которое протянул ей Брудер. — Ложная тревога. Из-за меня пришлось сделать такой крюк. Извини, Гарри…

— Ты действовала абсолютно правильно, Эльза, — резко ответил Уогрейв. — Мало ли кто мог там находиться…

— Роберт Фрей — замечательный человек, — высказал свое мнение Макс Брудер, когда Уогрейв снова полетел к железнодорожному полотну. — Я однажды имел честь пожать ему руку…

— Местный герой? — поинтересовалась Эльза.

— Один из самых опытных альпинистов в мире, — ответил Уогрейв. — А теперь все внимание на дорогу…

— Вертолет улетел, — не скрывая облегчения, произнес Эмиль Платов. — Странно, это были не военные…

— Какой-нибудь идиот сбился с пути, — ответил Фрей.

— В такое позднее время? — Платов похлопал себя по бокам, пытаясь согреться. Дул ледяной ветер, но вид с плато был прекрасным. Стоя на краю обрыва, Платов видел снежные вершины гор, застывшие в полете водопады, черные впадины бездонных ущелий.

— Слишком много беспокоишься, — ответил Фрей, соединяя последние проводки. Теперь чтобы вызвать серию взрывов, достаточно нажать на одну кнопку. Фрей посмотрел на часы — работа была закончена досрочно. Теперь ничто не могло спасти «Атлантический экспресс».

Роберта Фрея совсем не волновало, что произойдет после катастрофы. Скорее всего Берн поручит ему расследовать вызвавшие ее причины. Вряд ли кто услышит взрывы, предшествовавшие сходу лавины. А на самый крайний случай у Фрея в запасе был путь бегства из страны.

— Похоже приближается! — крикнул Платов.

— Ты уверен? — Фрей забрался на выступ скалы, где стоял его помощник.

— Уверен! Конечно, уверен!

— Скажи остальным, чтоб садились в вертолет! Живо!

Задыхаясь от волнения, Эмиль Платов побежал к вертолету, возле которого стояли четверо помощников. Стоя на выступе скалы, Фрей поднес к глазам бинокль. Платов не ошибся. Вдали показались огни «Атлантического экспресса».

«Аллуэт» снова летел над железной дорогой, когда Брудер сообщил, что полковник Шпрингер вышел на связь. Записав сообщение, он передал его Уогрейву. Пробежав бумагу глазами, англичанин выругался. Глядя через плечо Уогрейва, Эльза тоже успела прочитать текст.

— Черт возьми!

«Лерос сообщает — Роберт Фрей. Повторяю — Роберт Фрей».

— Люди на Вассерхорне — диверсанты, — хриплым от волнения голосом сказал Уогрейв.

Он резко развернул «Аллуэт» и со скоростью восемьдесят миль в час полетел к вершине Вассерхор- на. Чтобы не упасть с сидения, Эльза ухватилась за подлокотники.

— Но ведь это Роберт Фрей… — запротестовал Брудер.

— Известный альпинист, — зло сказал Уогрейв. — Эльза, приготовься стрелять по ним.

Отложив в сторону бинокль, Эльза схватила автоматическую винтовку. Она опустила стекло, и поток холодного воздуха ворвался в кабину. Став на колени, она заняла устойчивое положение. Вертолет бросало из стороны в сторону. В этих условиях трудно было вести прицельный огонь. Как бы читая мысли Эльзы, Уогрейв сказал:

— Стреляй очередями вверх-вниз, затем вправо-влево. Только так можно в них попасть.

Четверо мужчин уже залезли в «Сикорский», а пятый, внезапно остановившись, стал стрелять из пистолета в снижающийся вертолет. Уогрейва. Эльза выпустила длинную очередь. Одна из пуль попала в Эмиля Платова, который рухнул на снег. Стоящий в двадцати метрах от него Роберт Фрей выругался и нажал на кнопку дистанционного управления. В первые несколько секунд ничего не произошло, и самоуверенный швейцарец испугался, что электрическая система не сработала. Затем земля под его ногами дрогнула. Он побежал к вертолету, но тут же остановился, не веря своим глазам.

«Сикорский», на борту которого находилось четыре человека, завалился набок, когда часть плато скользнула вниз. Фрей неправильно рассчитал силу взрыва. Секунду или две вертолет балансировал на краю образовавшейся пропасти, а затем рухнул вниз. Падая, вертолет ударялся о выступы скалы, фюзеляж его сплющился, а лопасти отлетели. Затем раздался оглушительный взрыв — ярко вспыхнув, «Сикорский» разлетелся на куски. По чистой случайности Роберт Фрей остался жив и теперь стоял на уцелевшем участке плато, глядя на снижающийся «Аллуэт».

