ГЛАВА II НОВЫЙ АНТИСОВЕТСКИЙ ПОХОД АНТАНТЫ

Подготовку нового похода против Советской республики империалисты начали сразу же, как только стал очевидным провал их ставки на Деникина. В качестве главной силы нового похода против Советского государства Антанта решила использовать на этот раз контрреволюционную клику буржуазно-помещичьей Польши и белогвардейского генерала Врангеля. По словам В. И. Ленина, буржуазно-помещичья Польша и Врангель — это были две руки империалистов. Одновременно с польскими милитаристами и Врангелем правящие круги Франции, США и Англии стремились вовлечь в антисоветский поход пограничные с Россией буржуазные государства: Финляндию, Эстонию, Латвию, Литву, Румынию и буржуазно-националистические республики Закавказья.

Одним из активных организаторов нового вооруженного похода против Советской страны выступала французская буржуазия. Открыто отвергая политику установления мирных взаимоотношений с Советской страной, глава французского правительства Клемансо заявил в декабре 1919 г., что, с его точки зрения, союзникам не только не следует заключать мир с Россией, но что они не должны даже вступать с ней в какие-либо взаимоотношения. «Между большевиками и нами, — подчеркивал Клемансо, — спор может быть решен только силой».¹

«Социалист» Мильеран, пришедший на смену Клемансо в начале 1920 г., продолжал ту же антисоветскую политику.

«Мы знаем, — указывал В. И. Ленин, — что Франция поджигает Польшу, бросая туда миллионы, потому что она все равно обанкротилась и ставит теперь последнюю ставку на Польшу».²

Деятельное участие принимали в подготовке нового антисоветского похода и правящие круги Англии. Они так же ненавидели Советскую власть, как и французские империалисты. Однако в отличие от государственных деятелей Франции, которые не считались с провалом всех прежних антисоветских авантюр и стояли за немедленное продолжение войны, хотя бы силами одной буржуазно-помещичьей Польши, английские государственные деятели после разгрома армий Колчака, Деникина и Юденича стали более осторожно подходить к подготовке новых авантюр. Можно сказать, что они очень сильно (и не без оснований) сомневались в успехе похода армии Пилсудского.

В беседе с министром иностранных дел Польши Патеком в январе 1920 г. английский премьер-министр по существу сам признал авантюризм нового похода Антанты против Страны Советов. «Шесть месяцев тому назад, — говорил Ллойд-Джордж, — налицо имелось сплоченное движение против большевиков, в котором принимали участие Колчак, Деникин, Польша, балтийские государства, Финляндия и Великобритания (в Архангельске). Польша в то время была лишь звеном в широком комбинированном движении, направленном со всех сторон против большевиков. Теперь же Польша одинока. Союзники ушли из России. Колчак и Деникин разбиты. Эстония заключила перемирие, и, если он располагает правильной информацией, такое же перемирие собирается заключить Латвия».³

Вследствие противоречий между Францией и Польшей, с одной стороны, и Англией, с другой — последняя с оговорками шла на поддержку Пилсудского. Успехи польской армии привели бы к усилению Польши — этого союзника Франции, что совершенно не отвечало интересам английского империализма. Однако при всех колебаниях английское правительство с некоторыми оговорками всецело одобрило и поддержало подготовку войны против Советского государства. Оно развернуло огромную деятельность по реорганизации остатков деникинской армии, укрывшихся в Крыму, а также по укреплению сил контрреволюции на Кавказе.

Английское правительство представило в начале января 1920 г. в союзнический Военный комитет в Версале меморандум о положении на Кавказе. В результате обсуждения этого документа комитет 12 января принял решение, в котором указывалось: «Если не удалось свергнуть большевизм на его собственной земле, то можно остановить его распространение в некоторых наиболее опасных направлениях, таких, каким является, например, Кавказ. В этих целях необходимо обсудить вопрос о создании военного барьера на Кавказе. Принимая во внимание неустойчивое положение местных правительств (буржуазно-националистических. — Н. К.) и неподготовленность их военных сил, этот барьер должен быть организован при помощи европейских войск силами до двух дивизий».⁴ 19 января 1920 г. на заседании «совета пяти» государств Антанты, при обсуждении положения на Кавказе, Ллойд-Джордж высказался за усиление военной помощи марионеточным правительствам грузинских меньшевиков, армянских дашнаков и азербайджанских мусаватистов.

Как и в прежние годы, вдохновителями и активными организаторами нового антисоветского похода были империалисты США, которые продолжали занимать непримиримую позицию по отношению к Советскому государству. В меморандуме президенту Вильсону от 3 декабря 1919 г. государственный секретарь США Лансинг цинично заявил, что борьба всеми имеющимися в наличии средствами за свержение Советской власти и за создание в России «правительства нового типа» является якобы «правом и интересом, если только не долгом Соединенных Штатов Америки и других просвещенных наций земного шара…».⁵ Таким образом, правительство США, выражая интересы американских монополий, снова подтвердило, что непримиримая борьба за уничтожение Советской власти в России была и оставалась одним из основных принципов американской агрессивной внешней политики.

В начале 1920 г. правящие круги США приняли все меры, чтобы спровоцировать нападение польских милитаристов на Советскую страну. Так, 1 февраля 1920 г. Советскому правительству стала известна телеграмма американского посольства, направленная из Варшавы в Вашингтон. В ней содержались грубые измышления о том, будто Советская Россия готовит нападение на Польшу. Касаясь этой телеграммы, В. И. Ленин указывал, что американский капитал всеми силами старается втравить Польшу в войну с Советской Россией.⁶

Осуществляя подготовку нового похода против Советской России, империалисты старались вовлечь в него прибалтийские государства. Блок этих государств с буржуазно-помещичьей Польшей, по мнению Антанты, мог бы явиться серьезной силой в антисоветской борьбе.

Правящие круги США, Англии и Франции еще в 1919 г. предпринимали попытки создать антисоветский блок прибалтийских государств. «Мы прекрасно знаем, — указывал В. И. Ленин, — что на Финляндию, Эстляндию и другие мелкие страны оказывались все меры воздействия для того, чтобы они воевали против Советской России». Однако попытки Антанты не увенчались успехом. Мы выиграли тяжбу с Антантой, отмечал Ленин, она рассчитывала на малые государства и вместе с тем от себя их оттолкнула, «ибо Антанта была хищником, который хотел их давить».⁷

В начале 1920 г. Антанта предпринимает новые шаги по созданию блока прибалтийских буржуазных государств совместно с буржуазно-помещичьей Польшей. Для этого в январе в Гельсингфорсе была проведена конференция, в которой участвовали представители Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы и Польши. Конференция с точки зрения Антанты должна была способствовать вовлечению прибалтийских государств в вооруженную борьбу с Советской республикой. Западные империалисты мечтали использовать армии прибалтийских стран в новом антисоветском походе, подчинив их своему руководству. Встреча в Гельсингфорсе не оправдала надежд ее организаторов. Она закончилась провалом. Более того, Прибалтийские буржуазные государства пошли на установление мирных отношений с Советской страной. 2 февраля Эстония заключила мирный договор с Советским правительством. Одновременно велись мирные переговоры с Латвией и Финляндией.

Буржуазные правительства этих государств отказались от участия в антисоветском походе совместно с буржуазно-помещичьей Польшей и пошли на мирные переговоры с Советской республикой не из-за любви к рабочим и крестьянам России. Буржуазия всего мира, в том числе и прибалтийских стран, смотрела на Страну Советов как на своего врага. Почему же все-таки буржуазные прибалтийские республики вынуждены были пойти на мирные переговоры?

В. И. Ленин указывал, что в империалистическую эпоху весь мир распадается на громадное количество больших и малых государств, причем небольшие государства являются совершенно беспомощными перед богатейшими державами и целиком им подчинены. Советская страна в противоположность империалистическим державам и прежде всего таким, как США, Англия и Франция, проводила политику уважения прав и интересов всех государств, больших и малых. Благодаря такой политике Советское правительство смогло заключить мир с Эстонией вопреки всем проискам международного капитала.

Большие усилия прилагали правящие круги стран Антанты, чтобы втянуть в новый антисоветский военный поход буржуазно-помещичью Румынию. Как и Польша, Румыния находилась в большой экономической и политической зависимости от Англии, Франции и США. Решающее воздействие на экономику Румынии оказывал иностранный капитал. Об этом можно судить по таким данным: в 1914 г. в Румынии имелось 96 нефтяных акционерных обществ, общая сумма капитала которых составляла 403,6 млн. лей, из которой на долю германских монополий приходилось 27,3%, голландских — 24,2, английских — 23,6, американских — 6,2, французских — 5%. Доля же румынских капиталовложений в нефтяной промышленности составляла только 8,1%.⁸ Засилье иностранного капитала имело место и в других отраслях промышленности. В общей сумме 636,5 млн. золотых лей промышленных акционерных обществ иностранный капитал составлял 511 млн. лей.⁹

Господство иностранного капитала над румынской экономикой обеспечивало ему решающее влияние и на политику Румынии. До и во время первой мировой войны важнейшие позиции в народном хозяйстве занимала Германия, после войны — Англия, Франция, США.

Характеризуя положение Румынии и Польши в тот период, В. И. Ленин указывал, что «обе страны оптом и в розницу проданы заграничным капиталистам».¹⁰

Империалисты Англии, Франции и США диктовали свою политику буржуазно-помещичьей Румынии, они превратили ее в один из контрреволюционных форпостов в Европе и использовали, так же как и буржуазно-помещичью Польшу, в качестве тарана против Страны Советов. Весной 1919 г. Антанта, как отмечал В. И. Ленин, «руками румынских палачей»¹¹ зверски задушила Советскую власть в Венгрии.

За «верную службу» румынские правящие круги получали от своего хозяина «вознаграждение» за счет других государств. Так, пользуясь покровительством Антанты, румынские интервенты в январе 1918 г. захватили у Советской России Бессарабию, а потом и Буковину. Вопреки требованию буковинского народного веча, принявшего 3 ноября 1918 г. решение о воссоединении Буковины с Советской Украиной, Буковина по Сен-Жерменскому мирному договору, который был подписан 10 ноября 1919 г. между государствами Антанты и Австрией, официально была передана Румынии. Но Нейискому мирному договору, продиктованному Антантой Болгарии 27 ноября 1919 г., за Румынией закреплялась Южная Добруджа.

