"Амбров Кеон" - читать интересную книгу автора (Лорра Джин)

Глава двенадцатая

Серджи держал Райзу, не в силах утешить ее: слишком велики были его горе и гнев. Райза в состоянии близкой жесткой потребности не могла горевать — и ее эмоции выплеснулись в виде гнева.

— Я их убью! — закричала она вырываясь.

Безумная ярость Райзы потрясла Серджи.

— Нет! — закричал он, когда она ускользнула от его рук. Поле Серджи оказалось достаточно, чтобы Райза на мгновение остановилась, и Сентелл, действительно трус, ускорился, выбежал за ворота и исчез в темноте.

Райза повернулась к Серджи.

— Почему не дал мне убить его? — Она ударила его хлыстом. — Он прикончил моего брага!

Серджи перехватил хлыст и за него притянул Райзу к себе.

— Ты сказала «прикончил», не «убил». Разве ты не знаешь, что проводник может убить ренсайма?

Триффин, которая продолжала плакать у тела Крега, услышала слова Серджи.

— О нет! — взмолилась она. — Если ты отомстишь за Крега убийством, чего будет стоить вся его жизнь?

Райза выдернула хлыст.

— Я не буду убивать, — сказала она. — Но отомщу!

И в это время воздух потряс взрыв. Над вершинами деревьев взметнулось пламя и быстро исчезло.

— Фабрика! — воскликнул Серджи.

Райза, ускорившись, побежала к воротам, и двое дженов, как могли быстро, последовали за ней.

Первым объектом нападения стал склад, но Серджи видел людей, нападающих на домну и на механизмы, которые восстановить невозможно.

У основания печи снова короткий взрыв — но слабый, без существенного вреда. Атакующие поняли, что, если просто рассыпать порох и поджечь его, серьезных разрушений не будет.

Из бараков, в которых спали работники, бежали все новые на защиту фабрики. Один из бараков вспыхнул, и в свете пожара стал виден Трипп Сентелл. Он бежал от расположенного на расстоянии склада взрывчатки и нес охапку очень опасных шашек.

— Эй, парни! — крикнул он, подбежав к своим приспешникам. — Это выполнит работу!

— Придурки, вы себя взорвете! — кричал Серджи, но его никто не слушал.

С громом взлетела на воздух одна из мастерских. Всюду падали обломки, и среди них фрагменты человеческих тел.

Не в состоянии отыскать Райзу, Серджи побежал к Триппу Сентеллу.

Целью Сентелла была сама домна. Окружавшие ее люди расступились, давая ему возможность пройти. Он схватил факел и вскочил на фундамент.

Джанкт заложил несколько шашек между фундаментом и самой домной.

— Готовьтесь бежать, парни! Я взорву эту штуку — и извращенцев вместе с ней!

— Убийца!

С другой стороны кольца джанктов на Сентелла бросилась Райза, но шесть или восемь сторонников Сентелла навалились на нее и остановили.

Серджи ударами своего нейгера разбросал тех, что стояли перед ним. Добежав до центра круга, он увидел, как Сентелл высоко поднял одну шашку. Фитиль ее был примерно вдвое длинней руки.

— Сентелл! — закричал Серджи. — Это быстрый взрыв!

Сентелл засмеялся, держа в одной руке факел, в другой шашку.

— Хватайте его, парни! Ударьте и оставьте лежать здесь — и его подругу извращенку тоже!

Серджи сражался физически и нейгерически, он пробивался к Райзе, исчезнувшей под грудой тел.

Сентелл перевел взгляд вдаль и всмотрелся.

— Быстрей! — закричал он, вытягивая руку с шашкой и высвобождая латерали, чтобы лучше злиннить.

Серджи схватил руку сайма, пытавшегося задушить его, и изо всех сил нажал на латерали. Сайм закричал от боли. Гул перекрыл голос Сентелла:

— Оставьте их и бегите! Я взрываю!

— Нет! — крикнул Серджи. — Не делай этого!

Но Сентелл поджег фитиль и с триумфальным воплем замахал шашкой, разбрасывая искры.

Он не смотрел на фитиль и не видел, как быстро бежит по нему огонь. Но остальные видели и стали разбегаться.

Сентелл повернулся, он собрался положить шашку на остальные…

С криком попытался он отбросить от себя шашку — слишком поздно!

Мир взлетел на воздух!

Звук взрыва отразился от корпуса домны, звуковая волна ударила Серджи одновременно со взрывной, и что-то тяжелое упало ему на спину.

Его бросило на землю, и он почувствовал острую боль. А потом наряду с волнами яростной боли его окружила полная тишина. Потом и это прекратилось.

Райза оставалась на земле под телами саймов. Голова ее словно взорвалась. В ушах звенело от криков и звуков сирен. Она попыталась выбраться.

Два человека, лежавшие непосредственно на ней, были без сознания. Остальные четверо мертвы.

Но Райзу эти джанкты не волновали. Она с криком бросилась к Серджи. Собственный голос, звучал в ее ушах словно издалека.

