"Никогда не лги" - читать интересную книгу автора (Эфрон Холли)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

— Миссис Роуз, — сказал детектив Бланчард, сопровождавший ее обратно в фойе после окончания свидания. — У вас есть сестра?

— У меня… — Айви споткнулась на ровном месте и сбилась с шага.

Бланчард подхватил ее под локоть и не дал упасть.

— Сестра Мелинды Руфь звонит мне каждый день, чтобы узнать, как продвигается расследование. И каждый день я вынужден отвечать ей, что ничего нового мы пока что не обнаружили. Вы знаете, например, что они с Мелиндой были лучшими подругами? Что они разговаривали по телефону каждый день? И рассказывали друг другу в мельчайших подробностях, что с ними происходит? Поверяли все свои секреты и тайны?

Они подошли к выходу из здания.

— Сейчас самое трудное для нее — просто ждать, — произнес детектив, не давая Айви открыть дверь, — терзаясь догадками и не имея возможности узнать, что сталось с ее сестрой.

Айви надвинулась на него вплотную, тесня его своим животом.

— Я нисколько не сомневаюсь в том, что она очень хочет, чтобы вы нашли ее сестру. Как и я, кстати. Но почему бы вам не оставить меня в покое, перестать зря тратить свое драгоценное время и не поискать другие ниточки, которые действительно позволят вам узнать, что с ней приключилось?

— Думаю, что мы с вами знаем, что с ней сталось. Вскоре мы предъявим обвинительное заключение.

Айви распахнула дверь и протиснулась мимо него.

— У нас есть множество улик, и все они указывают на вашего супруга. Что же еще должно произойти, чтобы вы передали покрывать его? — окликнул он ее.

Ничего не видя перед собой, Айви, спотыкаясь, бросилась к своей машине. Глаза ее застилали слезы. Каблуки туфель звонко цокали по бетонному покрытию. Небо затянули тяжелые тучи, отчего казалось, что уже наступили сумерки, и в воздухе остро пахло приближающимися холодами.

Айви села за руль, захлопнула за собой дверцу и с такой силой стиснула рулевое колесо, что у нее побелели костяшки пальцев. Посидев несколько секунд, она со злостью вогнала ключ в замок зажигания и завела мотор. Автоматически включилось радио, и она тут же вырубила его.

Она вырулила на улицу под пронзительный визг шин. Заметив, что за окном протянулось футбольное поле, а она гонит машину со скоростью свыше пятидесяти миль в час, Айви затормозила у тротуара. Откинувшись на спинку сиденья, она постаралась взять себя в руки и успокоиться.

Наглый ублюдок… Но, увы, Бланчард был прав хотя бы в том, что улики против Дэвида множились, а вероятность того, что Мелинда попросту заблудилась или уехала куда-нибудь, уменьшилась практически до нуля.

Ткань плода… В животе у Айви образовался холодный комок, и она быстро опустила стекло в дверце со своей стороны, жадно хватая раскрытым ртом влажный холодный воздух. Представить то, что могло случиться, было свыше ее сил. Но Дэвид был прав. Тест на отцовство, по крайней мере, заставит полицию начать поиски в другом направлении.

Айви заставила себя встряхнуться. Она должна действовать. Включив первую передачу, она тронулась с места. Действуя как автомат, она заехала в супермаркет и купила собачий корм. К тому времени когда она наконец направилась домой, начался час пик, и она пожалела о том, что не сунула десятифунтовый пакет с гранулированным кормом в багажник. Ее тошнило все сильнее, и от неприятного запаха ее недомогание только усиливалось.

Айви оставила окно открытым, застряв в пробке всего в нескольких кварталах от дома. Перед ней остановился автобус, и всякий раз, продвигаясь вперед на несколько футов, он плевался в нее клубами едких выхлопных газов. Поперек заднего стекла у него тянулась кричащая реклама какой-то авиакомпании: «Отныне вы обрели свободу передвижения по всей стране». Можно подумать.

В салон проник грохот отбойного молотка — впереди рабочие ремонтировали дорожное полотно. Сзади рявкнул клаксон, и Айви нажала на газ, сокращая пятифутовое пространство, возникшее перед капотом ее автомобиля.

Вереница автомобилей проползла вперед еще на несколько футов, когда она поравнялась с какой-то боковой улочкой. На указателе значилось: «Белчер-стрит». Это оказалась та самая улица, на которой когда-то жила мать Мелинды и где выросла сама Мелинда. Скорее всего, она пешком приходила на площадь, покупала здесь пирожные, играла в боулинг в заведении «Счастливые дорожки Керси», которого больше не существовало.

Мелинда мертва. Но почему ей так трудно смириться с этим фактом?