Еще в декабре 1919 г. Черчилль и Клемансо разрабатывали план совместного выступления против Советской России буржуазных государств: Польши, Румынии, Финляндии. В январе 1920 г. Верховный совет Антанты, на котором присутствовали Клемансо, Ллойд-Джордж, Нитти, маршалы Фош и Вильсон, Черчилль, адмирал Битти, вынес решение: предоставить оружие и снаряжение белогвардейским силам в России и использовать для антисоветской борьбы польскую, румынскую и финскую армии.¹² На этом заседании присутствовал премьер-министр Румынии Войда Воевод, который заявил в своем выступлении: «Против сильных войск большевиков стоим мы и поляки. Если речь идет о войне против большевиков, нам необходима немедленная и эффективная помощь».¹³ Из приведенного высказывания следует, что по существу глава румынского правительства не возражал против участия в новой войне против Советской страны. Все дело упиралось лишь в получение эффективной помощи от Антанты. И эта помощь была оказана.

Советское правительство прилагало все усилия к установлению прочных мирных отношений с Румынией. 15 января 1920 г. была послана народным комиссаром иностранных дел Г. В. Чичериным нота с предложением начать мирные переговоры.¹⁴ Но Антанта и зависимые от нее реакционные правящие классы Румынии не хотели мира. Чтобы обмануть народные массы, реакция развернула в Румынии клеветническую кампанию, распространяя измышления о том, будто Румынии угрожает опасность со стороны Советской республики.

Рабочий класс и трудовое крестьянство Румынии решительно выступили против политики войны, за мир с Советской Россией. Они требовали от румынского правительства, чтобы оно поддержало советскую мирную инициативу. В начале 1920 г. в Румынии прокатилась волна массовых народных выступлений за мир с Советской страной. Многолюдные демонстрации трудящихся за мир прошли 2 марта 1920 г. в Бухаресте, Плоешти, Ботошани, Бузэу, Текуче. Особенно мощным было выступление в Бухаресте, где перед демонстрацией состоялся массовый митинг, на котором было заявлено:

«Красная Россия не представляет опасности для румынского народа, она, наоборот, является надежным союзником». После митинга трудящиеся вышли на демонстрацию с лозунгами: «Мы хотим мира с Советской Россией».¹⁵

Под давлением народных масс румынское правительство вынуждено было пойти на уступки. Однако оно не имело права самостоятельно решать вопрос о мире. Премьер-министр Войда Воевод направился в Лондон. После совещания с Ллойд-Джорджем глава румынского правительства направил из Лондона 3 марта 1920 г. телеграмму на имя НКИД РСФСР о согласии начать мирные переговоры. 15 марта 1920 г. Войда Воевод уведомил Советское правительство о том, чтобы мирные переговоры проводить в Варшаве.¹⁶ Но переговоры не состоялись. Во время пребывания Войда Воевода в Лондоне румынские реакционные силы, опиравшиеся на поддержку империалистов Франции, объявили правительственный кризис и создали новый кабинет министров во главе с генералом Авереску. Новый премьер решил действовать открыто, заявив, что в вопросе о мире с Советами Румыния действует в соответствии с планами союзников. «Мы должны войти в согласие с Польшей, — вещал генерал Авереску, — чтобы узнать ее стремления и чтобы обеспечить полное согласие с Антантой, от которой мы ждем указаний».¹⁷

Правительство Авереску и министр иностранных дел Ионеску были готовы выступить вместе с Пилсудским против Страны Советов. По этому вопросу румынский буржуазный историк И. Иорга писал:

«Таке Ионеску, находящийся под влиянием Запада… был настроен оказать Польше военную помощь. Большевики были готовы вести переговоры с румынским правительством, где ему хочется… но это повлекло бы за собой срыв польского плана и отказ от формальной просьбы, сделанной англо-французами».¹⁸

Политика войны, которую проводила румынская реакция, встретила решительное сопротивление со стороны широких народных масс Румынии. Более того, даже часть румынской буржуазии хорошо понимала всю опасность и гибельность выступления Румынии против Советской России. Характерно в этом отношении заявление одного из румынских буржуазных деятелей, которое было сделано летом 1920 г.:

«Мы воевать не хотим, да и, пожалуй, не можем. Нас толкает Франция», которая угрожает нам выступить с требованиями в Верховном Совете с пересмотром мирного договора не в нашу пользу.¹⁹

Тяжелое внутреннее состояние, сочувствие румынских трудящихся Советской России, оппозиционное настроение некоторых кругов буржуазии — все это делало выступление Румынии совместно с Польшей маловероятным. Тем не менее угроза была достаточно реальной, и советское командование вынуждено было держать наготове необходимые силы на случай выступления Румынии против Советской республики.

Антанта пыталась также вовлечь в антисоветский поход буржуазно-националистические правительства Армении, Грузии и Азербайджана. Однако успешное наступление советских войск в начале 1920 г. на юге России, с каждым днем возраставшее революционное движение народов Закавказья, руководимое коммунистами, мудрая национальная политика Советской власти привели к провалу планов Антанты. Под давлением народных масс марионеточные контрреволюционные правительства закавказских республик вынуждены были вначале объявить нейтралитет, а потом пойти на мирные переговоры с Советской республикой.

Итак, Антанте не удалось в 1920 г. создать антисоветский блок государств, являвшихся до Октябрьской революции окраинами России. План организации широкого военного похода против Советской страны провалился. В новом наступлении против Советской России империалисты Франции, США и Англии могли рассчитывать только на польских милитаристов и Врангеля.

Готовя основной удар против Советской страны с запада и юга, государства Антанты одновременно стремились активировать военные действия империалистической Японии на Советском Дальнем Востоке.

Разгром Советской республикой в 1919 г. армий Колчака, Деникина, Юденича, Миллера и других белогвардейских генералов, которых поддерживала Антанта, протесты трудящихся в странах капитала против антисоветской интервенции заставили правящие круги США, Англии и Франции к началу 1920 г. вывести свои войска с территории Советской России и, в частности, с Дальнего Востока. Но это не означало, что они отказались от продолжения вооруженной интервенции. Они изменили лишь формы и методы ее.

В результате соглашения между США, Англией, Францией и Японией осуществление вооруженной интервенции против Советской страны на Дальнем Востоке в 1920 г. взяли на себя целиком японские империалисты. Правительство США официально заявило, что не будет мешать Японии в ее действиях против Советской страны.

9 января 1920 г. Государственный департамент США направил японскому послу в Вашингтоне специальный меморандум, в котором сообщалось о решении американского правительства увести свои войска с Дальнего Востока. При этом подчеркивалось, что правительство США «не собирается создавать каких-либо препятствий мерам, которые японское правительство может найти необходимыми для достижения целей, являвшихся основой взаимодействия американского и японского правительства в Сибири». Вместе с тем было заявлено, что США не отказываются от своих интересов на Дальнем Востоке и в Сибири, «а равно от своего намерения совершенно открыто и дружески действовать совместно с Японией во всех практически осуществимых планах».²⁰

22 января 1920 г. японское правительство в специальном меморандуме выразило свое удовлетворение заявлением государственного секретаря по поводу того, что американское правительство не возражает против возможного решения Японии одной оставить свои войска в Сибири и в случае нужды послать свои подкрепления.²¹ Через несколько дней, 30 января 1920 г., Государственный департамент США вновь сделал заявление Японии о том, что США не являются противником односторонней японской интервенции в Сибири. При этом было подчеркнуто, что «правительство США хотело бы иметь уверенность в том, что японское имперское правительство оправдает возлагаемое на него доверие и будет проводить ту же политику, которую взаимно согласились осуществлять оба правительства в Сибири».²²

Правительства Франции и Англии были хорошо информированы о происходивших переговорах между США и Японией.

Как видно, налицо существовала согласованность между военными действиями, которые предпринимались Антантой с запада и юга силами буржуазно-помещичьей Польши и Врангеля и японскими войсками на Дальнем Востоке.

Что же собою представляла Польша, которой империалисты Антанты отводили роль основной ударной силы в новом антисоветском походе?

Своим возрождением польское государство было обязано Великой Октябрьской социалистической революции, которая освободила народы, изнывавшие под гнетом самодержавия, предоставив им право самим решать свою судьбу, вплоть до свободного отделения и образования самостоятельных государств. 29 августа 1918 г. Советское правительство издало декрет, объявлявший недействительными договоры о разделе Польши, заключенные царским правительством с Пруссией и Австрией во второй половине XVIII в. За польским народом было признано право на восстановление единства и образование самостоятельного государства. Происшедшие под влиянием победы Октября революции в Германии и Австро-Венгрии, в свою очередь положили конец австро-германской оккупации Польши. Перед польским народом открылись широкие возможности для строительства новой, свободной жизни. Но власть в стране была захвачена реакционными буржуазно-помещичьими националистическими элементами во главе с махровым контрреволюционером Юзефом Пилсудским, который оказался наиболее подходящей фигурой для буржуазии и помещиков. Захват власти кликой Пилсудского явился следствием раскола рядов рабочего класса Польши и предательства интересов трудящихся правонационалистическими лидерами Польской социалистической партии (ППС). Для прикрытия контрреволюционной буржуазно-помещичьей диктатуры, обмана народных масс из представителей правого крыла ППС и людовцев (крестьянских партий) было создано правительство во главе с Морачевским, названное «рабоче-крестьянским». Себя же Пилсудский объявил «начальником государства» (т. е. диктатором) и главнокомандующим польской армии.

Придя к власти, Пилсудский прежде всего принялся за подавление революционного движения в стране, которое под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции в России ширилось с каждым днем.

В Польше во главе революционного движения встала Компартия, созданная в декабре 1918 г. в результате объединения Социал-демократии Королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ) с левым крылом Польской социалистической партии (ППС-«левица»). По инициативе коммунистов были созданы в ноябре 1918 г. Советы рабочих депутатов в Домбровском угольном бассейне, в Люблине, Варшаве и в других местах. Число Советов на территории бывшего Королевства Польского достигало 80.²³ В ряде мест при Советах были организованы отряды Красной гвардии.

Буржуазия и лидеры ППС объявили созданные в Польше Советы незаконными и враждебными государству. Так называемое «рабоче-крестьянское» правительство «социалиста» Морачевского бросило на подавление революционного движения вооруженные силы, разогнало Советы, произвело массовые аресты среди революционных рабочих и ввело в стране чрезвычайное положение.

Расправившись с революционно настроенными массами рабочих, пепеэсовцы расчистили почву для установления в Польше открытой контрреволюционной диктатуры. К власти пришли национал-демократы — ведущая партия крупной буржуазии и помещиков. С 1919 г. под их руководством объединились все другие реакционные партии Польши. Блок этих партий стал называться «народно-национальным союзом». Целью союза было уничтожение в Польше революционного движения, укрепление буржуазно-помещичьего строя и борьба против Советской власти в России. В. И. Ленин так характеризовал партию польских национал-демократов: «…польская народовая демократия, соответствующая нашим кадетам и октябристам, — самые озлобленные контрреволюционные помещики и буржуазия…».²⁴

Пилсудский и его приспешники понимали, что при вооруженном столкновении с Советской Россией буржуазно-помещичья Польша не выдержит борьбы один на один. Они понимали также, что, в случае если в стране вспыхнет пролетарская революция, поражение господствующих классов Польши станет неизбежным. Поэтому польская буржуазия охотно пошла на сговор с правительствами крупнейших империалистических государств — США, Англии и Франции. В свою очередь американские, английские и французские империалисты, используя шаткое положение польских реакционеров, приложили все усилия, чтобы подчинить себе польское государство, лишить его политической и экономической самостоятельности.

