"Заметки вашего современника. Том 3. 1983-2000 (сокр. вариант)" - читать интересную книгу автора (Голованов Ярослав Кириллович)

Книжка 119 Октябрь 1998 г. – сентябрь 1999 г

Переделкино – Самара – космодром Байконур – Переделкино – Боровск – Верея – Переделкино – Самара – Переделкино – Иркутск – Байкальск – Листвянка – Иркутск – Переделкино

Умер контр-адмирал в отставке Алан Шепард – первый американец, которому удалось на баллистической траектории залететь на 15 минут в космос в мае 1961-го. Ему было 75 лет.

Юбилей ракетного факультета в МВТУ им. Баумана. Узнал дополнительно нечто интересное о моём любимом декане Феодосьеве. 36-летний декан Феодосьев сам пригласил читать курс по динамике полёта Челомея⁴⁶. Костя Колесников⁴⁷ был у Феодосьева аспирантом, занимался динамикой ракет, изучал поведение жидкости внутри ракеты.

Из выступления на юбилее ракетного факультета Коптева⁴⁸: Количество ИСЗ⁴⁹ в 1998 году уменьшилось до 150 штук и к 2001 году снизится до 100 штук. В дальнейшем будет расти, достигнет к 2005 году цифры в 230 штук, когда начнёт появляться новое поколение спутников, а затем опять упадёт до 150 штук в 2007 году.

В ракетной промышленности работает в России около 100 предприятий, из которых лишь 17 – акционерные общества.

На космос мы тратим ежегодно 200–220 миллионов долларов. Индия – 300. США – 2700.

80 % всех наших аппаратов, летающих в космосе, уже израсходовали свой ресурс.

В 1999 году мы намечаем провести около 30 космических запусков. В этом году мы привлечём около 750 миллионов долларов от инвесторов. Выгоднее всего запускать коммерческие спутники связи. Их реализация даёт примерно 11 миллиардов долларов в год. (Общий космический рынок составляет 33,4 миллиарда долларов. Военная доля – примерно 12 % от этой суммы.) 80 % спутников связи производится в США. Понятно, что они их и запускают, получая огромные деньги. Из огромного списка коммерческих спутников связи мы реализуем 3–4 проекта. С 1997 по 2007 год будет запущено около 1150 спутников. Доля ИСЗ на геостационарных орбитах⁵⁰ будет возрастать. Кооперирование – это хорошо, но при том, что государство будет выделять до 1 % от своего внутреннего валового продукта, а сейчас выделяется – 0,35-0,4 %.

Юрий Николаевич Коптев

Владимир Федорович Уткин

Снимали на даче у Кости Орозалиева академика Уткина⁵¹. Славный, приятный старик. Ему приятно, что его снимают. Он – автор знаменитой ракеты «Сатана» (SS-18) и других хороших машин. Слушал его и думал: насколько же Королёву было труднее доказывать военным раздолбаям всё то, о чём он так спокойно говорит сейчас! Поэтому всё-таки Уткин вторичен. Я думаю, что он и сам это понимает.

Я не был на Байконуре 22 года…

«КП» от 20.2.99 посвятила меньше места пресс-конференции нового экипажа, улетающего на орбитальную станцию, чем рождению дочки у дуэта «Академия». На газету я не в обиде. Я на читателей своих в обиде: выходит зря я старался столько лет. Семейная жизнь Саши и Лолиты интересует моих читателей больше, чем Герой России, третий раз стартующий в космос, чем французский генерал и серб-полковник. С отчаянием думаю: «Неужели всегда так будет?…»

Нина Георгиевна Громова, вдова Михаила Михайловича, рассказывала мне, что на поминках после похорон Анохина прямо напротив неё сидел Цыбин. Кто-то из космонавтов встал и сказал:

— Сергей Николаевич, которого мы так тепло поминали сейчас, наверное не обидится на нас, если мы выпьем за здравие одного из патриархов космонавтики – Павла Владимировича Цыбина. Королёв был великим организатором, но сколь обогатили нашу космонавтику идеи Цыбина! И т. д. и т. п.

