"Грешники Святого города" - читать интересную книгу автора (Сэйнткроу Лилит)

Глава 22

— Что за чертовщина!

Мой голос чуть не сорвался на крик.

Хорман вздрогнул и толкнул меня в угол, а сам отвернулся и оглядел пустую улицу. Он него разило синтетическим гашишем, перегаром от виски «Шивас ред» и увядающими человеческими клетками. С добавлением обычных для Сент-Сити химических примесей транспортного, промышленного и лабораторного происхождения это была крутая смесь. Мой собственный аромат тут же окутал меня, как дополнительный слой защиты, благодаря чему мне удалось не выдать отвращения. Свежий порыв ветра принес еще и предгрозовой запах собирающегося дождя.

— Я ведь только что прибыла в город!

Его руки дрожали, с сигареты сыпался пепел.

— Тем не менее ты подозреваемая. Половина копов Сент-Сити мечтает нашпиговать тебя свинцом за убийство полицейского. А вторая половина вмешиваться не станет, охраняя свои задницы.

«Меня подозревают в убийстве Гейб. Но почему? Кто-то хочет повесить на меня дело вместо Массади?»

— Хорман, что ты об этом знаешь?

Его лысина блестела от пота.

— Гейб пришла ко мне несколько дней назад. Утверждала, будто у нее есть выход на очень важное дело. Я посоветовал ей не лезть куда не надо — вышла в отставку, так живи спокойно. Она ответила, что спокойно не получится и если с ней что-то случится, то появишься ты. Я черт знает сколько времени торчу здесь, дожидаясь тебя.

Хорман поежился и свободной рукой поднял воротник плаща. Пепел стряхнул на тротуар.

«Ох, Гейб. Даже сейчас ты обо мне побеспокоилась».

В горле у меня пересохло.

— Слушай, что тебе известно о парне по имени Гилберт Понтсайд?

— Отдел убийств, старый отряд. Псионов на дух не переносит, — пожал плечами Хорман.

Его трясло, на лбу выступила испарина. И не только с перепоя. Он понимал, как опасно для меня оставаться на улице, но никто, кроме него, не подумал, что мне хватит дурости самой явиться к копам, словно сунуть голову в петлю. А я явилась и уже раздобыла ценную информацию.

«Ты и сам-то псионов не жалуешь, Хорман».

— Почему он занялся расследованием убийства Эдди Торнтона?

Я полезла в сумку, но Хорман покачал головой:

— Если у тебя оказался подлинник дела, лучше не показывай мне его. Эту папку ищут, и даже беглый взгляд может стоить мне карьеры. — Он сгорбился, опустил плечи. — Так и думал, что Гейб раздобыла досье. Хитрая стерва.

Он помолчал.

— Понтсайд расследует убийство скинлина? Скинлина, женатого на сотруднице особого отряда? Я об это ничего не слышал. Видать, секретное дело.

— Подозрительно, тебе не кажется?

Я глубоко вздохнула. Времени на раздумья не было, приходилось ему довериться.

— Эдди убили, потому что он получил вот это, — сказала я, выудив из недр сумки склянку. — Это лекарство снимает зависимость от чилла. Кто его убил, я пока не знаю, но под подозрением биотехнологическая компания, на которую он работал, и семья Таннер. Мне говорили, что за мной охотятся наемники. Это официально?

Хорман нахмурился.

— Конечно нет. Официально — значит открыто, а кто-то хочет провернуть все втихую. Но ведь против чилла нет лекарства… — пробормотал он, бросил на меня быстрый взгляд и насупился еще пуще.

Но в его глазах уже зажегся огонек, знакомый мне по прежним временам. Хорман уловил связь.

«Анубис, помоги. Пусть эта ниточка выведет куда надо!»