В грабительской Версальской системе договоров буржуазно-помещичьей Польше отводилась роль одной из главных сил для борьбы против Советской России. В соответствии с этим создатели Версальского мира определили и границы польского буржуазно-помещичьего государства. Не желая ослаблять Германию, империалисты Антанты оставили за ней западные польские земли, захваченные немецкими войсками во время первой мировой войны. Польше как бы в качестве компенсации за потерянные территории предоставлялась возможность значительно расширить свою территорию на Востоке за счет украинских, белорусских и литовских земель. Но главное заключалось здесь не в желании авторов Версальского мира возместить территориальные потери польского государства, а в их стремлении превратить Польшу в орудие борьбы Антанты против Страны Советов и толкнуть ее на путь развязывания агрессивной антисоветской войны.

При содействии правительств стран Антанты блок контрреволюционных партий буржуазно-помещичьей Польши создал в январе 1919 г. новое правительство во главе с национал-демократом Падеревским. В состав кабинета вошли также представители ППС. Правительство Падеревского еще более усилило репрессии против рабочих и батраков. Одновременно польские помещики и буржуазия развернули наступление на жизненные интересы трудящихся.

Установив контрреволюционную диктатуру, национал-демократы при полной поддержке американо-англо-французского империализма развязали агрессивную войну против Страны Советов. В 1919 г. польские правящие круги, воспользовавшись исключительно тяжелым положением Советской республики, отражавшей в этот период ожесточенный натиск интервентов с востока и юга, вторглись в пределы Западной Украины, Западной Белоруссии и Литвы. Им удалось захватить огромную территорию, населенную преимущественно украинцами и белорусами. В захваченных районах Украины и Белоруссии польские оккупанты восстановили власть помещиков и капиталистов, вернули им поместья, фабрики и заводы. У крестьян были отобраны поделенные ими помещичьи земли. В некоторых районах захватчики ввели настоящую барщину: крестьяне должны были два дня в неделю работать на помещика. Из предприятий и учреждений были уволены десятки тысяч рабочих и служащих, заподозренных в сочувствии Советской власти. Общественные организации трудящихся разгромлены.

Население подвергалось жестокому национальному гнету. Официальным языком на оккупированной территории был объявлен польский. Белорусские и украинские школы были закрыты. На захваченной территории польские интервенты вели себя, как банда грабителей, отбирая у населения хлеб, скот, птицу, одежду, деньги. Грабежи и насилия над местными жителями были официально разрешены главным командованием польской армии.

Колонизаторские действия польских оккупантов вызывали всеобщее сопротивление, начались массовые восстания трудящихся против оккупантов.

Освободительную борьбу Белоруссии против оккупантов возглавляла Коммунистическая партия Литвы и Белоруссии. В оккупированном Минске был создан подпольный коммунистический центр. Минский комитет организовал небольшие, но крепкие подпольные коммунистические организации в Слуцком, Борисовском, Бобруйском, Молодечненском и других районах.

В телеграмме Реввоенсовета Юго-Западного фронта 12 февраля 1920 г. сообщалось В. И. Ленину о том, что в районе Дубно, Ровно, Староконстантинова и по всей Волынщине, занятых польскими оккупантами, происходят крестьянские восстания. Восставшие захватили город Староконстантинов. Польское командование вынуждено было перебросить из района Любар часть своих сил на подавление восстания.²⁵ В апреле 1920 г. восстанием была охвачена вся Минская губерния. Крестьяне отрядами в 250–500 человек вели ожесточенную борьбу с польской жандармерией, изгоняли помещиков, вернувшихся вместе с оккупантами. Крупное восстание произошло в Восточной Галиции. В области было объявлено военное положение, тюрьмы были переполнены арестованными. В Дамбе и Львове оккупанты организовали концентрационные лагеря.²⁶ Волнения охватили и другие районы.

Для подавления восстаний оккупанты использовали регулярные войска. Огнем артиллерии они сметали с лица земли целые деревни. При этом погибло много мирного населения. После подавления восстания интервенты учиняли жестокие расправы над его участниками. Репрессиям подвергались не только непосредственные участники восстаний, но и те, кто был заподозрен в сочувствии восставшим. Но жестокие репрессии польских оккупационных властей не сломили волю трудящихся Украины и Белоруссии к социальному и национальному освобождению.

Захват Западной Украины и Западной Белоруссии был началом осуществления агрессивных планов польских помещиков и буржуазии. Однако развивать наступление, вести длительную войну против Советской России буржуазно-помещичья Польша не могла без серьезной, всесторонней помощи государств Антанты.

Авантюристская внешняя политика польских реакционных правящих классов привела Польшу в состояние крайнего экономического упадка. Экономика Польши с давних времен была тесно связана с Россией. До войны польская металлургическая промышленность работала на высококачественной криворожской руде и донецком угле. Война и разрыв отношений с Советской страной парализовали польскую металлургическую промышленность. К 1 апреля 1920 г. в Польше работали всего три доменные печи с месячной производительностью в 2400 т. Количество рабочих, занятых в металлургическом производстве, уменьшилось с 21 тыс. (до войны) до 5 тыс. (в 1920 г.).²⁷ Резко сократилось число действующих заводов и фабрик во всех отраслях промышленности. К 1920 г. по сравнению с довоенным временем работало всего лишь 18%: предприятий машиностроения, 20% текстильных, 32% кожевенных, 41%; предприятий по обработке пищевых продуктов. В упадке находилось и сельское хозяйство, производительность которого в 1920 г. составляла половину довоенной.

Внешнеторговый баланс Польши стал пассивным. Разрушенное польское хозяйство ничего не могло дать на экспорт. Наоборот, приходилось ввозить машины, сырье, продовольствие, вооружение и снаряжение для армии.

Для того чтобы покрыть дефицит, польское правительство прибегло к иностранным займам, увеличению прямых и косвенных налогов на трудящихся. Выпуск бумажных денег достигал колоссальных размеров. Только в период с 6 июня по 22 декабря 1919 г. было выпущено и направлено в оборот денежных знаков на сумму 5,1 млрд. марок. При этом выпуск бумажных денег в июне и декабре 1919 г. на сумму в 3,6 млрд. марок был «вызван неотложной необходимостью, в первую очередь связанной с нуждами армии».²⁸

Важнейшей причиной, приведшей польскую экономику на грань катастрофы, являлась авантюристическая политика польского правительства, направленная на развязывание войны против Советской страны. 15 января 1920 г. министр финансов Грабский поставил вопрос о дополнительном выпуске бумажных денег на сумму 3 млрд. марок. Увеличение количества бумажных денег неизбежно вело к их обесценению, к росту спекуляции и непрерывному ухудшению положения польских трудящихся.

Рабочий класс и трудовое крестьянство в 1920 г. усилили борьбу за улучшение своего положения, за мир и свободу. Сообщая о росте революционных настроений среди рабочих, инспекторат главной полиции Польши 26 января 1920 г. доносил:

«…Среди польского пролетариата как в Домбровском угольном бассейне, так и в Варшаве, Лодзи, Люблине и Кракове имеет место сильное движение. Апатия… сменилась революционной горячкой, которая выливается в забастовки и решительные выступления».²⁹

Через два дня в другом рапорте главной полиции отмечалось: «Рабочие всех партий вместе с большой массой беспартийных рабочих требуют начать широкое совместное выступление с целью улучшения материального положения польского пролетариата… агитация за проведение всеобщей экономической забастовки является очень интенсивной. Она пользуется большой популярностью».³⁰

Польский рабочий класс под руководством Компартии выступал не только с экономическими, но и политическими требованиями, направленными на изменение существующего политического режима в Польше и за мир с Советской страной.

Вполне понятно, что Польша, находясь в столь тяжелом состоянии, была неспособна без помощи Антанты вести войну против Советской республики. В донесении Госдепартаменту от 17 января 1920 г. американский посол в Варшаве Гибсон сообщал: «Глава государства генерал Пилсудский не раз говорил мне, что, хотя Польша крайне нуждается в мире, с его стороны было бы глупостью подписать какой-либо договор с большевистским правительством».

Как сообщал далее Гибсон, Пилсудский «пришел к выводу, что ему в этом вопросе (о войне и мире. — Ред.) не остается никакого выбора, и, если его армия не будет снабжена необходимыми материалами, я уверен, что будет целесообразнее вступить в переговоры о заключении мирного соглашения…»

Гибсон прямо заявил, что правящие буржуазно-помещичьи круги Польши согласны воевать против Советской страны, однако они не имеют для этого необходимых запасов вооружения и военных материалов.

«В настоящее время, — отмечал Гибсон, — наличие обмундирования, включая недавно полученное, едва достаточно для того, чтобы люди, находящиеся в армии, могли пользоваться им хотя бы в течение двух месяцев. С началом активных военных действий можно ожидать кризиса… Экипировка, вооружение и запасы боеприпасов будут достаточными только в том случае, если не развернутся операции большого масштаба.» ³¹ В донесении, посланном в Госдепартамент 8 февраля 1920 г., Гибсон писал: «…руководящим мотивом в поведении представителей польского правительства в настоящее время является то, что желают великие державы…».³² В этом же донесении Гибсон снова предупреждал, что без всесторонней помощи США и других стран Антанты наступление польской армии неизбежно закончится поражением. Правительства США, Англии и Франции дали понять польским руководящим кругам, что они не должны идти ни на какие мирные соглашения с Советской республикой.

Правящая польская клика приняла к сведению это указание Антанты. Касаясь данного вопроса, английский посол в Варшаве Румбольд 17 января 1920 г. информировал Лондон: «Премьер-министр (польский. — Н. К.) сообщил мне, что польское правительство довело до сведения большевиков, что оно не может дать определенного ответа на их мирные предложения до тех пор, пока не посоветуется с союзниками. Премьер-министр заявил, что это является доказательством того, что поляки решили не предпринимать каких-либо шагов в этом направлении без совета союзников».³³

Возникает вопрос, почему только одна Польша из всех приграничных с Советской Россией буржуазных государств включилась в антисоветский поход Антанты?

Как подчеркивал В. И. Ленин, Антанта рассматривала Польшу в первую очередь в качестве «тарана против Советской республики».³⁴ Польское буржуазно-помещичье государство находилось в полной зависимости от США и Франции. Американский и французский капитал укрепил свое влияние в решающих отраслях польской экономики.