Павел Владимирович встал и сказал:

— Спасибо вам за тост. Но вы, очевидно, плохо знаете церковную иерархию. Патриарх – высшее звание в православной церкви. Много патриархов быть не может. В космонавтике патриарх – Королёв. В авиации патриарх – Громов…

По сути Цыбин прав, притом что он соединяет «красное» и «солёное»: проводить сравнения можно Королёва с Туполевым, а Громова с Гагариным.

Сегодня – День космонавтики. Меня поздравили: маленькая дочь, бывшая тёща, Валера Генде-Роте и Миша Рощин. Никому и в голову не придёт прислать мне билет на торжественное заседание. А ведь присылали тогда, когда книги о Королёве ещё не было, когда мои «заслуги» перед космонавтикой были ничтожны. Можно ли научить вниманию к людям? С другой стороны, эта моя запись говорит о том, что я стремительно старею: всё это надо понять и простить.

В июне 1971 года я беседовал с Громовым о том, как он помогал вытащить Королёва из лагеря. Потом встретил его на 70-летии Анохина. Помню его статным стариком с прямой «кавалерийской» спиной, несколько надменным, лучше сказать – не очень приветливым, скупым в словах. Сейчас прочёл рукопись его книги, которую готовят в Жуковском к изданию. Очень любопытный человек там проглядывается. С юных лет – красивый, высокий, рукастый, очень спортивный. В авиацию попал случайно, но быстро понял, что это – его дело. Научился летать очень быстро и летал действительно замечательно, умно, расчётливо, без бравады и лихачества. Звание «лётчика № 1» в авиакругах получил вполне заслуженно. Кроме того, по его словам, ему всегда везло в критических ситуациях и из рукописи видно, что это именно так. Я бы не назвал его очень скромным, но и нахалом не был. Но при этом такая глубокая внутренняя убеждённость в своём абсолютном умственном, физическом и профессиональном совершенстве, такая вера в уникальность своей личности, в правильность всего того, что он делает, что это просто поражает. Такие люди очень счастливы. Но каково их близким? Поговорить осторожно об этом с Ниной Георгиевной⁵².

Приехали с Саней⁵³ в Боровск. Я понимаю, что наши традиционные уже с ним путешествия нужны ему, чтобы вырваться на несколько дней из плена быта, из плотных объятий зачастую неинтересной работы и с удовольствием пописать маслом на плэнере. Он уходит на целый день и рисует. А мне эти путешествия нужны только для того, чтобы понять, какой он человек.

В Боровске у Циолковского был маленький круг, если не единомышленников, то людей, с которыми поговорить можно: Александр Александрович Толмачёв – смотритель Боровского училища, Евгений Сергеевич Еремеев, Сергей Евгеньевич Чертков, фабрикант Николай Поликарпович Глухарев, продолжатель династии учителей Иван Иванович Извеков. Биограф Циолковского Михаил Арлазоров в своей ЖеЗеэЛовской книге о них не пишет, а это очень важно. Мне кажется, в Боровске, на старте своих изысканий в области воздухоплавания, Циолковский был менее одиноким человеком, чем потом, когда он переехал в Калугу. Он был молод, полон сил и планов, только что женился. В Боровске Циолковский был другой, чем в Калуге. А у всех биографов он одинаковый.

Боровск времен К. Э. Циолковского

В Боровске познакомился с директором Всероссийского НИИ физиологии и питания сельскохозяйственных животных Борисом Дмитриевичем Кальницким. Беседовали с ним, впрочем не столько о физиологии, сколько о проблемах финансирования научной работы. Понял, насколько ещё дик наш капитализм.

Самара. Именно по отношению к Козлову я постоянно испытываю чувство вины. Когда собирал материалы для книги о Королеве, я собирался поехать в Куйбышев, но мне говорили:

— Козлов? Да, это был любимец Сергея Павловича… Именно его Королёв послал в Куйбышев налаживать серийное производство ракеты Р-7. Но в Самару ехать не стоит. Он сейчас дико засекречен, делает спутники-разведчики и ничего тебе не расскажет…

