"Иная реальность" - читать интересную книгу автора (Экзалтер Алек Майкл)

ПИШИТЕ, ЗВОНИТЕ

Еще в армии Кирилл Дербанов стал просыпаться минут за десять до общей побудки в казарме — так можно было самую малость поблаженствовать в сладкой истоме, стараясь припомнить какой-нибудь только-только увиденный человеческий сон, не имеющий ничего общего со зверской армейской рутиной. Сейчас, разумеется, дневальный не орал над ухом: "Рота, подъем!", но программы-будильники имеются на всех устройствах, окружающих мало-мальски грамотного пользователя в наши дни, тем более у Кирилла Дербанова.

Когда-то его будил настольный компьютер, загружавшийся в урочный час, потом наладонник, ныне ноутбуку как сынку-салаге дана команда ежедневно в 7 утра запускать раритетный коммуно-советский гимн "Интернационал". Торжественное "Вставай, проклятьем заклейменный…" весьма и весьма способствовало обретению бодрого утреннего тонуса, несмотря на то, что к коммунистической доктрине Кирилл относился довольно скептически. Вместе с тем, постсоветский младобуржуазный скепсис не мешал ему помнить о том, что он некогда родился в СССР.

Говорят, жаворонки рождаются утром, совы — вечером. Образ жизни ни той, ни другой птицы Кириллу не импонировал, поэтому он, не вставая, ухватился за коммуникатор и принялся просматривать поступившие вечером и ночью SMS. Из пяти коротких сообщений два оказались рекламным спамом оператора, где, наверняка, его либо просят пополнить счет, либо подписаться на какую-то дополнительную услугу, напротив, призванную этот самый счет существенно облегчить.

Рекламный мусор Кирилл удалил, не читая и не раздражаясь. Сейчас спама немного, раньше бывало хуже, особенно прошлым летом, когда ему упорно предлагали ответить на омерзительный по своей глупости вопрос. "Какой самый "женственный" знак зодиака? Водолей или Дева?" — эдак хитро спрашивали телефонные лохотронщики и зазывали правильно им ответить по нескольким номерам, чтобы выиграть MP-3 плеер. SMS мерзавцы упрямо слали одно за одним и в каждом послании не скрывали того, что собираются автоматически списывать со счета каждого позвонившего лоха сумму, эквивалентную полутора долларам.

Кириллу было совершенно безразлично, сколько любителей дармовщинки из сотен тысяч мобильных абонентов соберется выиграть пресловутый плеер, но стало очень обидно, что именно его собираются развести на бабки таким незамысловатым способом. И когда в очередном SMS у него спросили, какой знак зодиака стреляет из лука, Кирилл не поленился спуститься вниз на пару этажей, чтобы пожаловаться на надоедливое жулье редактору отдела расследований. У маститого журналюги сотовые прохиндеи, собирающие с миру по копеечке, вызвали слезу умиления и он, не откладывая дела в долгий ящик, тотчас по своим каналам выяснил, что число азартных абонентов уже достигло нескольких десятков тысяч, и среди них большинство, по всем данным, составляли дети и подростки. После первой же публикации лохотронщики перестали беспокоить Кирилла своим спамом. А через неделю именитый журналюга пожаловал с барского плеча безвестному компьютерщику анонимную SIMM-карту, поведав, что при разработке за телефонной кампанией обозначилась хренова туча финансовых грехов, и, не доводя дело до грандиозного шухера, она предпочла откупиться от газеты. Кто, чего и сколько получил за прекращение расследования Кирилл благоразумно не спрашивал, но с удовлетворением выяснил, что его новая симка не значится в закрытых базах данных, коими торгуют из-под полы на радиорынке.

Оператор, чья SIMM-карта сейчас стояла в коммуникаторе, своим абонентам жульническими лотереями не досаждал, и счет Кирилл пополнил на днях, поэтому на безграмотный транслит, начинавшийся хамским обращением "Uvazhaemy abonent!", смотреть не стал, открыв набранное нормальной кириллицей сообщение: "Досточтимый Кирилл Валериевич, прошу простить за нечаянное беспокойство, но мне и Вам крайне необходимо, чтобы Вы не сочли за труд связаться со мной в любое удобное для Вас время. Я всегда на связи по номеру…".

Слегка ошарашенный изысканностью и длиной обращения Кирилл было собрался немедля звонить неизвестному лицу с прекрасными манерами, но комбинация цифр показалась смутно знакомой. Копаясь в адресной книге коммуникатора, он не сразу понял, что над ним кто-то крупно подшутил: телефонный номер, на который его просили позвонить, был его собственным, номер отправителя — аналогично. Какое-то время он туго соображал, кто и каким таким макаром мог взять его симку вчера вечером. Убедился, что никто — ни днем, ни ночью эта SIMM-карта не была даже подключена и спокойно лежала в кармашке чехла коммуникатора, где и пребывает по сю пору, в чем Кирилл не преминул незамедлительно удостовериться. И вообще, это та самая безымянная симка, полученная за подброшенную писакам тему журналистского расследования.

Осталось, предположить, что некий шутник скрытно проник к нему домой и в промежутке между 22.00 вечера и 6.50 утра воспользовался его симкой, чтобы отправить дурацкое послание. Принять этот бред за рабочую версию, право слово, невозможно человеку, находившемуся в течение последних суток в чрезвычайно здравом уме и почти трезвой памяти. И далее, не умножая число сущностей сверх необходимого, Кирилл решил списать шутку на нынешние глюки с мобильной связью. Пожалуй, кто-то действительно хотел с ним связаться, но в заголовке и тексте сообщения случайно появился номер Кирилла.