«Польша, — указывал В. И. Ленин, — скупается агентами Америки. Нет ни одной фабрики, ни одного завода, ни одной отрасли промышленности, которые бы не были в кармане американцев».³⁵

Вооруженные силы Польши находились фактически под верховным командованием Версальского союзнического военного комитета, возглавляемого маршалом Фошем. Все это обеспечивало диктат правящих кругов Антанты.

Из всех приграничных с Советской республикой буржуазных государств Польша обладала наиболее сильной и боеспособной армией, которая могла еще вести антисоветскую войну. При этом следует заметить, что польская армия, используя крайне тяжелое военное положение нашей страны, к 1920 г. сравнительно легко захватила значительную территорию Советской Белоруссии и Украины. Красная Армия в то время вела борьбу на Восточном и Южном фронтах, громила белогвардейские полки под Петроградом и поэтому не могла дать отпор польским интервентам. Временные успехи польской армии создавали иллюзии у правящих кругов Польши о непобедимости своих войск.

Основываясь на опыте «победоносного» ведения военных действий против Советской страны в 1919 г. и полагаясь на поддержку могущественной Антанты, польские правящие круги во главе с Пилсудским считали, что они смогут разбить Красную Армию и уничтожить Советскую республику.

Подготовку буржуазно-помещичьей Польши к антисоветскому походу в 1920 г. взяли в свои руки Франция, США и Англия. Заботу о формировании и подготовке к антисоветской войне польской армии приняло на себя французское правительство. Еще в 1919 г. в Польшу была переброшена созданная на территории Франции в период 1917–1918 гг. 70-тысячная польская армия под командованием генерала Галлера, которая предназначалась для участия в первой мировой войне на франко-германском фронте. Армия Галлера усилила те вооруженные силы, которыми располагал Пилсудский в то время.

Реорганизацией и подготовкой польских войск руководили французские военные инструкторы. Польская армия еще в 1919 г. приняла французскую систему организации и обучения войск. Из Франции она получала и все необходимое вооружение. «В военном положении, — писал польский генерал Кутшеба, — помощь Франции в нашей борьбе с Советами была полной. Эта помощь проявлялась главным образом в поставках нам оборудования и военного материала».³⁶ Только с 1 января по 1 июля 1920 г. из Франции в Польшу было послано 27 поездов, груженных военным имуществом.

Марсель Кашен, выступая 4 декабря 1928 г. на заседании французского парламента, с возмущением указывал, что французское правительство только в течение весны 1920 г. предоставило польским милитаристам 1494 орудия, 350 аэропланов, 2800 пулеметов, 327 500 винтовок, 42 тыс. револьверов, 800 грузовых автомобилей, 4500 повозок, 518 млн. патронов и 10 млн. снарядов.³⁷

Франция поставляла Польше вооружение, боеприпасы и снаряжение в кредит. К лету 1920 г. Польша получила от Франции долгосрочных кредитов на сумму, превышающую ½ млрд. франков.

В течение первой половины 1920 г. США также направили польской армии 20 тыс. пулеметов, свыше 200 бронеавтомобилей и танков, более 300 самолетов, 3 млн. комплектов обмундирования, 4 млн. пар солдатской обуви, большое количество медикаментов, полевых средств связи и т. д.³⁸

США предоставили буржуазно-помещичьей Польше заем на 50 млн. долларов и заключили с ней в начале 1920 г. контракт, по которому правительство Пилсудского могло закупать в любом количестве армейское снаряжение на условиях кредита сроком на шесть лет,³⁹ при этом США обязывались все закупаемые Польшей военные материалы перевозить на американских судах.

За счет присланного из Франции, США и Англии вооружения и снаряжения можно было оснастить значительную часть польской армии, создать резервы, необходимые для новых формирований и восполнять потери вооружения в ходе войны.

Экономической подготовкой Польши к войне правящие круги США руководили главным образом через Американскую ассоциацию помощи, во главе которой стоял небезызвестный реакционер Греберт Гувер. Свое отношение к Советской стране Гувер позже выразил с исключительным цинизмом: «Говоря по правде, цель моей жизни — уничтожение Советской России». В тесном контакте с Гувером действовали военный министр США Бейкер и генерал Таскер Х. Блисс. По заданиям Гувера работала и группа американских советников при польском правительстве — полковник Барбер (по техническим вопросам), Дюранд (по вопросам продовольствия) и Ирвинг Шуман (по коммерческим вопросам).

В Америке Гувер развернул кампанию по оказанию всемерной поддержки Польше в ее антисоветской борьбе. В этом деле он не гнушался никакими средствами. Он отправил польским милитаристам 23 млн. долларов, собранных среди населения США в помощь сиротам войны европейских стран.

Не оставался безучастным к подготовке к антисоветскому походу и Ватикан, который был тесно связан с правящей кликой Пилсудского. Он рассматривал Польшу как свою вотчину, в которой католическая церковь была крупнейшим земельным собственником, а высшие служители церкви сплошь и рядом являлись выходцами из землевладельческой аристократии. Интересы Ватикана совпадали с интересами империалистических кругов Антанты. Не случайно Ватикан не только благословлял кровавую политику империалистов, направленную на удушение первого в мире пролетарского государства, но и принимал непосредственное участие в антисоветской борьбе.

Ватикан надеялся при помощи «великой католической Польши» распространить свое влияние на Восточную Европу, чтобы превратить ее в оплот контрреволюции. Его замыслы были с достаточной ясностью сформулированы в передовой статье газеты «Матен» 16 марта 1920 г. «Великая Польша, распространяющая при помощи Украины свое влияние от Риги до Одессы, — такова основная цель, вокруг которой вертится вся восточная политика Ватикана»⁴⁰ — писала газета. Первоочередной своей задачей Ватикан ставил, по словам кардинала Гаспарри, основание «независимого» украинского государства как «форпоста католицизма на востоке».

Для достижения этой цели Ватикан не только использовал средства «святой церкви», но и принимал активное участие в вооружении петлюровских банд. Римский папа через своих агентов вел переговоры с Петлюрой. Ватикан предполагал передать петлюровцам большое количество военного имущества, полученного от итальянского правительства в счет погашения своих долгов святой церкви.⁴¹

Империалисты США и других государств Антанты спешно сколачивали польскую армию. К весне 1920 г. в армии Пилсудского уже насчитывалось до 740 тыс. человек.

Характеризуя состояние польской армии в 1920 г., К. Е. Ворошилов отмечал: «Если кто из молодых товарищей может подумать, что польская армия не представляла собой современной, хорошо организованной армии, тот сильно ошибется. Польша выставила в 1920 г. с помощью Антанты хорошо обученные, лучше нашего вооруженные и прекрасно снабженные войска».⁴²

Под руководством представителей Антанты был разработан план наступления против Советской России. Непосредственно разработкой этого плана занималось французское командование во главе с маршалом Фошем. Стратегический план предусматривал разгром советских войск Юго-Западного фронта и захват Правобережной Украины. После этого намечалось перегруппировать главные силы на север для разгрома советских войск в Белоруссии. Удар польской армии с запада должен был поддержать Врангель наступлением белогвардейской армии из Крыма.

Империалисты были особенно заинтересованы в том, чтобы первоначальный удар был нанесен на Украине. Здесь заправилы Антанты рассчитывали получить продовольствие, богатейшие источники каменного угля и железной руды — Донбасс и Криворожье. Вооруженное вторжение на Украину интервенты решили прикрыть демагогическими заявлениями о том, что наступление польских интервентов на Украине якобы имеет целью «освобождение» Украины, оказание «помощи» украинскому народу. В качестве «выразителя» интересов украинского народа интервенты выдвигали известного авантюриста атамана Петлюру.

Петлюра, мечтавший стать главою буржуазного украинского государства, не имел достаточных сил для борьбы с Советской властью. Поэтому он охотно принял предложение Пилсудского о сотрудничестве. 21 апреля 1920 г. Петлюра заключил с Пилсудским договор, по которому Польша признавала «независимость» Украины, а Петлюра за это «признание» отдавал Польше Западную Волынь, Галицию, часть Полесья, Холмскую область. Свыше 8 млн. украинцев, населяющих эти земли, Петлюра согласился передать в рабство буржуазно-помещичьей Польше.

По секретной военной конвенции, которая была подписана в Варшаве 24 апреля 1920 г., польское правительство обязывалось оказывать Петлюре всестороннюю военную помощь в борьбе против Советской власти. Далее указывалось, что все буржуазно-националистические украинские части на территории Правобережной Украины должны действовать против советских войск под общим руководством польского командования. В свою очередь «правительство» Петлюры должно было взять на себя снабжение продовольствием польских войск на украинской территории.

При помощи Петлюры польское командование готовило к действиям в тылу советских войск кулацкие банды, во главе которых ставились петлюровские офицеры. В дальнейшем командование польских войск объединило их и обеспечило вооружением. Так, в начале апреля 1920 г. в районе Балта — Ананьев из кулацких националистических банд был создан крупный отряд под командованием полковника Ю. Тютюнника.

Оценивая результаты соглашения Петлюры с Пилсудским, В. И. Ленин подчеркивал, что этот договор вызвал еще большее ожесточение среди украинского населения, усилив переход на сторону Советской России целого ряда полубуржуазных и буржуазных элементов.⁴³

Польские милитаристы мечтали при содействии Врангеля молниеносным ударом уничтожить Красную Армию и в кратчайший срок закончить войну. Они полагали, что Советская Россия, ослабленная гражданской войной, не сможет устоять против польской армии, пользующейся всемерной поддержкой США, Франции и Англии. Но они жестоко просчитались. Советские люди по зову Коммунистической партии поднялись на отечественную войну против интервентов.

Кроме буржуазно-помещичьей Польши, американо-англо-французские интервенты готовили в поход против Советской России белогвардейского генерала Врангеля. Его войска, находившиеся в Крыму, состояли из остатков разгромленной деникинской армии. Уже в первые месяцы 1920 г. империалисты Антанты принимали самые энергичные меры, чтобы поднять боеспособность разбитых деникинских частей, засевших в таком удобном для обороны месте, как Крым, и отчасти поэтому избежавших полного уничтожения. Впрочем, белогвардейские войска в Крыму удержались зимой и в начале весны 1920 г. не только в силу выгодного для обороны географического положения Крымского полуострова.

Еще в марте 1920 г. силы белогвардейцев в Крыму, по свидетельству Врангеля, не превышали 3,5 тыс. штыков и 2 тыс. сабель. Остатки разбитой Добровольческой армии прибыли в Крым в полном расстройстве. Конные части, за исключением одной кавалерийской дивизии генерала Морозова, насчитывавшей 2 тыс. сабель, не имели лошадей, обозов, артиллерии и пулеметов. Моральное состояние белогвардейских войск было весьма невысоким.⁴⁴ Вполне понятно, что такая «армия» была небоеспособна.

