"Айболит из Алабамы. Героические будни сельского ветеринара" - читать интересную книгу автора (МакКормак Джон)

Глава 18

— Алло, док, это вы там? — громко, хотя и не вполне отчетливо донеслось из трубки.

Звонила мисс Руби Маккорд, владелица магазина «Бакалея, гастрономия и прочие товары».

— Да, мэм, я вас прекрасно слышу. Говорите, — ответил я.

Мисс Руби всегда кричала по телефону. Жила она километрах в десяти к востоку от города и, как многие мои клиенты, не успевшие еще привыкнуть к телефону, считала его очередным новомодным изобретением. Тем не менее для некоторых небогатых соседей ее телефон оставался единственным средством связи с внешним миром, и мисс Руби частенько звонила по их просьбе. И все же эти люди не питали особого доверия к подобному способу общения, поскольку не видели собеседника, находившегося на другом конце провода.

— Доктор, это Руби Маккорд, — прокричала она в телефонную трубку. — Мне нужно, чтобы вы заехали, когда будете поблизости, и осмотрели одну из моих собак. Она ослабла на корму и с трудом встает.

Мисс Руби любила витиеватые выражения. Не знаю, можно ли считать ее манеру говорить следствием обучения в одной из женских школ в Миссисипи, или же она просто привыкла к старомодному английскому, принятому в южных штатах.

— Да, мэм, я все понял, — прокричал я как можно громче, чтобы она наверняка услышала меня сквозь треск на линии. — Завтра около полудня постараюсь заскочить к вам по дороге от мистера Кента.

Магазин мисс Руби, представлявший собой истинный оазис гастрономических деликатесов, располагался между двумя крошечными городками Лизманом и Кромвелем. Я любил заезжать туда во время обеденного перерыва. У мисс Руби всегда можно было купить свежий пирог, венские сосиски, сардины с опоссумом, нарисованным на крышке банки, крекеры, в холодильнике имелось холодное молоко, а в ящике со льдом — бутылки содовой. Но больше всего мне нравились огромные головки сыра, лежавшие на старом деревянном подносе. Чтобы получить порцию чеддера, требовалось только приподнять большой нож, похожий на мясницкий, и повернуть поднос, дабы отрезать столько, сколько требуется, после этого оставалось лишь надавить на рукоятку — нож сам доделывал остальное. Вплотную к сыру следовало положить листок белой оберточной бумаги, чтобы отрезанная порция шлепнулась прямо на него. Я считался в магазине мисс Руби привилегированным покупателем, мне единственному позволялось прикасаться к сырному ножу.

Помимо отличного выбора товаров у магазина имелись кое-какие дополнительные преимущества: по торговому залу и подсобным помещениям постоянно разгуливали шесть, а то и восемь кошек — количество зависело от урожайности года — и несколько дворняжек. Кошки ловили изредка забегавших в помещение мышей, очевидно, не отличавшихся сообразительностью, а также составляли компанию мисс Руби и развлекали посетителей. Я всегда отрезал чуть больше сыра, чтобы угостить кошек. Со временем это превратилось в настоящий ритуал.

Устроившись на бочонке для гвоздей возле плиты, я принимался бросать кошкам маленькие кусочки сыра; причем, стараясь разжечь в них охотничий азарт и подстегнуть дух конкуренции, намеренно прицеливался так, чтобы лакомство падало между или позади мешков с провизией и брикетов соли, сваленных у прилавка. Вся компания дружно бросалась за добычей. Схватившая добычу кошка, издавая низкое, грозное ворчание, удалялась за кучу лошадиной упряжи, чтобы в уединении насладиться трофеем. Остальные возвращались на исходную позицию и пристально следили за моими руками, то и дело сглатывая слюну, ни на секунду не сводя глаз с сыра. Я бросал следующий кусочек…

