Наталья Егорова
Малыш

Моложавый мужчина с пронзительным взглядом черных глаз легко взбежал по древним ступеням магической цитадели Ордена Рун. За плечами его развевался черный плащ, а на поясе, в богато изукрашенных ножнах покоился клинок - слишком короткий, чтобы быть боевым. Ни на секунду не замедлив шаг перед бесшумно растворившимися воротами, человек скользнул по неровным плитам коридора и замер, лишь войдя в готический зал.

Слуги почтительно склонились перед пришедшим и, повинуясь легкому жесту старика в зеленой мантии, безмолвно стоящего у стрельчатого окна, мгновенно исчезли. Два мага - старый и молодой - остались одни.

– Чем обязан столь любезному приглашению... мэтр? - осведомился молодой, хотя в голосе его было больше насмешки, чем учтивости. Лицо старика, изрезанное глубокими морщинами, не изменило бесстрастного выражения.

– Я хотел бы... мэтр, - голос старого мага, под стать глазам, был глубок и полон скрытой мощи, - чтобы вы сами услышали свидетельства о появлении Зла. До меня доходили слухи, что вы считаете их сказкой или мороком. Но, боюсь, как и во времена Хата Иурейского, нашим орденам предстоит объединиться перед лицом общего врага.

Молодой маг скривился:

– Мэтр Альдин, я не сомневаюсь, что эти свидетельства произвели неизгладимое впечатление на вас. Но я так же убежден, что это не соответствует действительности. Тем не менее, я буду присутствовать при ритуале.

В залу ввели четверых: молоденького рыцаря с обожженным лицом и фарфорово-голубыми глазами, девушку в самой затрапезной одежде с нежными руками, говорящими о работе подавальщицы или даже швеи. Третьей была матрона в добротной, но не слишком изящной одежде - мать семейства из крупного поместья. Наконец, последний - мальчишка-паж, зыркающий по сторонам любопытными глазами.

Усаживая их вокруг плавающего в гигантской чаше с водой зеркала, Альдин пояснил:

– Мы увидим действительную картинку как квинтэссенцию реальных ощущений. Таким образом, будет исключен элемент субъективного додумывания. Подойдите, мэтр Дзиннер, я начинаю.

Дзиннер усмехнулся, достал из кармана странный ощетинившийся цветными иглами предмет, повернул пару игл, тронул пальцами острия. Предмет неожиданно громко щелкнул. Удовлетворенно хмыкнув, маг занял место у чаши.

Старец повел резным посохом, завел ноющую песнь древнего заклинания. Рассаженные вокруг зеркала люди застыли, словно окаменевшие. Их глаза, потускнев, стали напоминать каменные глазницы скульптур.

Поглядывая на своего рукотворного ежа, Дзиннер с интересом наблюдал за чародейством. Вот сложно ограненные камни на посохе Альдина вспыхнули всеми оттенками цвета молодой зелени. Свет этот озарил зеркальную поверхность, вода в чаше всколыхнулась, и зеркало отразило горящую степь, где от выползающих из-под земли многоруких безглазых чудовищ в панике бежали крестьяне, в беззвучном крике распяливая рты; мчались ошалевшие лошади, сметая неудачников, на беду оказавшихся на пути.

Спустя час два волшебника - сердца и руки Ордена Рун и Ордена Механистики - остались одни. С лица Дзиннера исчезло всегдашнее насмешливое выражение, черные брови его сошлись на переносице. Старик, все с той же скорбью на лице, перелистывал хрупкие страницы старых летописей:

– Видите ли, мэтр Дзиннер, при всей чудовищности высвобождаемой энергии, совершенно не ясна причина происходящего. Действия разрушающие - все эти пожары, нашествия чудовищ, землетрясения - сменяются действиями созидающими. Внезапно и в той же местности. Такое ощущение, что некая необузданная магическая сила просто показывает нам, на что она способна.

– Я попытался определить, что же вызвало столь яростный всплеск энергии. Но я не нашел вообще никаких возмущений - ни в небесах, ни в эфире, ни в подземных царствах. Как будто нечто, обладающее силой всех магов, возникло из ниоткуда прямо у нас под носом.