Ее товарищ лежал лицом вниз в луже крови.

Она отбросила то, что придавило Серджи, — безголовое, безрукое тело Триппа Сентелла.

Серджи был без сознания, из его ушей и разбитого носа шла кровь. Тело Сентелла, падая, сломало ему три ребра, но одновременно частично защитило от взрыва.

С потерей крови поле Серджи слабело, из раны в ночной воздух уходил селин. Райза позволила своей потребности устремиться к Серджи и почувствовала, как замедляется и кровотечение, и потеря селина.

Она злиннила бегущих к ней саймов и повернулась, готовая защищать Серджи.

К ней бежала Верла — и Сузи Дарли в ночной рубашке и плаще поверх нее.

Появилась Забрина с факелом в руке — и Джастин, привычно размахивавшая хлыстом.

Вокруг фабрики собирался весь город.

Райза не решалась оставить Серджи. Ярость прогорела, теперь все внимание было сосредоточено на ее товарище.

В ее ушах все еще гремел взрыв. Когда она злиннила устремленное к ней внимание Таннена Дарли, то некоторое время смотрела него, не понимая, что он говорит.

— Не слышу вас, — сказала она наконец. — Взрыв.

Он закричал, и она услышала его голос словно сквозь гул полировочной машины.

— Все кончено. Мы поможем перенести раненых в Кеон. Как Серджи?

— С ним все будет в порядке! — крикнула она и только потом сообразила, что ей не обязательно кричать.

Проходила ночь, и Райза начинала все лучше слышать.

По дороге с невольным стоном пришел в себя Серджи.

Райза быстро наклонилась к носилкам со словами:

— С тобой все в порядке! Не шевелись — у тебя сломаны ребра.

Серджи смотрел на нее, удивление разорвало его нейгер. Райза поморщилась, его нейгер успокоился, но он сказал что-то такое, что она не расслышала. Тогда он поднес руку к уху и повторил, и она поняла:

— Ничего не слышу.

Она кивнула, пытаясь дать ему понять, что у нее та же проблема, но что ей уже лучше. Но не была уверена, что он понял.

Хотя раны ослабили Серджи, поле его изобиловало селином. Обрабатывавшим его раны трудно было это выдержать. Каждый вдох вызывал приступ боли, и это была наименьшая из его проблем.

Сузи Дарли, совершенно неуместная в своей шелковой, с кружевами ночной рубашке и бархатном плаще, работала как ренсайм, переносила раненых, бегала с поручениями, пока Райза не вспомнила, что девочка проводник, и не поручила ей уравновешивать поля.

Сузи быстро схватывала, и вскоре у Райзы в переполненной больнице образовалось место, где она была изолирована от других полей. Теперь она смогла заняться ранами на лице Серджи. Нос у него сломан, и треснула одна кость на левой щеке. Опухоль причиняла боль и затрудняла работу, а фосбайн как будто на Серджи совсем не действовал.

И Райзу и Серджи тревожили не сломанные кости: оба знали, что они срастутся. Страх, с которым постоянно боролся Серджи, объяснялся тем, что он по-прежнему не слышал — вообще ничего.

То, что Райза стала слышать лучше, обостряло ее опасения, что глухота Серджи постоянная. Но она стиснула зубы и постаралась вправить хрящи, чтобы нос принял правильную форму.

Когда наконец все раненые были обработаны, Райза осмотрела переполненную больницу и отослала домой тех, кто еще не уснул и держался на ногах. Литит среди ночи пришлось силой уложить в постель: Райза увидела, что Литит работает, словно каждую минуту не могли начаться роды.

Серджи перевели в изолированную палату. Сузи была с ним и получила указания сообщать о любых изменениях в его состоянии. Райза, перестав сдерживаться, почувствовала свою потребность и направилась к выходу.

Рикки, который всю ночь проводил срочные передачи, только что присоединился к целителям. Он внимательно злиннил Райзу.

— Почему ты ходишь здесь в таком состоянии?

— В каком состоянии? Я устала, вот и все.

И раздражена, могла бы она добавить, раздражена тем, что приходится напрягать слух, чтобы что-нибудь услышать.

Рикки торопливо подошел к ней.

— По расписанию ты уже два часа назад должна была получить передачу — а ведь накануне вечером ты ускорялась и потом работала всю ночь. Что с тобой?

— Ничего! — рявкнула она. — Да, у меня потребность. И я собираюсь часок посидеть с Серджи — моя потребность ускорит его выздоровление. А ты тем временем можешь прислать мне товарища.

В его нейгере отразилось изумление.

— Ну… хорошо, — неохотно ответил он. — Триффин по-прежнему совпадает с тобой по фазе, и еще один час сна ей не повредит. — Он покачал головой. — У тебя уже много часов жесткая потребность, но ты полностью себя контролируешь. Прошедшие разъединение на такое не способны.

— Ерунда! — ответила она. — Человек делает то, что должен… сайм, джен, джанкт, неджанкт, дисджанкт. Вчера вечером не было убийств, Рикки. Саймы джанкты были повсюду, джены испытывали страх и боль — были и смерти, но не было убийств.