Разделавшись с помощью бритвы Оккама с необъяснимым телефонным явлением, он открыл очередное послание, на сей раз ясное и понятное, поскольку несомненно пришло от любимой женщины Дашки. В двух экземплярах Дашка желала ему спокойной ночи и на манер штампованной могильной эпитафии утверждала, что помнит его и любит. Засим она предлагала пообщаться на выходных. Общаться с Дашкой ночь напролет с субботы на воскресенье Кириллу не очень-то и хотелось, поэтому он решил соорудить ей пару посланий подушевнее, чтобы отложить когда-нибудь на потом Дашку и ее кудахтанье вкупе с невыносимой домохозяйственной суетой.

В этот момент тихой сапой загрузившийся ноут вдруг на все катушки и шпиндели грянул гимн о вставании голодных и рабов. Тут же Кириллу одновременно захотелось есть, пить, курить, а также почистить зубы, сходить в туалет и заняться утренней гимнастикой. От такого обилия приоритетных утренних задач последнее ночное сообщение осталось непрочитанным.

Прежде всего Кирилл поутру предпочитал чашку доброго растворимого кофе, потому как полагал, что не стоит с места в карьер подстегивать свой нежный организм ударной дозой вареного кофеина. Будь то рабочий день или выходной, утреннее бытие должно начинаться плавно и неторопливо. Для эксклюзивных и экстремальных обстоятельств у него имелись кофемолка и запас зерен нескольких сортов, но чаще всего он и думать не думал, едва-едва проснувшись, кочевряжиться у плиты с туркой, с трудом доводя до кондиции малорастворимый и, — что гораздо неприятнее — внезапно закипающий и убегающий напиток.

Первой чашки кофе не бывает без сигареты. Но первой утренней затяжкой Кирилл никогда не мог насладиться сполна: курить-таки вредно и по утрам, и по вечерам, а он еще в прошлом веке давал себе зарок избавиться от пагубной привычки. Какое уж тут удовольствие! Зато на второй сигарете угрызения совести умолкали и не мешали услаждать вкус и обоняние запретным плодом.

Приободрившись никотином и кофеином, Кирилл побаловал организм физическими нагрузками. Сначала он разогревал тело утренней гимнастикой, затем повесил на специальный крюк в дверном проеме неподъемный боксерский мешок и занялся монотонным делом отработки ударов. Минут через пять процесс пошел веселее — избиваемый мешок мелко вздрагивал и жалобно всхлипывал после частых и полноценных контактов с ударными точками верхних и нижних конечностей.

Приняв душ и позавтракав бутербродами с колбасой, Кирилл вспомнил о Дашке. Об отсутствии ее утренних сексуальных услуг он нисколько не горевал, но внезапно затосковал по вкусной, здоровой и обильной пище из Дашкиных рук. К тому же в ванной накопились отложения грязного белья — к умывальнику толком не подойти. Из унитаза пованивало, а окаменевшие следы приготовления холостяцких ужинов вокруг конфорок газовой плиты красноречиво свидетельствовали, что Дашка давненько не заглядывала к нему в гости.

О-хо-хо, черт с ней, с Дашкой, пускай себе приходит в субботу и пораньше, чтобы сначала успела побыть хорошей хозяйкой и лишь потом страстной любовницей.

Текст приглашения для Дашки Кирилл набирал на инфракрасной клавиатуре для наладонника. В свое время, поместив в карман рубашки умную машинку, он не сразу проникся ее коммуникативными возможностями. Поначалу на ней он читал, играл, на ходу слушал музыку. Зато потом в полной мере оценил всю прелесть общения с помощью посланий длиной до 160 символов. Особенно то, что не нужно мучиться со скрупулезным посимвольным набором на глупом мобильнике, предназначение коего передача голоса, а не машинописных работ.

С карманным компьютером эсэмэски Кирилла заблистали такими литературными изысками, что друзьям и знакомым было неописуемо жаль удалять его эпистолярные шедевры из переполненной памяти мобильников. Посланиями Кирилла они даже обменивались между собой, хвастаясь ими как автографами знаменитостей.

Больше всех SMS-увлечению сына радовались родители — даже из армии Кирилл звонил и писал им редко и нерегулярно, отвечая на одно письмо из четырех. А тут чуть ли не ежедневно почтительный сын интересовался их здоровьем и в деталях описывал, как он сам себя чувствует и что делает на работе и дома.

Сам Кирилл гордился собой и своими SMS с полным на то основанием. Когда редкие клавиатурные коммуникаторы и смартфоны не делают погоды в море заурядных устройств мобильной связи, искусство писать с чувством, с толком, с расстановкой встречается отнюдь не часто, и вовсе уж редко кто-либо пользуется беспроводной связкой сотовый телефон — карманный компьютер.

Ныне мобильная краткость — сестра таланта не рассказчика, пусть даже рассказы пишет сам Антон Павлович Чехов, а отправителя SMS. И если, быть может, когда-нибудь возродится некогда процветавший эпистолярный жанр, то этому чуду мы будем обязаны не стационарным интернет-пейджерам, не электронной почте и не сетевым дневникам-блогам, а службе коротких сообщений оператора мобильной связи. То бишь "Short Message Service", если хотите по-английски.

Мобильный интернет сверхновой генерации — это хорошо, но дорого и не для недоразвитых постсоветских стран, где о бесплатных точках беспроводного доступа ко всемирной паутине во всех маломальских для этого пригодных общественных местах приходится лишь мечтать. К тому же рядовому далеко не продвинутому пользователю с каждым днем становится все труднее безопасно входить в интернет, загаженный спамерами, педофилами и писателями вирусов. Тогда как эсэмэски можно без особых хлопот за умеренные деньги получать и отправлять куда и кому угодно.