Еще одна приятная особенность магазина мисс Руби — завсегдатаи этого заведения. Обычно я заставал там целую компанию, в том числе Карни Сэма Дженкинса, великого философа, пророка, таксидермиста и самодеятельного ветеринара. К числу других постоянных посетителей относились Хузи и Большеголовый Тернеры, Каппи Лу Акинс и Джо Франк Форд, которого по неизвестной мне причине прозвали Королем. Все они проводили в магазине массу времени, единственно из-за своей неудержимой потребности изводить насмешками вновь входящих покупателей из местных — смеялись над их автомобилями, собаками, количеством сорняков на их хлопковых полях. Приезжих не задевали, разве что в ответ на какое-нибудь неуважительное замечание о неважном состоянии дорог или о том, как провинциально выглядят жители этого захолустья. Некоторые пытались ответить той же монетой, но и им приходилось отступать перед коллективным натиском. Они выскакивали за дверь, бросались в машину и уезжали, вот только хохот завсегдатаев магазина еще долго отдавался эхом у них в ушах. Никому не приходило в голову, что компания просто развлекается и будет рада, если объект недавних шуток к ним присоединится. Со временем у меня сложились отличные отношения с шутниками, но если они не встречали меня какой-нибудь насмешкой, мне казалось — это дурной знак.

Как и обещал мисс Руби, на следующий день чуть раньше часа пополудни я подъехал к магазину и обнаружил на стоянке необычно много машин. Уж не случилось ли чего, мелькнула мысль. Что-то в облике магазина изменилось, а я никак не мог сообразить, в чем дело, до тех пор пока не взглянул на крышу. Там буквально упиралась в небо новенькая телевизионная антенна. Сучья ближайших деревьев были спилены, а между деревьями и углами крыши виднелись провода.

— Боже правый! Мисс Руби сошла с ума. Она установила в магазине телевизор! — вырвалось у меня. — Теперь начнется новая жизнь.

Поднявшись на крыльцо и войдя внутрь, я поразился небывалой тишине — слышалось лишь невнятное бормотание телевизора. Который вдобавок был цветным! Присутствующие прилипли к экрану и, словно загипнотизированные, следили за тем, как вдохновенно обнимаются и целуются актеры дурацкой мыльной оперы. Удивительно, как это мисс Руби допустила, чтобы в ее магазине творилось подобное бесстыдство.

— Всем привет, чем вы тут занимаетесь? — воскликнул я.

— Здравствуйте, док, — отозвался Джо Франк.

Он мельком взглянул на меня и снова уткнулся в экран. Остальные пятеро были настолько увлечены, что даже не поздоровались. Изображение оставляло желать лучшего, впрочем, как и цвет, — все было слишком синим.

— Мисс Руби купила новый…

— Тс-с! — укоризненно прошипел Карни Сэм.

Рукой он показал мне свободное место на скамье, но глаз от экрана так и не оторвал. Никто не проронил ни слова. Я отметил, что кошки лежат, растянувшись на мешках с продуктами, и крепко спят, — видимо, новые звуки их не беспокоили.

— Ничего себе, — подумал я. — Значит, все эти крутые, независимые и бесстрашные ковбои смотрят телевизор. Должно быть, настал конец света!

Наконец в действии наступил перерыв, и рыдающих сестер сменила реклама дезодорантов.

— Что вы здесь делаете, док? Все за собаками гоняетесь? — поинтересовался один из зрителей.

— Да, в городе мне сказали, что в том фургоне, на котором ездит наш док, есть специальные крючки, чтобы подвешивать собак, — с ухмылкой объявил второй.

— Да нет, он делает обход, чтобы рассеять по округе вирус свиной чумы, — предположил Карни Сэм.

Вот это было мне по душе. Я вздохнул с облегчением, убедившись, что реклама вернула им рассудок. Присутствующие принялись вспоминать собак, исчезнувших при таинственных обстоятельствах и строить предположения, не приложили ли к этому руку мистер или миссис Док.

— Доктор, можете подождать несколько минут, пока не закончится программа? Это моя любимая передача, — попросила мисс Руби, стоявшая на своем посту за прилавком. Я не мог взять в толк, что она видит, если экран от нее заслоняют пять фермерских голов. — Потом мы пойдем в дом и посмотрим Рекса.