Рикки улыбнулся.

— Может, ты права. На час пришлю к тебе Триффин.

Увидев входящую Райзу, Сузи встала.

— Он наконец уснул, — доложила она. — Никаких других изменений я не заметила.

Она беспокойно ждала, пока Райза злиннила ее пациента.

— Все в порядке, Сузи. Спасибо.

Когда девочка вышла, Райза села и отдалась своей потребности. Поле Серджи немедленно отозвалось, его клетки увеличили производство селина, ускоряя выздоровление.

Выглядел Серджи ужасно, лицо его было пурпурным и оплыло, но, почувствовав ее потребность, он проснулся и попытался открыть опухшие веки.

— Усни снова, — машинально сказала она и тут же ощутила его острый страх: он ее не услышал.

Серджи подавил страх и протянул руку.

— Как ты? — спросил он.

Она взяла его руку хватательными щупальцами, потому что для ее ладони рука его слишком велика. Пожав руку и успокаивая, она ответила:

— С тобой тоже все будет в порядке.

Его разбухшие губы чуть искривились: он пытался улыбнуться. Потом закрыл глаза и сосредоточился на Райзе: поле Серджи окутало ее, и потребность Райзы ослабла.

Ко времени прихода Триффин Серджи снова уснул, но его организм быстро поправлялся. Райза замаскировала свою потребность. Она надеялась не разбудить Серджи, но тот снова открыл глаза и перевел взгляд от Райзы к Триффин.

— Продолжай, — сказал он, подавляя свою потребность давать. — Тебе нужна передача, а я не могу ее дать, Райза. В следующем месяце — обещаю.

Передача с Триффин была одновременно сладкой и горькой. Девушка вложила в нее все свое природное желание и мастерство товарища, но обе женщины ни на мгновение не забывали, что передачу Райзе должен был осуществлять Крег.

Потом Райза поплакала с Триффин: Триффин любила Крега не меньше, чем она, хотя и по-другому.

Когда они наконец вымыли лица и вернулись в мир, Триффин пошла в больницу, а Райза встретилась с Танненом Дарли и его дочерью в кабинете сектуиба.

Дарли сказал:

— Мы с Сузи съездили на фабрику.

Очевидно, они побывали в городе, потому что Сузи была в элегантном костюме для верховой езды.

Девушка сказала:

— Ущерб не так уж велик, Райза.

— Уничтожена одна мастерская и один барак, — добавил Дарли. — Их восстанавливают. Треснуло основание домны, но мы построим новое и поставим на него корпус домны. Насколько я могу судить, сама домна не пострадала. Райза, все повреждения можно устранить за несколько дней.

— Меня фабрика не интересует, — мрачно ответила Райза.

— Конечно, интересует! — воскликнул Дарли. — Дело не только в зданиях и машинах. Посмотрите, что фабрика сделала с городом!

— Настроила семью против семьи, мужа против жены.

— Трипп Сентелл? Он плохо обращался с женой еще до того, как вы появились.

— А теперь он мертв, — с горечью сказала она, — и смотрите, что случилось с Серджи. И Крег… — голос ее прервался.

Сузи тут же ухватилась за ее слова.

— А где Крег? Я всю ночь его не видела. Райза… что с ним сделали?

Райза посмотрела в полные тревоги глаза девочки, злиннила, что Сузи подозревает правду, но не хочет ее знать. Но ей нужно сказать.

— Крег мертв. Его убили Трипп Сентелл и его люди.

— Это я виновата! Он защищал меня!

— Сузи, что произошло в городе? — спросила Райза.

— После того как вы с папой ушли, я уснула. А когда проснулась, в гостиной кричали. Крег стоял в дверях моей комнаты. — Взгляд девочки потерял сосредоточенность, она словно смотрела куда-то далеко. — Он запер дверь, но в нее начали колотить. Тогда Крег велел мне вылезть в окно и бежать к Верле за папой.

— Все, кто был у Верлы, пошли со мной, — продолжил рассказ Дарли. — Эти лорши подожгли мой дом. Мы быстро потушили огонь.

— Но те, кто это сделал, уже ушли, — добавила Сузи. — Я искала Крега. Дверь в мою комнату была сломана, но в доме никого, кроме…

— Кроме Фивика, — горько сказал Дарли. — Его убили. — Он помолчал, потом добавил: — Мне стали помогать приводить все в порядок, и тут мы услышали первый взрыв на фабрике. Остальные вы знаете.

— Но кто сломал ворота? — неожиданно спросила Сузи. — Они пришли сюда?..

— Да, — ответила Райза, — чтобы показать тело Крега. — И, услышав плач, добавила: — Сузи, Крег умер как товарищ, защищая проводника. Когда ты поймешь, что это значит, то будешь знать, что товарищ может лишь мечтать о такой смерти.

Слова Райзы стали эпитафией Крега, вырезанной на каменной плите, — рядом с именами других членов Кеона, которые отдали жизнь за хрупкую мечту саймов и дженов о жизни в мире.