Альдин покачал головой и захлопнул толстый том, на переплете которого золотилось искусное изображение - единорог, сражающийся с грифоном:

– Я пролистал все хроники, хранящиеся у нас в ордене. За всю нашу историю такого не происходило ни разу. Я начинаю опасаться, что мир движется к своему концу...

– Господин, - шелестяще раздалось от дверей. - Господин, прибыло сообщение от Войхры. Деревни у холмов стерты с лица земли, дома провалились под землю. Жителям чудом удалось спастись...

Альдин жестом отослал слугу и погрузился в тяжкое раздумье. Дзиннер неопределенно усмехнулся и принялся поворачивать камни в вычурном браслете, выстраивая новую искрящуюся композицию. Молчание длилось несколько минут, когда старый маг внезапно швырнул на пол тяжелую книгу и гневно воскликнул:

– А все ваши механистические штучки! Я всегда говорил, что механистика нарушает естественный баланс мира! И вот теперь мы дождались...

Дзиннера, казалось, лишь позабавила эта вспышка:

– Зато вы со своим хваленым балансом только и можете, что повторять затверженные в детстве заклинания. Вы сделали хоть что-то за свою никчемную жизнь?

– Мы не нарушаем тонких внутримировых связей!

– И от вас нет никакого толка - в тон ему съехидничал Дзиннер.

– От вас я тоже большой пользы не припомню.

– Ха! А кто, по вашему, остановил Гнилую Чуму?

– С нашей помощью. Снадобья-то были наши...

– Зато вы ничего не смогли сделать с нашествием саранчи из Лугдурба.

– После того, как вы упустили Кровавого Вепря!

– А все потому, что ваши дурацкие ритуалы сместили все воздушные потоки.

Маги остановились перевести дух, но продолжали сверлить друг друга гневными взглядами. Наконец, напряжение чуть спало, и Альдин отвел глаза.

– Я полагаю... мэтр, - официальное обращение к главе Ордена далось ему еще тяжелее, чем обычно, - что спорить о заслугах на пороге окончания дней, не лучшая идея...

– Ну да, а кто все затеял? - пробурчал механист. Впрочем, он оказался на своем посту вовсе не за вспыльчивость или упрямство, а посему предпочел не настаивать на продолжении свары.

– Как бы то ни было, наши ордена сейчас единственно имеющие реальную силу. Орден Гербалистики уже сотни лет не занимается ничем кроме своих цветочков и зверюшек. Нет, надо отдать им должное, новые сорта пшеницы...

– А Орден Геометров?

– Неужто вы всерьез, Дзиннер? Геометрическая магия давно уже показала свою полную неприменимость для любых боевых действий. Пока произведешь все построения, да сверишься со звездами, да разложишь ингредиенты, будешь десятки раз убит...

– И что вы предлагаете?

Альдин принялся расхаживать вокруг чаши с зеркалом.

– Объединение всех орденов должно быть обусловлено действительной безысходностью ситуации. Слишком много противоречий между школами, ты сам знаешь это, - Маг чуть понизил голос и доверительно перешел на "ты". - Но и один орден не должен решать судьбу всего мира. И я предлагаю... - старик сделал над собой явное усилие. - Нет, я прошу. Прошу именно тебя разделить со мной тяготы и опасности этого похода.

Перед глазами Дзиннера встал увиденный в магическом зеркале эпизод: чудесный цветущий сад, за одну ночь выросший на каменистых горных склонах, накрывает поток невесть откуда взявшейся грязевой лавины. Он щелкнул пальцами по кровавому камню в массивном кольце, вгляделся в его рубиновую глубину и с достоинством произнес:

– Я готов разделить с тобой эту ношу.

Опираясь подбородком о навершие посоха, Альдин внимательно наблюдал за манипуляциями своего молодого коллеги: тот выдергивал и связывал лохмотья торчащих ниток в невзрачном коврике.

– Это... должно лететь? - наконец, осторожно осведомился он.

