"Доктор Z" - читать интересную книгу автора (Хеллер Франк)

3

За этим ланчем акции скептицизма были весьма низки. Доктор не пытался скрывать своего поражения, но те доводы, которые он приводил, были недостаточно красноречивы для правоверных.

— Я сознаюсь, — говорил он с опущенным в тарелку взором, — что я недоверчив. Но в том, чему я был свидетелем сегодня, не может быть места недоверию!

Доктор поднял свой стакан, приветствуя господина Баршьеса, который ответил тем же, только забыв отпить из своего стакана. Казалось, утренний эксперимент истощил его силы. Он почти не говорил. Но этого вовсе и не нужно было. Крофтон и Кроуэл выступали в его защиту с большим рвением, чем если бы он сам говорил за себя. Повторялась старая история: ученики, видевшие чудо, становятся большими фанатиками, чем сам чудотворец. Еще до того, как закончился ланч, мистер Кроуэл и мистер Крофтон построили целое новое учение. И первой их заботой было обратить всех сомневающихся.

— Если бы вы своими собственными глазами не видали этого, — кричал мистер Крофтон, — то вы, конечно, стали бы отрицать, что это вообще возможно!

— Нет, не думаю, — сказал доктор. — Я очень немногое на свете заранее объявляю невозможным.

— В таком случае, если бы вы не прямо отрицали этот факт, — загремел мистер Кроуэл, — то вы постарались бы сжить его со света своими рассуждениями.

— Само собой разумеется, что я постарался бы найти этому естественное объяснение, — согласился доктор, не поднимая глаз.

Мистер Крофтон не преминул воспользоваться случаем:

— Почему же вы теперь не сделаете этого?

Доктор имел такой вид, точно на него напали врасплох. Он поднял свои круглые глаза к потолку, мигнул несколько раз и потом посмотрел на мистера Крофтона.

— Теперь? — повторил он.

— Да, вот именно теперь! — настаивал на своем неумолимый Крофтон. — Почему вы не находите естественного объяснения явлению, свидетелем которого вы были? Это лучше всяких рассуждений. Найдите научное объяснение тому, что мы видели сегодня утром, и я уверую в вас! В противном случае вам придется простить меня, если я останусь сторонником господина Баршьеса.

Доктор стал рисовать какие-то фигуры на меню, лежавшем возле его прибора.

— А в чем заключается объяснение господина Баршьеса? — спросил он.

Баршьес вздрогнул, точно оторванный от совершенно других мыслей.

— Мое объяснение? — сказал он и закрыл глаза. — У меня нет никакого объяснения. Разве можно объяснить сновидение? Впрочем, я забыл, вы говорите, что можете объяснить. Ну а такой сон, который потом сбывается? Я почувствовал, как по моему телу прошел магнетический ток, он толкнул меня к плакучей иве, ветка нагнулась к земле… остальное вы сами знаете.

Доктор продолжал рисовать на своем меню площадку с деревьями, одно возле другого, с их характерными особенностями.

— Вы взяли ветку самшита, — сказал он. — Не могло ли это иметь значение?

Веселость его противника была необыкновенно шумлива.

— Вот это называется научным объяснением! — воскликнул он. — Порода дерева — ключ к разгадке! Браво! Браво! Ха-ха!

Мистер Кроуэл, мистер Крофтон и все сидящие за столом присоединились к его хохоту. Доктор пытался было заговорить, но его прерывали раскаты смеха.

— Посмотрите на него, — прошептал мистер Крофтон довольно громко, — ну разве он не похож на паяца?

Наконец доктору дали возможность заговорить.

— Вот видите ли, в этом случае я принужден буду в качестве ученого стать в оппозицию господину Баршьесу, — сказал он под новые взрывы смеха. — С моей точки зрения, с моей строго научной точки зрения, в данном случае порода дерева имеет решающее значение. С веткой другой породы господин Баршьес никогда не нашел бы того, что он нашел. Неужели вы будете настаивать на том, господин Баршьес, что ветка яблони сделала бы то же самое?

— Да! — со вздохом вырвалось у счастливого экспериментатора между двумя раскатами смеха.

— Или, например, ветка грушевого дерева?

— Полно, перестаньте! Да!

— Или ветка серебристой… серебристой березы?

— Да-а-а-а…

Смех господина Баршьеса медленно сошел на нет. Он украдкой взглянул на доктора, но доктор не поднимал глаз от своего рисунка, на котором к остальным деревьям прибавилось несколько берез. Взгляд господина Баршьеса проследил за взглядом доктора, и он перестал смеяться.

— Березы? — повторил он, глядя на рисунок. — А почему бы и нет?

— Вот в этом и заключается весь вопрос. Вы говорите «да», а я говорю «нет». Давайте разрешим этот вопрос самым простым способом — путем пари?

