"Амбров Кеон" - читать интересную книгу автора (Лорра Джин)

Глава четвертая

На рассвете того дня, когда Райзе следовало убить, она вошла в комнату Крега и разбудила его.

— Пошли, Крег. Вставай. Мы уходим.

Он медленно вырвался из глубокого детского сна. Когда взгляд его сфокусировался на походной одежде Райзы, холодный укол страха заставил девушку поморщиться.

— Это произошло? — Его серые глаза в тусклом свете казались огромными. — Я… джен?

— Нет, — побыстрей успокоила она его, зная, какой страх преследует ее брата со времени гибели Элис. — Ты станешь саймом, — уверенно сказала она.

Крег высвободил из-под одеяла руки и посмотрел на них.

— Переход? Я ничего не чувствую…

Страх его не ослабевал. Райза поняла, что приняла верное решение: став свидетелем смерти подруги своего детства, Крег становился кандидатом в жертвы эмоциональной травмы, которая приводит к смерти при переходе.

— Her, Крег, и не это. Ты все еще ребенок… но мы пойдем туда, где не имеет значения, даже если ты станешь дженом, и тебе не нужно будет убивать, если станешь саймом.

— Что? Почему?

Райза теперь испытывала потребность и была чувствительна к каждому приливу и отливу селина. Поле Крега было искажено смятением — но с ее полем смешаться не могло.

— Не хочу, чтобы ты стал таким, как Брован. И сама не хочу быть такой. Подумай, что ты чувствовал бы, если бы это ты убил Элис.

— Я никогда…

— Да, Крег, убил бы, если бы испытывал жесткую потребность. Любая случайность, как эта буря, которая привела к опозданию партии дженов, может опять вызвать такое.

— Но сейчас много дженов, — возразил Крег. — И твой ждет тебя.

— Я не собираюсь убивать, — ответила она.

— Но тогда… что ты будешь делать?

— Мы пойдем в Карре.

— Нет! Они извращенцы!

— О Крег! Да знаешь ли ты, что означает это слово?

— Они грязные. И поступают неестественно.

— Я грязная, Крег? Неестественная? Знаю, ты догадывался… но я не могла сказать тебе раньше. В прошлом месяце я не убивала.

— Нет. — Крег покачал головой, закрыл глаза. Она ждала. Наконец он снова посмотрел на нее и напряженно спросил: — Это был Серджи?

— Да. Серджи товарищ. Он свободно отдает селин — и еще отдаст. Крег, это гораздо лучше убийства…

— Нет! Джены предназначены для убийства! Для этого их и выращивают!

— Разве Элис растили, чтобы ее убили?

— Она не должна была стать дженом, — мрачно ответил Крег.

— Но она не умерла бы, — настаивала Райза. — Если бы рядом не оказался Брован в жесткой потребности, она осталась бы жить. После бури дженов будет не хватать многие месяцы.

— Привезут других, — возразил Крег.

— Откуда? Рейдеры уже сейчас зарабатывают целые состояния — но что если армия территории дженов решит, что мы нарушили пограничные договоры? Подумай, Крег. Не позволяй предрассудкам думать за тебя. Грабители. Приличные люди, сходящие с ума из-за потребности. Это легко может повториться — буря, наводнение, плохой урожай на дженфермах. Помнишь панику несколько лет назад, когда в правительственных загонах была эпидемия?

Она видела, что он теперь внимательней ее слушает, и привела свой самый радикальный довод.

— Крег, не имеет экономического смысла использовать джена только раз. Если можно брать у него селин, не убивая, он в следующем месяце произведет еще. Сайм мог бы использовать одного джена много лет. В этом тайна общин — и я намерена раскрыть ее.

— Ну… это имеет смысл. Но этот Серджи — он не ведет себя, как джен. Как получилось, что он отдал тебе свой селин?

В сознании Райзы, обостренном потребностью, возникло воспоминание об убежище звездного креста. Но она не смогла объяснить Крегу.

— А что ему еще было с ним делать? В общине джены отдают селин саймам, а саймы о них заботятся. Я хочу узнать, как живут в общинах, а узнать это можно только пожив с ними.

— А как же магазин?

— Основное оборудование я уже продала, а Триш и Рэнг покупают остальное. У нас теперь много денег. Я их вложу во что-нибудь, когда мы переберемся на север, и наши деньги снова начнут расти.

Крег откинул темные волосы — Райза с болью вспомнила отца.

— Ты все продумала, все спланировала. А что если я не соглашусь?

Она не станет его заставлять.

— Уверена, Триш и Рэнг с радостью тебя примут. Ты знаешь, что они тебя любят.

Он обнял сестру, не понимая, как на нее действуют его эмоции, даже детские.

— О, Райза, я не отпущу тебя одну! И тоже не хочу стать Брованом! Я пойду с тобой. Я люблю тебя, сестренка!

Через час они уже шли по тихому утреннему городу. Миновали продуктовый рынок, куда каждое утро привозили свежие овощи и фрукты.