— Я познакомилась с шаманом и седайин, работавшими на Четырнадцатой, и у них другое мнение. Их клинику взорвали, а к ним самим сегодня утром подбиралась какая-то шайка головорезов. Как ты это себе мыслишь — скинлина и копа из особого отряда грохнули вот таким манером и теперь пытаются замять дело? За таким убийством должно стоять что-то важное, по-настоящему важное. Что-то вроде лекарства от наркотической зависимости. — Я вздохнула. Похоже, его придется упрашивать. — Ты меня знаешь, Лью. Я псион и наемник. Порой, как и другие, подрабатываю не совсем законными способами. Но убивать друзей не в моих привычках. И я никогда не подписывалась на заказные убийства. Никогда.

Гейб была последней моей подругой. Зачем мне ее убивать?

Меня трясло от одной мысли, что кто-то способен так обо мне думать.

Хорман поежился.

— Что ты собираешься делать? Гейб тебе верила, но все думают, что ты ее убила.

«Очко в мою пользу».

Если бы он думал как все, не стал бы торчать здесь, дожидаясь моего появления, и уж точно не стал бы спрашивать, что я собираюсь делать.

«Похоже, удача мне улыбается. Хоть немного».

Быстро и ловко я сунула склянку в карман его плаща.

— Выясни, что это такое. Поговори с осведомителями, пусти слух, что я намерена разобраться с убийцами Гейб. И проверь сеть клиник Западного побережья. По моим прикидкам, формула уже должна разойтись по миру.

— Я рискую вылететь с работы, — ответил он.

Однако не похоже было, чтобы это его пугало. Да и понятно: если у меня имелись причины ненавидеть монстра по прозванию «чилл», то у Хормана тем более. Я была на похоронах его сына-подростка, подсевшего на наркотик и умершего от дозы зараженного препарата. Он был не единственной жертвой — партия отравы разошлась по городу, пострадали многие наркоманы. Эта смерть укрепила природный цинизм Хормана.

И ненависть к чиллу.

Я фыркнула.

— Ты офицер Гегемонии, тебе положена пенсия. Кроме того, ты можешь переключиться на ловлю незарегистрированных воришек, а это куда веселее. Да мало ли чем можно заняться с твоей квалификацией! Взять хотя бы внутрикорпоративные разборки.

Я не хотела шутить, но смешки, как назло, так и лезли из меня. В левом плече пульсировала боль.

— Какая ты стерва!

Аура Хормана окрасилась красными прожилками страха. Сигарета догорела до фильтра, он щелчком отправил ее в мусороприемник и, не глядя на меня, сказал:

— С чего вдруг ты заботишься обо мне, Валентайн? Ты мне ничем не обязана.

— Но ты ждал меня здесь. Считай, что это в память о Гейб, а я есть воплощенная десница мщения.

На боковой дорожке засветились огни. Я проскользнула мимо него, выглянула из ниши и присмотрелась к воздушному транспортному потоку: большие самолеты, как киты, важно рассекали поток сигарообразных частных суденышек.

— Постарайся внушить копам, что я не убивала Гейб. И пусть они узнают, что в деле Эдди фигурирует Понтсайд. И ради Сехмет, береги себя. — Я помолчала и добавила, понизив голос: — Мне бы чертовски не хотелось мстить еще и за твою смерть.

— Черт возьми… — начал Хорман.

Но я уже ускользнула. Я узнала то, что мне требовалось.

Итак, половина копов Сент-Сити считает, что я убила Гейб. Правда, другая половина так не думает, поэтому Хорман мог спокойно курить в ожидании меня, наверняка прикладываясь к фляжке, принесенной напарником. Что еще? Не одной мне было известно, что дело об убийстве псиона почему-то ведет нормал. Учитывая обстоятельства убийства Гейб, это весьма подозрительно. Хорман, конечно, пьянчуга, но в полиции Сент-Сити его уважали как представителя «доброй старой гвардии». И если он что-то скажет, его услышат повсюду.

Теперь я заручилась его поддержкой. Точнее, ее обеспечила Гейб, заверившая толстого сквернослова, провонявшего соевым виски, что мне можно доверять.