И вот в этот тяжелый для белогвардейцев момент им на помощь вновь пришли государства Антанты и в первую очередь Англия и США. Они организовали снабжение белогвардейцев оружием и боеприпасами и помогли привести их в порядок. С помощью Антанты в Крым было переброшено по морю около 25 тыс. человек из бывшей Добровольческой армии и до 10 тыс. — из Донской.⁴⁵ Белогвардейцев в Крыму возглавил Врангель.

Генерал Врангель командовал при Деникине вначале Кавказской, а потом Добровольческой армией. После разгрома деникинских войск из-за разногласий с Деникиным он в марте 1920 г. выехал за границу. Изгнанный «черный барон», как его называли в народе, нашел пристанище в Константинополе. В начале апреля 1920 г. к нему явился английский генерал де Робек и передал ему телеграмму начальника английской военной миссии при ставке Деникина — генерала Хольмана с приглашением прибыть в Севастополь для выборов заместителя Деникину. Врангель принял приглашение и на английском военном корабле «Император Индии» был доставлен в Севастополь. Туда же в начале апреля для утверждения Врангеля на посту главнокомандующего прибыл и английский представитель адмирал Сеймур.⁴⁶

Вместо Деникина, потерпевшего военное и политическое банкротство, правящие круги Антанты выдвинули на пост главнокомандующего контрреволюционными войсками в Крыму генерала П. Врангеля. 4 апреля генерал А. Деникин под давлением представителей Антанты сложил с себя обязанности главнокомандующего и подписал приказ о назначении главнокомандующим генерала Врангеля.

Чтобы облегчить формирование, организацию и подготовку белогвардейских войск к антисоветскому походу, Антанта прибегла к дипломатическому трюку. Английский министр иностранных дел лорд Керзон по поручению правительств США, Англии и Франции 11 апреля 1920 г. передал Советскому правительству предложение об амнистии для белогвардейцев, а немного позже — ноту с предложением о заключении перемирия между Красной Армией и войсками Врангеля.

Ответ последовал 14 апреля.⁴⁷ Советское правительство выражало готовность приступить к обсуждению вопросов, поставленных в телеграмме Керзона. Вместе с тем в ответе указывалось на тот факт, что военные действия «в настоящее время в более крупном масштабе ведутся польским правительством, нежели остатками деникинских сил». Обращая внимание на этот факт, Советское правительство разоблачало истинные цели английских правящих кругов, которые, разглагольствуя о мире, на самом деле к нему вовсе не стремились, ибо установление мира прежде всего зависело от положения на польском, а не на врангелевском фронте. Английское правительство заботилось вовсе не о мире, а об обеспечении передышки для белой армии.

18 апреля, ссылаясь на то, что ответ Советского правительства якобы не получен, английское министерство иностранных дел заявило, что если Советская страна не выполнит требований, изложенных в нотах Керзона, то британскому флоту в Черном море будет дан приказ «оказать всемерную защиту армии в Крыму (врангелевцев. — Я. К.) и сохранить для нее найденное там ею убежище».⁴⁸ Английский адмирал Сеймур официально довел до сведения Врангеля содержание английских нот, направленных Советскому правительству, и обещал ему, что английские корабли будут охранять белогвардейскую армию в Крыму.

Глава французской миссии в Крыму генерал Манжен 23 апреля ознакомил Врангеля с телеграммой морского министра Франции, в которой указывалось, что «французское правительство будет согласовывать свои действия с правительством Великобритании, дабы поддержать генерала Врангеля, предоставляя ему всю необходимую материальную поддержку, пока он не получит от Советов условий перемирия, обеспечивающих его армии соответствующее положение».⁴⁹

Англия отклонила предложение Советской республики о переговорах и 25 апреля снова повторила свое требование о прекращении военных действий против Врангеля, угрожая в противном случае применить оружие. Свои провокационные выходки английское правительство прикрывало фальшивыми фразами о миролюбии, о желании прекратить гражданскую войну в России.

Отправляя Советскому правительству ноту за нотой с требованием перемирия, правительства стран Антанты ни на минуту не прекращали подготовку войск Врангеля к наступлению. В начале 1920 г. к берегам Крыма непрерывно подходили американские, английские и французские транспортные суда с вооружением, боеприпасами и снаряжением для врангелевской армии. Так, на американском пароходе «Сангамон» белогвардейцам было переброшено 5600 т военных грузов. В марте пароход «Честер Вальси» доставил из Нью-Йорка в Феодосию груз пулеметов и машин.⁵⁰ Через американский Красный Крест Врангель приобрел для своей армии 75 тыс. пар сапог.

Союзный флот блокировал побережье Черного моря. В апреле 1920 г., т. е. в момент, когда англичане предложили Советскому правительству начать переговоры о перемирии с остатками деникинской армии, военно-морской флот Англии получил приказ поддерживать генерала Врангеля.

Об этом английский адмирал Сеймур 19 апреля информировал Врангеля специальной нотой, в которой говорилось: «Британское правительство было бы вынуждено направить корабли для всех необходимых действий, чтобы сохранить армию в Крыму и предупредить вторжение советских войск в ту область, в которой находятся вооруженные силы юга России». Английское адмиралтейство отдало распоряжение топить каждое судно, которое появится в море под красным флагом.⁵¹

Помощь врангелевцам оказывали глава английской миссии в Крыму генерал Перси и руководитель английского консульства при Врангеле капитан Болл. Переформированием и обучением врангелевских частей руководили английские офицеры. В Феодосии были открыты Британские пулеметные курсы, где английские инструкторы обучали белогвардейцев стрельбе и обращению с английскими пулеметами, которыми были вооружены войска Врангеля.⁵² Военный министр Англии Черчилль на запрос об английской военной миссии в Крыму в апреле 1920 г. прямо заявил, что ее задача заключается в том, чтобы помочь реорганизовать белогвардейские войска бывшей деникинской армии и держать Врангеля в курсе хода переговоров Англии с Советской Россией.⁵³

Активную помощь оказывала белогвардейцам и американская военная миссия в Крыму, которую возглавлял адмирал Мак-Келли.

Деятельное участие в подготовке врангелевской армии принимали французские империалисты. Находящийся в Крыму военный представитель Франции генерал Манжен был занят разработкой плана координации военных действий врангелевских войск с польскими и петлюровскими войсками.⁵⁴ В мае 1920 г. заместитель министра иностранных дел Франции Палеолог официально уведомил Врангеля, что Франция будет снабжать его войска продовольствием и боеприпасами, а французский флот будет блокировать побережье Крымского полуострова, препятствуя высадке советского десанта. Врангель в первые же дни после прибытия в Крым установил связь с военными представителями Англии, Франции и США.

В результате огромной помощи, оказанной белогвардейцам Англией, США и Францией, армия Врангеля к концу мая 1920 г. стала серьезной силой. Ее боевая численность, по данным самих белогвардейцев, определялась в 25 тыс. штыков и сабель. Общая же ее численность составляла 125–150 тыс. человек.⁵⁵

В виде «платы» за оружие и снаряжение, доставленное Врангелю, империалисты присвоили себе «право» безнаказанно разбойничать в Крыму. С 1 февраля по 1 сентября 1920 г. империалисты Антанты вывезли из Крыма 3 млн. пудов ячменя (отчасти овса), 830 тыс. пудов соли, 110–120 тыс. пудов льняного семени, 120 тыс. пудов табака, 63 тыс. пудов шерсти и много другой ценной продукции.⁵⁶ Захваченный русский Черноморский торговый флот за бесценок был распродан капиталистам США, Англии и Франции. Самая значительная доля акций русского Черноморского пароходства досталась Англии. Объявив себя «правителем» России, Врангель обещал Франции признать все обязательства царского правительства и выплатить ей все царские долги. Франция «получила» из рук Врангеля права на эксплуатацию всех железных дорог Европейской России и на взимание таможенных и портовых пошлин во всех портах Черного и Азовского морей. По договору, заключенному между Францией и Врангелем, в распоряжение французских капиталистов должны были перейти ¾ всей добычи нефти и бензина в России, ¼ добычи угля в Донбассе, все «излишки» хлеба на Украине и Кубани.⁵⁷

Таким образом, белогвардейская шайка Врангеля вела дело к тому, чтобы превратить Россию в колонию.

Большевистская партия разъясняла трудящимся Советской республики: «Врангель, как Колчак и Деникин, — наемник французских и английских капиталистов. От них он получает деньги, военное снаряжение (армия, пушки, снаряды), обмундирование и помощь специалистами. За это он обязался уплатить Франции все царские долги, переслать за границу русский хлеб, нефть, уголь, керосин, все то сырье, без которого европейские капиталисты не могут поддерживать свою промышленность. При помощи Врангеля буржуазные правительства Западной Европы думают свергнуть Советскую власть и воссоздать в России выгодный для них старый порядок».⁵⁸

Вместе с Врангелем Антанта пыталась поднять на борьбу против Советской власти донское и кубанское казачество. Верховный комиссар Англии в Константинополе адмирал де Робек выезжал в Сочи для переговоров с контрреволюционным кубанским «правительством». В это же время английский генерал Хольман обратился к донскому казачеству с призывом включиться в антисоветский поход.

Попытка привлечь казачество на сторону Врангеля закончилась полным провалом. Трудящиеся Дона и Кубани, на собственном опыте испытавшие, что такое белогвардейский режим, решительно встали на сторону Советской власти.

При содействии Антанты Врангель установил в Крыму диктатуру помещиков и капиталистов, разогнал все организации трудящихся. Тюрьмы в Крыму были переполнены «неблагонадежными».

Во главе «правительственного» кабинета Врангеля, сформированного 9 апреля 1920 г., был поставлен ярый контрреволюционер и монархист А. Кривошеин, в прошлом один из сподвижников Столыпина. Ведомство земледелия было поручено бывшему тайному советнику сенатору Г. Глинке. Министром иностранных дел врангелевского «правительства» стал П. Струве. Кадет В. Налбандов возглавил управление торговли и промышленности. На всей территории, занятой врангелевскими войсками, были восстановлены старые органы власти с теми функциями и правами, которые были у них в дореволюционное время. В Крыму был установлен режим контрреволюционной военной диктатуры. Опорой белогвардейских властей, как и при Деникине, были помещики, буржуазия, кулаки, а также татарские буржуазные националисты.

Была восстановлена частная собственность на землю, фабрики и заводы, введены буржуазно-помещичьи порядки.