Так, рассуждая о высоких информационно-технологических материях, Кирилл Дербанов быстро набрал душевное послание для Дашки, как обычно не отказав себе и ей в удовольствии уснастить текст рыцарскими куртуазностями. Разогнавшись, он сочинил целую трилогию и сам по отдельности отправил каждую часть адресату — SMS длиннее, чем 160 символов, наша GSM-связь не переваривает или давится, проглатывая их произвольно откусываемыми кусками.

Ни разу не поперхнувшись, коммуникатор Кирилла, трижды коротко звякнул в подтверждение отправления корреспонденции, а затем выдал соловьиную трель: пришло новое сообщение — доброго и сдобного утра Кириллу желал младший брат, коего любящие родители никак не могли не назвать Мефодием после первенца Кирилла.

Братский привет приятно удивил: капитан Дербанов, наконец, устроил дорогому родственнику регулярные тренировки в своем закрытом от чужих ведомственном тире. Из лапидарных иносказаний Мефодия следовало, что начиная с ближайшей пятницы раз в неделю старший сержант запаса Дербанов мог почти официально упражняться с ручным автоматическим оружием в течение двух часов.

Как-то весной Мефодий обещал Кириллу доступ в богато оборудованный тир компетентных органов под видом командированного из столицы майора из контрразведки. Стало быть, долгожданный майор появился, ему выделили лимит патронов и время для огнестрельных экзерсисов, и, как ожидалось, столичный гость предпочел пороховой гари в тире дым коромыслом в публичных кабаках и тайных борделях.

В благодарность растроганный Кирилл решил собственноручно изготовить и красиво распечатать для Мефодия эротический календарь представительского класса. Тому подобной продукцией дизайнер Дербанов занимался давно и профессионально, плодотворно снабжая дизайн-бюро, издательства и рекламные агентства одетыми, полураздетыми и полностью обнаженными виртуальными девушками. Не имевшие прототипов идеальные красотки выходили у него слишком красивыми, они выглядели соблазнительными, но самую малость ненастоящими, хотя он не стеснялся заимствовать у действующих фотомоделей и порнозвезд вполне материальные анатомические роскошества.

Обычно, тщательно изучая его возвышенное эротическое творчество, мужчины плэйбойского образа действия отрешенно вздыхали и безмолвно восхищались, а не чуждые немалой толики ханжества женщины также без слов окидывали виртуальность Кирилла беглым взором. Никому из них не могло прийти в голову, что виртуальное великолепие можно возжелать или ревновать к нему сексуального партнера.

Братский подарок Кирилла тоже должен был выйти в свет со значением, ведь Мефодий — большой ценитель женской красоты, пусть своей благоверной старался не изменять направо и налево. Идеальные образы чистой красоты на стене супружеской спальни в течение 12 месяцев станут напоминать счастливой семейной паре о том, что не все то золото, что блестит, широко раскинув ноги. Тем самым, он сумеет отдарить и толстожопую супружницу Мефодия — та не очень-то скрывала, что с большим трудом переносит деверя.

— А за это за все ты отдашь мне… не жену. На кой мне сдалась твоя Валька-корова? А "беретту", ту, что ты давеча приголубил на хазе у наркодеятеля, — начал Кирилл песнопение громко, а потом все тише и тише, закончив уже не репликой в сторону, а про себя: "У меня она будет целее, а у тебя Валька найдет, хай поднимет…"

Заранее предвкушая истинно мужское удовольствие от огнестрельной потехи, Кирилл подхватил с пола пятикилограммовую гантель и твердо ее нацелил на окно из пятиэтажки напротив. Оттуда по воскресеньям на весь квартал бухало многоваттное техно не меньше, чем в две сотни децибел. Гантелью отсюда поразить нарушителя общественного спокойствия едва ли возможно, а вот засадить в поганое окно из гранатомета Кириллу вполне было по силам. Несколько долгих минут удержав орудие страшной мести на весу и на расстоянии прямого выстрела, Кирилл вернулся к утренним заботам.

"Так-так, стирка, чистка отпадают — Дашка придет в субботу и все сделает, еще пусть пуговицу на рубашку пришьет, потом на рынок съездим или в оптовый магазин", — не без удовольствия планировал Кирилл, одновременно листая странички интернет-новостей. Ничего сенсационного и любопытного не обнаружив, он полюбовался на качественные изображения полярного сияния над каньонами американского Колорадо и кое-что скачал себе на будущее — Кирилл Дербанов ценил красивую фактуру и текстуру.

Спешить некуда. Поработать что ли?

На работе с утра его никто не ждал — народ и вожди в редакции скапливались пополудни — но отнюдь не возбранялось, чтобы дизайнер Дербанов принялся самоотверженно трудиться с первыми или там третьими петухами.

Быть по сему, и Кирилл решил отправиться в редакцию пораньше. Подобрать типажи для Мефодия и прикинуть, что с ними следует сотворить, можно дома, а вот обрабатывать их лучше в редакции — домашний ЖКИ-монитор нисколько не годился для подготовки изображений к печати.

С утра в тишине и покое заниматься творчеством не в пример продуктивнее, чем когда над душой толпятся сослуживцы и начальство. Какой уж тогда креатив?

Не оставляя креативных раздумий и селекционной работы, Кирилл кратко поговорил с Дашкой, едва не дав себя увлечь потоку бабских благоглупостей:

— Кирюша, родной! У нас в бухгалтерии все женщины читают твои эсэмэски. Спрашивают, почему ты не работаешь журналистом. Завидуют, что у нас такая любовь, такая любовь…

"Знали бы, дурищи, как я тебя люблю, вместе с писаками и твоей бухгалтерией", — подобные молчаливые комментарии очень помогали Кириллу вычленять значимую составляющую из Дашкиного обыденного словоизвержения.

