26

Он не учел только трех мелочей — дождя, темноты, и того, что по тропе ходили от силы раза два-три за лето. Так что вскорости он сбился, заплутал в каких-то мокрых и совершенно непролазных кустах, а когда выбрался вновь на что-то более или менее напоминающее дорогу, то ясно сознавал, что безнадежно опаздывает.

И все же на всякий случай ближе к переправе он перешел с бега на шаг, успокоил дыхание, старался ступать неслышно, а потом и вовсе остановился в тени кустов, настороженно оглядываясь.

Как и Ксанта, он сразу заметил, что рдна из лодок отвязана и вытащена на песок. Но, кроме лодки, увидел еще и стоящего рядом с ней человека.

Тот не двигался и, казалось, чего-то ждал. Андрет понял, что толку от его скрытности нет никакой, медленно вышел из тени и подал голос.

— Парень, ты крепко влип! Сурви перепугался и заложил тебя отцу с потрохами. Если сбежишь, завтра же на тебя начнет охоту вся городская стража Кларетты, а потом и Венетты. Но мы с тобой еще можем надрать этим богатеньким выскочкам задницы. Послушай, у меня есть знакомый адвокат, я и сам когда-то…

— Я крепко влип? — перебил его беглец, — По-моему, этот ты крепко влип, господин Андрет!

— Вот как… — осторожно сказал Андрет. Человек у лодки расхохотался.

— Не веришь? Сейчас поверишь! Ты думал, ты один умный? Думал, только ты меня узнал? Нет, голубчик, я тебя тоже узнал. И тебя, и твою бабу. Я вас давно нашел. С тех самых пор, как вышел. Думал еще тогда обоих кончить, да все никак случая не было. Оказалось, что к лучшему. Не зря говорят, поспешишь — людей насмешишь.

Противник переоценил Андрета. При дневном свете тот в жизни бы его не узнал — оба за последние годы успели постареть. Но голос в темноте Андрет узнал сразу — это был старый знакомый из Коровьего Брода, от кулаков которого спасла его когда-то Ксанта. Теперь роли поменялись. Глаза Андрета немного привыкли к темноте, и он заметил, что с Охсом что-то не так — он стоял, широко расставив ноги, немного покачивался и словно удерживал перед собой какой-то большой мешок. Нет, не мешок — еще одного человека!

Охс не стал мучить Андрета догадками и поспешил внести ясность:

— В общем, так. Твоя голубка у меня. Скажи нам что-нибудь красавица!

— Подотрись своим хвостом и засунь себе в глотку, землячок! — посоветовала ему Ксанта и тут же зашипела от боли — похоже, Охс накручивал ее волосы себе на руку, то ослабляя, то усиливая хватку.

— В общем ты понял, умник, — продолжал он, обращаясь к Андрету. — Эта тварь у меня, поэтому ты сейчас сядешь в лодку и тихо-мирно перевезешь нас на другой берег, а иначе я перережу ей горло. Понял?

— Интересное дело получается… — протянул Андрет.

— Что? Шутки со мной вздумал шутить? — рявкнул Охс и (Андрет уловил движение) в самом деле сдавил локтем Ксанте горло. — Ты со мной не шути, я непонятливый.

— Да уж видно, — спокойно отозвался Андрет. — Что ж тут непонятного? Говоришь, горло ей перережешь? Да сделай такую милость! Видишь ли, эти птички сладко поют, только пока лежат на спинке, но стоит им выбраться из-под тебя, как они тут же норовят ободрать тебя, как липку. Эта уродка заставила меня с нею спать, грозилась, что иначе обратно в подземелье запихает, потом десять лет тянула из меня деньги за себя и за своего нагулыша, а потом ей и этого показалось мало, так она притащилась сюда и грозила ославить меня перед моей богатой женушкой. После этого я еще ради нее должен тут веслом махать?! Нашли дурака! Хочешь — зарежь ее, хочешь — придуши, мне же легче! Будет что страже в Кларетте рассказать! Чокнутый парень — это не улика. А вот свеженькая покойница — совсем другое дело!

Он замолчал. Молчал и Охс — сосредоточенно пыхтел, пытаясь понять, как теперь все повернуть в свою пользу. Наконец до чего-то доку-мекался и, рявкнув: «Разбирайтесь сами!» — бросил Ксанту на песок. Веслом оттолкнул лодку от берега. В то же мгновение Андрет пронесся мимо лежащей женщины, ухватился за корму и тоже вскочил в лодку.

Когда Ксанта поднялась на ноги, они уже отплыли и затерялись во тьме. Она слушала лишь плеск воды да скрип дерева. Потом жрице удалось рассмотреть лодку. Та плавала совсем неподалеку, но была странно неподвижна — лишь неторопливое течение медленно сносило ее в сторону.

По ряби на воде Ксанта угадала тянущийся за лодкой канат, вошла в воду, ухватилась за него, потянула на себя. Лодка шла туго, у Ксанты сводило зубы от холода и страха, но она продолжала тянуть. Три дня назад она думала, что найдет в сетях тело Нея, но там оказались лишь ил и песок. Какой улов ждет ее сейчас? Внезапно лодка пошла легче — обернувшись, Ксанта увидела, что кто-то, усевшись на корме, помогает ей веслом.

Еще несколько шагов, и лодка ткнулась в песок. Человек спрыгнул на берег, подошел к Ксанте, схватил ее за плечи и тут она узнала и прикосновение, и запах.

— А что с ним? — спросила она.

— Я его убил, — ответил мужчина.