Белогвардейцы отбирали продовольствие, фураж, лошадей, объявляли мобилизации. По приказу Врангеля у родственников тех, кто уклонялся от службы в белогвардейской армии, конфисковалось имущество. Хищническое хозяйничанье врангелевцев и интервентов в Крыму привело к созданию там невыносимых условий для трудящихся. Хозяйственная жизнь оказалась парализованной, многие фабрики и заводы приостановили работу, число безработных росло с каждым днем, население голодало. Цены на товары массового потребления баснословно росли. Так, фунт пшеничного хлеба в апреле 1920 г. стоил 35 рублей, а в октябре — уже 500, фунт мяса соответственно — 350 и 1800 рублей.⁵⁹

Действия белогвардейцев, наглое поведение антантовских колонизаторов вызвали гневный протест трудящихся. Рабочие и беднейшие крестьяне, несмотря на террористический режим, установленный Врангелем, поднимались на борьбу за Советскую власть. По всему Крыму прокатилась волна рабочих выступлений. Центрами революционного движения были Симферополь и Севастополь. Борьбой трудящихся руководила подпольная крымская организация большевиков, имевшая крепко сколоченный актив во всех городах и уездах Крыма.

Врангель активно готовился к выступлению. Советники Антанты разрабатывали оперативно-тактические планы совместных действий польской армии и белогвардейской армии «черного барона».

Советское правительство, верное политике мира, принимало все меры к тому, чтобы избежать войны с Польшей и установить с ней добрососедские отношения. Однако агрессивное польское правительство не желало налаживать мирные отношения с Советской Россией, стремилось опорочить миролюбивую советскую внешнюю политику в глазах польской общественности. 28 ноября 1919 г. помощник министра иностранных дел Скржинский в ответ на запрос в польском сейме заявил, что якобы Советская республика никогда не предлагала Польше мир, что она будто угрожала Польше вторжением и не была склонна к соглашению, отвечающему желанию польского народа.⁶⁰

Такое заявление носило явно провокационный характер, рассчитанный на обострение отношений между Польшей и Страной Советов. Чтобы рассеять всякие недоразумения, которые могли затруднить установление мирных и дружественных отношений между двумя народами, Советское правительство 22 декабря 1919 г. направило Министерству иностранных дел Польши ноту, в которой снова предложило немедленно начать переговоры с целью заключить прочный и длительный мир.⁶¹

Не дождавшись ответа, Совет Народных Комиссаров РСФСР 28 января 1920 г. обратился к правительству Польши и польскому народу с заявлением. В нем указывалось, что политика РСФСР в отношении Польши исходит не из случайных временных военных или дипломатических комбинаций, а из незыблемого принципа национального самоопределения и что Советское правительство безоговорочно признавало и признает независимость и суверенность Польской республики. Будучи чуждо каких-либо агрессивных намерений, правительство РСФСР от своего имени и от имени правительства Советской Украины заявило, что Красная Армия не переступит занимаемой ею линии фронта: город Дрисса — Диена — Полоцк — Борисов — местечко Паричи — станции Птич и Белокоровичи — местечко Чуднов — местечко Пилявы — местечко Деражня — город Бар. Советское правительство выражало надежду, что все спорные вопросы будут урегулированы мирным путем.⁶²

Таким образом, Советская республика, стремясь избежать кровопролития, шла на значительные территориальные уступки Польше. Она соглашалась на установление мира с Польшей по линии, которая проходила восточнее Минска. Эта граница была значительно восточнее той, которая намечалась для Польши Антантой на Парижской мирной конференции в 1919 г.

2 февраля 1920 г. ВЦИК принял обращение к польскому народу, снова повторив предложения о заключении мира с Польшей.⁶³

Польское правительство всячески уклонялось от ответа на советские мирные предложения. 5 марта 1920 г. польские войска начали наступление на Мозырь, Калинковичи. Эта операция, по замыслу командования, должна была разъединить советские Западный и Юго-Западный фронты. Польские генералы полагали, что если перерезать железную дорогу по линии Мозырь — Калинковичи — Речица, советское командование не сможет перебрасывать силы из Белоруссии на Украину, где намечалось начать широкое наступление польских войск.⁶⁴ Однако захват названных пунктов не решал основной задачи, поставленной противником, ибо главные резервы Западный и Юго-Западный фронты шли в это время из центра страны.

6 марта 1920 г. Советское правительство послало ноту Польше, в которой указывалось, что польское правительство не только не ответило на мирные советские предложения, но допустило новые агрессивные действия. Советское правительство заявило о том, что оно надеется получить ответ на свои предложения.⁶⁵

Наконец, 27 марта 1920 г. польский министр иностранных дел Патек после консультации с посланником США в Варшаве Гибсоном в ответной радиограмме, адресованной Наркоминделу, сообщал о согласии польского правительства начать переговоры о мире. Местом переговоров назначался город Борисов.⁶⁶

Это был маневр польского правительства, рассчитанный на заведомо неприемлемые для Советской страны условия. Город Борисов находился в районе боевых действий и был занят польскими войсками. Это позволяло польскому командованию вести наступление на Украине и одновременно препятствовало Советской стране начать ответные действия в Белоруссии. Поэтому Советское правительство сообщило: намечайте для переговоров какой угодно город, кроме Борисова. Польское правительство 1 апреля 1920 г. ответило отказом.

«…Советская республика, — говорил В. И. Ленин 6 марта 1920 г., — сделала со своей стороны все возможное для того, чтобы предотвратить эту войну, что мы не только официально, но и самым дружеским образом предложили польскому народу мир, признали самым торжественным образом независимость польского государства, сделав с этой стороны самые определенные заявления. Мы в военном отношении сделали все, чтобы помешать возможности польским помещикам и капиталистам осуществить свои намерения — может быть, не столько свои, сколько намерения империалистической Франции, которая у них сидит за спиной и у которой они в долгу, как в шелку. Мы сделали все, чтобы помешать осуществить намерения этих капиталистов и помещиков втравить польский народ в войну против России. Но хотя мы сделали все возможное, дальнейшее зависит не от нас».⁶⁷

Все попытки Советского правительства установить мирные отношения, решить спорные вопросы не оружием, а путем переговоров закончились неудачей. Империалисты Антанты и зависимое от них реакционное польское правительство расценили миролюбивые шаги Советского государства как признак его слабости и начали интервенцию.

Но мирные предложения Советской страны нашли сочувствие и широкий отклик среди трудящихся Польши. В авангарде борьбы за мир шел рабочий класс и его лучшие представители — польские коммунисты. Борьба за мир осложнялась тем, что в рядах рабочего класса Польши тогда не было единства. Раскол рабочего класса все больше и больше углубляли правонационалистические вожди ППС. Коммунистическая партия Польши была загнана в подполье. В ее рядах в начале 1920 г. было около 41 тыс. членов.⁶⁸ Многие ее руководящие работники находились в заточении. Основную опору Компартии в массах составляли так называемые классовые профсоюзы, в которых состояло до 70 тыс. рабочих. Кроме того, мощную организованную революционную силу представляли профсоюзы сельскохозяйственных рабочих. В этих организациях коммунисты имели большое влияние. Рабочий класс Польши, несмотря на то, что в его рядах не было единства, единодушно выступил против антисоветской внешней политики польского правительства, за установление мира с Советской Россией.

В начале января состоялась окружная конференция рабочих комитетов Домбровского угольного бассейна, которая имела большое значение для объединения сил рабочего класса. С нескрываемой тревогой сообщала об этой конференции польская полиция 14 января 1920 г.: «Ораторы высказывались за скорейшее окончание войны, поскольку эта война является империалистической и грабительской. Она ведется в интересах французских капиталистов и польских помещиков».⁶⁹

Окружная конференция, выражая интересы рабочего класса, приняла резолюцию с требованием роспуска польского реакционного сейма и окончания войны на Востоке. Характерно, что рабочие, рядовые члены ППС, недовольные соглашательской политикой руководства ППС, единодушно потребовали на этой конференции, чтобы в ближайшее время был созван всепольский съезд Польской партии социалистов. Это требование мотивировалось тем, что «современная ситуация требует установления определенной и четкой политической линии».⁷⁰

Рядовые члены социалистической партии все более и более убеждались в истинных намерениях руководства ППС, которое свои предательские действия в отношении рабочего класса прикрывало революционными фразами и продолжало проводить политику раскола рабочего движения, подчиняя рабочих буржуазному влиянию. Небезынтересно в этом отношении свидетельство инспектората главной полиции Польши. В рапорте от 14 января 1920 г. он писал:

«Когда у коммунистов руки связаны (т. е. когда коммунисты вынуждены скрываться от преследований польской полиции и вести работу нелегально. — Н. К.), пепеэсовцы чувствуют себя вполне свободными и могут всеми средствами подрывать работу коммунистов». Однако даже полиция вынуждена была признать, что коммунистическое движение, несмотря на раскольническую политику лидеров ППС, возрастало и укреплялось.

Недовольство среди польского рабочего класса политикой войны и голода, проводимой буржуазно-помещичьим правительством, было так велико, что с ним нельзя было не считаться. Поэтому руководство ППС вынуждено было, чтобы сохранить свое влияние среди рабочих, всячески маневрировать, в какой-то мере поддерживать экономические и некоторые политические требования рабочих. Так, в начале 1920 г. оно высказалось за установление мира с Советской Россией, хотя ненавидело ее не менее, чем польские помещики и буржуазия. Правонационалистические вожди ППС выражали надежду, что мир с Россией облегчит падение большевиков. Яворский, один из лидеров ППС, недвусмысленно заявил об этом на межрайонной Варшавской конференции Польской социалистической партии, проходившей в феврале 1920 г. «Мир, — говорил этот новоявленный пророк, — подорвет все основы нынешних большевистских методов».⁷¹

Выступления трудящихся масс Польши за мир с Советской Россией в первой половине 1920 г. достигло исключительно большого размаха. Узнав о мирной ноте, которую Советское правительство послало 28 января 1920 г., трудящиеся Польши активно выступили за мир. В феврале 1920 г. состоялись мощные антивоенные демонстрации в Варшаве, Лодзи, Кракове, в Силезии и во многих других районах страны.

На межрайонной конференции рабочих Варшавы, состоявшейся в феврале 1920 г., делегаты от рабочих районов Варшавы высказывались за то, чтобы польская правительственная делегация приступила к мирным Переговорам с Советской Россией «под знаком демократии и отбросила империалистическую формулу мира победителя».⁷²

В марте 1920 г. выступления трудящихся Польши в защиту мира с Советской Россией еще более усилились. 22 марта началась мощная забастовка рабочих Хжановского угольного бассейна (Тешинская Силезия). Сообщая об этой забастовке в высшие государственные органы, Главное управление польской государственной полиции отмечало:

«Причиной забастовки послужило требование рабочих о немедленном заключении мира с большевиками…» Участники забастовки добивались также улучшения своего экономического положения.⁷³ В марте 1920 г. в Польше прокатилась волна забастовок рабочих. Две недели бастовали до 30 тыс. шахтеров. Столько же длилась забастовка варшавских металлистов, которую поддержали все рабочие Варшавы. В марте бастовали железнодорожники Люблина, Радома, Кракова. В апреле в лодзинской забастовке участвовало 30 тыс. текстильщиков, 10 тыс. металлистов и рабочих электростанций.

