"Грешники Святого города" - читать интересную книгу автора (Сэйнткроу Лилит)

Глава 6

Я терпеть не могу перелеты, и недавний опыт, связанный с воздушным транспортом, не добавил мне любви к самолетам. Поэтому я испытала огромное облегчение, ступив на бетонный пол аэропорта под знакомым куполом из кремнепласта и набрав полные легкие здешнего воздуха — густого, с резким химическим привкусом. Меня приветствовало холодное радиоактивное свечение энергии Сент-Сити.

«Черт побери, как хорошо дома».

Эта мысль была неожиданной: никогда раньше я не воспринимала это место как дом. И не чувствовала себя здесь как дома.

Лукас подтолкнул меня сзади. Леандр вздыхал, словно снимал петлю с шеи.

— Проклятый транспорт, — пробормотал некромант.

Я почувствовала тайное удовлетворение оттого, что не одинока в своей клаустрофобии. Хотя бы один член нашей маленькой команды тоже от нее страдает.

Оглянувшись через плечо, я увидела Джафримеля, беседующего с Маккинли. Последний объявился в аэропорту Каира в полночь, вместе с Тиенсом. Нихтврен помогал Ванну выполнить задание Джафримеля, и одетый в черное агент Хеллесвранта взошел на борт вместе с нами. Мне это не понравилось. Этот человек — если Маккинли, как и Ванна, можно назвать человеком — меня нервировал.

Странная серебристая металлическая накладка на его левой руке оставалась для меня загадкой. Я не имела ни малейшего понятия о том, что представляют собой агенты Хеллесвранта, знала лишь одно: они ведут на земле финансовые и тому подобные дела демонов. Ванн, помнится, говорил что-то насчет «вассалов». Может быть, у них действует некое подобие феодальной системы, как в некоторых федеральных свободных зонах?

Значит, Ванн и Маккинли обязаны хранить верность Джафримелю, если не подчиняются напрямую Люциферу. Вряд ли удастся выяснить что-либо у них самих, они явно не расположены делиться информацией. Да и нихтврен не рвался мне помогать.

Стало быть, рассчитывать можно только на Лукаса, Леандра и собственные мозги. Ну что ж, это неплохо. Бессмертный и собрат-некромант — не худшая поддержка.

«Не будь самонадеянной, Дэнни. Ты имеешь дело с демоном. Тут поддержка всего мира может оказаться недостаточной».

Маккинли кивнул, получив распоряжения, и направился на другой конец дока. Что касается Джафримеля, то он смотрел в другую сторону, но его внимание было сосредоточено на мне.

Что это значит, я пока не понимала.

— Лукас!

— Что?

Его болезненно хриплый шепот едва слышался в гомоне пассажирского порта. Рейс до Северного Нью-Йорка был загружен полностью — это был важный транспортный узел. Что не помешало нам лететь из Каира, заняв целиком отсек первого класса. Как Джафримель это устроил, я не знаю. Да и какая разница?

— Два задания, — тихо промолвила я. — Выясни, что за дела в Сент-Сити у Джафримеля, и сообщи Абре, что я здесь и собираюсь ее навестить. Хорошо?

— Считай, уже сделано.

Он отошел от нас и мигом растворился в толпе. Хорошо иметь на своей стороне профессионала. Что бы ни затевал Джаф, я готова поспорить: рано или поздно Лукас все выяснит.

Леандр поднял бровь, когда Джафримель направился к нам сквозь поток прибывших пассажиров. Никто не обратил на него особого внимания, хотя вокруг нас, некромантов, толпа расступилась и образовала свободное пространство.

Я думала, что переросла такого рода обиды, однако губы сами собой сложились в подобие слабой усмешки. Это служило мне защитой на протяжении всей моей некромантской карьеры. Щека горела, татуировка под ней шевелилась, и я вдруг задумалась: а почему же эта татуировка не исчезла, как все прочие шрамы, после моего превращения в хедайру?

— У меня найдется работа и для тебя, — сказала я Леандру. — Правда, надо подождать.