И я не поехал. Я даже не знал, что Козлов, оказывается, был у Королёва ведущим конструктором первой всецело отечественной нашей ракеты Р-2, первой нашей ракеты с атомным зарядом Р-5М и, наконец, знаменитой Р-7. В конце 1950 – начале 1960-х годов он довёл в Самаре производство Р-7 до 200 ракет в год, постоянно совершенствовал их и на её базе сконструировал 9 новых модификаций. В собственном КБ он создал пять поколений спутников-шпионов. Не Мишин, не Глушко, и тем более Семёнов не стали наиболее последовательными продолжателями дела Королёва, а как раз Козлов, который бесспорно является первым его учеником, человеком, который унаследовал дух и стиль руководства Сергея Павловича, и, в какой-то мере и отрицательные черты, присущие Королёву. И вот в книге «Королёв. Факты и мифы» я вспоминаю Мишина 44 раза, Глушко – 120 раз, а Козлова – 3 раза! Я не искупил своей вины ни многомиллионными газетными публикациями, ни тремя фильмами. «Пойдёт тираж газетный на подтираш клозетный», фильмы будут пылиться в архивах, дожидаясь «круглых» дат, а книга – это книга, которая и Козлова переживет, и меня. Вот поэтому я и испытываю перед Дмитрием Ильичом постоянное чувство вины.

Наша киногруппа с Д.И.Козловым

Самара. Премьера нашего фильма «Восхождение» посвященного заводу «Прогресс» и 40-летию Самарского ракетного центра. Полный зал. Люди сидели очень тихо. Аплодировали именно в тех местах, в которых, как мы понимали, и следовало ждать аплодисментов. Многие плакали. Чечин⁵⁴ потом говорит мне:

— Вы знаете, я два раза заплакал…

Чечин – человек тонкий, интеллигентный, стихи пишет, но плакали люди совсем не сентиментальные.

Банкет человек на 150. Собрались ракетчики почти изо всех КБ России, и все тосты начинались с цитат из нашего фильма.

На следующий день Козлов дал нам свой пароход. С мгновенно организовавшейся компанией вся наша киногруппа – Фаид55, Костя56, Борис57 – плавали по Волге, купались, загорали, замечательно отдохнули. Ольга58 – хорошая баба, но у нее недержание речи, заговорила меня до полного бесчувствия. Боря напился, страшно хамил и наговорил всем гадостей.

Когда я однажды позвонил в Самару в связи с предстоящим юбилеем Козлову, он, перебивая меня, вдруг начал расхваливать мои «Заметки вашего современника». Перед юбилеем уже в Самаре снова в разговоре со мной вспомнил о них. Сегодня я решился спросить его, не сможет ли он помочь мне издать их. Начал, как мне показалось, издалека: что, мол, хочу издать, но в Москве это стоит дороже, чем на периферии, но всё равно дорого…

— Сколько? — спросил Козлов.

— Дмитрий Ильич, ведь речь идёт о трёхтомнике, это же тысячи долларов…

— Найдём вам издателя… — сказал Козлов.

Дальше я уж и не припомню, что бормотал. Отличительная черта Козлова: он никогда ничего не забывает.

Сегодня ко мне в Переделкино приезжал Дмитрий Ильич Козлов со товарищи. Заранее с Костей Орозалиевым (который наполовину киргиз, наполовину француз) съездили на рынок, купили отличной баранины, и Костя приготовил настоящий киргизский плов. Фаид59 привёз шашлык из осетрины. У меня в холодильнике хранились две бутылки самарской (!) водки (их подарил мне зам. Козлова Чечин, когда до этого тоже приезжал в Переделкино), закусок разных накупил выше крыши, так что пир удался на славу!

Болтали о разном ракетном. Вспоминали историю гибели маршала Неделина и взрыв в Плесецке, «когда на ветвях мясо человеческое висело» (Козлов).

— Знаете, почему я никогда не хожу с портфелем? — спросил ДИ, переводя разговор на другую тему, и рассказал историю, как сов. секретная тетрадь из портфеля ухитрилась упасть так, что была задвинута внутрь ящиком письменного стола. Эту тетрадь искали десятки людей, перерыв всё на пути Козлова: от хранилища секретных документов до этого злосчастного стола. Его собрались уже было судить, но, учитывая, что фронтовик, калека, судить не стали, а тетрадь была обнаружена случайно только месяца через три.