— Давай, Кирюша, я к тебе в пятницу приеду, когда ты с работы вернешься? — искательно, о самом главном в конце, спросила Дашка, насилу покончив с сюсюкающим предисловием.

— Не получится, Дарья. В редакции корпоративная вечеринка. Без жен, мужей и любовниц. Главный шеф распорядился отпраздновать юбилейный выпуск, — отрезал Кирилл, пресекая робкие Дашкины притязания на неурочную любовь. О тренировке в тире он, ясное дело, предпочел умолчать — посвящать в такие дела пугливую и говорливую Дашку было никак невозможно.

— Извини, меня тут на работу срочно вызвали, — куртуазен Кирилл был далеко не всегда.

Общественный транспорт Кирилл никогда не проклинал и чувствовал себя в нем более чем комфортно — хмурый взгляд и внушительная комплекция пресекали в зародыше все попытки проникновения в запретную коммуникативную зону вокруг него. Если же сидеть, а не стоять, упираясь головой в потолок пассажирского салона, то тогда, вообще, благодать. Очевидно, Кирилл Дербанов прочно забыл, что такое ехать в час пик, когда в тесноте и обиде рабочий и служилый люд движется к трудовым свершениям нового дня.

Сегодня автобус был скорее наполовину пуст, чем заполнен duty free старухами и клетчатыми баулами, двигавшимися по направлению к центральному рынку — беспошлинная торговля с рук там начиналась намного позднее, чем легальный бизнес. Безошибочно вычислив владелицу товара с налоговой скидкой, Кирилл купил пару пачек безакцизных сигарет и уместившись у окна, потянулся за коммуникатором. Воткнул наушники, запустил ненавязчивую музычку и взялся за SMS.

В папке "Входящие" лежали два сообщения. И оба были отправлены вроде как с номеров SIMM-карт Кирилла. Вот так номер! Хотя на сей раз к странностям сотовой связи Кирилл отнесся гораздо спокойнее. Все в этой жизни бывает, и ничуть не удивительно, что неизвестный адресат безуспешно пытается с ним связаться и во второй, и в третий раз. Лучше посмотреть, что ему нужно, болезному, и Кирилл вывел на экран первое сообщение: "Глубокоуважаемый Кирилл Валериевич! Я весьма сожалею, что у Вас не было возможности вступить в контакт с моей скромной персоной".

Засим глянул на второе: "Многоуважаемый Кирилл Валерьевич, если, невзирая на всю Вашу занятость, Вы сочтете необходимым уделить часть Вашего времени общению со мной, то я покорно прошу подтвердить получение моих опрометчивых посланий по телефону…".

В конце странного SMS опять стоял телефонный номер Кирилла. Но ни в нем, ни в предшествующих посланиях неизвестного не значилось, что ему, собственно, нужно от Кирилла Дербанова. Если только не считать таковым просьбу уведомить о вручении адресату нелепой корреспонденции.

А была ни была! И Кирилл, полностью осознавая всю абсурдную неразумность своих действий, единым духом набрал и отправил себе самому, горячо любимому, SMS: "Достопочтенный абонент моих телефонных номеров! Ваши послания я получил и надеюсь на продолжение нашего приятного знакомства".

Коммуникатор насмешливо звякнул, сообщив, что уведомление отправлено. И не менее издевательской соловьиной трелью уведомил — "Входящие" пополнились свежеполученным SMS.

Дальше — больше. Кирилл вышел из автобуса и нисколько не забывая о том, что каждый дурак по-своему с ума сходит, набрал свой собственный номер, но вместо ожидаемых коротких гудков не услышал ровным счетом ничего, кроме тишины, ощущавшейся как нечто пустое, бесконечное и безграничное. Тогда Кирилл, заменив SIMM-карту, повторил эксперимент, и опять ответом ему была тишина ничем не заполненного пространства.

А вот на SIMM-карту, извлеченную из аппарата, дозвонится никак не удавалось. После третьего гнусавого "Абонент недоступен…" Кирилл пришел-таки в себя и перестал сходить с ума. Но уже в редакции, подключив к коммуникатору настольную акустику опять набрал номер подключенной симки.

В закрытом помещении телефонная тишина была всеобъемлющей, но не пугающей, а, скорее, домашней и уютной. Казалось, она как губка впитывала звуки из окружающей среды, собирала их, классифицировала и исследовала. Не было слышно даже паскудного фона скверных пластмассовых колонок, выведенных на полную громкость. Абсолютно бесшумно крутились пять вентиляторов системного блока, охлаждая навороченные компьютерные потроха. Также умолк вмонтированный в форточку кондиционер, по-прежнему гнавший сверху вниз холодный воздух.

Кирилл не глядя нащупал на коммуникаторе клавишу "отбой", и в мгновение ока все само собой зажужжало, зашипело, завыло, затрещало. Одинокая муха возобновила бесплодные попытки телепортироваться на улицу сквозь тройное оконное стекло туда, откуда до нее доносился по-родственному басовитый гул автомобильного трафика. Телефонного наваждения как не бывало, и Кирилл снова погрузился в привычную офисную атмосферу большой газеты в большом городе. Теперь ничто не говорило о поглощающей звуки и мысли абсолютной космической тишине из телефонной трубки.

Дабы обеспечить полную и окончательную победу здравого смысла, Кирилл сбежал по лестнице в оздоровительный центр, располагавшийся в цокольном этаже здания редакции. Там он не менее часа старательно восстанавливал душевное здоровье на силовых тренажерах и в бассейне.