— Не спеши, — доверительно отозвался он и широко улыбнулся.

Я скорчила шутливую гримасу. По манере общения он очень напоминал Джейса.

При мысли о Джейсе у меня защемило в груди. А я считала, что и эта боль прошла навсегда.

«Похоже, ничего не проходит». Если взять сликборд и вписаться в транспортный поток, скоро покажется возносящаяся конструкция из пластика и камня — величественный комплекс строений больницы Святого Игнатия. Там Габриель сделала то, чего не смогла я, высвободив душу Джейса из пустой оболочки тела Джейса.

Тихий смех Леандра, усталый после долгого перелета, мешался с гулом толпы, так не похожим на оживленный гомон базара. Между Парадизом и Северным Нью-Йорком я вздремнула, положив голову на плечо Джафримеля и провалившись в черноту. Заснула без сновидений, в чем нуждалась уже два или три дня.

Как странно, почему мне удается заснуть, только когда он убаюкивает меня или просто находится рядом?

Усилием воли я вернулась к действительности.

«Хватит гадать, Дэнни. Почему ты все время отвлекаешься? Это на тебя не похоже».

— Начнем с самого важного. Ты можешь найти самолет?

— Нет ничего проще.

— Ну да, в этом деле ты мастер, — крикнула я ему вдогонку, когда он размашисто зашагал прочь.

Леандр собирался найти и нанять для нас городской воздушный транспорт в обход очереди, вытянувшейся перед аэропортом вдоль Бьюмартин-стрит.

У наемников принято подтрунивать друг над другом, чтобы снять напряжение. Тем временем Джафримель добрался до меня, и его пальцы сомкнулись на моем левом запястье. Я чуть не вздрогнула, ведь в этой руке я всегда держала катану.

Он решил, что я собираюсь сбежать? Но ведь ему известно, что я собираюсь к Гейб, в известное ему место.

— Маккинли раздобудет нужную информацию и подыщет нам жилье. — Его голос рассек галдеж толпы, словно золотой нож. — Я подумал, тебе это подойдет.

Подаренной мною цепочки видно не было, а спросить, куда он ее подевал, не позволяла гордость. Я попыталась высвободить запястье, но не преуспела, хотя хватка Джафримеля была мягкой.

— Нет надобности. Мы здесь не задержимся.

— А я решил, что надобность есть.

Он провел большим пальцем по внутренней стороне моего запястья, и жар распространился по руке вверх. Я дернулась сильнее, но безуспешно. Может, он не собирался причинять мне боль, но и отпускать не хотел.

— Это неразумно, Данте. Сейчас не до шуток.

«Какого черта? Sekhmet sa'es, о чем он толкует?»

— Это не я шутки шучу, — процедила я сквозь зубы. — Это ты не хочешь поделиться со мной ни…

— Кое-что я скажу тебе прямо сейчас, — произнес он мне на ухо, словно нас не окружала толпа нормалов, прибывших последним рейсом или спешивших на посадку.

Над нами на различных уровнях, как огромные тупорылые киты, парили и маневрировали, следуя указаниям электронных диспетчеров, транспортные капсулы.

Я застыла на месте, закрыв глаза. Мои защиты дрожали.

— Ну давай.

«Никогда не думала, что демон может испытать раздражение».

Мои кольца отчаянно искрились, и оставалось лишь гадать, что думают по этому поводу окружающие нас нормалы. Аура Джафримеля перекрыла мою, обволакивая и успокаивая, но я уловила эхо его напряженного внимания. Он опять настороженно прислушивался к каким-то звукам, которых я не слышала, и это было непонятно.

«Почему? Я здесь только из-за Гейб, но Джаф, похоже, считает, что мне грозит опасность. Да, мне постоянно грозит опасность, ведь меня выслеживают демоны. И все же…»

— До встречи с тобой, хедайра, я не знал тревог. Теперь я чувствую себя спокойно только тогда, когда ты в безопасности, а я рядом. Будь осторожнее с теми, кому ты улыбаешься, и подумай о том, что делаешь со мной.