Из таверн поблизости доносились смех и музыка. Женщины в ярких платьях приглашающе улыбались проходящим мужчинам. Дела у них сейчас, должно быть, идут неважно: три четверти жителей города между поворотным пунктом и потребностью, а в этом состоянии сексом не интересуются. Включая и самих этих женщин в пестрых платьях — находя клиента, они изображают желание, которого на самом деле не испытывают. Райза не понимала, что могут от этого получить мужчины, но, может, если мужчина в состоянии нанять партнершу, остальное его не интересует.

Крег ежедневно видел этих женщин и год-два уже знал об их занятии. Он знал также о цикле саймов, хотя сам его не испытывал… и он считает образ жизни в общинах неестественным?

— Псст… сст… Райза!

На улицу вышла одна из пестро одетых женщин. Райза ее знала — это Верла, покупательница ее магазина. Иногда она заходила поздно утром еще в своем измятом нарядном платье. А в других случаях приходила с детьми, выглядя вполне респектабельной матроной.

Иногда Верла пыталась найти работу на пристани, но поскольку она не умела ни читать, ни писать, возможности ее были ограничены. Однажды Райза слышала, как женщина говорила ее отцу:

— Мне правится моя работа. Она легкая, от нее людям веселее — и я зарабатываю на детей.

Теперь Верла с широкой улыбкой на накрашенном лице смотрела на Райзу.

— Ты отправляешься в Кеон! О, я так рада. Серджи будет счастлив. Передай ему от меня привет, слышишь?

Говорила она негромко, так что ее никто не мог услышать, но комбинация радости Верлы и изумления Райзы заставила нескольких прохожих с любопытством оглянуться на них.

— Ты знаешь Серджи? — спросила Райза.

Верла рассмеялась.

— Он не клиент, — заверила она Райзу, — хотя я бы обслужила его бесплатно, если бы он захотел. — Очевидно, эта мысль никогда раньше не приходила ей в голову. — Шен! Интересно, каково это быть с дженом…

— Верла, мой брат…

— Еще ребенок. Вижу. Прости, малыш. — сказала она, подмигнув Крегу. — Нет, нет, Серджи спас мне жизнь… он и проводник из Карре. Если бы не они, у моих детишек не было бы мамы. Что бы ни говорили, в общине живут хорошие люди.

Скажи ему, что я о нем думаю. И строю планы. Я слишком стара для разъединения, но у меня есть дети. Мы что-нибудь придумаем.

— Надеюсь… твои планы осуществятся, — сказала неуверенно Райза.

— Эй, прости. Я тебя задерживаю, а ведь тебе нужен Серджи. Иди к нему! Он тебя ждет!

Райза двигалась в волне жесткой потребности. Она заставила Крега взять джена из загона, а сама несла Гостя. Теперь она сказала Крегу:

— Пусть вьючные лошади всегда будут между нами, Крег.

Это немного удалило ее от неаппетитного, но провоцирующего поля джена. Мир превратился в волнующиеся поля селина, и ей становилось все трудней пользоваться остальными чувствами.

Но о Верле она не забыла. Почему мужчины платят женщинам за то, что могут получить бесплатно? «Спрос и предложение правят миром» — всегда говорил ее отец.

А как жил ее отец после смерти жены, когда Крегу исполнилось три года? Самой Райзе тогда было восемь, и она тогда не понимала произнесенные шепотом слова, не предназначенные для ее слуха: «выкидыш», «потеря селина», «кровотечение», «истощение».

То, что сказал ей Серджи, было правдой: многие женщины умирают при родах. Не только ее мать. Три ее школьные подруги потеряли матерей, пока они росли вместе.

А остальные факторы: несчастные случаи, болезни, нападения — приводят к смерти не меньшее число и мужчин и женщин… и через несколько лег после перехода возникает диспропорция в количестве мужчин и женщин. Отсюда потребность в Верле.

Но когда она добралась до ворот Карре, там ее ждал Серджи, и мрачные размышления Райзы прервались. Потребность ослабла, превратилась в отдаленное эхо. И когда он обнял ее своей громадной рукой за талию, она без возражений позволила снять себя с лошади, хотя джен, помогающий сайму, — это нелепость.

Она без всяких усилий перешла в состояние двойного сознания: обычные чувства и чувства сайма заработали одновременно. Острота потребности спала, теперь Райза не испытывала желания напасть на Серджи, как она только что опасалась.

Кто-то снял с лошади джена. Джен, которого Райза привезла с собой, самец, бледный и лишенный всякого выражения, как обычно бывает у всех дженов. Парень был чист, насколько Крег сумел его вымыть, но под ногтями у него оставалась грязь, ноги, кисти и локти серые. Из носа течет. Непривлекательный образец — но Райзе пришлось брать, что дают.

Им занялся сайм… но Райза сразу встревожилась, потому что этот сайм злиннился неотличимо от джена. Она смотрела на него, подняв руки, чтобы латерали могли воспринять его поле.