Вернувшись к себе, он обнаружил на мониторе напоминание о редакционных заботах от ответственного секретаря. Тотчас его позвали к вышестоящей редактуре — непосредственное творческое начальство предпочитало давать указания исключительно устно, не умея и не желая воспользоваться с этой целью услугами локальной сети.

У художественного редактора Леонида Ефимовича Колядкина была плоская макушка и выдающаяся лысина, подобная лагуне на коралловом атолле. Кирилл его уважал как неслабого художника-карикатуриста, покладистого босса и чтил, как правила дорожного движения или распития спиртных напитков в общественных местах. Руководство и правила всегда следует выслушать, но слушаться по обстоятельствам, даже если бы коллаж, о котором ему толковал Ефимыч, не был готов еще на прошлой неделе.

С ответственной и безответственной газетной рутиной Кирилл расправлялся легко и непринужденно, так как все, что от него зависело, предпочитал делать вчера, а не сегодня. Делу — время, а в все остальные часы надо посвящать творчеству, и он с чистой совестью принялся за календарь для Мефодия.

Творить так творить! Он загрузил в ненаглядный "Phototiptop" отобранные дома и в редакции 18 изображений, — календарь он решил начать сразу с июля текущего года. Нынешнее жаркое лето должны были по идее представлять знойные брюнетки, естественно, зиму — фригидные блондинки, рыжие и шатенки вразнобой — весну и осень. Нужным оттенком волос для вторичных половых признаков он решил заняться позднее, можно ведь все наголо сбрить — естество и плоть тоже никуда не денутся.

Уже четыре года Кирилл не мог не нарадоваться, глядя на любимую программу растровой графики. Развернув "Phototiptop", Кирилл по-настоящему ощущал себя создателем-демиургом, из небытия извлекающим на свет новую реальность, где можно жить, дышать, любить, творить. Божественный "Phototiptop" с дополнениями-плаггинами делал Кирилла воистину всемогущим. Он мог и умел все или почти все: менять позы и ракурсы, освещение, пропорции фигуры, увеличивать или уменьшать анатомические частности и, разумеется, одевать и раздевать

По замыслам Кирилла, глянцевых календарных девушек для Мефодия предстояло облачить в минимальную военную униформу, ничего не скрывающую, скорее контрастирующую с достоинствами роскошных виртуальных форм. Для вящей выразительности типажи должны были держать, носить и хранить на теле прельстительные образцы стрелкового оружия. Таким образом, легко обмундированные и тяжело вооруженные девушки являли бы собой дизайн-концепт под рабочим названием "Дембельская мечта".

Концептуально такое не могло не польстить капитану госбезопасности Мефодию Дербанову, коему очень нравилось полагать, что он служит по военному ведомству, защищающему народ в целом от внешней угрозы, а не ковыряется во внутренних органах, прикрывающих конкретные кошельки и задницы от не всегда преступных посягательств того же народа. Хотя на самом деле Мефодий занимался сугубо внутренними делами: местной перевалочной базой наркотрафика Восток — Запад, доморощенными плантациями конопли, самопальной синтетической наркотой, а также всем прочим, что ему было приказано командованием.

К примеру, на сей день капитан Дербанов и его сотрудники охотились на подпольную фото- и видеостудию, промышлявшую не без успеха детской порнографией. Жесткие фотоэтюды и видеоролики эксклюзивно местного происхождения засветились у многих интернет-негодяев на далеких зарубежных доменах и серверах.

Мефодий и Кирилла официально привлек в качестве эксперта, не погнушавшись взять с родного брата подписку о неразглашении. Кирилл содействие следственным органам охотно оказал, но только техническое, высказав точное предположение, какой, по его профессиональному мнению, цифровой аппаратурой пользовались злоумышленники. Хотя мог бы помочь поконкретнее: пару месяцев тому назад о возможности легко и хорошо заработать на детских веселых картинках Кириллу прозрачно намекал Серж-фотограф. От Кирилла лишь требовалось оцифровать и довести до ума соответствующие изображения, снятые как профессиональной камерой, так и дешевыми мыльницами.

Кирилл без труда смог отказаться от недвусмысленного предложения, здраво рассудив: деньги деньгами, но связываться с криминалитетом, несомненно стоявшим за Сержем, явно чревато малоприятными последствиями. В этой связи Кирилл подозревал, что в прошлом году шебутной Сержик вовсе не случайно оказался рядом с тем местом, где замочили одного из отцов города, банкира и колоритного криминального авторитета Кухаря, до андроповской чистки и последующей отсидки подвизавшегося третьим секретарем обкома КПСС.

Рояль в кустах, наверное, найти можно, а вот штатив и здоровенный длиннофокусный объектив, едва ли. Хотя с помощью этой техники сидевшему в засаде Сержу Ивакину удалось в серии снимков запечатлеть приближение и самый момент входа винтовочной пули в глазницу Кухаря, когда тот прогуливался в парке имени товарища Луначарского в окружении телохранителей.

Снайпер с места преступления беспроблемно скрылся, папараццо тоже, и оба благополучно прихватили с собой все орудия труда, средства производства и улики. Стрелявший предпочел остаться неизвестным, а Серж Ивакин, опубликовав скандальные фотографии, произвел фурор, создав имя себе и газете — на допрос в прокуратуру нечаянного свидетеля убийства с шиком везли на лимузине главреда.

Теперь, став экспертом по порнографии у Мефодия, Кирилл не раз размышлял о том, как бы ему половчее подсказать брату, что разносчиков педофилии крышуют те, кому выгодна смерть Кухаря. Единственно, он опасался, как бы братец не вцепился в него мертвой гебешной хваткой и не вытянул все про Сержа — сдавать коллегу, пренебрегая корпоративной солидарностью, Кирилл совсем не собирался.