«Крег амбров Кеон, товарищ».

Каменный мемориал Кеона по традиции содержал книги, в которых записаны имена всех мучеников общин за несколько столетий. Имена членов самой общины вырезались на каменных стенах, и все эти имена будут помнить вечно.

Кладбище Кеона располагалось высоко на холме, откуда открывался вид на всю общину, а теперь и на сталелитейную фабрику. После расчистки деревьев отсюда стал виден и город. И когда Райза одна осталась у могилы Крега, она подумала: «Ты смотришь на единство, мой младший брат… боюсь, что больше такого единства мир не увидит».

Все горюющие по одному шли по тропе от кладбища к зданиям общины. Райза уже выплакала все слезы. Она набросила траурный плащ и принялась за дело — стала готовить освобождение Кеона от себя.

Это означало обучение Сузи. Это означало подготовку бухгалтера. Но прежде всего это означало расставание с Серджи.

Он присутствовал на похоронах, ходил, но испытывал боль. Если бы не его размер и нейгер, он оказался бы неузнаваем: лицо все еще распухло и в кровоподтеках, яркие волосы скрыты под бинтами. Он не мог бриться, и за несколько дней нижняя часть его лица поросла золотистой щетиной. Но он неуклонно выздоравливал. Если и заметно, что нос сломан, это не нарушает впечатления от его мужественной красоты.

Но Райзу волновала не внешность Серджи, а его слух. Через три дня после похорон он отыскал ее у помещения для передач и сказал:

— Я возвращаюсь к работе.

— Ты не можешь, — ответила она, отрицательно качая головой.

— Мне нужно, — настаивал он. — Райза, если я оглох навсегда, то чем раньше научусь с этим справляться, тем лучше. Я не могу вечно жить в тишине и ничего не делать!

Она неохотно разрешила ему присоединиться к ней в работе. Иногда он не понимал, но чаще отказывался понимать то, что не хотел.

В день ее поворотного пункта, после того как Райза накричала на Сузи, Серджи и Геврона, Рикки снял ее с расписания и сказал:

— Займись чем-нибудь другим, чем угодно.

Серджи предложил:

— Давай посмотрим, что на фабрике, — и направился к конюшне, прежде чем она успела возразить. Тепло одевшись, чтобы защититься от морозного осеннего воздуха, они поехали в ярком солнечном свете, любуясь разноцветной листвой вдоль дороги.

Здание фабрики было восстановлено, леса окружали домну. С помощью мощных домкратов подняли корпус домны и восстановили ее фундамент.

Когда показался Серджи, послышались приветственные возгласы: саймы, в основном джанкты, приветствовали выздоровление джена.

Раньше это согрело бы сердце Райзы. Теперь это только раздражало ее: все так тщетно, так хрупко. Стоит этим саймам почувствовать жесткую потребность, Серджи из друга станет добычей.

Вопреки своему желанию она вынуждена была участвовать в разговорах Серджи с саймами, восстанавливавшими домну: ее он понимал лучше, чем остальных. Когда они оставались одни, она научилась компенсировать глухоту Серджи; теперь ей напомнили, что Серджи пострадал потому, что она втянула его в свой безумный проект. Энтузиазм рабочих только способствовал упадку духа Райзы.

Она была рада, когда они наконец оставили фабрику, но не хотела думать о том, что ей предстоит сделать: сказать Серджи, написать и дать ему прочесть, что она покинет Кеон, как только община сможет существовать без нее.

Но когда они въехали в отверстие на месте ворот, сторож («Что он сейчас сторожит?») сверху крикнул им:

— Все вас ищут! У Литит начались роды!

Вдова Недда была в одной из изолированных палат больницы. С ней Дайна и Синта. Ребенок забирал из материнской системы слишком много селина — в последней возможности получить субстанцию жизни. Теперь производить или получать эту субстанцию он сможет только после достижения половой зрелости.

Когда вошла Райза, поле Дайны пронизало огромное облегчение.

— Я боялась дать ей селин, — сказала она. — Она нуждается в твоем прикосновении, Райза, у нее нервы напряжены.

У Литит, как у всякой беременной женщины сайма, на протяжении последних семи месяцев циклы потребности становились все короче, но теперь ее нервы были перенапряжены слишком быстрым движением селина. Процесс получения жизни становился таким же болезненным, как роды.

Райза злиннила Литит.

Схватки заставили ее корчиться, но когда Синта вытерла ей лоб, Литит слабо улыбнулась.

— Райза, — прошептала она, — спаси ребенка Недда для Кеона.

Райза ответила:

— И ты, и ребенок будете в полном порядке. Серджи, — она жестом показала на него, — садись против Синты. Литит, отдыхай в полях товарищей.

Она злиннила ребенка, сильного и здорового и правильно расположенного. Единственная проблема — слабость Литит — и отсутствие опыта у Райзы. Никогда раньше она не принимала роды, тем более ребенка, который может стать проводником. Но опыт был у Дайны, был у Синты и Серджи.

— Дайна, долго еще? — спросила Райза.