– Это одна из последних наших разработок, - со скрытой гордостью отозвался Дзиннер. Коврик, поддавшись усилиям волшебника, оторвался от земли и завис футах в двух над площадкой. Механист взобрался на кажущийся непрочным и неустойчивым артефакт, скрестил ноги, умостил рядом туго набитый мешок и только тогда обернулся к спутнику:

– А ты как же? Неужели пешком?

Альдин небрежно отмахнулся, стоя уже в круге начертанных рун:

– За меня не беспокойся.

Вонзив в землю посох, старый маг окутался голубыми дымными клубами, и через мгновение на площадке восседал чрезвычайно крупный орел с Альдиновским проницательным взглядом человеческих глаз.

– К сожалению, без визуальных эффектов перевоплощение пока не удается, - посетовала птица голосом мага и мощными взмахами крыльев подняла себя в воздух.

Коврик механиста не поднимался выше трех футов над землей, к тому же тщательно повторяя все изгибы рельефа. Однако в воздухе держался уверенно, да и на управление им волшебник, похоже, силу почти не тратил. Альдин время от времени взмывал к облакам: отчасти, чтобы наметить дальнейший путь, отчасти - покрасоваться перед коллегой в образе орла. Впрочем, в последнем он не признавался даже себе.

Самолетный ковер вышел из-под контроля прямо над вонючим болотцем. Взбрыкнул, крутанулся на месте, заставив мага вцепиться в потертую бахрому, и рухнул в тину как простая дерюжка. Альдин уже был готов произнести цветистую колкость, но, обнаружив, что спутнику приходится тяжко - трясина медленно затягивала отягощенного мешком мага - живо пришел на помощь. Крепкий клюв вцепился в капюшон дорожного плаща, но орел напрасно бил крыльями: вес человека оказался ему не по силам.

– Бросай мешок! - сердито крикнула птица.

– Нет, - замотал головой механист, ушедший в болото по грудь.

– Сгинешь.

Дзиннер упрямо молчал и мешок не выпускал. Обругав спутника всеми известными истории именами внемировых чудовищ, Альдин изменил тактику. Орел принялся тянуть товарища не вверх, а вперед, прямо по стелющимся мхам. Такой прием возымел больший успех, и вскоре оба - промокший, пропахший тиной Дзиннер и вернувшийся к человеческому обличью уставший Альдин - расположились на сухой кочке.

– И это твой хваленый способ полета? - не смог удержаться от ехидства старик.

– Черте-что происходит с магнитными полями в этой местности, - ничуть не смутился механист. Он набросил на плечи тончайшую, отливающую синим металлом сеть, и теперь от быстро сохнущей одежды поднимался вонючий пар. Рунный маг покрутил носом и, сморщившись, нарисовал в воздухе замысловатую комбинацию знаков. Запах исчез.

Дальше они шли пешком. За гребнем каменистого холма открылась безмятежная цветущая долина. В воздухе витал аромат незнакомых цветов, свежий ветерок нес запах травы и влаги, придавая сил усталым путникам.

Дзиннер замешкался на границе зелени, пристегивая к одежде какие-то бесконечные сложно переплетающиеся ремешки. Удостоверившись, что на безмятежной равнине ни души, Альдин первым ступил на пружинящую поверхность заросшего луга.

В ту же секунду, взрывая клочьями землю, в десяти шагах от него взметнулись чудовищные щупальца и стремительно бросились к жертве. Десятилетиями отрабатываемые заклинания не подвели мэтра. Первая скользкая змея в мгновение ока вспыхнула бездымным, почти не видимым на солнце пламенем, вторая - съежилась, словно под ее толстой кожей разом исчезли все внутренности, третья враз обуглилась, и рухнула на цветущий ковер беспомощной головешкой. Но из-под земли лезли все новые щупальца.

Дзиннер рванул из ножен оружие. Странный клинок оказался не клинком вовсе - одной богато изукрашенной рукоятью. Пальцы мага, действуя заученно, что-то скрутили, что-то сдвинули в блестящей резьбе. Из узкой гарды вырвалась сияющая нить, хлестко ударила поперек ближайшего щупальца, легко перерубила его надвое и взвилась ввысь для следующего удара.

