"МЕТРО. Предыстория" - читать интересную книгу автора (Drew and Ishtar)13.Отбор курсантов-сталкеров старшего возраста был очень строгим. Если он не нравился кому-то из мельниковцев, он немедленно отправлялся домой – с вежливым, но решительным отказом. Избранные получали койку на «Тульской», костюм химзащиты и право на ежедневный риск. Как– то во время тренировочного выхода в город, один из курсантов обратил внимание на перекошенную вывеску «KETTLER» над входом в полуподвальное помещение одного из домов на Люсиновской. Осторожно заглянув туда, сталкеры обнаружили прекрасно сохранившиеся разнообразнейшие тренажеры, которые после надлежащей проверки и обеззараживания были размещены на платформе все той же «Тульской»… Дела шли в гору… Однажды в комнате дежурного по «Серпуховской» раздался телефонный звонок. – Полковника Мельникова, пожалуйста. – раздался приятный баритон. – А кто его спрашивает? – поинтересовался дежуривший в этот момент Алексей Терентьев, тот самый машинист, который в ночь удара вез Мельникова. – Майор Силаев, адъютант генерал-лейтенанта Никонова. Товарищ генерал-лейтенант хотел бы поговорить с товарищем полковником. – формулировка озадачила Алексея. – Полковник Мельников сейчас на занятиях, оставьте, пожалуйста телефон для связи. – попросил он. Записав номер, Алексей кликнул Эдика, сидевшего неподалеку с книжкой в руках. Эту книжку, «Робинзона Крузо», в числе других, Мельников принес из совсем не пострадавшего магазина «Молодая гвардия» на Полянке. – Эдь, сгоняй-ка к полковнику, передай, что ему тут звонили… Он сейчас занятия в третьей сбойке проводит… Вскоре появился Мельников. – Чего случилось? – осведомился он. – Да вот, генерал Никонов хочет поговорить… – последнее слово Алексей иронично подчеркнул. – вот номер. – и Алексей тактично вышел из комнаты. Мельников набрал короткий номер и представился. – Привет, Мельников, как жив-здоров? – услышал он в трубке голос генерала. – Вашими заботами, – усмехнулся Мельников. – Ладно, полковник, зла не держи. Ты ж сам все понимаешь… – Понимаю. Но простить не могу. – А я и не прошу прощения. Не я решение принимал. Но сейчас обстановка изменилась, и ты нужен живым. – Раньше надо было думать. Я умер. – Не дури, Мельник. Еще раз говорю – не я решал. А сейчас – решать мне. Потому что больше – некому. – То есть? – Это не телефонный разговор, приходи… – Нет, товарищ генерал, вы приходите. Вам же нужно. В трубке раздалось сердитое сопение. – Твою мать, Мельник, ты не понимаешь! – Все я понимаю. Вам надо – вы и приходите. Один. Все. Кстати, у вас там за «Боровицкой» «Пассат» мой остался… не растащили еще? – Нет… Он у нас для особых случаев… – Вот и отлично. Раз сейчас случай особый, на нем и приезжайте… Мельников дал отбой, подождал пару минут. – Приедет… раз не перезвонил, если сразу нах не послал – то приедет… видно, правда, крепко прижало. Не прошло и двадцати минут, как на станцию задним ходом въехал «Пассат». За рулем сидел Никонов. – Игорь Петрович, здравия желаю! – нараспев и несколько иронично протянул Мельников. – Проходите-проходите. Гостем будете! Чай-кофе-виски? – Спасибо. Лучше водки. – глаза генерала нервно блестели. – Что случилось-то? – посерьезнел Мельников. – Что серьезное? – Серьезней некуда. Объединенного штаба больше нет. – В смысле? Самораспустились, что ли? – Мельников достал из шкафчика бутылку «Столичной». – Если бы. Штаб уничтожен. – генерал сделал большой глоток прямо из горлышка. – Я на «Боровицкой» был, ну там с гуманитариями вопросы решали, а штаб на заседание собрался, на платформе – ну ты знаешь, где – где выход к ГШ. Вдруг из тоннеля черти какие-то с ПНВ, шлеп-шлеп-шлеп из автоматов с ПБС (приборами для бесшумной и беспламенной стрельбы) – и сорок трупов возле танка. И ушли назад в тоннель… Охрана дернулась, конечно, но… причем, что характерно – снят был только ближний пост, на сотом метре. На двухсотом – никто ухом не повел, пока ребята со станции не подоспели. Что характерно – между двухсотым и платформой никаких дверей или люков. Даже простукивать стали – чисто. – Может, измена? Ребята с двухсотого пропустили? – Исключено. Наши их уже проверили. Если бы врали – сказали бы. – Тетраглюканол, ты ж понимаешь… Да, и еще один нюанс. Не все тела найдены. Исчезли пять генералов из