— Это Йорн, сектуиб Карре, — сказал Серджи. — Он проводник, как ты, Райза. Ты научишься делать то же, что он.

Йорн распространял дженоподобное поле, которое успокаивало, не сталкиваясь с полем Серджи.

— Рад с тобой познакомиться, Райза, — сказал он с улыбкой и с приветливо настроенным нейгером. — И с тобой, Крег, — обратился он к мальчику, все еще сидевшему на лошади. — Идемте со мной. Я попрошу кого-нибудь позаботиться об этом юноше. — Он снял с шеи джена ошейник, оторвал ярлычки и бросил ошейник и цепь в бочку у ворот.

— Вы выбрасываете большие деньги, — машинально сказала Райза — и тут же пожалела об этом. Если обитатели общины не берегут ценный металл, это их дело.

Йорн сердечно рассмеялся.

— О, ты, конечно, из семьи Тигов! Мы с твоим отцом немало поторговались! Не волнуйся — металл мы используем.

Он увел джена из загона.

— Не знаю… нужно ли было приводить сюда джена, — сказала Райза. — Если вы не можете его использовать…

— Ты правильно поступила, — торопливо заверил ее Серджи. — Здесь он в безопасности. В крайнем случае он ежемесячно будет давать селин — но очень вероятно, что осознает себя и станет полезен и Карре, и самому себе.

Райза как будто была заключена в нейгерическую сферу, за пределами которой ничто не привлекало ее внимания. В какой-то момент она поняла, что лошади остались сзади, но ей было все равно. Джен из загона исчез. Крег взял из рук Райзы Гостя. Йорн повернулся к ней и сказал:

— Мне кажется, тебе и Серджи лучше… — Он замолчал и стал глубоко злиннить ее. — Ты ехала по городу в таком состоянии? И не напала на джена? Серджи, у нее острая потребность.

— Знаю. Она у меня под контролем.

— Но она джанкт — сказал Йорн. — У нее уже несколько часов назад должна была быть передача. Ты обращаешься с ней, как с действующим проводником. Уведи ее и дай ей передачу — немедленно!

Хотя она не чувствовала всей остроты потребности, как, по-видимому, предполагал Йорн, Райза без возражений пошла за Серджи. Они оказались одни в небольшой комнате, стены и окна которой были затянуты плотной тканью. Он уложил ее на диван и сел, глядя ей в лицо, просунув руки ей под предплечья; поле его звало…

На этот раз не было яростной страсти и насилия. Когда их губы встретились, селин потек так стремительно, как только она могла принимать, согревая ее, заполняя ее пустоту, отбрасывая страх смерти. Ощущение было захватывающе прекрасным, звеняще сладким… и в своих поисках удовлетворения она была вознаграждена не благодатью убийства, а все растущим наслаждением, какого никогда раньше не испытывала, — благодатью удовлетворения, даваемого дженом. Не его она искала, но оно полностью удовлетворило ее потребность.

По мере того как ее организм приспосабливался к возвращенной жизни, вернулись и обострились иные чувства. Диван, на котором она лежит, покрыт мягкой светлой тканью и так устроен, что на нем лежать очень удобно. Она ощутила запах Серджи — запах мыла, запах лекарств, исходящий от его одежды, особый, индивидуальный запах его дыхания, который она помнила еще по той встрече, месяц назад.

Она высвободила руки, и Серджи сел. Часть дивана двинулась вместе с ним — диван сконструирован так, чтобы у человека, дающего передачу, не затекло тело. Серджи улыбнулся ей.

— Спасибо.

— …Что?

— Никто не может удовлетворить меня так, как ты, — объяснил он. — Ты ждала целых двадцать восемь дней. Я ожидал тебя уже неделю назад.

— Откуда ты знал, что я приду?

— Ты слишком умна, чтобы не прийти.

— А ты слишком умен для джена, — ответила она. — Да, я понимаю: имеет смысл не убивать дженов, а позволить им ежемесячно производить селин. Будь у каждого собственный прирученный джен, не было бы никакой паники в Норлее.

Серджи рассмеялся — низким мужским смехом.

— Я тебе покажу, что такое прирученные джены, маленький проводник! Теперь полежи, а я заварю чай. Скоро приду, я тебя не бросаю…

Райза села.

— Почему ты так обо мне заботишься? Я получила твой селин. И ты мне не будешь нужен четыре недели.

Серджи нахмурился, затем на его лицо вернулось ласковое выражение.

— Я забыл, что в этот момент ты привыкла лишь отделываться от трупа. Вот еще одна причина нездоровья джанктов: убийство — это шок для нервной системы, а после него ни джен, ни проводник не помогают прийти в себя.

— Нечего читать мне лекцию о моем здоровье. Я уже решила пройти разъединение.

— Это всего лишь первый шаг, — ответил он. — Самое трудное — принять это решение всем сердцем.