С чудовищами было покончено в две минуты, но долину, изуродованную дырами в земле и трупами червей, они все же обошли стороной. Едва не попав под оползень и, умаявшись переходом по голым холмам, остановились на ночевку у негустой рощи.

Альдин с превеликим тщанием рисовал на сырой земле обережный круг, выписывая прихотливые рунные вензеля, бормотал речевые формулы заклятий. О происшествии с чудовищами не вспоминали: Дзиннер - из гордости, старик - потому что никак не мог выдавить из себя слова благодарности по отношению к механисту, которого в душе продолжал считать юнцом.

Наконец, охранное заклятие было положено. Но молодому магу этого показалось мало. Мгновение - и вырвавшаяся из резной рукоятки ярко горящая в черноте ночи нить вторым обережным кольцом окружила крохотный лагерь, сплетаясь сама с собой в прихотливый узел. Альдин не смог сдержать любопытства, но вопрос задал самый невинный:

– Она питается твоей энергией?

Дзиннер покачал головой, закутываясь в плащ:

– Она лишь управляется мной, энергии ей не требуется. Кроме той, что была заложена в предмет при создании.

Это то, чем вы гордитесь, - задумчиво покивал старый маг, - нет необходимости подпитывать предметы в момент использования.

– А вам, натуралам, это кажется недостойным? - с некоторым вызовом отозвался механист. Глаза его приняли обычное насмешливое выражение.

Альдин уставился в темноту. Помолчал, словно обдумывая.

– Мы формируем рунные заклинания в течение десятилетий, оттачивая и видоизменяя их со временем и в зависимости от обстоятельств. Каждый раз, когда я создаю заклинание, я питаю его собственной мудростью и собственной энергией. Но я же могу в любую секунду изменить заклинание, потому что я сам его источник, и сам его цель и средство. Я могу обернуть воду медом, а молнию снегом - проницательный взгляд внезапно сфокусировался на Дзиннере. - А твои механистические штучки не остаются ли неизменными с момента сотворения?

Молодой маг улыбнулся. Он всю дорогу ждал продолжения давнего Орденского спора:

– Гибкость вашего чародейства требует слишком больших затрат. Какой толк уметь на ходу менять заклинания, если твоей энергии хватит от силы на десяток глобальных заклятий? А что дальше? Становиться легкой добычей темных сил?

Альдин сверкнул глазами:

– Ну хорошо, я слаб, я не могу швыряться молниями трое суток подряд. Но ты то сам, чего стоишь без своего мешка, набитого артефактами? Отбери у тебя оружие, сможешь ли ты зачаровать хотя бы мышь?

– Что ж, - голос Дзиннера приобрел шипящие интонации рассерженной кобры. - Попробуй отбери!

Лицо его приобрело выражение непоколебимого упрямства. Очевидно, двум таким разным магам не суждено было договориться.

Серый рассвет застал их на том же месте. Охранные круги не были потревожены, но оба чародея едва ли сомкнули глаза в эту ночь.

Роща вывела их к пологому берегу широкой реки. Над водой седыми клочьями стлался туман, картина было самая умиротворяющая. Мэтр Альдин, опираясь подбородком на посох, уставился в направлении невидимого противоположного берега. Задумчиво пробормотал:

– Слишком широка, нужен хотя бы плот. Что у тебя есть на этот случай?

С легкой улыбкой превосходства, Дзиннер принялся рыться в мешке. На свет был извлечен мятый сверток, после некоторых манипуляций превратившийся в лодку - легкую, но прочную. Из носовой ее части вырастало нечто, напоминающее вожжи. Столкнув лодку в спокойную воду, механист сделал приглашающий жест.

– Вперед, мэтр.

Альдин осторожно ступил на кажущуюся слишком неустойчивой поверхность. Оттолкнулся от берега посохом. Взявшийся за "вожжи" Дзиннер был похож на возницу причудливой колесницы, но управление лодкой казалось простым, да и течение почти не сносило крохотное суденышко.