Он задумчиво нарисовал лошадь среди деревьев — беговую лошадь. Господин Баршьес поднял свои глаза с рисунка на лицо доктора, круглое и добродушное, как луна востока.

— Пари?

— Да. Я возьму ветку самшита, а вы возьмете какую-нибудь другую. Я утверждаю, что найду больше вашего. Нет… пусть лучше каждый из нас останется при том, что он найдет!

Господин Баршьес, казалось, не понимал, шутят ли с ним или говорят серьезно, но англичане за столом подняли гул.

— Пари! That's right! Надо и ему дать шанс! Посмотрим, что этот маленький…

Господин Баршьес попробовал было протестовать, но никакие протесты не помогали.

— Пари — это хорошая вещь! Вы, конечно, не верите в его болтовню, Баршьес? Ну так и держите пари!

Через какие-нибудь пять минут все встали из-за стола и отправились в путь. В передней маленький доктор остановил хозяина дома.

— Мистер Троубридж, if you please! Можно у вас попросить заступ?

— Заступ?

— Да. Очень может быть, что господин Баршьес найдет еще золото, может быть, я найду только банку из-под анчоусов, но мне не хотелось бы выкапывать ее голыми руками.

Ответом был новый взрыв смеха. Зажав под мышкой заступ, доктор открывал шествие, направляясь к полю для гольфа, где он с величайшей серьезностью срезал две ветки. Одну, еловую, он протянул своему противнику, вторую, ветку самшита, оставил себе.

— Кто начинает?

Господин Баршьес, который, видимо, был в бешенстве от всей этой истории, гримасой дал понять, что доктор может начинать.

Доктор закрыл глаза так, что длинные ресницы бросили мягкую, бархатную тень на его полные щеки; он прижал руки к телу точно так же, как это сделал господин Баршьес, и судорожными движениями стал передвигаться по газону. Англичане следили за ним, потешаясь от души. В зеленом спортивном костюме с короткими брюками, который он надел к ланчу, доктор ужасно был похож на гальванизированную лягушку. Вот он стал приближаться к группе из трех серебристых берез. Перед средней из них с ним точно сделался припадок конвульсий: ветка в его руке была направлена вниз. Он выпрямился и провел рукой по лбу.

— Здесь! — проговорил он, указывая на место перед березой.

Англичане, смеясь, захлопали в ладоши.

— Как вы думаете, доктор, что бы это могло быть? Водопроводная труба? Коробка из-под сардинок?

Доктор, не отвечая, схватился было за заступ, но его предупредил господин Баршьес.

— Позвольте мне, как заинтересованному в пари, — пробормотал он с гримасой, которая должна была изображать улыбку. Он замахнулся — «почему так высоко?» — подумали остальные — и опустил заступ. Одновременно раздался крик нескольких человек:

— Берегитесь! Берегитесь!

Заступ со свистом опускался на голову доктора. Но прежде чем он успел коснуться ее, маленький толстый ученый сделал прыжок в сторону того, кто замахнулся им. Обхватив своими короткими руками его туловище, он яростно сжимал его до тех пор, пока тот не очутился на земле.

— Мистер Троубридж! — задыхаясь, проговорил доктор. — Помогите мне! Ему не удалось убить меня заступом, но он очень сильный… он…

Остальные стояли, словно пораженные громом. В чем дело? Но когда противник доктора резким движением освободил свои длинные руки и вцепился ими в его жирную шею, англичане пришли в себя. Им редко приходилось видеть лицо, дышащее такой жаждой крови, как лицо господина Баршьеса. Через три минуты он был уже под надежной охраной шести добрых британских кулаков, и доктор поднялся с земли весь перепачканный, тяжело дыша.

— Что такое, в чем дело? — начал мистер Троубридж, но не получил ответа на свой вопрос и не потрудился даже повторить его.

Ибо, вместо того чтобы давать какие-либо объяснения, доктор схватил заступ и принялся раскапывать дерн. Он копал, копал так, что пот ручьями струился по его лицу, и в конце концов работа его увенчалась успехом: между корнями березы обнаружилась большая жестяная коробка, и, когда доктор ударом заступа вскрыл ее, глазам присутствующих представилось не золото, но самая большая пачка ассигнаций, какую им когда-либо приходилось видеть в жизни.

— В чем дело? — удалось наконец выговорить мистеру Троубриджу. — И вы тоже волшебник? И неужели все мое поле для гольфа полно денег?

Но показав рукой на свою шею, доктор отклонил всякие объяснения, взял жестянку и быстро пошел вперед по направлению к вилле.

Господин Баршьес, который следовал той же дорогой под охраной шести крепких британских кулаков, начал серию отборнейших голландских ругательств, и только благодаря необыкновенным своим способностям и возможностям голландского языка он к моменту возвращения на виллу не закончил этой серии и ни разу не повторился.