Серджи так хорошо себя чувствовал после передачи Райзе, что ему легко было забыть о предстоящих трудностях. И когда они поехали на север, он сдержал порыв рассказать Райзе все сразу, яркими красками описать свой родной дом у подножия Туманных гор.

Вместо этого он старался развлечь Крега, чувствуя, что мальчика тревожит решение сестры. Они уже спустились в болотистые низины, и перед ними расстилался прямой «глазной путь».

— Ты знаешь, почему эта дорога называется глазной, Крег?

— Конечно. Все это знают. Древние прокладывали свои дороги прямо, насколько хватал глаз, проводили их через горы.

— Не совсем, — сказал Серджи. — В горах мы увидим, что дорога часто петляет. Но увидим и такие места, где Древние прорезали дорогу прямо в скалах.

— Знаю. Я бывал тут раньше. — Потом сказал вызывающе: — Ты, наверно, считаешь, что все Древние были дженами.

— Конечно, нет, — решительно ответил Серджи.

— Почему. На всех картинах и статуях они как джены.

— Древние не были ни дженами, ни саймами, — сказал Серджи. — Природа таких ошибок не делает — только люди.

К разговору присоединилась Райза.

— Если ты прав и саймы перебьют всех дженов и сами умрут от истощения, то деление на саймов и дженов — ошибка природы.

— Нет, Райза, ошибкой был страх, а не мутация, которая привела к делению на саймов и дженов. Предполагалось, что мы будем жить в симбиозе, а не угрожать друг другу. Джен, не испытывающий страха, в полной безопасности среди саймов.

— Может, ты и есть новая мутация, — предположила Райза.

Серджи рассмеялся.

— Ты, кажется, считаешь меня уникальным. Я мог бы познакомить тебя с другими товарищами в Карре, но мой сектуиб хочет, чтобы я возвращался немедленно.

Он не стал добавлять, что послание с этим требованием пришло неделю назад.

— Ты не сказал, почему считаешь, что Древние не были дженами, — настаивал Крег.

— А что бы они делали со своим селином?

— Строили глазные пути? — предположила Райза.

— Нет, у них тяжелую работу делали машины. Если бы они производили селин, то не могли бы использовать его, как саймы.

— Все равно это не доказывает, что они не были дженами, — сказал Крег.

— Крег, если ты станешь дженом и хоть один раз дашь передачу, то поймешь, почему джены нуждаются — да, нуждаются — в саймах. Древние не были дженами. У них не было возможности завершить свое существование без саймов.

— Но на своей территории джены живут без саймов, — возразил Крег.

— И они нисколько не здоровее джанктов саймов. Они боятся друг друга — и собственных детей. Чего мы достигли порознь? Строят ли сегодня саймы или джены глазные пути? Где повозки, которые движутся без лошадей? Где летающие машины?

— Летающие машины? — переспросил Крег с широко раскрытыми глазами.

— Серджи, не нужно сбивать с толку Крега волшебными сказками, — сказала Райза.

— Это не сказки. Это история, Райза.

И он рассказал, какие модели делал в детстве по рисункам из книг Древних.

— Если Древние изобретали такие вещи, — спросила Райза, — почему мы не можем?

— Можем. В общинах такое случается. Видели когда-нибудь рисунки в книгах Древних — такие реальные, что их невозможно нарисовать?

— Да, — хором ответили Райза и Крег.

— Это не рисунки, — объяснил Серджи. Они называются фотографиями — написаны светом. Община Зеор заново открыла этот процесс — я видел их снимки.

В общинах могут открывать такое, потому что там люди не заняты постоянно страхом или потребностью. Там мы вместе, саймы и джены, две половинки одного целого.

«Может, саймы и джены должны жить вместе, но не настолько вместе», — подумала Райза, осматривая отведенный им номер в гостинице Пратера Хейдона. В номере одна двуспальная кровать и еще узкая кровать у окна.

— Нет, это не подойдет, — сказала она сайму, который провел их на второй этаж. — Если у джена не может быть отдельной комнаты, тогда по крайней мере…

Серджи встал между ней и удивленным саймом.

— Все в порядке.

Он опустил в протянутую руку монету, и сайм торопливо удалился.

— Серджи, я думала о тебе! — сказала Райза. — Ты не сможешь на этом спать.

Она показала на узкую кровать.

— Я собираюсь спать здесь, — ответил он, бросая седельную сумку на стул и садясь на двуспальную кровать. — А вы можете разделить между собой оставшееся.

— Ах ты высокомерный…

— Мы едем как проводник и его товарищ. От нас ждут, что мы будем спать в одной кровати.

— Да как ты смеешь! — вспыхнула она.

Он улыбнулся, вытягивая ноги и опуская голову на подушку; руки он заложил за голову.

— Чего ты боишься? Тебя сопровождает Крег.

— Ну, тогда с тобой будет спать Крег! Вторая кровать для меня достаточна.