Чертовщина началась к середине реки. Поверхность ее вспучилась гигантским пузырем, подняв лодчонку на гребень диковинного холма. Дзиннер напрасно пытался повернуть судно: чудовищная волна удерживала их на одном месте, невзирая ни на течение, ни на саму невозможность для воды вести себя подобным образом.

Старый маг почти до конца доплел какое-то сложное заклинание, когда все враз изменилось. Громадный пузырь лопнул сам собой, и лодка шлепнулась о поверхность воды, черпанув немалое ее количество бортом. Вокруг, родившись на глазах прямо из разбегающихся от удара кругов, закружился водоворот, увлекая лодку за собой. Стремительное движение воды засасывало их в воронку, на дне которой сквозь темную субстанцию угадывалось гигантская зубастая, предвкушающая поживу пасть.

Старик выкрикнул несколько странных звуков, какие, казалось, не могло родить человеческое горло. Посох его бешено закрутился, выписывая в воздухе горящую рунную вязь. Дзиннер из последних сил пытался удерживать суденышко от погружения в пучину, лоб его покрылся холодными каплями, на шее вздулись жилы.

Налетевший шквал обрушился на них карающим молотом. Долгую секунду невозможно было ни вздохнуть, ни сопротивляться, глаза запорошила мельчайшая водяная пыль, и неясно, то ли неслись они по воде, то ли по воздуху.

Маги пришли в себя на берегу возле разбитых останков лодки. Одеяния их превратились в лохмотья, а от посоха Альдина стихия оторвала длинную щепку, и место повреждения зияло на потемневшем от времени дереве незажившей раной. Но Дзиннер сохранил-таки свой мешок, хотя руки его были расцарапаны, словно он пытался удержать в них гигантского ежа.

– Спасибо, мэтр, - слегка поклонился он старцу, справедливо расценив источник последнего шквала.

– Спасибо и тебе... мэтр, - с достоинством отозвался тот.

Перед ними расстилалась выжженная, покрытая спекшимися камнями равнина, на которой прямо из обугленной земли росли кое-где чудесные яблони, усыпанные крупными розовыми цветами. Впереди за полосой странной синеватой растительности поднималась гряда невысоких изъеденных солнцем и ветром гор. Именно у их подножия, если верить магическому зеркалу Альдина, и располагался центр тех сил, что хозяйничали здесь.

Совсем недавно по равнине вдоль реки было разбросано несколько деревушек. Теперь же от строений не осталось и следа, только нелепо торчал посреди черной земли сруб одинокого колодца. Дзиннер порылся в промокшем багаже, выудил стальной обруч с торчащими во все стороны упругими нитями и водрузил на голову. Альдин только хмыкнул, глядя, как его молодой коллега застегивает широкий пояс с двумя кинжалами на нем, натягивает тонкие рукавицы с замысловато переплетенными вокруг кисти ремешками. Но каждая из вещей Дзиннера могла таить в себе возможность убивать или спасти, и старый маг уже не раз убеждался в эффективности этих артефактов. Впрочем, и сам он был прекрасно вооружен собственным умением.

Путь их через равнину начался на редкость гладко. Не было ни чудовищ, ни разбушевавшейся стихии. Добредя по хрустким, рассыпающимся в пыль камням до колодца, они с удивлением обнаружили, что он весь словно покрыт корочкой льда. Или мутного стекла, затянувшего поверхность воды. Маги переглянулись.

И именно тут из-под земли донесся тяжкий гул, словно великан топнул по выжженной земле, заставив ее содрогнуться. Дзиннер схватился за рукояти кинжалов, Альдин взметнул посох, готовясь к новой напасти. Но шли секунды, и ничего не происходило, только с неба закрапал слабый дождичек. Редкие капли, падая на камни, шипели как на раскаленной сковороде.

