"Доля секунды" - читать интересную книгу автора (Бальдаччи Дэвид)51Они встретились с Кейт Рамсей в кофейне торгового центра Шарлотсвилла. Взяли по большой чашке кофе и устроились за столиком в дальнем углу, хотя в такое позднее время посетителей и так было мало. Глаза Кейт опухли, и она держалась сдержанно и даже почтительно, нервно сжимая кофейную чашку и опустив глаза. Увидев, что Кинг пододвинул ей пару соломинок, девушка удивленно на него взглянула. — Это тебе, чтобы выкладывать прямые углы. Тебя же такое занятие успокаивает? — мягко улыбнулся он. Выражение лица у Кейт смягчилось, и она взяла соломинки: — У меня такая привычка с раннего детства. Но это ведь лучше, чем курить. — Ты хотела сообщить нам что-то важное, — напомнила Мишель. Кейт огляделась. Ближе всех к ним сидел, по-видимому, студент, который что-то читал и делал заметки, явно стараясь нагнать упущенное. Девушка понизила голос: — Это о встрече отца той ночью, о которой я рассказывала Мишель. Тогда я услышала еще кое-что. Но мне могло и показаться… В общем, я не уверена… — И что это было? — не дождался продолжения Кинг. — Имя. Имя, которое я знала. — Так почему же ты в прошлый раз его не назвала? — удивилась Мишель. — Потому что мне не верилось, что я расслышала правильно. И я не хотела, чтобы у человека, имя которого было названо, случились неприятности. — Так что все-таки за имя? — не скрывал нетерпения Шон. Она сделала глубокий вдох, будто собираясь с силами. Кинг обратил внимание, что девушка вяжет на соломинках узлы. — Я слышала, как незнакомец произнес имя Тристана Конта. Мишель и Кинг многозначительно переглянулись. — Значит, ты вполне уверена, что слышала имя Тристана Конта? — уточнила Максвел. — Да, не на сто процентов, но чье же тогда еще? На Джона Смита было явно непохоже, а на Тристана Конта — да. — И как твой отец отреагировал на имя? — Я плохо слышала. Но он сказал, что это было рискованно, очень рискованно. Для них обоих. — Значит, другой человек не был Тристаном Контом, — заключил Кинг. — Это очевидно. Но говорили они о нем. — И он дотронулся до плеча Кейт. — Расскажи нам об отношениях между отцом и Контом. — Они были друзьями и коллегами. — Они знали друг друга до работы в колледже? — Вряд ли. Если и знали, то никогда об этом не упоминали. Вообще-то странно. — Что именно? — не понял Кинг. — Мне иногда казалось, что Тристан знал маму лучше отца. Будто они встречались раньше. — А мама никогда об этом не говорила? — Нет. Тристан приехал в Аттикус после моих родителей. Он был холостяком и ни с кем толком не встречался. Родители к нему относились очень хорошо. Мне кажется, мама жалела его. Она могла даже что-нибудь для него испечь и отвезти ему домой. Они дружили по-настоящему. Для меня он был как родной дядя. — Кейт, ты думаешь, что у твоей мамы и Тристана… — медленно начала Мишель, стараясь подобрать правильные слова. — Нет, они просто дружили! Я, конечно, была еще маленькой, но точно бы догадалась, если бы между ними возник роман. Кинга это не убедило: — Тот человек, что встречался с твоим отцом, упоминал твою мать, Регину? — Да. Возможно, он знал… Послушайте, я не верю, что Тристан был в этом замешан! Он не из тех, кто способен бегать с оружием и замышлять убийство. Конечно, Тристан уступал отцу по уму и положению в научном мире, но он был хорошим преподавателем. Кинг кивнул: — Верно, Конт уступал твоему отцу по уму и не защищал докторскую диссертацию в Беркли, но оба оказались в одном и том же колледже. Ты знаешь почему? — Не понимаю, что вы имеете в виду. В голосе девушки Кейт почувствовал вызов. — Почему твой отец не преподавал, скажем, в