— Хорошо, сестра, — сказал покровительственным тоном Крег.

Услышав этот тон, Серджи перестал смеяться.

— Райза, ты должна к этому привыкнуть. Когда жители общины выезжают за ее пределы, они держатся вместе, саймы и джены, — как публичное провозглашение единства. Пратер дал нам номер с дополнительной кроватью для Крега, а не для тебя.

— А кто такой Пратер Хейдон, чтобы решать, как мы будем спать?

— Пратер амбров Карре. Он неджанкт — он никогда не убивал. Он вырос в Карре, там прошел переход… но как у ренсайма у него нет обязанностей проводника или товарища. Ему нравится заботиться о людях. Ты могла это заметить.

— Эта гостиница принадлежит Карре?

— Нет, Пратеру. Это своего рода эксперимент — неджанкт, живущий за пределами общины.

— Он такой один?

— С ним жена и сын. Дочь уже установилась и живет в Карре, потому что по закону они не могут оставить у себя своего ребенка джена — но они каждый месяц с ней видятся, когда приезжают в Карре за передачей.

— Вот это интересно, — сказала Райза. — Эксперимент явно успешный. Гостиница кажется процветающей. Папа никогда здесь не останавливался, потому что… здесь дают приют жителям общин. Интересно, знал ли он всю историю.

— Сомневаюсь. Тут было и без того достаточно инцидентов… Шесть лет назад, когда не хватало дженов, вандалы сожгли гостиницу. Но Пратер настоял на том, чтобы восстановить ее, и с тех пор дела у него идут хорошо.

— Поистине хорошо, — согласилась Райза. — Интересный замысел.

Вопреки протестам Серджи, Райза спала на узкой кровати. На следующее утро они выехали на рассвете и на ночь остановились в пологих холмах к западу от Ланты.

На четвертый день они начали по извилистой дороге подниматься на Орлиную гору и здесь встретились с караваном джендилеров, которые с трудом заставляли лошадей взять крутой подъем.

Все их фургоны были нагружены дженами из загонов. Те сидели в своем обычном оцепенении и тупо смотрели на окружающую местность. Однако среди тупых полей этих дженов выделялся полный жизни нейгер, изменчивый и растущий.

В последнем фургоне сидела, прижавшись к решетке и свесив ноги, девушка. Все джены из загонов носят рабочие халаты по колено; на девушке джинсы, прочные башмаки, поблекшая клетчатая рубашка и плотный шерстяной свитер, в этот теплый день просто наброшенный на плечи.

Когда они подъехали ближе, Райза почувствовала шок, испытанный Серджи. Он знает эту девушку? И тут она поняла, что привлекло его внимание: на груди девушки висел звездный крест, тот самый, что вырезал и оставил в убежище Серджи. «Она поверила, — подумала Райза, — и куда же привела ее эта вера!»

Тем не менее сама Райза поднесла руку к кресту, который дал ей Серджи и который теперь лежал у нее под рубашкой.

«Мне нужно было дать его Элис», — в тысячный раз подумала она. Но в те лихорадочные минуты, когда она пыталась организовать побег Элис, ей это и в голову не приходило. Да и помог ли бы этот крест спастись от прожорливой потребности Брована?

Сейчас Райза считала, что не спас бы, тем не менее она постоянно видела во сне Элис, обвиняющую ее:

— Ты хотела оставить звездный крест для Крега, а ведь ты даже не знаешь, станет ли он дженом.

Во сне Райза, не в силах сдержаться, нападала на Элис, убивала… но труп оказывался телом Крега. А однажды, в последний раз, когда она смогла уснуть перед уходом в Карре, мертвым оказался Серджи.

Сейчас, спустя целую неделю после поворотного пункта, сны превратились в отдаленное нелепое эхо. Но когда жизнью сайма правит потребность, такие кошмары становятся ужасающе реальными.

Девушка в фургоне блондинка, как Элис, но светлее. Волосы у нее почти белые, глаза такие светло-голубые, что кажутся неестественными, как и ее нейгер.

Потому что она не испытывала страх. Она была в гневе. Она была полна раздражения. Тело у нее затекло и болело от обращения джендилеров… но поле ее звенело непокорностью и вызовом.

Когда Райза, Серджи и Крег подъехали ближе, девушка увидела их и в поле ее появилась надежда.

— Жители общины! Эй, идите сюда! — крикнула она.

Райза ощутила боль нейгера Серджи, когда тот подъехал к фургону. Что это с ним? Ведь появилась возможность спасти осознающего себя джена от смерти.

— Да, мы из общины, — сказал Серджи девушке.

Прежде чем он смог продолжить, она прервала его:

— Купите меня! Я бежала в Карре, когда меня поймали. Честно!

— Она говорит правду, — заверила Серджи Райза. — Конечно, мы…

— Мы не можем, — прервал ее Серджи. — Райза, это не разрешается.