Дзиннер вскрикнул от неожиданно острой боли. Попав ему на плечо, капля дождя моментально проела и грубую ткань, и кожу, оставив ровную маленькую язву. Тут же и старый маг зашипел сквозь зубы, застигнутый жгучим дождем. Уловив некоторую растерянность в глазах спутника - неужели на этот счет у механиста не осталось артефактов - Альдин принялся плести вязь мощного заклинания, требующего, правда, едва ли не всей энергии, что он мог высвободить.

Над путешественниками растянулся синеватый почти невидимый купол; падая на него, капли шипели и скатывались на землю безобидными прозрачными шариками. Однако поддержка защитного пузыря отнимала у мага все силы: глаза его ввалились, лицо побелело. К тому времени, когда дождь закончился - так же внезапно, как и начался - Альдин уже еле держался на ногах. Дзиннер, однако, проглотил готовое вырваться очередное замечание о неэффективности натуралистической магии, и просто свинтил пробку с фляги синего стекла, выуженной из недр кажущегося бездонным мешка. Глотнув зелья, старик порозовел лицом, а в глазах вновь появился живой блеск.

Капли прожигали не только кожу: черные камни вокруг оказались испещрены небольшими выбоинами, разглядывая которые, маги понимающе переглянулись.

– А вот оно, похоже, смогло бы швыряться молниями трое суток подряд, - предвосхищая очередную издевку механиста, сам констатировал Альдин.

Зато полосу сине-серых растений, растопыривших узкие с режущим краем листья и острейшие шипы длиной в локоть, дождь не тронул. Хотя высота растений едва достигала пояса, нечего было и думать пробраться напрямую через путаницу сизых ветвей, они способны были изорвать случайного путника не хуже голодных шакалов. Впрочем, Дзиннер не задумался ни на минуту: хлесткие удары светящегося бича прорубили в толще ветвей тонкие, но видимые просечки. растения колыхнулись, застонали живым существом, но будто расступились, пропуская магов.

Им открылась идеально ровная каменистая площадка. У подножия голой скалы словно живое клубилось черное облако, то выбрасывая в стороны туманные щупальца, то съеживаясь до почти твердого состояния.

Борцы со злом переглянулись. Похоже, в этом невнятном клубке тумана и есть причина всех бед последнего времени. Дзиннер пожал плечами и вытащил едва ли не последний предмет из своего мешка - тонкий простой жезл из белого металла; ну а оружие Альдина всегда было при нем.

Старый маг оплел туманную амебу красновато-блестящей сетью, в крупных ячейках которой воздух причудливо заискрился. Механист расшвырял по площадке горсть выуженных из кармана серых камешков, каждый из которых выметнул в небо зеленый луч. Лучи стянулись друг к другу, сомкнулись в высокую клетку, окружая клуб черного дыма вторым слоем защиты. Пока все шло даже слишком гладко, а ведь они воочию видели безудержную мощь врага.

Спутники кивнули друг другу. Слаженно, точно всю жизнь сражались бок о бок, изготовились к битве. Из странного оружия Дзиннера вырвался пучок тонюсеньких лучиков, на сей раз ослепительно оранжевого света. Светящиеся нити осторожно, словно невзначай, коснулись туманного существа...

Амеба взвизгнула, выметнула черные лапы, Но, наткнувшись на огненную сеть, вспыхнувшую костром, взвыла совсем по-человечьи, свила щупальца в невообразимый клубок. Тогда маги разом ударили во врага.

С конца Дзиннерова жезла срывались голубые острые молнии, разя сгусток тьмы. Альдин швырял в тучу простые, но весьма эффективные огненные шары. Амеба корчилась, вой перешел в почти неразличимый ухом визг. Казалось, при всей своей мощи она неспособна дать отпор силе, добравшейся до ее сущности. Волшебники переглянулись, еще мгновение, и все будет кончено, туман расплылся клубящейся лужей, всхлипывая, словно обиженный ребенок. И тогда...

