"Буревестник" - читать интересную книгу автора (Муркок Майкл)

Глава пятая

Элрик, похожий на гигантское пугало – худой и неподвижный, сидел на мощной спине нихрейнского жеребца. Его мрачное лицо превратилось в маску, скрывающую все чувства, а малиновые глаза горели в глубоких глазницах, словно угли. Ветер трепал его волосы, но он сидел ровно, глядя перед собой, рука с длинными пальцами покоилась на эфесе Буревестника.

Время от времени Дивим Слорм, который с гордостью, но не без опаски поглядывал на свое новое оружие, слышал, как его меч перекликается со своим братом и вибрирует у него на боку. Только позднее стал он задавать себе вопрос: во что превратит его этот клинок, что он даст ему и что потребует взамен. С тех пор как такие мысли стали одолевать его, он старался держать руки как можно дальше от меча.

Когда они приблизились к границам Мииррна, на них напал отряд дхариджорских наемников – джаркорцев, которые пошли в услужение победителям. Это были мелкие грабители, которые, на свое несчастье, оказались на пути Элрика. Они с ухмылками погнали лошадей в направлении двух всадников. На их шлемах колебались черные плюмажи, поскрипывали латы, позванивал металл. Их главарь, косоглазый коренастый громила, вооруженный топором, остановил коня перед Элриком.

По команде хозяина остановился и конь альбиноса. Не изменяя выражения лица, Элрик легким грациозным движением обнажил Буревестник. Дивим Слорм последовал его примеру, молча разглядывая смеющихся наемников. Он удивился тому, как легко меч скользнул из ножен.

И тогда, не дожидаясь вызова, Элрик взмахнул мечом.

Он сражался быстро, эффективно, без всяких эмоций. Одним ударом он разрубил наплечник главаря и тем же движением рассек его от плеча до живота, разрывая и плоть, и наспинный доспех, отчего из-под черного металла хлынул алый фонтан, и главарь заплакал, умирая. Несколько мгновений он оставался на коне, упав на его шею, а потом свалился на землю, застряв ногой в стремени.

Буревестник испустил громкий металлический рык наслаждения, и Элрик принялся бесстрастно рубить всадников, не оставляя им ни малейшего шанса, так, словно те не были вооружены и закованы в металл.

Дивим Слорм, непривычный к полуразумным повадкам Утешителя, попытался было действовать им, как обычным оружием, но тот рвался из его руки, нанося более правильные удары, чем его хозяин. Дивим Слорм ощутил особый приток энергии, одновременно чувственный и холодный, услышал свой торжествующий голос и понял, что его предки в сражении, видимо, были похожи на него.

Схватка закончилась быстро, и, оставив позади обездушенные тела, они пересекли границу Мииррна. Оба меча вкусили крови.

Элрик теперь был в состоянии лучше мыслить и действовать, а потому он ехал молча, ни о чем не спрашивая своего кузена, который был слегка разочарован тем, что Элрик не советуется с ним.

Элрик размышлял о прошлом, настоящем и будущем, формируя их в одно целое, упорядочивая. Вообще-то, он с подозрением относился к порядку, не доверял ему. Он считал, что жизнь хаотична, непредсказуема, в ней доминирует случай. Чтобы разглядеть в жизни порядок, нужно обладать особым зрением.

Он понимал кое-что в этой жизни и никого не судил.

Он знал, что носит меч, который необходим ему психологически и физически. Это было его безусловным признанием собственной слабости, нехватки уверенности в себе и уверенности в причинно-следственном механизме событий. Он считал себя реалистом.

Он знал, что, хотя любовь его временами принимает странные формы, он любит свою жену Заринию и готов умереть, если это нужно, чтобы спасти ее.

Он знал, что если хочет выжить и сохранить свободу, которую завоевал в сражениях, то должен добраться до логова Мертвого Бога и сделать то, что потребует от него ситуация. Он знал: хотя он и служит Хаосу, но предпочел бы делать то, что ему нравится, в мире, управляемом Законом.

Теплый ветер с приближением вечера стал холоднее. На низком, затянутом тяжелыми серыми тучами небе то здесь, то там возникали более светлые пятна, похожие на серые острова в холодном море. Элрик почуял запах дыма, безумный щебет птиц оглушил его, и резкий мальчишеский свист перекрыл вой ветра.

Дивим Слорм повернул коня в направлении свиста, поскакал в кусты, наклонился в седле, а когда выпрямился, то держал за шиворот извивающегося мальчишку.

– Откуда ты, парень? – спросил Дивим Слорм.

– Из деревни в двух милях отсюда, господин, – ответил перепуганный мальчишка, переводя дыхание.

Он широкими от ужаса глазами смотрел на Элрика – его поразило суровое, безжалостное выражение лица альбиноса.

Он резко обернулся к Дивиму Слорму.