— Два-три часа, — ответила женщина проводник из Карре. — Первые роды всегда длятся дольше последующих.

Райза надеялась, что ребенок появится через несколько минут. Нервы Литит не выдержат две передачи с таким коротким промежутком, но если Райза даст ей передачу прямо сейчас, Литит не сможет удержаться от ускорения при схватках, раздавив младенца. Однако если Райза будет ждать слишком долго, ребенок вытянет у нее все жизненные силы, начнется истощение — и смерть.

Товарищи смягчили потребность Литит; она не испытывала страданий, но положение ее не улучшалось.

— Дайна, — сказала Райза, — вы когда-нибудь давали селин непосредственно не родившемуся ребенку?

— Нет.

— Шен! А где у младенца пункты контакта?

— Голова, горло, сердце, пупок, — ответила Литит. — Я знаю теорию, Райза, но никогда не видела, чтобы это делали. Злиннь нервные центры, — продолжала она спокойно, словно читая лекцию. — Поток пойдет через пуповину, но все остальные пункты необходимы, как пятый пункт у взрослого. Сделай это до того, как ребенок начнет дышать: как только он вдохнет воздух в легкие, у него начнется собственный обмен веществ и он потеряет способность ассимилировать селин.

Райзу поразила уверенность, которую испытывает в ней Литит, Как будто после обсуждения Райза все сделает в соответствии с указаниями — и ребенок будет в безопасности.

Схватки происходили все чаще. Благодаря товарищам Литит не ощущала свою потребность остро, а такое состояние отдаляет истощение. Но заключительные схватки заставили Литит расточительно тратить селин; в то же время ребенок, приближаясь к родовому каналу, отчаянно вытягивал из матери селин.

Райза потянулась к рукам Литит.

— Нет, — с трудом выдохнула женщина. — Спаси моего ребенка, Райза!

Райза злиннила потребность ребенка. Если она даст ему селин, тот перестанет истощать Литит. Райза просунула руки в родовой канал, обернула хватательные щупальца вокруг тела ребенка, злиння нервные центры, о которых говорила Литит.

Одну руку она положила ребенку на живот, прижав латерали к области сердца и к пульсирующей пуповине. Другой рукой удерживала голову ребенка, не давая ей выйти и начать дышать, прежде чем закончится передача селина. Ее латерали нащупали нервные центры…

Селин потек в изголодавшуюся систему — это продолжалось одно мгновение, и система переполнилась селином. Ребенок готов родиться. Он выскочил из материнской матки прямо в руки Райзе…

Райза передала ребенка Серджи и схватила Литит за руки, прижимая латерали, чтобы вышли наружу маленькие, слабые щупальца. Резкая боль привела Литит в себя: это Райза направила селин в опустошенную систему женщины. Райза посылала селин тонким ручейком, постепенно — Литит сама нашла свой ритм и начала поглощать селин, медленно, но уверенно. Теперь его хватит ей на несколько дней.

Как только Райза приподняла голову женщины, Литит прошептала:

— Ребенок!

— Мальчик! — ответила Дайна; в ее голове и нейгере звучала радость. — Прекрасный здоровый мальчик!

Радость охватила сердце Райзы, радость и ощущение, будто она нашла свое место во вселенной. Мысль о том, чтобы оставить Кеон, стала невыносимой. «Я останусь, если они меня захотят, — решила она. — Но разве после всех неприятностей, что я причинила, захочет ли меня Кеон?»

Райза повернулась и увидела, что Серджи по-прежнему держит младенца, а Синта насухо вытирает его. Младенец размахивал крохотными кулачками, пинался, и его гневный крик заполнил комнату. По щекам Серджи покатились слезы. Он поднял голову от извивающегося младенца и встретился с взглядом Райзы.

— Я ею слышу! — изумленно сказал он. — Я слышу плач ребенка!

В следующие несколько часов, пока Кеон праздновал рождение мальчика, слух Серджи резко улучшился. Проводники говорили, что теперь раны на лице зажили, опухоль спала, к тому же помогла поездка по свежему воздуху, и поэтому давление на тонкий механизм внутреннего уха снизилось. Однако день спустя изменений больше не стало. Казалось, Серджи всю жизнь будет страдать слабым слухом — но теперь он способен участвовать в разговорах и был очень доволен.

Он даже шутил:

— Если услышу что-нибудь неприятное, сделаю вид, что не расслышал.

Лицо его также приходило в норму. Каждый раз как Райза видела Серджи, он становился все больше похож на себя прежнего, однако много времени проводить с ней он не мог, а она снова приближалась к потребности.

За два дня до ее поворотного пункта задули домну. Все горожане и жители общины собрались посмотреть на первый поток расплавленной стали, горячий до белизны, с тучами искр. Раздались приветственные возгласы. Все приветствовали успешный результат долгих совместных трудов.

Конечно, возникало множество проблем, и Серджи не вернулся с Райзой в Кеон, как собирался, а оставался на фабрике допоздна. Но когда вернулся, торжествующе улыбался.