«Опять ты позаботилась обо мне, Габриель. Какая же ты умница».

На сей раз моему внутреннему голосу мешали слезы. Они стояли в глазах, так что улица передо мной расплывалась. Я задыхалась. Мне нужно укрыться где-то и выждать время, но я не знала, куда приткнуться. Плечо обжигало волнами боли.

«Будь внимательна, Данте. Держись. Скоро ты отдохнешь».

В четырех кварталах от полицейского участка сработал инстинкт — меня словно ткнули под ребро, и я тут же свернула в переулок. Он оказался тупиком, с трех сторон глухие кирпичные стены. Я развернулась и вжалась спиной в угол, где меня нельзя было подстрелить с крыши, а я могла уйти от возможного преследователя по пожарной лестнице. Холодный дождь уже лил вовсю, барабанил по кровлям, растекался лужами по мостовой. С улицы слышалось накладывавшееся на шум дождя завывание воздушного транспорта, от которого у меня сводило зубы. Сжав ножны в левой руке, я проверила наруч. Зеленого свечения не было, к моей золотистой коже прилегал бесчувственный холодный металл. Прилегал он очень плотно, так что под него и ногтя не просунуть. Как будто прирос к руке.

Сунув правую руку за пазуху, я нащупала выпуклость приаповой косточки, скользнула пальцами вверх по ключице и глубоко вздохнула. Решение пришло мгновенно. Я поняла, что дальше идти некуда.

«Что бы ни происходило, Джафримель, мне нужен ты. Ты, лживый бесчестный демон. Я должна знать, где ты сейчас и можешь ли мне помочь».

Нежно, словно лаская его обнаженное плечо или щеку, я провела кончиками пальцев по линиям знака демона. В тот же миг меня опалило рванувшимся оттуда жаром, и я увидела…

…тьму. Скудный свет исходит от одной свечи — необычный кроваво-красный огонек. Руки, вытянутые над головой, поникшая голова, волосы, упавшие на лицо. Затейливая диаграмма с линиями, наполненными демонической энергией. Легкое искажение сделало ее еще более эффективной. Настойчивое стремление, вызревавшее в костях, выходило наружу. Холодный металл, сковавший его запястья, размягчался под напором этой сосредоточенной воли.

Круг, в него вписан квадрат, в который заключен пентакль: диаграмма медленно вращалась на гладком, как стекло, полу. Адский пес кружил за ее краем: горящие красные глаза, мощные плечи, мышцы, перекатывающиеся под обсидиановой кожей. Смех, резкий как лезвие бритвы, сотрясал воздух так, что пламя свечи изгибалось в неестественном направлении, но тут же выравнивалось и возвращалось в прежнее положение. Сама свеча, толстая, цвета пергамента, стояла в причудливом подсвечнике, похожем на когтистую лапу.

Голова поднялась. Глаза, оторвавшись от пламени, загорелись.

— Я дам тебе один шанс, — прозвучал холодный ранящий голос.

— Наконец-то! Она зовет, — отвечал ему другой голос, высокий и страшный, как звон колокольчиков из замерзшей крови. — И он вынужден отзываться.

— Нужно было всего лишь подождать. Интересно, кто поймал ее. Может, Аркамиель?

Так, а это что за голос? Похож ли он на первый?

Очень похож. Но он ниже, больше напоминает мужской.

— Глупо было позволить нам захватить тебя, старший брат. Так или иначе, мы все равно скоро получим лай' арак, а стало быть, и твое согласие.

— Я предупреждал. — Ледяные слова, подобные острой бритве, рассекающей онемелую плоть. — Твое время почти истекло.

Я отдернула пальцы. Сложилась пополам и отчаянно замотала головой, отгоняя наваждение и пытаясь обрести ориентацию в пространстве после того, как увидела окружающее его глазами. Все вокруг расплывалось, будто я смотрела сквозь дымчатое стекло, каждый объект виделся в особом свете и с собственной перспективой. Я задыхалась, желудок выворачивало наизнанку. Из носа, изо рта лилась черная демонская кровь — оказывается, я почти насквозь прокусила нижнюю губу.