Йельском университете или в Гарварде? Даже если не принимать во внимание его успехи в Беркли, он написал четыре книги, которые, как мне говорили, входят в десятку лучших по этой тематике. Он был серьезным ученым, настоящим тяжеловесом в своей области. — Может, он просто захотел работать в маленьком колледже, — не сдавалась Кейт. — Или в его прошлом было нечто такое, что закрывало ему доступ в высшую академическую лигу. — Не думаю. Иначе бы все об этом знали. — Совсем не обязательно, особенно если эти сведения оказались изъяты из официальных данных, но определенные люди в очень замкнутом научном сообществе были в курсе. И они его не пускали в свой круг. Поэтому твой отец и оказался в Аттикусе, который был до смерти рад заполучить его даже с таким багажом. — Как думаешь, что это мог быть за багаж? — спросила Мишель Кейт. Та не ответила. — Послушай, — продолжал уговаривать девушку Кинг, — мы вовсе не хотим очернить твоего отца. Пусть покоится с миром. Но если некто подбил его на убийство Риттера, я не понимаю, почему этот человек должен избежать наказания. Чем больше информации ты нам дашь, тем больше у нас шансов найти этого мерзавца. Если я прав, то он знал Арнольда Рамсая задолго до разговора и мог быть в курсе событий, которые закрыли талантливому ученому дверь в ведущие университеты мира. — Кейт, ты наша единственная надежда, — поддержала усилия партнера Мишель. — Если не расскажешь нам все, что знаешь, докопаться до правды будет очень трудно. А мне кажется, ты хочешь знать правду, иначе бы не стала нам звонить. Девушка обреченно вздохнула: — Ладно, незадолго до того как застрелиться, мама кое-что сказала. — Что именно, Кейт? — мягко спросила Мишель. — Она сказала, что однажды во время демонстрации — кажется, против войны во Вьетнаме — отца арестовали. — За что? За нарушение общественного порядка или что-то вроде этого? — Нет. За убийство. Кинг подался вперед. — Кого и когда, Кейт? Постарайся вспомнить! — Она просто это сказала, да и то не очень вразумительно. К тому времени она уже много пила. — Девушка достала бумажную салфетку и поднесла к глазам. — Я знаю, как тебе трудно, Кейт, но все же помоги нам выяснить правду. — Насколько я могла понять, это был полицейский. Его убили во время вышедшей из-под контроля акции протеста против войны. По-моему, где-то в Лос-Анджелесе. Отца арестовали по подозрению в убийстве. Все говорило против него, а потом что-то случилось. Мама сказала, что вмешались какие-то адвокаты, и все обвинения были сняты. И еще мама сказала, что полицейские сфабриковали улики. Что они просто искали козла отпущения и выбрали на эту роль отца. В его невиновности мама не сомневалась. — Но об этом обязательно должны были писать газеты или ходить какие-то слухи, — заметила Мишель. — Я не знаю насчет газет, но на карьере отца этот инцидент поставил крест. Я проверила то, что рассказала мама, и ее слова подтвердились. Отцу разрешили защитить диссертацию в Беркли, но очень неохотно. Наверное, только потому, что диссертация уже была готова. Однако в академических кругах обо всем этом стало известно, и везде, куда бы он ни обращался после защиты по поводу работы, ему отказывали. Родители долгое время с трудом сводили концы с концами, пока наконец отец не получил место в Аттикусе. Ну а потом он написал несколько книг, которые были очень хорошо приняты научным сообществом. Но я думаю, что к тому времени отец так ожесточился, что, даже если бы ему и предложили место в престижном университете, он бы отказался и остался в Аттикусе. Отец помнил добро, а в трудную минуту Аттикус от него не отвернулся и дал ему шанс. — А