Трудящиеся Польши под руководством Коммунистической рабочей партии Польши решительно выступили против авантюристической политики польских правящих кругов и их хозяина — Антанты. Трудящиеся Польши, и прежде всего рабочий класс, который совместно с русским рабочим прошел суровую школу революционной борьбы против их общего врага — российского самодержавия, российских и польских помещиков и буржуазии, — не хотели войны против Советской России и всеми средствами боролись, чтобы предотвратить войну и установить мир с Республикой Советов. Коммунистическая партия Польши последовательно, с позиций революционного интернационализма выступала против войны, за прочный мир между польским и советским народами. Еще в феврале 1919 г. на партийном совещании Компартии Польши было на весь мир заявлено: «В Советской России польский рабочий класс видит своего союзника и стремится не к войне с нею, а к самому тесному союзу».⁷⁴

В условиях подполья, постоянных полицейских преследований и травли со стороны не только буржуазных и помещичьих партий, но и правых пепеэсовцев, польские коммунисты неустанно сплачивали рабочих на борьбу за мир, свободу и социализм. 8 апреля 1920 г. ЦК Польской компартии выпустил листовку с призывом к польским рабочим бороться за мир с Советской Россией. В листовке разъяснялся миролюбивый характер советской внешней политики, разоблачались империалистические цели польского правительства, послушно выполняющего приказы великих капиталистических держав. Польская компартия призывала трудящихся всей страны к массовым забастовкам и демонстрациям. Эти призывы нашли широкий отклик среди народных масс Польши.

Коммунистические листовки распространялись и в польской армии. Чтобы парализовать влияние польских коммунистов на народные массы, правительство прибегало к грязной клевете. В частности, польские реакционеры распространяли слухи, будто польские коммунисты, находящиеся в России, толкают Советскую страну на войну против Польши. В своем заявлении 19 февраля 1920 г. польские коммунисты разоблачили все эти вымыслы. В заявлении указывалось, что Коммунистическая рабочая партия Польши солидарна с миролюбивой советской внешней политикой и не перестает требовать от польских правящих классов прекращения войны против России.

«Но если польское правительство отвергнет мир и будет продолжать наступление, мы, польские коммунисты, будем защищать, как защищали до сих пор, пролетарскую Россию от этого нападения».⁷⁵ Заявление было подписано видными деятелями польского рабочего движения: С. Бобиньским, Я. Ганецким, Ф. Дзержинским, Ф. Кон, Ю. Лещинским (Ленским), А. Славинским и др. Однако рабочий класс Польши, возглавляемый Коммунистической рабочей партией Польши, в то время не смог предотвратить войну.

К сосредоточению сил на Украине и в Белоруссии польское командование приступило в конце 1919 г. Переброска войск и военных материалов производилась в строгой тайне. Так, под предлогом недостатка угля в Польше было приостановлено на две недели пассажирское железнодорожное сообщение, а весь транспорт был переключен на воинские перевозки. Антанта, и прежде всего США и Франция, наряду с оружием и военным снаряжением усиленно снабжала Польшу необходимыми транспортными средствами.⁷⁶

В течение января и февраля польский Восточный фронт получил четыре с половиной новых пехотных дивизии и три кавалерийские бригады, из них три пехотные дивизии и одна кавалерийская бригада были направлены на Украинский участок фронта.

За зиму 1919–1920 гг. польская армия, находившаяся на советском фронте, была полностью укомплектована и хорошо технически оснащена.

По данным Военного министерства Польши на 23 апреля 1920 г., польские вооруженные силы на Восточном фронте состояли из шести армий, боевая численность которых определялась в 148,4 тыс. солдат и офицеров. На их вооружении было 4157 пулеметов, 302 миномета, 894 артиллерийских орудия, 49 бронеавтомобилей и 51 самолет.⁷⁷ Эти войска распределялись следующим образом. На Северо-Восточном фронте находилось 78,7 тыс. штыков и сабель, 2043 пулемета, 161 миномет, 401 орудие, 18 бронеавтомобилей и 22 самолета. На Юго-Восточном фронте польское командование против советских войск выставило 65,3 тыс. штыков и сабель, 1994 пулемета, 141 миномет, 437 орудий, 31 бронеавтомобиль и 29 самолетов. В резерве находилось 4,4 тыс. бойцов и офицеров, 120 пулеметов, 56 орудий.⁷⁸

В то время как Антантой были собраны значительные силы, готовые в любую минуту начать боевые действия против Советской республики, сосредоточение войск Красной Армии было далеко не законченным. Советские войска, которые могли принять бой, имели на Западном фронте 72 924 бойца и командира с 1426 пулеметами и 351 орудием⁷⁹ и на Юго-Западном — 19 750 бойцов и командиров с 1232 пулеметами и 236 орудиями.⁸⁰

Всего на обоих фронтах в Красной Армии было 92,7 тыс. бойцов и командиров с 2658 пулеметами и 587 орудиями. Эти войска были растянуты от Опочки до Могилева (на Днестре), т. е. на фронте протяженностью около 1 тыс. км.

Таким образом, к началу наступления польские войска превосходили противостоящие им советские войска Западного и Юго-Западного фронтов по пехоте и кавалерии и пулеметами более чем в полтора раза, по артиллерии и минометам — в два раза. При этом на Юго-Западном фронте, где польские захватчики предполагали нанести свой первоначальный удар, на их стороне в пехоте и кавалерии было четырехкратное превосходство.

На крымском направлении действовала 13-я армия Юго-Западного фронта, которая к 20 апреля имела 15 262 бойца и командира с 672 пулеметами и 155 орудиями.⁸¹ Активные же силы Врангеля к этому времени насчитывали свыше 25 тыс. человек, более чем в полтора раза больше 13-й армии.

Численное превосходство интервентов, которое создалось на польском фронте к началу нового похода Антанты, объяснялось тем, что до 1920 г. все внимание Советской страны было направлено на главные для того периода Южный и Восточный фронты, где Красная Армия вела ожесточенные бои с интервентами и белогвардейцами.

Добиваясь установления мирных отношений с буржуазно-помещичьей Польшей, Советское правительство вынуждено было одновременно принять меры по подготовке отпора врагам. Поступавшие в ЦК РКП(б) и на имя В. И. Ленина данные свидетельствовали о том, что Антанта усиленно готовит польскую армию к нападению на Советскую страну. В феврале 1920 г. В. И. Ленин затребовал от Реввоенсовета Западного фронта доклад об обстановке на фронте и состоянии советских частей в связи с возможностью активных операций польских войск. 23 февраля 1920 г. РВС Западного фронта направил доклад на имя председателя Совета Обороны В. И. Ленина.⁸² Командующий Западным фронтом В. М. Гиттис и член Реввоенсовета фронта Ю. С. Уншлихт приводили подробные данные о состоянии армий Западного фронта и группировке сил противника, сообщали об усилении польских войск, действовавших на Западном фронте. В докладе указывалось, что предпринимает командование на случай польского наступления. РВС Западного фронта обращался к В. И. Ленину с просьбой принять своевременно реальные меры по усилению советских войск Западного фронта, срочно направить фронту резервы. Без этого, говорилось в докладе, «обстановка на западном фронте в случае перехода польских войск в наступление может быстро и резко серьезно осложниться…».⁸³

Учитывая опасность нападения со стороны Польши, В. И. Ленин 27 февраля потребовал от Реввоенсовета республики направить все внимание на усиление Западного фронта, принять экстренные меры для быстрого подвоза всего, что только можно, из Сибири и с Урала.⁸⁴ 11 марта 1920 г. В. И. Ленин в телеграмме на имя члена Реввоенсовета Кавказского фронта Г. К. Орджоникидзе указал на опасность нападения буржуазно-помещичьей Польши на Советскую республику и предложил подготовиться к быстрейшей переброске максимума войск на Западный фронт.⁸⁵ В тот же день В. И. Ленин, информируя Реввоенсовет республики о подготовке Антанты к походу, указал, что с нашей стороны абсолютно необходимы достаточные военные приготовления. Надо быть готовыми к наихудшему. Одновременно В. И. Ленин направил телеграмму члену Реввоенсовета Ю. Уншлихту, в которой предупреждал, что «поляки, видимо, воевать будут. Мы все возможное делаем для усиления обороны. Надо также усилить чрезвычайно агитацию на польском языке. Поможем вам, если надо, людьми, деньгами, бумагой».⁸⁶

Основное затруднение, возникшее перед советским командованием, было связано с переброской войск на Западный театр военных действий. Только после того, как определилось окончательное поражение Деникина и сибирской контрреволюции, можно было приступить к увеличению сил на Западном фронте. Все войска, какие приходилось перебрасывать на польский фронт, находились в это время от театра военных действий за тысячи километров — в Сибири, на Урале, на Кавказе. Даже при хорошем состоянии транспорта на перевозку этих войск к фронту потребовалось бы значительное время. Однако состояние железных дорог Республики во время гражданской войны было исключительно тяжелым, поэтому в течение полутора месяцев (с 15 марта по 1 мая 1920 г.) на Западный фронт прибыло всего три дивизии двухбригадного состава, а на польский участок Юго-Западного фронта — только одна стрелковая дивизия. Остальные войска к началу мая находились еще в пути.

Тем временем польское командование стремилось создать все условия, чтобы наступление в глубь Советской Украины прошло без особых затруднений. С этой целью польское командование решило перерезать железную дорогу Орша — Жлобин — Коростень — Житомир, связывавшую Западный и Юго-Западный фронты. Они пытались лишить советское командование возможности перебрасывать войска с севера на юг. Выполняя этот план, польские войска заняли в начале марта Мозырь и Калинковичи. Однако Пилсудский просчитался, так как основные резервы советских войск шли не с севера, а из глубокого тыла страны и с Кавказского фронта.

17 апреля 1920 г. Пилсудский отдал приказ о составе польских армий и групп, предназначенных действовать против советского Юго-Западного фронта. В этот же день он отдал директиву о наступлении, ближайшей целью которого являлся захват Киева.

25 апреля 1920 г. буржуазно-помещичья Польша, поддерживаемая империалистами Антанты, начала широкое наступление на Украине. Руководство Польской социалистической партии молчаливо одобрило этот агрессивный акт польской буржуазии и помещиков. 27 апреля на заседании польского сейма, в составе которого были и депутаты Польской социалистической партии была зачитана хвастливая реляция о первых победах польской армии на Украине. В ответ сейм устроил бурную овацию в честь Пилсудского. Ни один из депутатов-социалистов не выступил с осуждением войны. Тем самым лидеры ППС еще раз подтвердили, что они находятся в одном лагере с польской реакцией и империалистами Антанты.