— Что там такое с Рексом, Руби? — поинтересовался Карни Сэм.

— Пес все время лежит, а когда встает, то волочит задние ноги.

— Да у него не в порядке почки, — доморощенный ветеринар оседлал своего любимого конька. — При такой почечной болезни почки опускаются и начинается лихорадка. Причина в том, что ваш пес все время прыгал через забор и лаял.

Теперь остановить Карни могло только окончание рекламы. Он любил порассуждать о болезнях животных, причем, заметив меня в аудитории, неизменно заканчивал свои пространные рассуждения словами:

— Разве я не прав, док?

— Может, и так, — согласилась потрясенная мисс Руби. — Рекс действительно ловко вскакивал на забор.

— Тише! — предостерегающе прошипел один из зрителей.

На экране начиналась новая серия очередной душещипательной истории. Я удалился к грузовику и в недоумении принялся чистить отделение для лекарств.

— Как вам мой новый телевизор, док? — спросила, вышедшая следом мисс Руби.

— Просто замечательный, уверен, что теперь компания вам обеспечена.

— Да, в наших краях почти нет цветных. С тех пор как его привезли на прошлой неделе, у меня всегда полно покупателей.

Старый веймаранер Рекс, из-за которого мисс Руби меня пригласила, выполнял обязанности сторожевой собаки при магазине. Мы обнаружили пса лежащим под кустом роз возле парадного входа в дом. Было очевидно, что его сторожевая деятельность подошла к концу. Не оказывая сопротивления, он позволил мне перенести его на лужайку и осмотреть. От передних зубов остались только пеньки, да и моляры почти сгнили. По запаху из пасти я понял, что речь идет о почечной недостаточности.

— Сколько ему, мисс Руби?

— Думаю, около двадцати, — помолчав, ответила она. — Карни говорит, у него отказали почки. Это действительно так?

— Не совсем, но почечная недостаточность у него действительно есть. А еще у него проблемы с зубами, — заметил я, оттягивая собаке губы, чтобы мисс Руби могла посмотреть. — Он просто состарился, и его организм износился. Я могу назначить инъекции витаминов и гормонов, а также оставлю таблетки, но боюсь, на этот раз ему не выкарабкаться. Вы давали Рексу что-нибудь?

— Да, те чудесные таблетки, что показывали по телевизору, а еще бафферин (средство от головной боли), шипучий аспирин и дристан (капли от насморка). А прошлой ночью он получил изрядную дозу хадаколы, — ответила она, явно гордясь своими действиями.

— Да будет вам известно, что собакам все эти лекарства не подходят! И колу им нельзя давать!

— А по телевизору сказали, что их лекарства от всех болезней помогают, вот я и решила дать их Рексу.

— По-вашему, они ему помогли?

— Нет, но ведь это было раньше, чем я узнала про почки. А вы-то поможете ему, док?

— Боюсь, что нет, — грустно ответил я. — Думаю, нам придется его усыпить.

— Но ему станет лучше, когда он проснется?

— Ох, простите. Говоря об усыплении, я имел в виду, что из сострадания его лучше умертвить. Едва ли он поправится.

— Почему вы не хотите сделать ему укол и оставить мне своих пилюль. Пожалуй, я еще не готова с ним расстаться. Как знать, может, в один прекрасный день по телевизору расскажут о новом чудодейственном лекарстве.

Я сделал Рексу укол и оставил таблетки, но они помогли ему ничуть не лучше хадаколы. Через несколько дней я снова заглянул в магазин и услышал печальную новость. Накануне вечером Рекса нашли мертвым под розовым кустом. Я помог похоронить его на заднем дворе.

На обратном пути меня не оставляли невеселые мысли о бедняге Рексе. Уверен, никакое лекарство не могло приблизить или отдалить кончину несчастного пса, но я все же улыбнулся, вспомнив о Карни Сэме Дженкинсе и о его умении разбираться в собачьих болезнях.