В тот момент, нежданно позвонив Кириллу, братец Мефодий был явно не дураком, а ясновидящим, поскольку оказался и проницателен, и легок на помине:

— Ну, что брат Дербанов? Всё похабные картинки мастыришь?

— Да все так, брат…

— Я через полчасика к тебе подскочу, спускайся на вахту, есть разговор.

Братья Дербановы с детства не любили ни опаздывать, ни появляться раньше времени. Ровно через полчаса едва Кирилл успел закурить на монументальных ступенях редакции, как из-за колонны выдвинулся Мефодий:

— Пошли ко мне в тачку…

Кирилла всегда удивляло, что вот они вышли очень похожи и ростом, и лицом, но на него пялятся все, кому не лень, а шествующий бок о бок братец Мефодий — будто человек-невидимка.

Конфиденциальная беседа братьев состоялась в безлюдном подземном гараже соседнего офисного здания в "Жигулях" с густо тонированными стеклами. Незаметно оглядевшись по сторонам, Мефодий распахнул дверцу казенной машины и уже внутри вручил красную книжечку с гербом:

— Удостоверение подлинное и на твое имя. Но ты — это не ты, а он, проверяющий из верхов. А фотография моя. В общем, здесь вам не тут, — Мефодий, обожавший армейский юмор, радостно загоготал.

— Значит, от забора и до обеда буду майором госбезопасности, или пока ваш майор не уедет, — подхватил армейскую серию Кирилл, изучая гебешные корочки. — А почему ты здесь точь в точь как я?

— На то и в нашем департаменте "Phototiptop" имеется. Между прочим, удостоверение не только на проходной в тире годится, но слишком не козыряй. Или, чтоб гаишника какого куда послать. Кому положено, знают, что ты — прикрытие. Сейчас, короче, три Дербанова в городе. Вопросы будут?

— Никак нет, товарищ капитан. Меньше знаешь — дольше спишь.

— Очко-то не жим-жим, майор? Вам кофе в постель или, может, ну его на..? Не желаешь, только скажи…

— Сам знаешь, нам татарам все едино…, — вдоволь отсмеявшись и договорившись, что место встречи, явки и пароли изменить нельзя, братья распрощались, довольные самими собой, своими отношениями и крутизной.

В редакции хорошее настроение Кирилла испортить было некому. Газетная рутина шла своим чередом, а того, что зашифрованный майор может его подставить, он ничуть не опасался: "Ксива — филькина грамота, ее подкинули, гебистов я консультировал строго официально, если только братец Мефодий какую подляну не готовит… А "беретту" у него надо бы выцыганить…"

Ко всем прочим удовольствиям, Кириллу доставили из компьютерного журнала DVD с новеньким шутером от первого лица. Стрелялку он должен был опробовать, а потом нелицеприятно покритиковать или, наоборот, похвалить, если игра невыносимо ему понравится.

Критику он наводил принципиально анонимную, всякий раз придумывая новый дурацкий псевдоним, ведь публиковали его не в самом журнале, а у смежников, на неофициальном сайте, посвященном играм. Платили за публикации символически и от случая к случаю, зато его пристрастному суду подлежали все лицензионные и пиратские новинки, зачастую раньше, чем ими начинали торговать в интернет-магазинах и на радиорынке.

Инсталлировать новую игру на казенном компе Кирилл не стал — незачем портить себе удовольствие антисанитарной обстановкой, где мешают, отвлекают, подглядывают, подсматривают, а курить надо бегать к огнетушителю в закуток-душегубку без окон. И пиво на рабочих местах техотдел запретил, а то дебильные писаки клавиатуры постоянно заливают. А какая же игра без пива? Играть надо дома.

Домой Кирилл возвращался, как обычно на скутере, без приключений и происшествий добравшись до своего гаражного лабиринта в пяти минутах ходьбы от дома. Через боковую дверку он закатил скутер в гараж, пристроив его позади потрепанного "фольксвагена-гольфа" школьного друга Вовика, изначально временно, а ныне постоянно прописавшемуся у Кирилла, тогда как сам автовладелец укатил на заработки в Германию, милостиво оставив хозяину гаража доверенность на право управления транспортным средством.

Шли к концу третьи сутки солнечного ветра.

Кирилл был начисто обделен кулинарными талантами как иные немузыкальные люди полностью лишены голоса и слуха — спеть-то могут, но уж очень фальшиво и паршиво. Кормиться всухомятку ему, тем не менее, не нравилось, и по вечерам он питался замороженными, быстрозамороженными, сублимированными и другими условно съедобными продуктами, подвергая их суровой термической обработке. Пусть он все делал четко по инструкции, но и сегодня пельмени у него отвратно разварились на мясо и тесто отдельно, обретя стойкий мыльный привкус, избавится от коего не помогли ни сметана, ни горчица.

Не глядя проглотив варево, и удовлетворив тем самым потребность дорогого организма в горячей пище, Кирилл занялся тем, в чем он знал толк — его ждал уже избавленный от упаковки диск с новенькой игрой, несомненно, изнывающей от нетерпения, когда же ее оценят по достоинству.

Несмотря на пиратское происхождение, DVD и вожделенный шутер встали на домашний компьютер Кирилла без сучка и задоринки. Выставив максимальные настройки, Кирилл, никуда не торопясь, тщательно исследовал игровой интерфейс, меню, придирчиво ревизовал арсенал вместе с доступным инвентарем. Решив, что с геймпадом будет лучше, чем на клавиатуре с мышью, двинулся вправо-влево, вперед-назад, присев выглянул из-за угла, перезарядил оружие, прицелился… — в общем и целом Кирилл внимательно изучил способы ведения огня и методику передвижения, предложенные разработчиками игры. Навскидку все было как надо, хотя не мешало бы чуть приглушить кое-какие визуальные эффекты — быстродействие превыше всего.