— Не разрешается? Не разрешается? Что ты за лорш? Считаешь меня джанктом? А ты кто тогда?

— Закон не разрешает общинам покупать дженов, предназначенных для аукционов, — как будто мы можем себе это позволить. Попытайся сама. Попробуй купить девушку — увидишь, что получится.

Райза подъехала к передней части фургона.

— Ты продавец? — спросила она женщину возницу.

— Да. Джены для аукциона не продаются, — ответила женщина. — Если вы, извращенцы, хотите ее, отправляйтесь на аукцион в Нашул и торгуйтесь, как все остальные.

— Я не живу в общине, — сказала Райза.

Женщина рассмеялась.

— Наверно, на этого джена много лет не обращали внимания, вот он и вырос таким огромным. Вы, извращенцы, смешите меня… вы слишком хорошие, чтобы убивать, как все остальные, обращаетесь с дженами как с людьми, используете саймов для… — Она содрогнулась, не в силах говорить об этом. Райза почувствовала, что и ее сознание отвергает эту мысль — сайм, дающий селин другому сайму? Это извращение!

Райза заставила себя отбросить эту мысль, потому что женщина принялась с любопытством злиннигь ее. Она хотела сказать, что она не с Серджи, но тогда его конфискуют как джена без сопровождения.

Расстроенная, сознающая свое поражение, она присоединилась к Серджи и Крегу, которые проехали вперед, так что девушка не могла слышать их слов.

— Мы можем купить ее на аукционе? — спросила она.

— Спрошу Недда… но мы редко можем позволить себе заплатить столько, да и то только за таких дженов, которые станут хорошими товарищами.

Райза злиннила девушку, потом Серджи и спросила:

— Ты ведь не единственный?

— Конечно. Я тебе говорил: всякий джен, который не боится…

— Тогда зачем проводники? Почему бы в каждой общине не иметь по джену для каждого сайма?

Они пробирались между тяжело гружеными фургонами, и Серджи объяснял:

— Не все джены могут научиться не бояться — и многим нужно много времени после перехода, чтобы научиться оставаться в безопасности среди саймов. Маловероятно, чтобы джен, который сопротивляется, был бы сожжен, но теоретически это возможно. Неопытный джен может спровоцировать сайма, которому он не ровня по силам, и быть убитым, даже если он не боится.

— Убитым?

— Дженам тоже нужно небольшое количество селина для жизни. Можно убить джена, не сжигая его нервную систему, как происходит, когда его убивает джанкт, но забрав весь селин без остатка. Мне кажется, у Фаррисов был такой документально засвидетельствованный случай. У Фаррисов есть документальные свидетельства на все возможные ситуации.

— Никогда о них не слышала, — сказала Райза.

— Услышишь, — пообещал Серджи и вернулся к своему объяснению. — В таких случаях один или оба участника могут сильно пострадать — джен будет обожжен, а сайм испытает шен, — если не сумеют остановиться вовремя. Если все дойдет до завершения, джен умрет — но весьма вероятно, что сайм все равно испытает шен, потому что в нервной системе джена не хватит для сайма селина. И хотя у каждого джена есть потенциал для выработки селина и передачи его ренсаймам, не все джены способны этот потенциал реализовать. Возникает стандартный цикл: начальная ситуация, спровоцированный сайм, испуганный джен, нападение… мертвый джен и джанкт сайм.

— Вы разделяете в общинах саймов и дженов, чтобы такие ситуации не возникали?

— Это обессмыслило бы наш стиль жизни. Нет, только в состоянии жесткой потребности наши ренсаймы стараются избегать дженов, которые не являются товарищами, и то лишь из предосторожности. Все наши саймы неджанкты или дисджанкты, то есть прошли разъединение. Их нервная система настолько приспособилась к передаче проводника, что джены их не привлекают.

— Это… вы собираетесь со мной сделать? — осторожно спросила Райза.

— Мы не можем. Ты проводник, и мы отчаянно нуждаемся в твоем искусстве. Райза, никто не говорит, что пройти разъединение легко. Никогда в жизни ты не делала ничего трудней. Но я все время буду с тобой.

«А что потом?» — подумала Райза. Она посмотрела на Крега, так похожего на их отца. И постаралась думать только о том, что Крег зависит от нее. Она не может позволить ему погибнуть.

Серджи был рад вернуться домой, хотя и получил нагоняй or Недда Варнста, сектуиба Кеона. Недд пропустил две его передачи, но это все равно планировалось: Серджи должен был тренировать Эрланда, а Гервон давал все то, в чем нуждался Недд.

И все же Недд нрав:

— Джанкт проводник! Серджи, ты спятил? Я тебе велел забыть об этой глупости и возвращаться домой. Почему ты этого не сделал?

— Потому что я знал, что Райза решит пройти разъединение. И оказался прав, Недд… и у нее такие способности…

Старший собеседник злиннил Серджи, потом сел за свой стол, потирая глаза руками и проводя щупальцами по волосам: на макушке волос совсем не было, а волосы по краям за время отсутствия Серджи как будто еще больше поседели.