Не задерживаясь на мытье, он отыскал Райзу вблизи больницы и заявил:

— Все работает превосходно — теперь я целиком твой.

— Нет, пока не смоешь сажу, — ответила она в раздражении приближающейся потребности.

— Сталелитейная фабрика — твоя идея, Райза. Придется тебе жить с ее последствиями.

Но он ушел и час спустя появился чисто вымытый, с шапкой блестящих золотых волос, его голубые глаза сверкали в предчувствии передачи. Он побрился. И выглядел теперь таким же, каким был раньше.

Как и у Райзы, и Серджи целых два месяца не было настоящих передач — на самом деле даже больше, потому что из-за раны он полностью пропустил месяц.

Когда они закончили последние дела и вышли из рабочего помещения, Райза направилась в изолированную комнату, где проходили передачи проводников, но Серджи повел ее в другую сторону.

— Куда мы идем? — спросила она.

— В мою комнату.

— В твою комнату? Серджи, что…

— Больше никаких оправданий, Райза. Я хочу передачу… и то, что за ней. Для нас обоих прошло слишком много времени.

Ей было все равно. Она хотела только остаться наедине с ним.

Он провел ее мимо кабинета сектуиба и повел вверх по лестнице. Райза никогда не была на втором этаже главного здания, хотя знала, что там жилые помещения проводников и товарищей.

Наверху Серджи открыл дверь в большую прекрасную комнату, с окнами, выходящими на центральную площадь комплекса зданий общины и дальше, на осенние холмы.

Однако Серджи задернул занавеси и зажег лампу. Райза заметила, что комната хорошо, не хуже помещения для передач, изолирована, но, разумеется, Серджи нужно помещение, где он не должен постоянно контролировать свой нейгер.

Поле его пульсировало предвкушением радости. И когда он коснулся ее, их поля совпали так идеально, что она вообще перестала ощущать свою потребность.

Райза приникла к его жесткой груди; ей хотелось проникнуть сквозь его кожу и стать с ним одним целым.

— Серджи… что ты делаешь?

— Сейчас я ничего не контролирую… просто люблю тебя.

Он поцеловал ее. Для Райзы это была лишь приятная близость; она не испытывала сексуального желания; сможет испытать только после передачи.

— Давай ляжем, — сказал Серджи, расстегивая ее кофточку.

— До передачи? — насмешливо спросила она, но позволила ему раздевать себя.

— Для передачи. Мы проведем ее со всеми удобствами.

Он положил ее на большую двуспальную кровать, сбросил одежду и лег рядом, просунув руку под ее голову.

Она удовлетворенно прижалась к нему, пытаясь избежать латерального контакта, потому что ее влажные щупальца уже вышли наружу. Но Серджи сам поднял ее руки и обвил ими свою шею.

— Осторожней! — сказала она. Испачкаешься в ропалине.

— Это только обостряет чувства, — ответил он.

— Ты говоришь глупости.

— А ты хочешь, чтобы я был серьезным и скучным, когда все, что мне нужно, у меня в руках?

Райза рассмеялась. Она сознавала невероятность происходящего: она могла забавляться и шутить в самой жесткой потребности — потребности, не удовлетворявшейся месяцами. И она прижалась к Серджи, больше не обращая внимание на то, что проводящая селин жидкость оставалась везде, где побывали ее щупальца.

Серджи держал ее, ожидая нужного момента. Потом руки его ласково скользнули по ее предплечьям: он знал, что это прикосновение приносит потрясающее наслаждение, граничащее со смертной болью. Ее щупальца инстинктивно искали нужные точки. Серджи направлял их, в глазах его искрился смех.

— Не хочешь ли попробовать другой пятый пункт контакта?

— О, Серджи! — сказала она и прижалась губами к его губам.

Серджи направлял в нее селин так быстро, как она могла принимать. Никакой другой товарищ на это не способен. Сегодня Райза не ощущала вообще никакого движения в нервах — все было так, словно никаких преград не существует, словно они одно и то же, одновременно наполняемое и наполняющее, целитель и исцеляемый.

И это состояние не кончалось, пока Райза не испытала то, что было несравнимо с любым предыдущим удовлетворением. Перед ней словно открылись новые глубины наслаждения.

Пораженная, Райза смотрела на Серджи. Как всегда после передачи она видела его только с помощью общих для них чувств. Но его взгляд оставался несфокусированным, он словно ушел в себя. Потом мигнул, взгляд его сфокусировался на ней.

Он не мог говорить, но ему и не нужно было это. Они потянулись друг к другу, плача от радости, слишком сильной для смеха.

Мгновение они лежали неподвижно, поглощенные друг другом. Потом его рука нежно коснулась ее волос. Его ощутимое желание разбудило желание и в ней.

Она поцеловала его, ее тело жаждало его. Контакт с измазанной ропалином кожей становился еще интенсивней. Они начали двигаться, и ритм их движений совпадал так же естественно, как совпадали поля. Райза не могла отличить свои реакции от реакций Серджи — да и не хотела.