Помолчав, Джафримель продолжил:

— Я стараюсь быть мягким, но тревога может довести меня до ярости.

За все время нашего знакомства я не слышала от него ничего подобного. У меня пересохло во рту, сердце заколотилось, тьма позади век обрела теплоту крови.

— Ты хочешь сказать — до еще большей ярости?

Я снова попыталась выдернуть руку, но напрасно: казалось, меня приковали цепью.

— Ты даже не представляешь глубину моей ярости.

Важен был даже не смысл его слов, а то, как он их произнес: холодно и бесстрастно. Правда, за этим равнодушием безошибочно угадывался дикий гнев.

Впервые на моей памяти Джафримель был взбешен всерьез. Чтобы сдерживать себя, ему требовались немалые усилия.

— Я уже говорил тебе и повторяю снова: будь осторожна. И еще. Я не жду от тебя прощения или понимания. Я требую лишь одного — сотрудничества, и я добьюсь его всеми средствами, какие сочту необходимыми. Мы прибыли сюда, дабы выяснить, что случилось с твоей подругой-некроманткой. Ладно, будем выяснять. Но не стоит надо мной насмехаться!

«Насмехаться?»

— Насмехаться над тобой? Закулисные игры веду вовсе не я, Джаф. По этой части мастера вы с Люцифером, Джаф. Отпусти руку.

К превеликому моему удивлению, он так и сделал, причем мгновенно. Рванувшись, я чуть не потеряла равновесие. Открыла глаза — окружающий мир вновь обрушился на меня. Приподняла левую руку и ощутила обнадеживающий вес катаны.

— Нужно позаботиться о транспорте, — бросила я через плечо. — Если, конечно, ты не собираешься куда-то еще.

Он не удостоил меня ответа. Что, возможно, и к лучшему.

Дом Гейб притулился на улице Тривизидиро, за стеной, построенной ее давними предками. На протяжении череды поколений представители ее семьи становились полицейскими или некромантами. Талант в семействе проявлялся в случайном порядке задолго до Пробуждения и принятия Указа о парапсихологии, и выжить этому роду удалось лишь благодаря богатству и предусмотрительности. Они старались не выделяться до тех пор, пока Указ не позволил псионам выйти из тени.

Когда мы пролетали квартал, где находилась каменная громада, обнесенная стеной и обсаженная падубами, я отвела взгляд. Там, в доме Эрана Хелма, я начала понимать, что за кошмар поднялся из глубин «Риггер-холла».

Мне было неприятно, что этот дом по-прежнему цел и невредим.

Первым потрясением для меня стало то, как изменились окрестности. Ветры градостроительных перемен пронеслись по некогда депрессивному городскому району: я заметила несколько бутиков, элегантных ресторанчиков и ряд обновленных строений.

Второе потрясение я испытала, когда мы вышли из летающего кеба и Джафримель расплатился с пилотом. Оказалось, что защиты над стенами усадьбы Гейб изменились. Самолет с завыванием развернулся и улетел, а у меня по коже опять пробежали мурашки. От этого транспорта мне определенно становилось не по себе.

Я взяла Джафримеля за руку — он воззрился на меня с высоты своего роста. Леандр стоял на углу и оглядывал улицу. Наверное, запечатлевал ее в своей фотографической памяти. Точно так же в незнакомых городах действовала я сама.

— У нее изменились защиты, — тихо проговорила я в полной уверенности, что Джафримель внимательно слушает. — Вы с Леандром можете меня подождать? — Он хотел ответить, но я не дала ему заговорить. — Даю слово, что я зайду к Гейб и никуда больше не сунусь. Сразу вернусь к тебе. Клянусь, Джафримель. Нам нужно поговорить наедине.

— Ты постоянно пытаешься раздвинуть границы… — начал он, но я вцепилась в его руку.

Не знаю, могла ли я ему повредить, но мне очень хотелось. Мои когти уже вонзались в его рукав, и мне пришлось напрячь руку, чтобы остановиться.

— Пожалуйста, Джаф, — жалобно протянула я.