Только Коммунистическая рабочая партия Польши самым решительным образом выступила против антисоветской войны. Она мобилизовывала массы на свержение антинародного правительства Пилсудского, на защиту Советской России. В обращении ЦК Коммунистической рабочей партии Польши «К пролетариям всех стран» указывалось: «…польские рабочие не имеют ничего общего с нападением польского милитаризма на Советскую Россию;

что они самым решительным образом осуждают эту войну, проводимую не в защиту независимости, а в защиту господства мирового капитала;

что в лице Красной Армии они видят не захватчиков, угрожающих нашей свободе, а союзников в нашей революционной борьбе за свободу».⁸⁷

Наша партия, трудящиеся Советской страны всю ответственность за новую войну возлагали на империалистов Антанты, на польскую буржуазию и помещиков.

«У нас нет сомнения, — подчеркивал В. И. Ленин, — что польское правительство начало эту наступательную войну против воли своих рабочих».⁸⁸

Вместе с армией Пилсудского в войне против Страны Советов выступили украинские буржуазные националисты, злейшие враги трудящихся Украины.

Польское командование для выхода к Киеву рассчитывало нанести сильный удар в стык 12-й и 14-й советских армий, разобщить их, окружить и уничтожить вначале 12-ю, а потом 14-ю армии.⁸⁹

Для главного удара были выделены семь пехотных и одна кавалерийская дивизия, а на одесское направление — три пехотные дивизии и конница. Решающую роль в операции должна была играть вновь сформированная 3-я польская армия, командование которой взял на себя Пилсудский. 3-я армия была наиболее многочисленной и состояла из лучших частей польской армии. Особую роль в этой операции польское командование отводило коннице, которая должна была прорваться в тыл советских войск и отрезать им пути отхода на восток.

Советские войска Юго-Западного фронта оказались в исключительно тяжелом положении. Им предстояло выдержать натиск численно превосходящего, хорошо подготовленного противника. Кроме того, в тылу войск Юго-Западного фронта активно действовала вражеская агентура, стремившаяся ослабить боеспособность советских частей. Накануне наступления польских войск две галицийские бригады, занимавшие оборону на участке 14-й армии, спровоцированные агентами Антанты, подняли антисоветский мятеж. Для его ликвидации советское командование вынуждено было использовать все резервы 14-й и часть резервов 12-й армии.

В этот же период активизировали свои действия контрреволюционные банды, бродившие в тылу советских войск Юго-Западного фронта. В правобережной части Украины действовали преимущественно петлюровские, а на Левобережье — махновские банды. Для борьбы с бандитами советскому командованию приходилось выделять значительные силы. Например, только из 12-й армии было послано 8 экспедиционных отрядов, в 150–200 человек каждый. Против махновцев, помимо специальных отрядов, действовали 42-я стрелковая дивизия и другие части.

В этой сложной обстановке и началось наступление интервентов на Украине. На рассвете 25 апреля 1920 г. польские армии атаковали советские войска на широком фронте от Припяти до Днестра. Командовал Юго-Западным фронтом А. И. Егоров, офицер старой армии. С первых дней Советской власти он честно служил делу революции. В 1918 г. А. И. Егоров вступил в ряды Коммунистической партии. Членом РВС фронта был Р. И. Берзин.

Разгорелись ожесточенные бои. Советские войска упорно дрались с врагом. Несмотря на многократное превосходство сил противника, части Красной Армии стойко и мужественно удерживали до последней возможности свои позиции. Примером этому могут служить действия 7-й стрелковой дивизии 12-й армии. Командовал дивизией А. Г. Голиков, а военкомом был Ф. Ф. Рогалев. Противник, имея перевес в силах, в районе Коростеня окружил эту дивизию. Испытывая недостаток в продовольствии и боеприпасах, 7-я дивизия в течение пяти дней самоотверженно сражалась в окружении. Цементирующей силой являлись коммунисты: их было 958 и 294 сочувствующих.⁹⁰

Коммунисты, в первую очередь комиссары и политработники, вдохновляли воинов на геройские подвиги, вселяли в них уверенность в своей победе. Дивизия не только выстояла и отразила все атаки противника, но и успешно прорвала линию окружения, в полном составе вышла из кольца и вывезла с собой 30 эшелонов с войсковым имуществом и перешла в атаку в районе Малина. Части дивизии, разгромив противника, захватили пленных, 8 орудий и 23 пулемета. За эти бои 7-я стрелковая дивизия была награждена почетным революционным Красным знаменем.⁹¹

Воины Красной Армии геройски дрались за каждый город, за каждую деревню. Исключительное упорство проявили части 12-й армии в районе Жмеринка — Малин, где они неоднократно переходили в контратаки и наносили врагу серьезные потери. Навсегда вошли в историю гражданской войны подвиги красноармейцев 58-й стрелковой дивизии и Отдельной кавалерийской бригады Г. И. Котовского, проявивших в этих боях беззаветную преданность Родине, готовность драться до последней капли крови за ее свободу и независимость.

В ходе боев и частично от болезней польская армия, по официальным данным Главного командования Польши, потеряла в течение апреля 1920 г. 190 офицеров и 13,7 тыс. солдат.⁹² Несмотря на такие потери, противник продолжал продвигаться в глубь Советской страны. 26 апреля войска интервентов захватили Житомир, Коростень и Радомысль. К утру 27 апреля польская конница ворвалась в Малин и Казатин. Враг надеялся на быстрый разгром Красной Армии. Но эти его надежды оказались несбыточными. Рабочие и крестьяне Советской России по призыву Коммунистической партии грудью встали на защиту своей социалистической Родины. Партия и трудящиеся Страны Советов не сомневались в том, что они сумеют разгромить армии интервентов и белогвардейцев. Мы знаем, указывал В. И. Ленин в речи 29 апреля 1920 г., что выйдем из этой войны победителями.

ЦК партии и Советское правительство принимали необходимые меры по организации отпора интервентам. Главная задача советского командования на Украине состояла в том, чтобы путем обороны на широком фронте выиграть время до подхода 1-й Конной армии с Северного Кавказа, измотать противника, заставить его рассредоточить свои силы на огромном пространстве и тем самым создать выгодные условия для перехода советских войск в контрнаступление.

Противник пытался рассекать советские войска на части, чтобы уничтожать их мелкими подразделениями. Однако и в этом случае бойцы Красной Армии мужественно и стойко отражали атаки противника. В начале мая войскам интервентов удалось расколоть 58-ю стрелковую дивизию 12-й армии и окружить ее. Части дивизии, собравшись в кулак, нанесли сильный удар по противнику, прорвали кольцо и вышли из вражеского окружения. Соединившись с другими подразделениями 12-й армии, дивизия сдерживала противника на реках Тетерев, Здвиж, Ирпень и под Киевом.⁹³

Образцы мужества и геройства в оборонительных боях показали бойцы бронепоезда № 56, который действовал совместно с частями 12-й армии, прикрывая своим огнем ее отход. Особенно упорный бой разгорелся в районе станции Коростень, где противнику удалось выйти в тыл бронепоезда. Войска интервентов намеревались захватить бронепоезд вместе с его командой, перекрыв железнодорожный путь сброшенным с рельсов маневровым паровозом. Сильный огонь не позволял экипажу расчистить железнодорожный путь. На помощь пехоте противника подошло 300 кавалеристов.

Команда бронепоезда, несмотря на превосходство противника, геройски отбивала все атаки. Меткий огонь бронепоезда подавил вражескую артиллерию, заставил противника отступить. Когда на время бой несколько затих, часть команды бронепоезда высадилась и под огнем противника дружными усилиями стала расчищать путь. Через полтора-два часа железнодорожный путь был свободен. Набрав большую скорость, бронепоезд под градом вражеских пуль и осколков прорвался из окружения. Героический экипаж бронепоезда был награжден почетным революционным Красным знаменем.⁹⁴

Упорное сопротивление советских войск и отход их к Киеву в расходящихся направлениях заставили ударную группировку противника распылять свои силы. Его войска несли большие потери и вынуждены были растягивать фронт наступления. Попытки белополяков окружить 12-ю армию на пути к реке Тетерев оказались безуспешными. Тогда противник решил уничтожить ее в Киеве. Однако советское командование разгадало его замыслы, и 6 мая 1920 г. 12-я армия, оставив Киев, организованно отошла на восточный берег Днепра.

9 мая польские войска начали форсирование Днепра в районе Киева. Одновременно враг продолжал теснить части 14-й армии, которые также оказывали упорное сопротивление, неоднократно переходя в контратаки, заканчивавшиеся рукопашным боем. Сопротивление 12-й армии на восточном берегу Днепра, отсутствие у противника резервов для развития дальнейшего наступления привели к постепенной стабилизации фронта, которая сложилась к 12 мая.

Интервенты не могли добиться решающих успехов. Они не смогли уничтожить по частям 12-ю и 14-ю армии. Польская ударная группа из-за больших потерь и распыления войск на широком фронте была значительно ослаблена.

Наоборот, 12-я и 14-я армии Юго-Западного фронта в результате организованного отхода сохранили свои силы. Отвлекая на себя войска противника, эти армии обеспечили войскам Западного фронта условия для подготовки наступления.

На Украине интервенты захватили значительную территорию. В оккупированных районах захватчики восстанавливали власть помещиков и капиталистов, грабили население, сжигали целые деревни, расстреливали и вешали ни в чем не повинных граждан. Пленных красноармейцев подвергали пыткам и издевательствам. В городе Ровно оккупанты расстреляли свыше 3 тыс. мирных жителей. За отказ населения дать оккупантам продовольствие были полностью сожжены деревни Ивановцы, Куча, Собачи, Яблуновка, Новая Гребля, Мельничи, Кирилловка и др. Жителей этих деревень расстреляли из пулеметов. Вместе с бандами Петлюры орды Пилсудского устраивали еврейские погромы. В местечке Тетиево во время погрома они вырезали 4 тыс. человек.

Правительства РСФСР и Советской Украины 29 мая 1920 г. обратились к правительствам Англии, Франции, США и Италии со специальной нотой, в которой выражали свой протест против бесчинств польских захватчиков. В ноте приводился ряд фактов, свидетельствовавших о варварском поведении польских оккупантов на Украине. Советское правительство России и Украины энергично протестовало против насилий польских интервентов и отмечало, что правительства стран Антанты являются ответственными за нападение Польши на Советскую республику.⁹⁵

Трудящиеся Советской России под руководством Коммунистической партии поднялись на борьбу за свободу и независимость социалистической Родины.