Такая напряженная страсть неизбежно вела к завершению. Потом они лежали, тяжело дыша. Райза положила голову Серджи себе на грудь, испытывая острое наслаждение от прикосновения его прохладной кожи. Наконец она заговорила:

— Серджи, что с нами было? Никогда ничего подобного не чувствовала.

— Торлуэн.

Это слово ничего для нее не значило.

— Что? Ты имеешь в виду — лортуэн?

— Когда мужчина джен, а женщина сайм, это называется торлуэн. Не знаю, зачем нужно особое слово. Кому какое дело, кто из нас кто?

— Мне все равно, — ответила она, еще не вполне осознавая смысл своих слов. — Я просто люблю тебя.

Он крепче обнял ее.

— Хочешь провести нашу брачную церемонию немедленно или подождешь, пока община присягнет тебе?

— Что? — Она села во внезапном приступе ужаса. — Серджи, я… прости!

— За что простить? Райза, сейчас все превосходно.

Она встала и принялась одеваться. Неожиданно ей стало холодно. Необычная новая связь между ними не уменьшила расстояния.

— Разве ты не понимаешь, что я с тобой сделала?

— Мы сделали это вместе.

— Нам не следовало это делать! О любовь моя, я знаю, что не могу остаться в Кеоне, не отдав себя ему полностью, но Кеон не захочет, чтобы я была сектуибом. После всех неприятностей, что я причинила.

— Конечно, захочет. Райза, после смерти Недда ты была сектуибом во всем, кроме названия. Если тебе будет лучше, мы можем провести голосование.

Она кивнула.

— Но что, если проголосуют против меня? Что будет с тобой, Серджи?

— Что бы ни случилось, я останусь с тобой. Но я знаю, что произойдет, — спокойно ответил он. Его уверенность была так велика, что Райза почти перестала бояться. Серджи посмотрел на нее, потом встал и протянул ей ее одежду. — Голосование проведем завтра же: ты не успокоишься, пока не узнаешь, что думает о тебе община.

— Кеон знает, что я чувствую, и я не могу измениться. Традиции Кеона — не мои традиции. Я не верю в общину так, как нужно…

— Поэтому члены общины стали индивидуальными владельцами акций «Кеон Стил».

— Я не могу жить взаперти за этими стенами!

— А у нас нет причин восстанавливать ворота. Ты изменила Кеон, как поступает всякий сектуиб. Если кому-то не понравилось то, что ты делаешь, люди могли бы уйти. Но никто не ушел.

— У них нет выбора. Где еще они могут быть в безопасности как джены и не убивать как саймы?

— На территории дженов! — ответил Серджи, когда они пошли вниз по лестнице. — В Карре. В других общинах на других территориях. Мой брат живет в Имиле, на территории Найвет. Никого не заставляют оставаться здесь. Достоинство Кеона — свобода, а мы никогда не были так свободны, как сейчас, после твоего прихода, Райза.

— Райза, Серджи! — Из одной из комнат для передачи вышел Рикки, и с ним Дайна. — Я не хотел вас тревожить, но нам пригодилась бы ваша помощь. Одновременно проходят два перехода.

— Что от нас нужно, Рикки? — покорно спросила Райза.

Сын Лойда Дрон, предположительно, должен был стать, как и его отец, проводником, поэтому Рикки послал Серджи и Райзу помогать ему. Диагноз подтвердился; Геврон провел Первую Передачу, и теперь у Кеона снова было достаточно проводников, несмотря на увеличившийся объем работы, — вернее, скоро будет достаточно, когда закончится подготовка Сузи и Дрона.

Еще один повод для праздника: Кеон в последние дни как будто только этим и занимается.

Райза старалась забыть тревогу о будущем. Когда она смотрела, как родители новых саймов поздравляют друг друга с бокалами порстана, к ней подошла Дайна и спросила:

— Райза, теперь вы отошлете меня в Карре?

В нейгере Дайны было что-то скрытое, но в толпе веселых людей Райза не могла понять, что именно.

— Это не мне решать, — ответила она. — Рикки.

— Нет. Когда Кеон сможет обходиться без моих услуг, это определяет контролер. Но позволение остаться может дать только сектуиб. После всего здесь пережитого я хочу остаться, но только если смогу принести вам присягу как своему сектуибу.

К ним присоединился Лойд, говоря:

— Дайна права, Райза: мой сын не может принести присягу Кеону, пока ты не примешь звание. Есть еще больше десяти других — всех, кто установился или прошел переход после смерти Недда. Нам нужен сектуиб не только по работе, но и по званию.

Все окружающие подхватили.

— Пора принять звание, Райза. Ты его заслужила!

Толпа расступилась, пропуская Литит, которая несла сына.

— Райза, — сказала Литит, — когда Недд умер, ты все еще была чужой для многих здесь. Но больше это не так. Ты наш сектуиб. Давай признаем это.

Она протянула ребенка Дайне, потом сняла с пальца кольцо общины и протянула Райзе. И все, кто находился в помещении, саймы и джены, все столпились вокруг, протягивая кольца. Руки ее наполнились, хватательные щупальца принимали все больше колец: со всех сторон в столовую собирались те члены общины, которые не участвовали в празднике.