В первом приближении можно было предположить: игра пойдет, да и далеко пойдет. Впрочем, остерегаясь первых, обычно самых благородных велений сердца, не мешало бы сначала оценить впечатления от начальной, учебно-тренировочной миссии — нюансы взаимодействия с интерфейсом для Кирилла были важны не меньше, чем общая атмосфера игры.

Игра игрой, но следовало бы озаботиться внешними факторами. Отключив оба телефона и дверной звонок, Кирилл усилил амплитуду и тональность спецэффектов объемного звучания, таким образом, отгородившись от вероятных шумов и помех по всем азимутам.

Курс молодого бойца в этом шутере Кирилл не стал проходить до конца — ему не хотелось впустую терять время, когда игра была не хуже других и в ней все было в полном соответствии с канонами жанра.

Кирилл докурил, отхлебнул пива и расслабленно откинулся на длинную спинку кресла. Наступал долгожданный момент погружения в виртуальное пространство. Он в самом деле умел погружаться. Немного аутотренинга, удобная поза, подходящее настроение — и он полностью и без остатка единым духом перевоплощался в свое виртуальное другое "Я".

В состоянии погружения Кирилл без труда мог справиться с искусственным интеллектом виртуальных противников на любом уровне сложности. Без всяких кодов и читов он сам по себе входил в режим "бога" и даже с лимитированным боекомплектом был способен выполнить очередную боевую задачу, согласно приказу, сценарию и задумкам разработчиков.

В игре Кирилл не руководил слабоуправляемым аватарой, а сам был непреоборимым героем, прорывающимся сквозь сонмища и полчища врагов к заветной цели. Погрузившись, он не осознавал того, что держится за ручки манипулятора, шурует мышью по ковру или щелкает по клавиатуре, он просто и органично, делал то, что требовалось по ходу игры. И равных ему не было.

Если бы на пути его воплощения-аватары встретился какой-нибудь чемпион по киберспорту, то полетели бы от профессионала клочья брони и амуниции по всем виртуальным закоулкам. Но в сетевую игру Кириллу погрузиться никогда не удавалось. Разыгрывать он мог лишь одиночные миссии наедине с собой и своим компьютером. К сожалению, его виртуальное "Я" было существом капризным и непостоянным — эффект погружения был кратковременным и неустойчивым. Самым беспардонным образом Кирилла могло выдернуть из виртуального мира какое угодно неблагоприятное обстоятельство: от переполненного мочевого пузыря до истошного свистка чайника, оставленного в одиночестве кипятиться на плите. Или, что случалось крайне редко, внезапная гибель аватары-воплощения.

Вот и сейчас ультразвуковой писк комара, вдруг пронзивший виртуальное пространство-время, резко оборвал контакт Кирилла с аватарой, скрытно подбиравшимся к охраняемому объекту. Кирилл задергался, замельтешил, сдуру выстрелил, а через несколько мгновений обнаруживший себя виртуальный персонаж угодил под кинжальный огонь охраны и безвозвратно утратил остатки здоровья.

"Кретин, а фумигатор-то антикомариный, кто за тебя врубать обязан?", — расслабленно ругнулся на свою бестолковость Кирилл, с хрустом потянулся и вышел из игры.

Из виртуальной действительности он выходил легко, словно просыпался после приятного сновидения. Его даже ничуть не беспокоило то, что не удалось сохраниться, так как в отличие от мимолетных снов его память твердо удерживала все, произошедшее с ним и его аватарой на игровом пространстве. Никто и ничто не могло помешать Кириллу, вызнавшему этапы и особенности прохождения, вновь добраться до того места, откуда его вышибли, сохранить достигнутое на винчестере и дальше попробовать еще раз погрузиться.

Погружаться Кириллу удавалось не только в шутеры. В файтинге он мог лихо молотить соперников пудовыми кулаками или ловко колоть, рубить и резать оппонентов в ролевой игре. А садясь за руль-манипулятор он был непревзойденным гонщиком-асом. Столь же блестяще он управлялся с джойстиком на авиасимуляторах и в космическом пространстве.

По тому насколько успешно ему удавалось погрузиться, он оценивал любую игру, попадавшую к нему на жесткий диск. Если игра пошла, то он снисходительно прощал разработчикам мелкие и крупные огрехи вплоть до небрежно отрисованных действующих лиц и ландшафтов. Единственного смертного греха, коего он никогда и ни при каких условиях не мог попустить игроделам — это выход в свет неустойчивых программ, раз за разом и самым подлым образом прочь вылетавших на рабочий стол.

Странное дело, но глубоко пристрастный и сугубо необъективный анализ Кирилла находил живой отклик среди посетителей сайта, где публиковали его критические опусы. Он даже иногда отвечал тем, кто ему посылал на E-mail сайта свои отзывы и пожелания.

Одно время Кирилл думал попробовать вживе выйти на единомышленников — а вдруг кто-нибудь тоже способен погружаться не на словах, а на деле? — но потом оставил мысли о сетевой игре с эвентуальными братьями по разуму, потому как пришел к печальному выводу: технически невероятно совместить, синхронизировать и бесперебойно поддерживать хрупкое и эфемерное виртуальное погружение в неблагоприятных условиях грубого тварного мира.