Айви приложила руку к животу в том месте, где его касалась Мелинда. Тогда она отшатнулась от отвращения, которое вызвала в ней эта непрошеная близость. Впрочем, Мелинда всегда отличалась странностями и ее поведение иначе как неуместным или неадекватным и назвать-то было нельзя. Айви вспомнила, как одноклассницы выразительно закатывали глаза, завидев миссис Уайт, сопровождающую Мелинду в школу.

Айви состояла в совете, который занимался составлением альбома выпускников, но это не ей пришла в голову идея наречь Мелинду «самой дружелюбной». Скорее это была злая и неудачная шутка над девочкой, заслужившей у сверстников неблагозвучное прозвище «пиявка». Пожалуй, Айви тогда и должна была предпринять что-либо, но она не пошевелила и пальцем, чтобы помочь Мелинде. По правде говоря, чувства и мысли Мелинды не занимали ее ни в малейшей степени. В этом смысле она ничуть не отличалась от своих одноклассников, зеленых и злых юнцов, не имеющих жизненного опыта и зачастую попросту не ведающих, что творят.

И все-таки Мелинда выжила. Она даже закончила среднюю школу. Работала в клинике и в агентстве по продаже недвижимости. Преобразилась, внешне во всяком случае. Айви вдруг вспомнила, как Мелинда стояла на подъездной дорожке, сжимая в руке шейку зеленого стеклянного лебедя. Рассказывала о своей матери, работавшей на мистера Власковича. Рассуждала о том, как важно для «нас» есть только здоровую пищу. Ностальгировала о леггинсах и сапожках «Док Мартенз», которых у нее никогда не было.

Автомобиль, застрявший в пробке позади нее, разразился требовательным пронзительным гудком. «Козел!» Пешеход, стоявший рядом на тротуаре, уставился на Айви тяжелым взглядом. Она съежилась, сообразив, что выругалась вслух.

Повинуясь внезапному порыву, она свернула на Белчер-стрит.

…И оказалась на тихой, смутно знакомой улочке. Вдоль дороги по обеим сторонам выстроились скромные бунгало, отстоявшие всего на несколько шагов от тротуара и тесно жавшиеся друг к другу. Их силуэты почему-то показались Айви вырезанными из картона. Один домик был выкрашен в ярко-желтый цвет, другой — в болотно-зеленый, третий удручал темно-коричневыми тонами с бутылочно-зеленой окантовкой. У большинства на передних лужайках размером с носовой платок росли чахлые тисовые деревья или неказистые рододендроны.

Ни один домик не мог похвастаться буйно разросшейся живой изгородью, которая бы отгораживала его от тротуара и проезжей части. В голове у Айви всплыли воспоминания о том, как давным-давно, вечером, она оказалась на этой улочке. Тогда они собирали подношения на Хэллоуин. И перед ее внутренним взором вдруг как живая встала миссис Уайт, по лицу которой стекал яичный желток. Воспоминание вызвали всплеск стыда и ужаса — пусть даже сама Айви не бросила в пожилую женщину ни одного яйца, но она покупала их вместе с друзьями и пришла сюда с ними, а потом каталась от хохота по тротуару, благо было темно.

Она притормозила перед серым домом, стоящим примерно посередине квартала. Вход в него располагался прямо по центру, и он очень походил на тот, что сохранился у нее в воспоминаниях. Рядом с входной дверью была прибита табличка с номером 15. Айви не взяла с собой страницу, которую Джоди вырвала из старого телефонного справочника и отдала ей, но она вроде бы помнила, что Гереда Уайт значилась под номером 6 — или 9? Но во всяком случае, точно не 15.

Она покатила дальше. Номера домов уменьшались. У дома под номером 9 по Белчер-стрит оказался боковой вход. Значит, это не то бунгало, которое она ищет.

А вот у особняка под номером 6 на другой стороне улицы вход располагался там, где нужно, — по центру. На передней лужайке двумя шпалерами росла аккуратно подстриженная изгородь высотой примерно по пояс взрослому человеку. По обеим сторонам раскинулись запущенные заросли тисовых кустов, и их спутанные ветви тянулись к самой двери, которая имела такой вид, будто ею не пользовались вот уже несколько лет. Перед домом на тротуаре стоял мусорный контейнер с намалеванной на нем белой краской цифрой б.

Айви медленно проехала мимо и остановилась у соседнего дома, а потом поправила боковое зеркальце.

Сбоку к домику под номером 6 по Белчер-стрит было пристроено нечто вроде утепленной веранды. А Джоди как раз и говорила, что спальня Мелинды располагалась именно в такой пристройке.