— Серджи! — позвала Райза.

Он встал рядом с ней и сказал:

— Я знаю свою роль, но не могу выполнять ее, пока все не собрались.

— Ты это подготовил заранее?

— По-твоему, можно заранее подготовить два перехода?

— Не знаю, что ты способен подготовить! — заявила она.

Один из обеденных столов превратили в платформу, перед ним поставили стулья, чтобы можно было подниматься. Принесли красные плащи, один накинули Райзе на плечи, и она с облегчением положила кольца на столик, который специально поставил рядом Лойд. Стоя рядом с Серджи, она видела теперь всех членов общины, собравшихся в столовой. Не может быть, чтобы эти люди выбрали ее своим предводителем — однако их коллективный нейгер говорил ей, что это действительно так. Они хотят ее. Они верят ей.

Серджи принес белую цепь, которую Райза видела на церемонии присяги Крега и Триффин. Проводники и товарищи выстроились, чтобы он закрепил на них эту цепь, как ошейник. Они ждут, что и Райза…

Когда Серджи подошел к ней, она отступила. Серджи сказал:

— Если хочешь, можешь пропустить эту часть церемонии. Это твоя община.

— Но у Кеона есть традиции, — ответила она, с сомнением поглядывая на цепь. — Сохраним связь с прошлым. — Она с трудом глотнула, с ужасом представляя цепь у себя на горле… и неожиданно ее озарило. — Дай-ка мне это, Серджи.

Она взяла у него из руки щипцы, отделила кусок легкой эмалированной цепи и сделала из нее круг такой длины, чтобы он легко надевался через голову.

— Мы свободны выбирать, — сказала она. — Цепь мы будем носить, только если она достаточно просторна, чтобы ее можно было снять.

Серджи быстро приспособил такие же обрезки цепи для всех проводников и товарищей — теперь они могли легко надевать и снимать их, и все надели их, приняли по своей воле это бремя.

Потом Серджи взял Райзу за руку и сказал:

— Как первый товарищ Кеона, и выбираю тебя, Райза Тиг, сектуибом амбров Кеон. Тебе я присягаю своей жизнью, своими способностями и своим будущим. В Кеон — навсегда!

В зале стояла тишина, но нейгер был проникнут радостью. Серджи надел что-то Райзе на палец — кольцо, которое он ей раньше показывал. Но сейчас оно было завершено, блестело золотом, рубин окружали брильянты, — настоящее кольцо сектуиба. Когда он только успел?..

Серджи протянул ей свое собственное кольцо, большое и тяжелое, и Райза надела его ему на палец, не зная, что делать дальше.

— Скажи, что ты принимаешь мою присягу, — прошептал он.

— Серджи амбров Кеон, я принимаю твою присягу, — сказала она. Снова молчаливая радость — и когда Райза повернулась к собравшимся, клятва была повторена многократно.

Приняв у всех присягу, она спросила Серджи:

— Я должна что-нибудь пообещать?

— Ты уже пообещала, — ответил он. — Приняв нас, ты приняла Кеон.

Все подходили к ней за своими кольцами. Дайна, стоявшая молча, все еще с кольцом Карре, сказала Райзе:

— Если ты хочешь, чтобы я осталась, я немедленно извещу Йорна. Он все еще мой сектуиб — пока не освободил от присяги, — и Карре могут этой зимой потребоваться мои услуги.

— Мы всегда примем тебя с радостью, когда ты будешь свободна, — ответила Райза.

Ее окружили люди с поздравлениями, они каким-то образом отыскивали свои кольца и просили ее одеть им на палец. Те, кому нужно было уйти по делам, подходили первыми, но после их ухода праздник продолжался.

Среди последних подошедших был Рикки. Он привел детей Кеона, которые еще никогда не давали присягу: они прошли переход или установились уже тогда, когда в Кеоне не было сектуиба. Среди них был сын Лойда Дрон — и Сузи Дарли.

— Сузи, — сказала Райза, когда девочка выступила вперед, — ты не должна этого делать, не посоветовавшись с отцом. Он хочет, чтобы ты жила с ним, в городе…

— Я так и буду жить, — спокойно ответила Сузи, — как ты мне сказала во время перехода. Теперь я взрослая. Райза, и хочу посвятить жизнь Кеону, как это сделала ты.

Злиння искренность в нейгере девочки. Райза и у нее приняла присягу. Наконец ритуал завершился. Заиграла музыка, все запели.

Серджи сошел с платформы и взял Райзу на руки. Она позволила ему это, чувствуя, что их соединяет новая, гораздо более крепкая связь. Белая цепь отчетливо выделялась на красном фоне плаща, но Райза больше не чувствовала себя скованной. Среди тех, кто ее любит и кого любит она, она чувствовала себя более свободной, чем когда-либо в жизни. Белая цепь — это связь с прошлым — и с будущим. Ее будущим, которое она построит с Серджи. Теперь она навсегда часть Кеона.