— Будь шенна эта женщина! — сказал Недд. — Да, я злинню, что она сделала с тобой.

— Для меня.

— Это ты так воспринимаешь. Она обращается с тобой как джанкт.

— Недд, я джен. — Он тщательно подавлял шок, полученный от убийства грабителя — и заметил, что Недд пропустил его реакцию. А вот Райза чувствовала малейшие оттенки его поля.

— Я хочу сказать, что она, вероятно, навязала тебе симулированное убийство и…

— Нет! Ничего подобного! Ни разу. Недд, она едва не утонула, она была ранена, испытала дезориентацию… она впервые оказалась на пороге истощения. Я полностью контролировал ситуацию. А во второй раз она уже приняла решение пройти разъединение, поэтому не захотела получать благодать убийства. В ней есть что-то несгибаемое, хотя внешне кажется, что ее легко сломать.

— Я злинню ее как каменную стену — сплошная сила, никакой слабости. Здесь ей нет равных, кроме тебя, Серджи. Я не могу провести ее разъединение. Шен и шид! Я надеялся, ты приведешь Эрланда, и это укрепит тебя…

— Он никогда не стал бы мне парой, — сказал Серджи. — А Райза станет. Недд, она хочет разъединиться. Неужели ты прогонишь ее?

— Конечно, нет. Я даже не могу отказать ей в желании стать проводником. За время твоего отсутствия у нас было еще три перехода. Это сократило наши налоги на дженов, но расписание пришло в хаотическое состояние и еще не вернулось к норме. Почему ты не послушался моего приказа вернуться? Тогда Райза, реши она разъединиться, была бы проблемой Йорна, а не моей!

— Разъединившись, она будет не проблемой, а благословением, — упрямо возразил Серджи.

— Ну, хорошо, посмотрим, что она знает. Приведи ее.

Когда Райза вошла в кабинет Недда, Серджи сказал:

— Надеюсь, ты готова начать учиться немедленно.

— Посмотрим, как хорошо ты умеешь контролировать свою вторичную систему, — предложил Недд.

В таких случаях Серджи жалел, что у него нет способности сайма злиннить поля. В бессилии он наблюдал за двумя проводниками. Недд говорил:

— Попробуй это, — и — хорошо, но не так сильно, — и не в силах был понять, что происходит. Только в одном случае, когда естественная реакция его организма на присутствие Недда ослабла, он знал, что Недд демонстрирует состояние передачи: вторичная нервная система проводника маскирует его первичную систему, проецируя маскировочное поле, как система джена.

Серджи испытал странное сочувствие к Недду и понял, что тот проецирует притворную потребность, чтобы дать Райзе цель.

После передачи Серджи почти не ощущал поле Райзы. Она еще не достигла поворотного пункта, и у нее не было привычки жителей общин искать утешения в полях джена. Тем не менее он все сильней ощущал ее присутствие и был потрясен, когда это ощущение внезапно оборвалось. Для него Райза — в смысле ее нейгера — превратилась в обычного джена!

Недд сказал:

— Да, верно, Райза. Но так ты провоцируешь нападение. Тебе нужно научиться контролировать себя.

Серджи снова ощутил присутствие Райзы.

— Сектуиб… — начала она.

— Я не твой сектуиб, Райза, — сказал ей Недд. — Надеюсь, когда-нибудь я им стану… но пока зови меня Недд.

— Ну, Недд. Я думаю, ты сразу понял мои опасения. Вероятно, такая способность имеет отношение к обязанностям проводника?

— Да. У тебя прирожденный талант, Райза. Практика и опыт сделают из тебя превосходного проводника.

— На самом деле я не хочу быть проводником, — объяснила Райза. — Серджи сказал, что вы нуждаетесь в проводнике — и я хочу пройти разъединение. Знаю, что буду обузой для вас, пока не сделаю этого, — к тому же я перед вами в долгу. Тиги всегда отдают свои долги. Я буду работать на Кеон, пока вы не найдете другого проводника на мое место. Или, если найдете проводника быстро, заплачу столько, сколько вы сочтете разумным. Серджи сказал, что Кеону не хватает не только проводников, но и средств.

Недд перевел взгляд с Райзы на Серджи и назад.

— Ты очень молода и не понимаешь. После разъединения ты будешь считать совсем по-другому. Но позволь заверить тебя, Райза: ты ничего не должна Кеону. Достоинство нашей общины — свобода. К Кеону можно быть привязанным только по собственному выбору.

Он указал на крес Кеона, вплетенный в гобелен на стене за его спиной.

— Наш цвет красный, это цвет любви — страсти, если хочешь. Переплетающиеся звенья белой цепи имеют много значений, и ты поймешь их, когда поживешь среди нас. Мы говорим: «Единственная свобода — это свобода выбрать собственные цепи». Ты решила порвать цепи, привязывающие тебя к убийству.