Они разом оказались обездвижены, словно воздух вокруг застыл прозрачным кристаллом. Словно слабых людишек, а не могущественных магов, швырнуло их в воздух, и с высоты в десяток футов, застыв, словно мухи в янтаре, они только наблюдали, как погасли огненные сети вокруг черной Силы, и на площадку из пустоты шагнула... самая прекрасная женщина, какую только может вообразить слабая человеческая фантазия. Богиня... Шагнув к черной кляксе, расплывшейся по камням, она развела руками клочья тумана и подняла на руки... отчаянно ревущего мальчугана лет пяти, чье лицо было также отмечено печатью божественной красоты, хотя многочисленные синяки и ссадины весьма эту красоту портили.

Женщина встряхнула мальчишку, прижала к себе, успокаивая.

– Ну что, доигрался? - как и ожидалось, голос ее звучал подобно ангельским трубам, несмотря на сварливый тон. - Я говорила тебе, не связывайся с этим миром, безобразник? Говорила? Вот запру тебя на неделю в межпространстве, будешь знать!

Она мягко повела рукой, и заросли колючих растений рассыпались в невидимую пыль, черные камни исчезли, равнина зазеленела густой травой. Из травы поднялись нетронутые избы окрестных деревень, колодец оттаял, и утихомирила свой бег широкая река. Но пропали, увы, и чудесные деревья, выращенные неразумной силой.

В довершение, взгляд богини остановился на беспомощно висящих в воздухе магах. И им одновременно пришла в голову мысль, что нет настоящей красоты в ее безупречных чертах, ибо ледяной пустотой небытия повеяло от мертвого взгляда прекрасных глаз.

– Пойдем, - она слегка шлепнула все еще всхлипывающего мальчонку. - Нас ждут великие злые дела.

И растворилась в воздухе. А маги, освобожденные в тот же миг, грохнулись о камень площадки.

Мирно светило солнце, ветерок шевельнул лохмотья плащей и спутанные волосы измученных магов - черные и седые. Словно наваждение, сгинула неведомая мощь, борьба с которой отняла у них столько сил. И тогда, переглянувшись, оба вдруг безудержно расхохотались. И никак не могли остановиться, взвизгивая, постанывая, словно не умудренные властью чародеи, а мальчишки-подмастерья. И повалились на нагретый солнцем камень, едва в состоянии выдавить пару слов:

– А ты говорил... древнее зло...

– А она... запру... в межпространстве...

– Мальчишка...

– Доигрался...

– А мы его... синяков наставили...

– Отшлепали...

– Нет, надо же... мальчишка...

Костер отбрасывал мечущиеся тени на траву. С лилового неба холодно и равнодушно глядели звезды на двух людей, затерявшихся в травяной степи. Огненная нить окружила их лагерь, охраняя не столько от чар, сколько от змей.

– Вполне вероятно, что они действительно Зло. По нашим людским или даже по вселенским меркам. Мы могли видеть не их истинную сущность, а лишь то, что позволено видеть смертным. Но сражаться с богами нам не под силу. Даже с самыми слабыми из них. Даже объединенной силой всех Орденов. И благодарение всем стихиям, что это была только игра непослушного мальчишки, а не намеренное вторжение его мамаши.

Падучая звезда скользнула к горизонту. Молодой маг помолчал, прежде, чем ответить, поворошил палкой угли, задумчиво проводил взглядом вихрь рыжих искр, гаснущих на лету.

– Послушай, я понимаю, у каждого ордена свои секреты, но... нельзя ли покопаться в ваших книгах? Никогда не был силен в рунной магии, а нынче понял, что многое теряю... - и, смутившись, умолк.

Альдин не отвечал. Через минуту, осмелившись поднять глаза, Дзиннер обнаружил на губах старика лукавую улыбку.

– Знаешь, меня ведь тоже кое-что заинтересовало в твоем снаряжении. Вот эти бичи, например, чрезвычайно эффективное оружие. Да и сама идея не использовать энергию в момент активации заклятия... интересна.

Они рассмеялись. Обоим стало легко, словно не стояли между их школами века молчаливого соперничества. И в миг, когда, вспыхнув, скользнули по небу сразу две падучие звезды, был скреплен рукопожатием внезапно возникший, но обещающий стать долгим и прочным, союз двух магов.