Комитета. – Кто персонально? – Ты их не знаешь. Пчелинцев, Афанасьев, Стеценко, Прокофьев и Гремякин. – Стеценко? Слышал о нем. Начальник оперативно-технического управления, да? – Он. – Заговор? Ликвидировали конкурентов и ушли? – Военные так и шепчутся…Дескать, заговор чекистов, да все такое… Я бы на их месте, пожалуй, тоже поверил… но я-то тут – и не в курсе… Не знаю… – Давно случилось? – Часа три как. Я старшим по званию теперь остался, так что тебе теперь опасаться нечего. Но ты мне нужен. Возьми еще кого надо из своих… Мельников, Хантер и Никонов стояли на платформе «Арбатской». Тела уже убрали, но кровь еще не смыли. В торцах платформы стояли усиленные наряды с пулеметами, прожекторами освещая тоннели. – Отсюда пришли? – спросил Мельников Никонова, кивая на левый тоннель в сторону «Киевской». – Угу. – Игорь Петрович, вы пока текучкой занимайтесь, а мы с Хантером чуток прогуляемся… Мельников и Хантер легко спрыгнули на пути и медленно пошли, тщательно осматривая буквально каждый сантиметр стен, пола и, насколько было возможно, потолок. За три часа усердных поисков они прошли порядка семидесяти метров, и здесь их терпение было вознаграждено. На одном из тюбингов была заметна черная полоса, как будто оставленная чьим-то соскользнувшим ботинком, а на том тюбинге, что был над ним – такой полосы не было, она заканчивалась резко на шве. Сам шов также не выглядел столь же сплошным, как все остальные – щель всего-то в пару миллиметров… – Вот оно! – крикнул Хантер сидевшим поодаль бойцам. Один из солдат побежал доложить командованию об обнаружении лаза, остальные подошли поближе и заняли позицию. Хантер продолжал методично осматривать стену, Мельников отошел и присел у стены. – Тонкая, однако, работа… – заметил он. – Наверняка встраивали сразу при сооружении тоннеля… – Размеры лаза – примерно шестьдесят на шестьдесят – сообщил Хантер. – Открывается, похоже, только изнутри. Никаких признаков замочных скважин и т.п. – Не могли эти гаврики его открытым оставить, пока сами орудовали на станции. Не должны были. Если бы у них что-то наперекосяк пошло и кто-то лаз нашел… – Логично. А если им его изнутри открыли? – Возможно. Но тоже вряд ли. Потому что им пришлось бы подавать сигнал, шуметь… – А если в тоннель выведена кнопка, условно говоря, дверного звонка… – Черт, возможно. В любом случае, какая-то кнопка должна тут быть. – А может, рвануть ее? – предложил молодой лейтенант с петлицами инженерных войск. – Все бы вам взрывать… А если дверь толста настолько, что мы ее не проймем… или, еще лучше, тоннель рухнет? – У нас тут приборчик есть… с Лубянки прихватили… – в разговор вмешался капитан из ФСБ. – Буравит стенки до метра толщиной и зонд вводит. Картинка на монитор – в цвете, как в лучших домах… – Вот это уже гораздо лучше, – откликнулся Мельников. – Шуруйте. А я пойду подкреплюсь малек. Хантер – идешь? Через полчаса Мельников сидел перед монитором и озадаченно глядел на темный экран. – Ну и? Недосверлили, что ли? – Товарищ полковник, семьдесят сантиметров бетона прошли. Прибор не ошибается… просто темно там, похоже. Сейчас картинку в инфракрасном диапазоне дам… – капитан нажал кнопку. На экране появилось изображение ведущих вниз ступеней, потрескавшейся штукатурки стен и подтеков на потолке. – Командир, похоже нашел! – Хантер подозвал Мельникова. – Смотри, вот за эту железяку, – он показал на кронштейн, на котором покоились силовые кабели, – кто-то недавно брался. Пыль стерта, видишь. А вот тут – у основания – стык. Деталька-то не сплошная… Может, покрутим? – А если сигналка сработает? – А другие варианты есть? – Особо нет… – признался Мельник. – Валяй. Хантер нажал на рычаг влево, потом вправо. Рычаг подался, но ничего не произошло. Еще раз туда-сюда. Тишина. Вдруг нога Хантера соскользнула с влажного ребра тюбинга, и он всем весом повис на рычаге. Рычаг подался вниз – и с негромким шипением бетонная стена ушла вглубь и вправо, освободив проход. На желтой стене открывшегося коридора, подсвеченной чьим-то фонарем, была видна трафаретная надпись синей краской – «Перегон Киевская-Смоленская. Берегись поезда справа!», и рядом – какой-то рубильник. – Слышь, капитан! Звони на Серпуховку, вызови сюда «Кобру» и «Стикса». Пусть снаряжение возьмут на себя и нас – комплект «два». |
||
|