"Цветы из чужого сада" - читать интересную книгу автора (Пашнев Эдуард Иванович)

5. Лешка и компания

Мать Лешки работала проводницей в поездах дальнего следования. Уходя на работу, она сказала, чтоб он сдох, лодырь несчастный, и чтоб он себе согрел молока с содой. Лешка согрел, выпил один стакан, обмотал шею полотенцем и лег на кровать не раздеваясь.

Одностворчатое окно, в которое хорошо была видна колокольня Успенской церкви, сразу посерело, как только солнце оказалось по ту сторону забора. Свет перестал бить в глаза, и Лешка, наверное, заснул, потому что когда он внезапно, словно от толчка, сел на кровати, то увидел прямо перед собой тонкое, интеллигентное лицо Реактивного и круглую щекастую морду Монаха. Реактивный повернулся вполоборота к Монаху и выразительно приложил палец к губам:

– Тише, Жора, не двигайте стулом. Мальчик спит.

Жирные щеки Монаха, как желе, затряслись от смеха.

Реактивный оставался невозмутимым. Он приблизился к поеживающемуся Лешке, брезгливо, двумя пальчиками взялся за конец грязного полотенца:

– А это что такое? Он хочет сказать, что он болен.

– Я простудился, – прохрипел Лешка и в доказательство немножко покашлял.

– Он простудился. Вы слышите, Жора?

– Слышу.

– Так что же вы стоите?.. Позовите врача.

– Не надо, я пью молоко с содой, – прохрипел Лешка.

– Он пьет молоко.

– Он пьет молоко, – повторил за Реактивным Монах и захохотал.

Лешка все еще сидел на кровати. Реактивный участливо спросил:

– Холодная была вода?

– Холодная. А кто сказал? Берта?..

– Берта… А зачем же вы, мальчик, купались в такой холодной воде? Может быть, вы нарочно хотели простудиться? А? . Может быть, вы не хотите сегодня ночью совершить прогулку по реке?

– Я простудился.

– Жора, вы слышите, он не хочет.

– Ты что не пришел?

– Подождите, Жора, может быть, он хочет, чтоб ты ему дал бюллетень?

– Я простудился. У меня температура, – попробовал разжалобить пришедших Лешка

– Он простудился. Дай ему бюллетень!

Монах ухватил Лешку за полотенце, намотанное на шею, проволок по кровати поближе к себе и сверху полусжатым кулаком ударил в лоб. Лешка откинулся навзничь и быстро отполз на спине к грядушке.

– Это только бланк, – хищно улыбнулся Реактивный, – а теперь, Жора, поставьте ему синюю печать.

У Лешки сразу зачесалось под глазом, где Жора ему однажды уже ставил синюю печать.

– Не надо! – крикнул он нормальным голосом.

– Почему не надо? Жора, спроси его, может быть, он уже здоров?

– Ты здоров?

– Здоров

– Жора, про температуру не забудь спросить.

– Нет у меня температуры.

– Нас это очень радует. Жора, ты лучший терапевт в мире.

– Терапевт, – снова хохотнул польщенный Монах.

– А теперь, – Реактивный посерьезнел, и улыбчивые складки вокруг его брезгливого рта приобрели вдруг совсем другой смысл. Они стали жестокими. – А теперь покажи-ка ему, что мы делаем с теми мальчиками, не достигшими паспортного возраста, которые пробуют дурачить Реактивного и его закадычного друга Жору.

С потолка на длинном проводе свешивалась над столом засиженная мухами лампочка. Монах поймал ее, вытер рукавом и вдруг сунул в широко перекошенный рот. Раздался треск лопнувшего стекла. Мелкие осколки с тонким звоном посыпались на пол. Челюсть и щеки у Жоры бешено задвигались, послышался равномерный хруст. Он пережевывал стекло. Лешка зажмурился и вцепился руками в грядушку. Он испугался за Жору. Но с тем ничего не случилось. Перестав жевать, он отпустил пустой патрон, из которого торчали острые кусочки стекла, и выплюнул красный комок на пол. Из порезанных губ выступили продолговатые капельки крови. Монах слизнул их языком – они снова выступили. Он снова слизнул их.

– Вот что мы с ними делаем. Жора, ты лучший артист мира.

Лешка, как завороженный, смотрел на раскачивающийся на длинном проводе пустой патрон и торопливо разматывал с шеи полотенце…

Ночью, в третьем часу, за водонапорной башней водоканалтреста тихо отчалила плоскодонка с тремя темными фигурами. Монах бесшумно орудовал веслом. Выехали на середину реки и поплыли вниз по течению. Реактивный устроился на носу лодки. Он согнал Лешку с передней скамейки и положил на нее ноги, чтобы не замочить туфель. Лешка сидел на корточках и все время вычерпывал консервной банкой воду. Дул боковой ветер, нос плоскодонки уводило слегка в сторону, брызги от весла попадали Лешке за шиворот. Он ежился и время от времени икал, за что каждый раз получал пинок от Реактивного.

Проплыли мимо электростанции и мимо школы. Монах резко изменил направление. Он направил лодку к затопленным домам, которые вместе с заборами, садами и сараями стояли в воде.

– Ни за что не хвататься руками, – шепотом наставлял Реактивный, – ни за окно, ни за стены. Вода для того и существует, чтоб не оставлять отпечатков пальцев.

– А лодка? – спросил Лешка.

– Затопим.

Лодка, вырвавшись из стремнины, медленно заскользила между заборами.

Под прикрытием деревьев плоскодонка подплыла к окну дома под черепичной крышей.

Монах толкнул веслом раму, она легко подалась.

Подоконник был скрыт под водой. Реактивный нагнулся, и лодка легко скользнула внутрь дома.

В первой комнате стояла большая железная кровать. С грядушки на грядушку были перекинуты толстые доски. На досках громоздилась мебель. Во второй комнате плавала табуретка и дощечка от посылочного ящика.

– Пусто, – зло сказал Реактивный. – Эти все вывезли на берег. Поедем к следующему дому, к тому, с мезонином…

Он оглянулся и увидел, что Монах одной рукой проталкивает лодку в комнату, а в другой держит короткий обрез.

– Жора! – испуганно сказал Реактивный, переходя с шепота на полный голос. – Зачем ты это взял с собой?

– Тише! – попросил Жора.

Но Реактивный нервно передернул плечом и резко сказал:

– Дубина! Отдай сейчас же! Если мы с ним попадемся… Лешка, возьми у него.

– На! Только не кричи.

Монах передал Лешке обрез, Реактивный снова перешел на шепот:

– Выбрось его. Не здесь.

– А где?

– Когда выедем.

Монах обиженно засопел. Он развернул лодку и направил ее к окну. Реактивный шепотом выговаривал своему закадычному другу, даже не пытаясь унять нервной дрожи в голосе:

– Зачем тебе этот кусок ржавчины? Ты когда последнюю газету читал? За это к стенке ставят. Советую тебе лучше умереть от ожирения.

Лодка въехала в тень двух больших деревьев. Лешка наклонился, будто вычерпывает воду, и незаметно сунул обрез за пазуху. Другая его рука нащупала под лавочкой кусок железа.

– Выбрасывать?

– Давай!

Лешка торопливо протянул руку, раздался слабый всплеск.

– Я сказал, мне давай. Ну, ладно, аминь.

Лодка заскользила мимо сарая к дому с мезонином.