"Я хочу жить" - читать интересную книгу автора (Сидоров Виктор Степанович)

Тетрадь третья

Запись первая

Утром, только-только взошло солнце, меня разбудили выстрелы. Они гремели то далеко за городом, то близко, казалось, совсем рядом. Били орудия. Били зло, торопливо, будто соревнуясь друг с другом.

Я и те, кто проснулся, конечно же, сразу глаза к морю: что там, не идет ли снова эскадра?

Мишка Клепиков, едва продрав глаза, заорал радостно:

— Вот жарят! Неужели опять маневры?

Но море было пустынным, светлым и веселым, а выстрелы по-прежнему гремели зло и торопливо, не стихая ни на минуту.

И вдруг я увидел! Увидел высоко в небе два блестящих самолетика и вокруг них десятки белых дымков.

— Ребята, — крикнул я в восторге, — глядите вверх! Воздушные маневры!

Самолеты шли почти рядом, не отставая и не перегоняя друг друга, шли медленно и прямо, будто по линейке, совсем, казалось, не обращая внимания на разрывы снарядов. Неожиданно один из них, тот, что летел вторым, густо задымил и резко отвернул вправо.

— Наверное, тоже завесу пустит, как те торпедные катера, — произнес недовольно Пашка Шиман. — Что за привычка: чуть что интересное, так начадят — света не увидишь.

Но самолет уходил назад, волоча за собой черный хвост. И снижался. Сначала будто нехотя, потом все быстрее и быстрее, пока не скрылся за горизонтом.

— Ух ты! — восхищенно выдохнул Клепиков. — Как взаправду! Делает вид, что подбили. Вот вытворяют, вот ловкачи! А первый-то вон уже где! Летит, хоть бы хны.

Мы недосмотрели, куда полетел первый, все так же сопровождаемый дымками разрывов. На веранду, с грохотом распахнув дверь, вбежала няня. Бледная, со сбитой на сторону косынкой, с широко раскрытыми глазами, она крикнула тонко и тоскливо:

— Дети!.. Милые мои… Война! — И зарыдала, закрыв лицо руками.

Мы не поверили. Кто-то хохотнул, кто-то отпустил шутку: «Спятила тетка — выстрелов напугалась!», кто-то цыкнул: «Перестаньте», кто-то включил радио. Раздался суровый голос диктора. Он говорил о том, что на Советский Союз напали фашисты и что дан приказ Красной Армии разбить и прогнать их.

На минуту — тишина. Услышали шум волн и шелест листьев. Я — стук своего сердца.

Пашка Шиман вскакивает на локти:

— Братцы, война! Ух, и зададим мы теперь фашистам! Допрыгались, гады. Теперь сполна получат!

Мишка Клепиков вертится на койке и никак не может поверить.

— Неужели правда? Неужели это сейчас наши фашиста сбили? Вот здорово! Вот молодцы зенитчики! А я-то думал — маневры!

— Маневры! От таких маневров не одному еще фашисту живот скрутит. Белофинны уже попробовали. Если бы мира не запросили, то наши до самых Хельсинок добрались бы.

— Это верно, — сказал Ванька. — Мне папаша говорил: русские — добрые люди, а коли их затронет враг — держись. Живо шею посвернут. Кому хошь. А фашистам и подавно.

Фимочка улыбается.

— Ну, раз твой папаша так сказал, тогда и говорить не о чем — победа за нами.

Ребята засмеялись, а Ванька сердито умолк…

Ровно в назначенное время начался врачебный обход. Все как раньше. Только у сестры Ольги Федоровны покрасневшие, припухшие глаза.

А Сергей Львович шутит, улыбается. Правда, один раз задумался. Положил он на круглую Ванькину голову свою огромную ладонь, хотел, видать, по привычке взъерошить его жесткий чубчик, но вздохнул, сказал будто сам себе:

— Да, война…

Глянул ласково на Ваньку, щелкнул его по носу, добавил:

— А посылочку, Ваньша, мы вчера отправили твоим малым.