— Он нам нужен живым, — приказал Уогрейв. — Эльза, опусти веревочную лестницу…

Без всякой команды Макс Брудер уже передавал Шпрингеру тревожное сообщение:

«Надвигается лавина… Огромная лавина направляется к железной дороге. Фрей спровоцировал лавину… Повторяю, с Вассерхорна в сторону железной дороги идет лавина…»

Из зависшего «Алуэтта» они отчетливо видели, как после серии взрывов на склоне Вассерхорна образовалась трещина, и миллионы тонн снега вперемешку с камнями поползли вниз. С воздуха казалось, что к участку железной дороги направляется гигантская океанская волна.

Эльза, которая во время совместной работы с Уогрейвом в Вашингтоне не раз летала на вертолетах, уже спускала веревочную лестницу в открытую дверь, пока англичанин удерживал «Аллуэт» в неподвижном поло-: жении. Это требовало от нее немалых усилий — кабина была забита лыжным снаряжением. Она чуть не вывалилась в открытую дверь, зацепившись ногой за моток веревки с крюком на конце.

— Лучше оставайся на борту, — прокомментировал Уогрейв.

— Не лезь не в свое дело, — отпарировала Эльза. — Для начала мог бы выровнять вертолет…

Уогрейв улыбнулся. Эльза прекрасно держала себя в руках. Сначала он хотел дать ей указания, как поднимать Фрея, но потом решил промолчать. Поднимаясь вверх по раскачивающейся лестнице, Фрей был уже в нескольких футах от вертолета. Заметив, что Эльза не смотрит на него, швейцарец вытащил из кармана небольшой пистолет 22-го калибра и засунул его за обшлаг рукава.

Пока Роберт Фрей поднимался по веревочной лестнице, Макс Брудер непрерывно посылал сигнал тревоги полковнику Шпрингеру. Огромная волна снега шириной в километр продолжала свое движение по склону горы, приближаясь к еловому лесу, растущему на ее пути. Далеко внизу в лунном свете блестело полотно железной дороги, по которой двигался «Атлантический экспресс».

— Еще минута, и он будет на борту, — сообщила Эльза.

— Мне он нужен живым — но смотри в оба. Я не смогу тебе помочь…

Уогрейв нервничал. С одной стороны, он знал, как важно доставить Роберта Фрея живым. В своем сообщении Анна Маркое указала, что он возглавлял коммунистическую ячейку в Андерматте. Но, с другой стороны, он не мог бросить управление вертолетом — Эльзе самой придется иметь дело с коварным швейцарцем.

Засунув «смит энд вессон» за пояс, Эльза сняла шлемофон и приготовилась втаскивать швейцарца в кабину. Его лицо уже появилось в проеме двери. Ей показалось, что швейцарец удивился, увидев перед собой женщину. Но за лыжными очками она почти не видела выражения 'его глаз. Эльза знала, что от этого человека можно ожидать что угодно.

Собрав последние силы, она втащила Фрея в кабину. Быстро осмотревшись, Фрей увидел, что пилот занят управлением вертолета, а сидящий рядом с ним радист передает сообщение по рации. Он потянулся за пистолетом, спрятанным за обшлагом, но в этот момент Эльза, захлопнув дверь, наставила на него «смит энд вессон». Вертолет резко бросило в сторону, и Эльза упала, выронив оружие. Фрей всем своим весом навалился на нее, схватив ее рукой за горло.

Нащупав лежащий на полу железный крюк, она Схватила его и зацепила им за шею швейцарца. Чувствуя, как острие крюка упирается ему в кадык, Фрей захрипел. Задыхаясь, Эльза закричала по-французски:

— Отпусти меня или я разорву твое горло…

Фрея испугал не столько крюк, сколько выражение глаз Эльзы. Он понял, что она исполнит свою угрозу.

— Без лишних движений, — процедила сквозь зубы Эльза. Поднимаясь вместе с Фреем, она продолжала держать его крюком за шею. В этот момент швейцарец почувствовал, как в спину ему уперлось дуло пистолета и услышал голос Макса Брудера:

— Только рыпнись, и ты — покойник…

Через две минуты Роберт Фрей уже лежал связанный по рукам и ногам. Эльза, обнаружившая у швейцарца спрятанный пистолет, не церемонилась, завязывая узлы. Повернув его на спину, она помахала перед его лицом железным крюком.

— Без фокусов…

Развернув вертолет, Уогрейв на максимальной скорости направился навстречу «Атлантическому экспрессу». В тот момент он еще не знал, что захватил резидента советской разведки в Швейцарии; не знал он и о том, что, получив сообщение от Брудера, полковник Шпрингер отослал две шифровки — одну в Андерматт, а вторую в Цюрих бригадиру Траберу. Через несколько часов патрульные машины в Женеве, Лугано и других городах направились по адресам, принадлежащим друзьям и знакомым Роберта Фрея. Людей поднимали с постели и подвергали допросам. Через пять дней вся агентурная сеть Роберта Фрея была уничтожена. Но в тот момент Уогрейв думал о лавине, ползущей по склону горы, и «Атлантическом экспрессе», поднимающемся вверх по извилистому участку дороги.