Айви машинально вцепилась в рулевое колесо, и двигатель ее машины ответил обиженным ревом. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что она по-прежнему давит на педаль газа. Опомнившись, она убрала ногу и заглушила двигатель.

Прежде чем Айви успела понять, что, оказывается, уже приняла решение, она обнаружила, что вылезает из машины и медленно идет по тротуару к дому под номером 6.

Она приподняла крышку мусорного контейнера, стоявшего перед домом. Он был пуст. Странно. Особенно если учесть, что перед другими домами громоздились переполненные металлические бочки и корзины для мусора.

Чем дольше она смотрела на скромный коттедж, тем больше убеждалась, что это и есть тот самый дом, дом, в котором выроста Мелинда. Солнце уже клонилось к горизонту, и завитки шелушащейся краски отбрасывали черные тени, отчего казалось, что стены сплошь покрыты глубокими кровоточащими ранами. В водосточных желобах раскачивались сухие стебли бурьяна. Интересно, когда Мелинда жила здесь, дом производил на нее такое же впечатление, как сейчас на Айви, или нет? Какие чувства она испытывала, было ей страшно или просто грустно и тоскливо?

Порыв ветра бросил ей прядь волос в лицо, и Айви плотнее запахнула куртку. Она заметила, что штора на окне в той комнате, где, как она решила, находилась спальня Мелинды, приподнята на несколько дюймов и внутри горит свет.

Айви осторожно огляделась по сторонам. Она уже и так зашла слишком далеко. И если она теперь тихонько заглянет в щелочку, кому от этого станет хуже?

Она быстро пересекла лужайку, протиснулась сквозь колючие заросли айвы, наклонилась и заглянула внутрь.

У Айви перехватило дыхание. Цвет стен. Подчеркнуто розовый, как выразилась Джоди. Под самым окном, в нескольких дюймах от того места, где притаилась Айви, стояла узкая девичья кровать с изголовьем кленового дерева, аккуратно застеленная пледом в бело-розовую клетку. Свет шел от настольной лампы, расположенной на маленьком столике у противоположной стены. Подставка ее была выполнена в виде женской фигурки в желтом бальном платье — Кейт Уинслет в костюме Золушки.

Все-таки это комната Мелинды, и выглядит она именно так, как ее описывала Джоди. Но разве миссис Уайт не продала дом и не переехала отсюда?

Крышку старого письменного стола усеивали огарки свечей. Айви вздрогнула и смахнула с шеи какого-то нахального жучка.

Стена над свечами представляла собой один сплошной коллаж, составленный из фотографий и газетных вырезок. Они находились слишком далеко, и их было слишком много, к тому же они наезжали друг на друга, так что рассмотреть их во всех подробностях не представлялось возможным, но все-таки один снимок бросился ей в глаза. На нем был запечатлен игрок в американский футбол, очевидно, он пятился назад, подняв над головой руку, готовясь то ли отдать пас, то ли, наоборот, принять мяч. На спине у него красовалась белая цифра 7.

Семерка. Когда-то под этим номером играл Дэвид.

— Сука. — Голос, раздавшийся словно бы из ниоткуда, принадлежал ей самой.

Айви почувствовала, как ее охватывает неудержимое желание протянуть руку сквозь стекло и сорвать со стены фотографию Дэвида. Обыскать комнату на предмет других его снимков и бог знает чего еще, что оставила себе на память Мелинда, — новых улик, которые, как неизбежно заявит полиция, связывают Дэвида и Мелинду. Она легко могла представить себе ход их мыслей. Как правило, женщин убивали любовники, а не случайные знакомые.

Вот если бы она сумела проникнуть в дом и пробыть в нем достаточно долго, чтобы уничтожить то, что со всей очевидностью свидетельствовало об одержимости, о навязчивой идее, а вовсе не о любовных отношениях… Айви вдруг ощутила рядом с собой присутствие Джоди. Подобно эльфу из старинных сказок, подруга уселась ей на плечо, подталкивая и уговаривая влезть в дом.

Айви подергала оконную раму, но оказалось, что она заперта изнутри. Собственно, это даже неплохо, учитывая, что перелезть через подоконник в своем нынешнем состоянии она бы не смогла ни за что. Почему бы просто не войти через дверь, как делают все нормальные люди? При условии, разумеется, что в доме никого нет.

Айви вновь зашагала через переднюю лужайку, осторожно ступая по неровной земле, на которой вперемешку росли ползучие сорняки и бурьян. Все остальные окна в доме были наглухо закрыты плотными шторами. На подъездной дорожке не было видно ни одного автомобиля.

Она обвела взглядом улицу. Мертвая тишина. Никаких признаков движения. Никаких соседей, которые выглядывали бы из окон соседних домов.