– Это – Элрик, Убийца Друзей? – спросил он.

Дивим Слорм отпустил мальчишку и спросил:

– Где находится долина Ксаньяу?

– На севеРозапад отсюда… Но это не место для смертных. Так это Элрик, Убийца Друзей? Скажи мне, господин!

Дивим Слорм с несчастным видом посмотрел на кузена и не ответил. Они пришпорили лошадей и поскакали на севеРозапад. Элрик теперь двигался с еще большим нетерпением.

Они мчались сквозь промозглую ночь, подгоняемые злобным ветром.

Когда они приблизились к долине Ксаньяу, все небо, земля и воздух наполнились тяжелой, пульсирующей музыкой. Мелодичные, чувственные, звучные аккорды набегали на них волнами, а следом появились белолицые.

На них были черные плащи с капюшонами, в руках – мечи, каждый из которых разветвлялся к концу на три искривленных острия. На лице каждого была застывшая ухмылка. Музыка следовала за ними, а они неслись, как безумные, на двух всадников, которые натянули поводья своих коней, сдерживая их порыв развернуться и нестись прочь. Элрик повидал немало ужасов в своей жизни, видел такое, что вполне могло свести с ума, но по какой-то причине именно эти всадники потрясли его сильнее всего остального. Это были люди, обычные по своему внешнему виду люди, но – одержимые каким-то нечистым духом.

Приготовившись защищаться, Элрик и Дивим Слорм обнажили мечи в ожидании столкновения. Но и музыка, и люди вместе с нею стремглав промчались мимо них и понеслись дальше – туда, откуда прискакали мелнибонийцы.

Они услышали биение воздуха наверху, с неба донесся визг, а за ним – ужасающий вой. Элрик увидел двух женщин и не без тревоги отметил, что они принадлежат к крылатому народу Мииррна, вот только крыльев у них не было. Они не обратили внимания на двух всадников и исчезли в ночи. Глаза у них были пусты, а лица безумны.

– Что происходит, Элрик? – воскликнул Дивим Слорм, вкладывая рунный меч в ножны, другой рукой он с трудом сдерживал коня.

– Не знаю. Что обычно происходит там, где восстановлена власть Мертвых Богов?

Все вокруг них были шум и смятение, ночь наполнилась движением и ужасом.

– Пошел! – Элрик подхлестнул своего коня, переведя его в галоп, и помчался вперед, в страшную ночь.

Потом он услышал громкий смех, приветствовавший их, когда, проехав между двух холмов, они оказались в долине Ксаньяу. В долине стояла кромешная тьма, и все в ней дышало опасностью, казалось, сами холмы вокруг жили разумной жизнью. Всадники замедлили шаг, поскольку потеряли направление, и Элрику приходилось время от времени окликать своего кузена, чтобы не потерять его. Снова раздался звучный смех, он доносился из темноты, и от его звука сотрясалась земля. Словно вся планета иронически смеялась, глядя, как эти двое стараются победить свой страх и проехать по долине.

Элрик спрашивал себя – не предали ли его, не оказался ли он в ловушке, расставленной Мертвыми Богами? Какие у него были доказательства того, что здесь находится Зариния? Почему он поверил Сепирису? Он почувствовал, как что-то проползло у него по ноге, и положил руку на эфес меча, готовясь в любой момент обнажить его.

И вдруг вверх, в темное небо, словно бы из самой земли взметнулась огромная фигура, преградившая ему дорогу. Она встала перед ними в золотом сиянии, уперев руки в бока. У нее было обезьянье лицо с примесью еще чего-то, что придавало ей достоинство и необузданную грандиозность. Тело светилось всеми оттенками цвета, а губы искривлялись в ухмылке удовлетворенности и знания – Дарнизхаан, Мертвый Бог.

– Элрик!

– Дарнизхаан! – свирепо выкрикнул Элрик, поднимая голову, чтобы увидеть лицо Мертвого Бога. Он больше не чувствовал страха. – Я пришел за моей женой!

У ног Мертвого Бога появились его приспешники – широкогубые, с треугольными лицами, коническими колпаками на головах и безумным взглядом. Они хохотали, визжали и тряслись в свете огромного прекрасного тела Дарнизхаана. Они смеялись над двумя всадниками, издевались над ними, но не отходили от ног Мертвого Бога.

– Элрик!

Элрик ухмыльнулся.

– Жалкие, ничтожные лизоблюды, – сказал он.

– Но не такие жалкие, как ты, Элрик из Мелнибонэ, – рассмеялся Мертвый Бог. – Ты пришел заключить со мной сделку или хочешь отдать душу своей жены на мое попечение, чтобы она была обречена на вечное умирание?

Элрик не позволил выражению ненависти появиться на своем лице.