Райза серьезно кивнула.

— Да. Я понимаю эту символику: белая цепь связывает дженов, предназначенных для убийства. Я хочу пройти разъединение, чтобы не быть привязанной к убийству, и так должно быть истинно и для дженов, и для саймов.

Впервые Недд улыбнулся.

— Хорошо. В будущем, когда начнешь слабеть, думай о себе как о звене в цепи Кеона — ты никогда не будешь одинока, другие всегда поддержат тебя. Прочность цепи определяется самым слабым ее звеном — и мы дадим тебе силы, когда они тебе понадобятся. А ты свободно поделишься своими силами с нами.

— Я уже сказала: Тиги всегда отдают свои долги.

Недд вздохнул.

— Это не долг. Община — это семья, а не бизнес.

— Магазин Тигов тоже, — сказала Райза. — Вначале мы были семьей, а уж потом думали о прибыли.

— Ну, нет смысла спорить, — сказал Недд. — Живя с нами, ты поймешь, что такое Кеон. Мы не можем позволить тебе зря потерять способности Первого Года к обучению. Завтра я поучу тебя перемещать селин по твоим двум системам. Хочу, чтобы ты узнала как можно больше, прежде чем разъединение нарушит твою способность к концентрации внимания.

— Хорошо, — согласилась Райза, но Серджи ощутил легкое недовольство в ее тоне.

Он был уверен, что Недд злиннил это в ее нейгере, но проводник спокойно продолжал:

— Я несколько дней назад миновал поворотный пункт. Хочу как можно тщательней проверить твое здоровье, Райза, — через шесть дней я приобрету наивысшую чувствительность, так что внесу твою проверку в мое расписание на те дни. А тем временем ты будешь следовать распорядку дня, обязательному для всех саймов общины, включая завтраки и обеды ежедневно — без всяких исключений.

— Серджи уже сказал мне, что нужно придерживаться такого расписания.

— Тогда хорошо. На сегодня только еще одно. — Он взял пустую карточку из ящика и написал на ней имя Райзы. — Сколько тебе лет?

— Семнадцать.

Недд и Серджи удивленно переглянулись.

— Но ты еще в своем Первом Годе! — недоверчиво сказал Серджи.

— У меня был поздний переход, — оживленно объяснила Райза. Потом серьезней добавила: — Когда мне исполнилось шестнадцать, папа очень беспокоился, но ничего не происходило. А когда произошло — все было очень легко. Конечно, это не очень весело, но все предсказывали, что в таком возрасте я умру от последствий и кровотечения. Но у меня был совершенно нормальный переход, даже быстрей, чем у большинства. Меньше одного дня.

— Это типично для проводников, — сказал Недд. — А вот задержка нетипична. Я вижу, что ты еще очень молода как сайм, но мне нужно знать твой точный возраст. Сколько времени прошло после твоего перехода?

— Девять месяцев.

Хотя Серджи испытал прилив паники, он не позволил ему воздействовать на свое поле. Никогда в жизни не приходилось ему использовать такой жесткий контроль.

Недд тоже контролировал себя, потому что когда он спросил:

— Значит, когда Серджи впервые дал тебе передачу, прошло восемь месяцев после твоего перехода?

Райза ответила спокойно, очевидно, не замечая ничего необычного.

— Ты убила во время перехода и потом еще семь раз убивала? — продолжал расспрашивать проводник.

— Да. О… понимаю, — сказала Райза. — Восемь убийств, но не прошло восьми месяцев. Просто у меня всегда быстрее обычного наступала потребность. — Она сообщила точную дату перехода. — Так что сейчас на самом деле чуть больше восьми месяцев.

— Да, — кивнул проводник, делая запись. — Хорошо, Райза. Теперь иди отдохни до обеда. Я хочу поговорить с Серджи наедине.

Когда изолированная дверь за Райзой закрылась, Серджи ослабил свой контроль. Недд поморщился, потом гневно сказал:

— Как ты мог так с ней поступить? Почему ты не спросил о ее возрасте?

— Недд, прости. Мне и в голову не приходило, что у нее так много времени прошло после перехода! На вид ей двенадцать лет… мне казалось, что ей тринадцать или четырнадцать только потому, что Крегу двенадцать. Ты сам видишь — половину времени она движется как ребенок. И ты злиннил ее поле…

— Да, никакой тонкости. Я думал, как ты. — Недд сел, оперся локтями о подлокотники, свел руки и коснулся щупальцами кончиков пальцев. Этот жест означал стремление к принудительному спокойствию. — К шену, Серджи! Мне она нравится, каким бы джанктом она ни была. Но что нам делать? Она может достичь кризиса к концу Первого Года. Может, у нее осталось достаточно гибкости, чтобы пережить его. — Он наклонил голову набок и выжидательно посмотрел на Серджи.

И Серджи вынужден был ответить:

— Может, она и выживет. Но очень вероятно, что ей придется убить… или умереть.