Я упала на колени. Да уж, прямо скажем, не самое удачное место для нервного срыва. Всего в четырех кварталах от Южного района, в замусоренном тупике, под холодным дождем. Я осела, обхватила себя руками, так что оружие вдавилось в тело. Меня трясло.

Кто-то заключил Джафримеля в магический круг под охраной адского пса. Голоса, которые я слышала, принадлежали демонам — человеческий голос не мог быть таким мелодичным и леденящим одновременно. И два голоса были почти одинаковыми. Близнецы. Союзники Евы.

Это ответ сразу на два вопроса. Джафримеля захватили союзники Евы, но в городе находилась и другая группа демонов, выступивших против Люцифера. Иными словами, две партии демонов были заинтересованы в том, чтобы я осталась в живых, и стремились захватить меня, чтобы воздействовать на Джафримеля. А с учетом того, что Люцифер направил своих агентов искать Еву, в Сент-Сити орудовали целых три шайки демонов, и на пересечении их интересов находилась я. Если я успею разобраться с тайной смерти Гейб прежде, чем мне помешает какое-нибудь порождение ада, можно считать это чудом.

Я утирала слезы ребром ладони, но они все лились из глаз, струились по щекам.

«Джафримель!»

Ну как его угораздило уйти и угодить в западню именно тогда, когда меня ожидало столкновение с могущественной семьей?

Что они с ним сделают? Они смогли его захватить; значит, даже если ему удастся вырваться — причем все считают, что это неизбежно, — они сумеют ему навредить. Вряд ли этого хочет Ева, но Джафримель не оставит ей выбора, если попытается освободиться и вернуть ее обратно в ад. В конце концов, ее любовник Велокель охотился раньше за хедайрами и падшими. При всей своей демонической силе Джаф уязвим.

От этой мысли меня охватила паника.

«Проклятье, Дэнни! — Знакомый голос. От него у меня мурашки побежали по коже. — Не замирай, шевели задницей! И во имя богов, перестань плакать».

Это был приглушенный, как бывало, когда он говорил саркастически, голос Эдди. Почему со мной разговаривает покойник? У меня что, без этого мало проблем? Или, что опасно для получившего магическую подготовку псиона, в ситуацию вмешивается мое подсознание? Мой контроль над энергией зависит от чистоты психики, если можно так выразиться. Невозможно собирать и направлять магическую мощь, не владея собственным сознанием. Потеря концентрации лишает псиона магической воли.

Я потерла знак на плече через ткань блузки.

«Прекрати. Прекрати сию же секунду. Никаких слез, никакой слабости!»

Выполнить эту установку было непросто, но мало-помалу я двинулась в нужном направлении. Вздохнула и ощутила запахи мусора, дождя и аромат демонского мускуса. Железы работали интенсивнее обычного, и я буквально заполнила тупичок своим запахом. Надо взять процесс под контроль, чтобы не навести демонов на след. Перстни тревожно поблескивали, слои магической защиты подрагивали и сжимались на грани кристаллизации.

Джафримеля захватили, и я оказалась одна. Ситуация складывалась не лучшим образом.

В таком виде они и нашли меня — скорчившуюся в переулке и рыдающую. Но моя рука сжимала рукоять меча, а приближение врагов я ощутила за несколько секунд до их появления. Этого времени мне хватило, чтобы взлететь на середину пожарной лестницы. Разряды плазмы пролетели мимо, угодив в укрепленную стандартной магической защитой стену. Задребезжал разбитый пласгласс.

Даже самый крутой наемник предпочтет бегство, если за ним высланы четыре патрульные тачки и компания полицейских, смахивающая на штурмовой отряд охранников семей. И все это — против одной измотанной женщины-полудемона.