– Я тебя уничтожу, это вполне в моем духе. Но…

Мертвый Бог улыбнулся чуть ли не с жалостью.

– Уничтожен должен быть ты, Элрик. Это ты – анахронизм. Твое время прошло.

– Говори о себе, Дарнизхаан!

– Я могу уничтожить тебя.

– Но не сделаешь этого. – Хотя Элрик и ненавидел это существо всей своей душой, он в то же время испытывал что-то вроде дружеского чувства к Мертвому Богу. Оба они были представителями эпохи, которая прошла, и ни один из них не принадлежал новой земле.

– Тогда я уничтожу ее, – сказал Мертвый Бог. – Это я могу сделать совершенно безнаказанно.

– Зариния! Где она?

И снова громкий смех Дарнизхаана сотряс долину Ксаньяу.

– Ах, до чего дожил этот древний народ. Были времена, когда ни один мелнибониец, а в особенности принадлежащий к королевскому роду, ни за что не признался бы, что его волнует судьба другой души, в особенности если эта душа принадлежала к расе полуживотных, к той новой расе, что населяет Молодые королевства. Уж не хочешь ли ты сказать, король Мелнибонэ, что ты совокупляешься с животными? Где же твоя кровь, твоя жестокая и блестящая кровь? Где твое знаменитое коварство? Где зло, Элрик?

Странные чувства зашевелились в душе Элрика, когда он вспомнил своих предков, императоров-чародеев Драконьего острова. Он понял, что Мертвый Бог намеренно пробуждает в нем эти эмоции, и сделал усилие, чтобы их подавить.

– Это прошлое, – прокричал он. – На земле наступило новое время. Наше время скоро пройдет, а твое уже кончилось!

– Нет, Элрик. Помяни мои слова. Рассвет закончился, и скоро его унесет, как утренний ветер уносит листья. История земли еще не начиналась. Ты, твои предки, эти люди новых рас – это всего лишь прелюдия к истории. Все вы будете забыты, если начнется настоящая история мира. Но мы можем предупредить это – мы можем выжить, завоевать Землю, не позволить взять верх Владыкам Закона, самой Судьбе, Космическому Равновесию… мы можем продолжать жить, но ты должен отдать мне мечи.

– Я тебя не понимаю, – сказал Элрик, сжав зубы. – Я пришел сюда заключить сделку или сражаться, чтобы освободить мою жену.

– Ты не понимаешь, – захохотал Мертвый Бог, – потому что все мы, боги и люди, всего лишь марионетки, исполняющие свои кукольные роли, пока не началась настоящая игра. Ты должен не сражаться со мной, а встать на мою сторону, потому что мне ведома истина. У нас общая судьба. Мы – никто из нас – не существуем. Древний народ – ты, я и мои братья – обречены, если ты не отдашь мне мечи. Мы не должны сражаться друг с другом. Раздели с нами страшное знание – то знание, которое превратило нас в безумцев. Нет ничего, Элрик, – ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Мы не существуем, никто из нас не существует.

Элрик покачал головой.

– И все же я не понимаю тебя. И не желаю понимать, даже если бы мог. Я желаю только одного – возвращения моей жены, а не всех этих бессвязных загадок.

Дарнизхаан снова рассмеялся:

– Нет! Ты не получишь женщину, пока мы не получим в свои руки мечи. Ты не можешь понять их настоящих свойств. Они были выкованы не только для того, чтобы уничтожить или изгнать нас. Их назначение в том, чтобы уничтожить тот мир, который мы знаем. Оставь эти мечи у себя – и на твои плечи ляжет ответственность за то, что даже воспоминаний о тебе не останется для тех, кто придет после тебя.

– Я бы хотел этого, – сказал Элрик.

Дивим Слорм молчал, он не был полностью согласен с Элриком. Аргументы Мертвого Бога казались ему убедительными.

Дарнизхаан затрясся всем телом, отчего золотые лучи заплясали вокруг, а область света увеличилась.

– Оставь мечи себе, и это будет равносильно тому, как если бы никто из нас никогда не существовал, – нетерпеливо сказал он.

– Пусть будет так, – упрямо сказал Элрик. – Неужели ты думаешь, что я хочу сохранить память о себе – память о зле, гибели и разрушении? Память о человеке с больной кровью в жилах, о человеке, которого называли Убийцей Друзей, Женоубийцей и другими подобными прозвищами?

Дарнизхаан заговорил раздраженно и чуть ли не со страхом в голосе:

– Элрик, тебя обманули! Где-то на своем пути ты приобрел совесть. Ты должен присоединиться к нам. Мы сможем выжить, только если свою власть утвердят Владыки Хаоса. Если им это не удастся, мы будем забыты.

– Прекрасно!

– Лимб, Элрик. Лимб! Ты понимаешь, что это значит?

– Мне это все равно. Где моя жена?