А за здорово живешь являть себя городу и миру, заводить новых случайных знакомых Кириллу не хотелось. К тому же он не желал ни на йоту нарушать свою анонимность и переходить из тылового разряда уединенных читателей в передовой отряд публичных писателей, осаждаемых безудержными толпами друзей и недругов. Писательские и, паче чаяния, журналистские слава и тщеславие Кирилла нисколько не привлекали — ни в коей мере или масштабе. Напротив, скромность и анонимность как нельзя лучше способствовали критическим амбициям Кирилла, некогда пять лет получавшего высшее образование на филологическом факультете, где его почем зря учили анализировать и критиковать. Кирилл со вкусом, но резво отрецензировал опробованный шутер, растекаясь мыслями по 22 дюймам монитора. Ему легко удалось отыскать в игре неимоверные виртуальные красоты, тогда как он иронично, но сдержано похвалил удобство пользования инвентарем и выбор оружия.

Подключив телефон и законнектив модем, Кирилл Дербанов вошел в открытый для мусора почтовый ящик derban@…, откуда он обычно отправлял корреспонденцию в сомнительные адреса или регистрировался в совсем уж подозрительных местах. Отослав на игровой сайт рецензию, он не дрогнувшей рукой собрался было одним кликом удалить накопившейся за три недели спам, но рука все же дрогнула. Добру не пропадать, а почту надо сортировать, даже откладывающуюся в долгом почтовом ящике. Среди добра в ящике отыскались письма из Германии от старого друга Вовика и от отставной подруги Женьки из Америки. Оба в лучшем эмигрантском стиле жаловались на скуку, приглашали к себе в гости и обещали каждый свое: Вовик — вдоволь выпить и закусить, а Женька — всласть потрахаться. Ничего выдающегося — Кириллу такого добра хватало и без заграницы, поэтому оба приглашения он без сожалений отклонил.

Тяжеленное письмо весом два с лишним мегабайта тоже не могло стать приятным сюрпризом для Кирилла. Нисколько не сомневаясь, что ему прислали вложенные картинки с вирусом, он открыл письмо, но увидел совсем уж пакостную вещицу: во вложении нагло фигурировал непристойный исполнительный файл xxx.exe. Сразу удалять порнозаразу Кирилл не стал, а злорадно заархивировал и скопировал, чтобы завтра в редакции презентовать сисадмину Петру Осову. Петр, он разберется. Системщик Осов по прозвищу Рыжий Ос профессионально коллекционировал вирусы и антивирусы. Если же Кириллу достался какой-нибудь уникальный экземпляр или нечто сверхновое, то огненнобородый Петр будет ужасно рад пополнить коллекцию, поднять тревогу, и оба они внесут свой скромный вклад в дело борьбы всего прогрессивного человечества с вредоносными кодами и программами.

В свою очередь, Кирилл внимательно посмотрел, не появились ли у него в системе подозрительные процессы и лишние файлы. У интернет-поисковиков он тоже не нашел никаких ссылок на присланный xxx.exe. Но на всякий случай запустил антивирус и с чувством исполненного долга ушел на балкон покурить, попить пива да поглазеть на полярное сияние.

Чтобы не мешать работающему антивирусу, Кирилл подключил к ноутбуку внешний телевизионный тюнер и пробежался было по каналам — а вдруг по ТВ что-нибудь интересное показывают? — но, едва не погибнув от передозировки рекламы, немедленно оставил это опасное занятие. Он давно уже пришел к выводу, что просмотр телепрограмм сродни потреблению анаши или плана — непривычному человеку тошно и противно, а втянувшийся наркоман-извращенец имеет бездну удовольствия, расплачиваясь за него зависимостью от тупорылой рекламы, тягомотных сериалов и тенденциозных новостей. Иначе Кирилл не мог себе объяснить, почему во времена интернета и фильмов на DVD масса народу уставилась в свои телевизоры, сосредоточенно пытаясь чего-то там разглядеть и расслышать в коротких паузах между громобойными рекламными блоками.

Удалив себя от телевизионной рекламы путем аппаратного отключения, Кирилл взялся за более безопасное развлечение — просмотр чужих и сочинение своих SMS. В данный момент его никто конкретно не интересовал и потому он только Дашке и Мефодию пожелал приятных сновидений, а от себя самого, то есть опять со своей SIMM-карты получил два новых послания: "Драгоценнейший Кирилл Валериевич! Как хорошо, что Вы нашли возможность связаться со мной и продолжить наше знакомство".

Во втором содержалась просьба: "Не сочтите за труд открыть полученный Вами файл xxx.exe. Ваш интерактивный регистрационный номер…".

— Ну, дают копоти вирусописатели, — вслух восхитился Кирилл. — Разводить всю эту бодягу с SMS только для того, чтоб в наглую открыто заслать мне парашу удаленного администрирования. Неужто кому-то маловато показалось залезть в компьютеры сотовой связи? Таперича и за меня взялись. Обломаетесь, господин хороший…

Тут Кирилл злорадно представил, как они завтра с Рыжим разберутся с почтовым интернет-червем и самим ублюдком-вирусописателем. Да и для газеты будет темка что надо — как никак компьютерное преступление века. Достаточно вспомнить о глюках в компах всюду и везде за последние дни. Так сказать, глобально и локально.

Здесь Кирилл не преминул еще раз глянуть на письмо с этим отвратным xxx.exe. Как и ожидалось, оно было послано с derban@… прямиком на derban@… — все в точности как с SMS.

Теперь Кирилл Дербанов нашел подходящее объяснение странным сообщениям. Ларчик, откуда исходили непонятные послания, по его мнению, открывался предельно просто. Взяв под дистанционный контроль компьютеры операторов мобильной связи можно преспокойно хулиганить, отправляя всякие сообщения кому можно и нельзя.

— Нам-то нельзя, а то мы сделаем кому-то много бо-бо, — вынес он вирусописателю приговор и, отложив планы ответного удара на завтра, Кирилл с ноутбуком завалился читать.