В прежние времена, будучи человеком, я бы уже давно выбивалась из сил, уговаривая его. Но сейчас мое горло сдавило что-то похожее на слезы, отчего слова звучали не мягко и просительно, но сдавленно и приглушенно.

— Не заставляй меня упрашивать, да еще по такому поводу.

«Я не могу выпрашивать у тебя каждый пустяк. Я вообще не могу упрашивать».

— В этом нет нужды, — промолвил он и резко кивнул. — Час. Но не больше, Данте, иначе я приду за тобой и разрушу ее драгоценные защиты. То же самое будет, если я решу, что ты в опасности или хочешь сбежать. Ясно?

— Куда яснее.

Я отпустила его руку, палец за пальцем.

«Когда ты успел стать таким высокомерным? В Тоскане ты был совсем другим, Джаф».

Я набрала полную грудь вечернего воздуха Сантьяго, он же Сент-Сити, Святой город, — с привкусом химикалий, сырости, плесени, моря и стоячей воды озера на востоке от города.

— Спасибо. — Благодарности в моем голосе не прозвучало. Наверное, зря.

— Не за что. Ступай.

Его золотистая щека дернулась. Я пересекла тротуар, поднялась к воротам, привычно коснулась защит и поняла, что не так. Защиты, установленные Эдди, пронизанные остро пахнущей земной магией скинлинов, быстро слабели, лишившись подпитки. Они сохранялись лишь как остаточное явление.

Удивительно. Эдди с Гейб были вместе так долго, что казались мне единым целым.

Так или иначе, Гейб дома и бодрствует. Псионы обычно обладают легким даром предвидения, и, нанося кому-то из нас визит, вы почти всегда застанете хозяина дома. Я протянула руку к воротам, и защиты вспыхнули красным. Щелкнул, опознав меня, открывшийся замок. Я быстро толкнула ворота и шагнула внутрь.

Там меня ожидало новое потрясение: сад зарос сорняками. Эдди всегда поддерживал его в идеальном состоянии, иначе и быть не могло, ведь он скинлин, а это его сад. Скинлины заботятся о растениях как травники, хотя последние больше заинтересованы в получении растительных материалов для своих зелий и заклинаний. Скинлины же своего рода современные кухонные волшебники. Большая часть из них работает на биотехнологические компании, производящие растительное сырье для лекарств, воздействуя на растительную ДНК с помощью акустической магии или иных сложных процедур. Одна беда: скинлины неистовы. В гневе они подобны наркоманам, презирают опасность и не чувствуют боли. Эдди действовал стремительно, яростно и умело, и мне не хотелось бы с ним сразиться.

Пока я брела через двор к двери дома, в саду уже повеяло свежим дыханием ночи, почему-то особенно тревожным. Знак на моем плече пульсировал в такт биению сердца: Джафримель поддерживал контакт единственно доступным способом.

«А единственно ли доступным? Мне уже доводилось слышать в голове его голос и самой призывать его без слов».

Эта мысль заставила меня застыть. Рука, поднявшаяся для стука, замерла в воздухе. Передо мной высился городской особняк из усиленного дополнительной защитой бурого песчаника. А вдруг Джафримель и сейчас присутствует в моем сознании, как неуловимая тень?

Эта мысль породила нервную вспышку, близкую к паническому отвращению. Связь и общение — это одно, но если какие-то части твоего мозга принадлежат вовсе не тебе — это…

«Ты рано узнала, что твое тело предает тебя. Но твое сознание должно оставаться неприступным».

Голос Полиамур эхом звучал в моей памяти, хрипловатый и прекрасный. Я поежилась, отгоняя несвоевременные страхи.

Дверь отворилась. Гейб взглянула на меня с порога своими темными глазами. И это последнее потрясение было самым страшным. Мир вокруг стал серым, метку на плече пронзила боль, я вздрогнула и охнула. Изумруд на щеке полыхнул огнем в ответ на зов ее самоцвета.

Габриель Спокарелли, некромантка и моя подруга, совсем постарела.