Элрик не пускал в свои мысли истину, не пускал страшное значение слов Мертвого Бога. Он не мог позволить себе слушать и в полной мере отдавать себе отчет в смысле услышанного. Он должен был спасти Заринию.

– Я принес мечи, – сказал он, – и хочу, чтобы моя жена была мне возвращена.

– Отлично, – сказал Мертвый Бог, и его лицо расплылось в громадной улыбке облегчения. – По крайней мере, если мы сохраним мечи в их изначальной форме за пределами Земли, то, возможно, нам удастся сохранить и контроль над миром. А в твоих руках эти мечи могут уничтожить не только нас, но и тебя, твой мир, все, что ты олицетворяешь. И тогда наступит век куда более мрачный, чем нынешний. Мы не хотим, чтобы это произошло. Но если бы ты оставил мечи у себя, такое развитие событий стало бы абсолютно неизбежным!

– Замолчи! – воскликнул Элрик. – Для бога ты слишком разговорчив. Возьми мечи и верни мне мою жену!

По приказу Мертвого Бога несколько его приспешников заторопились прочь. Элрик увидел, как их сверкающие тела исчезли в темноте. Он нетерпеливо ждал. Наконец они вернулись, неся сопротивляющуюся Заринию. Они поставили ее на землю, и Элрик увидел выражение безумного страха на ее лице.

– Зариния!

Молодая женщина обвела всех невидящими глазами, но наконец ее взгляд остановился на Элрике, и она двинулась в его сторону. Однако приспешники Мертвого Бога тут же с издевательским смехом схватили ее.

Дарнизхаан протянул две гигантские светящиеся руки.

– Сначала мечи.

Элрик и Дивим Слорм вложили мечи в его руки. Мертвый Бог выпрямился, крепко сжимая вожделенное оружие, и разразился удовлетворенным смехом. Отпущенная Зариния бросилась к мужу, схватила Элрика за руку. Она тряслась и рыдала. Элрик наклонился и погладил ее по голове, он был слишком потрясен и не мог произнести ни слова.

Потом он повернулся к Дивиму Слорму и прокричал:

– Посмотрим, кузен, сработает ли наш план!

Элрик вперился взглядом в Буревестник, пытающийся вырваться из руки Дарнизхаана.

– Буревестник! Керана солием о’глара…

Дивим Слорм тоже позвал Утешитель на древнем языке Мелнибонэ, тайном языке чародеев, использовавшемся при начертании рун и вызове демонов в Мелнибонэ двадцать тысяч лет назад.

Оба обращались к мечам так, как если бы держали их в руках. Выкрикнув свое повеление, они стали воплощать в жизнь задуманное. Таково было свойство мечей, когда они были союзниками в схватке, – подчиняться словесным приказам хозяев.

Мечи принялись яростно вырываться из сверкающих рук Дарнизхаана. Он сделал шаг назад, очертания его стали изменяться, он становился похож то на человека, то на зверя, а иногда на нечто вообще невообразимое и чуждое. Но было видно, что ужас охватил Мертвого Бога.

И вот мечи окончательно освободились из его хватки и обратились против него. Дарнизхаан отбивался от них, отражал их удары, а они носились вокруг него в воздухе, зловеще, торжествующе завывая, нападая на него со злобной энергией. По приказу Элрика Буревестник поражал сверхъестественное существо, и Утешитель Дивима Слорма следовал его примеру. Поскольку рунные мечи и сами были сверхъестественными, каждый их удар жестоко ранил Дарнизхаана.

– Элрик! – кричал он. – Элрик! Ты не понимаешь, что делаешь. Останови их! Останови! Или ты не слышал того, что я тебе говорил? Останови их!

Но Элрик, полный ненависти и злобы, продолжал отдавать приказы мечам, которые раз за разом вонзались в Мертвого Бога, отчего его очертания изменялись, становились все более неясными, теряли яркую окраску. Приспешники бога бросились врассыпную, видя, что их хозяин обречен. Убежден в этом был и сам их хозяин. Он попытался было атаковать двух всадников, но тут ткань его существа под напором мечей начала рваться. Казалось, части тела отлетают от него и плавают в воздухе, а потом их поглощает черная ночь.

Ярость продолжала клокотать в Элрике, к его голосу присоединялся голос Дивима Слорма, который с жестокой радостью видел, как гибнет это существо.

– Глупцы! – закричал бог. – Уничтожая меня, вы уничтожаете себя!

Но Элрик не слушал его. Наконец от Мертвого Бога не осталось ничего, и удовлетворенные мечи вернулись в руки своих хозяев.

Элрик, которого вдруг пробрала дрожь, спрятал Буревестник в ножны.

Он спрыгнул на землю и помог своей юной жене забраться на спину мощного жеребца, а затем снова запрыгнул в седло. В долине Ксаньяу воцарилась тишина.