ты знаешь, на что жили родители, пока отец не устроился в колледж? Твоя мама работала? — Скорее подрабатывала, постоянной работы у нее не было. Кроме того, она помогала отцу собирать материал для его книг, но за это, понятно, денег никто не платил. Я не знаю, как им удавалось выживать. — Она потерла глаза. — А к чему эти вопросы? — Интересно знать, кто платил адвокатам, защищавшим твоего отца, — ответил Кинг. — Может быть, твои дедушка и бабушка? У его семьи были деньги? Кейт выглядела озадаченной: — Нет. Отец вырос на молочной ферме в Висконсине, а мама родилась во Флориде. У их родителей не было денег. — Тогда почему адвокаты взялись защищать твоего отца? И не помогал ли твоим родителям кто-нибудь деньгами в трудные годы? — Допускаю, что это возможно, но точно не знаю. Мишель посмотрела на Кинга: — Ты считаешь, что человек, говоривший с Рамсеем в кабинете той ночью, мог быть причастен к инциденту в Лос-Анджелесе? — Подумай сама. В Лос-Анджелесе погибает полицейский, и в убийстве обвиняют Рамсея. А что, если он был не один? Что, если к инциденту оказался причастен человек с большими связями? Это объясняет, откуда взялись адвокаты. Я знаю адвокатов: бесплатно они не работают. Мишель кивнула. — И этот человек, апеллируя к былой борьбе Рамсея против властей, пытался убедить его взяться за оружие и вновь вступить в битву. — Господи, для меня это уже слишком! — воскликнула Кейт, чуть не плача. — Мой отец был выдающимся ученым. Он мог преподавать в Гарварде, Йеле или Беркли. А потом полиция сфабриковала дело, и вся его жизнь покатилась под откос. Неудивительно, что он боролся с властями. — Да, с твоим отцом поступили несправедливо, Кейт, — мягко произнес Кинг. — Ты, кажется, говорила, что была на уроке алгебры, когда случалось трагедия? Она кивнула: — Я вышла в коридор, а там были мама и Тристан. Я сразу поняла, что произошло несчастье. — Тристан Конт был тогда с твоей матерью? Но почему? — поразился Кинг. — Мама узнала обо всем от него. Он не говорил вам? — Нет, не говорил, — подтвердила Мишель. — А как он мог узнать обо всем раньше матери? — пытался понять Кинг. Кейт озадаченно на него посмотрела: — Я не знаю. Я думала, что по телевизору. — А во сколько они оказались в школе и вызвали тебя с урока? — Во сколько? Я… я не знаю. Это было так давно. — Подумай, Кейт. Это очень важно. Она с минуту помолчала и потом ответила: — Это случилось утром, я помню, что до ленча было еще долго. Наверное, в одиннадцать или около того. — Риттер был убит в десять тридцать две. За полчаса по телевизору никак не могли сообщить о подробностях случившегося, в том числе и назвать имя убийцы. — И Конту еще надо было заехать за твоей матерью, — напомнила Мишель. — Она жила недалеко от школы. Вы должны понять, что Аттикус расположен неподалеку от Боулингтона, всего полчаса езды, а мама жила по дороге. Мишель и Кинг обменялись встревоженными взглядами. — Это просто невозможно! — сказала она. — Что именно? Вы о чем? — не поняла Кейт. Шон, не отвечая, поднялся. — Вы куда? — удивилась девушка. — Хотим нанести визит доктору Конту, — ответил Кинг. — Он очень многое от нас утаил. — Если он не сообщил вам, что заезжал в школу в тот день, так это потому, что не хотел рассказывать о своих отношениях с мамой. Кинг остановился: — «О своих отношениях с мамой»? — Перед ее самоубийством они встречались. — Встречались? Но ты же сама говорила, что мама любила отца. — Но к тому времени Арнольд уже семь лет как умер. А дружба между Тристаном и мамой переросла в нечто большее. — В нечто большее? Во что именно? — не унимался Кинг. — Они должны были пожениться. |
||
|