Айви поднялась по осыпающимся бетонным ступенькам. За густыми ветвями тисовых кустов скрывалась входная дверь, покрытая несколькими слоями белой краски, уже порыжевшей от времени. «Белый дом» — так, помнится, мальчишки называли этот коттедж. Щель для почты была заклеена скотчем, как, впрочем, и дверной звонок. Она прижалась лицом к небольшой стеклянной панели в двери и попыталась заглянуть внутрь. Она с трудом рассмотрела полутемную прихожую и еще одну дверь, уводившую куда-то в соседнюю комнату. Интересно, кто здесь живет и почему все вещи Мелинды остались на своих местах, сохраненные, словно в капсуле времени?

Айви постучала. Секунды тянулись невыносимо медленно, пока она, дрожа всем телом, стояла на крыльце в окружении враждебных сумерек. Внутри так и не загорелся свет. И не раздались чьи-либо шаги. Она постучала еще раз, на этот раз сильнее. Подождала немного. А потом, натянув на руку полу куртки, взялась за дверную ручку. Повернув ее, она толкнула дверь. Та не поддалась. Заперто.

Здесь наверняка должен быть боковой или задний вход, а может быть, и то и другое.

Айви в который уже раз пересекла лужайку перед домом и ступила на подъездную дорожку. За углом, позади клумбы, заросшей самыми разными растениями — мятой, шнитт-луком, даже хризантемами с крошечными головками, — виднелась дверь.

Айви поднялась по двум бетонным ступенькам. В щели между наружными створками двойной двери торчали несколько конвертов и большой картонный пакет, одна сторона которого уже начала расползаться от сырости. Добрый знак. Если бы кто-нибудь недавно возвратился домой, он непременно забрал бы всю почту.

Айви наклонилась. В тусклом свете она едва смогла разобрать адрес. «Элейн Галлахер». Если эта самая Элейн Галлахер купила домик у миссис Уайт, то почему маленькая спальня выглядит так, словно в ней до сих пор обитает Мелинда Уайт?

Айви вновь обернула руку полой куртки и потянула на себя наружное полотно двойной двери. Конверты с шорохом посыпались вниз, на ступеньки. Сквозь небольшой застекленный проем она видела внутри темную кухню.

Айви взялась за ручку, подсознательно ожидая, что дверь будет заперта. Ничуть не бывало. Но когда дверь отворилась, Айви испуганно охнула и тут же закрыла ее, отдернув ладонь, словно обжегшись. Грохот, с каким захлопнулась внутренняя дверь, казалось, сотряс весь дом до самой крыши и прокатился по улице. За ней с треском закрылись и наружные створки.

Попятившись, Айви споткнулась о штабель пластиковых труб, которые были аккуратно сложены сбоку от двери, а теперь раскатились по траве.

Она не могла определить, откуда донеслись шаги, так напугавшие ее. Изнутри? С бешено бьющимся сердцем Айви ожидала, что в доме вот-вот вспыхнет свет и поднимется тревога.

По стенам домов скользнули две полосы света от лобовых фар, и мимо промчался седан темного цвета. Слава богу, хоть не золотистая «краун виктория». Но о чем, ради всего святого, она только думает? Она ведь знает, что полиция старается не выпускать ее из виду. И ее присутствие лишь неизбежно привлечет внимание правоохранительных органов к этому дому.

Айви наклонилась и принялась собирать рассыпавшиеся пластиковые трубки. Они оказались пустыми пятигаллоновыми канистрами из-под антигололедного реагента, — пожалуй, учитывая скромные размеры подъездной дорожки, и тропинки, ведущей к дверям, здесь этого добра хватило бы на десять лет, не меньше.

Она стала подбирать упавшие конверты. Дыра в картонном пакете стала еще больше, и оттуда высунулись края других конвертов. Что за ерунда, конверты в конвертах? Хотя, наверное, это всего лишь почта, которую Элейн Галлахер пересылают с ее прежнего места жительства.

Банковская выписка. Распечатка счетов, оплаченных кредитной карточкой. Какой-то чек от Администрации социального обеспечения. Айви стала запихивать бумаги обратно, и вдруг взгляд ее зацепился за имя адресата — Гереда Уайт, почтовое отделение номер 519, Неаполь, Флорида.

Если миссис Уайт проживает сейчас во Флориде вместе с сестрой Мелинды Руфью, то почему же распечатка платежей по ее кредитной карточке, выписка с ее банковского счета и ее пенсионный чек присланы сюда, на ее старый адрес?

Айви покрутила в руках картонный пакет. Интересно, кто такая эта загадочная Элейн Галлахер?