"Мудрец" - читать интересную книгу автора (Макферсон Брайан)

ГЛАВА 20

Все последующие дни Найл прожил в невероятном напряжении, но все никак не успевал заняться таинственным подземным лабиринтом, который неожиданно обнаружил Хуссу.

Страшные секреты непонятных катакомб постоянно возникали на крае его сознания, но он физически не мог уделить этому время. Рабочий день правителя после землетрясения продолжался целыми сутками напролет. Он пытался как-то наладить жизнь уцелевших, бывал в больницах у пострадавших, организовывал похороны.

Фактически он ничего не ел в эти дни, подпитываясь только чистой энергией с помощью ментального рефлектора.

Медальон помогал координировать работу самых важных узлов человеческого организма, но, как и всякое сильнодействующее средство, приносил определенные страдания.

Найл мог поворачивать диск и направлять отражающую сторону к груди, чтобы уменьшить активность действия, но даже это не приносило покоя. В те редкие мгновения, когда он оставался в одиночестве, его сознание все равно не отключалось, невольно прислушиваясь к тому, что происходит в умах окружающих его людей и в головах гигантских восьмилапых.

В дни тяжелых испытаний телепатические способности Найла настолько обострялись, что он, уже помимо своей воли, ощущал внутренний ритм окружающей его жизни.

Ничто не проникало извне в его истерзанное сознание свободно, просто так. Он не мог себе позволить роскошь расслабиться и допускать сдержанность по отношению к приходящей со всех сторон разнообразной параинформации.

В какой-то степени он даже становился жертвой собственных способностей, потому что до болезненности обостренно чувствовал все, что творилось вокруг него. Переживания и отрицательные эмоции горожан обволакивали его плотной пеленой, давившей тяжело, как толща морской воды.

Бесконечные несчастья, обрушивавшиеся на головы честных горожан, и их страдания стискивали его сознание тяжелым раскаленным кольцом.

Единственным местом, где он по-прежнему мог побыть наедине с самим собой, оставалась только Белая башня. Только там он мог по-настоящему сосредоточиться и не следить за сознанием, чтобы случайно не впустить внутрь себя что-нибудь неприятное или даже враждебное.

Полупрозрачный гигантский столп, вздымающиеся над Паучьим городом среди огромного скопища потрескавшихся закопченных небоскребов, как и прежде постоянно притягивал его воображение. Особенно в те трудные мгновения, когда так настоятельно требовались важные советы.

Проникая внутрь Капсулы времени, сооруженной по проекту гениального ученого Торвальда Стиига, он почти каждый раз попадал в новую обстановку.

Улетая перед Великой Зимой на Новую Землю, люди оставили колоссальный памятник развития цивилизации. Созданный под руководством Торвальда Стиига гигантский компьютер, колоссальный кремниевый мозг, внешне напоминавший небоскреб, впитал в себя весь необъятный опыт прошлых поколений людей.

Все сведения по вычислительной технике, кибернетике, истории, философии, географии, как и несметное множество прочих познаний — все это переводилось в цифровую форму и закладывалось в электронный разум на протяжении нескольких лет, с 2168 по 2175 год.

В центральный процессор, в колоссальный улей с кибернетической памятью, закодированной в кремнии, ежесекундно поступали терабайты самых разных сведений: индексы экономики и кадры космической съемки Земли, подробные метеорологические сводки и графики сейсмической активности, как и многое, многое другое.

Вся разнообразнейшая информация о знаниях и произведениях искусства переводилась в цифры, потом вместе с другими данными особым образом запаковывалась, архивировалась, переплавляясь в новый компьютерный продукт.

Память Белой башни обладала достаточным запасом разных моделей, чтобы при встрече с Найлом постоянно извлекать из своих неисчерпаемых недр нечто новое.

В безбрежном виртуальном мире он попадал и на гималайские вершины, и на Южный полюс, в древние Сиракузы и в Нью-Йорк двадцать второго века…

Когда он вместе с пауком-пустынником переступил порог Белой башни впервые после ужасного землетрясения, как всегда, их встретил седовласый старец.

Виртуальный, персонифицированный образ Капсулы времени, аватар по имени Стииг, на этот раз воплотился в хозяина средневекового поместья и предстал в суровом образе властного правителя, встречающего своих гостей у врат крепостной ограды.

Его плечи украшал роскошный бархатный плащ с рукавами в виде колоколов, а на толстой драгоценной цепи, опоясывавшей талию, виднелся короткий меч с богато украшенной рукоятью, спрятанный с роскошно инкрустированные ножны.

Вечернее солнце бросало мягкий багровый свет на его лицо, изборожденное морщинами и золотило длинные седые волосы.

— Доброго вам вечера, дорогие друзья! — улыбнулся он приветливой, но до предела холодной улыбкой. На какой странице открыта Книга вашей жизни? На веселой или на скучной?

— Доброе и тебе вечера, почтенный Стииг! — печально отозвался Найл. — Хотя он не такой уж и славный для многих жителей нашего города, обитающих по другую сторону серебристых стен Белой башни. Так уж повелось, что в последнее время судьба не балует нас… Почему-то страницы нашей Книги жизни в последнее время щедро поливаются слезами! Почему так происходит?

Компьютерный наставник, словно не замечая удрученного состояния собеседника, снова улыбнулся и заметил, вскинув высоко седую голову:

— Нужно учиться читать Небесную книгу, наполненную не сочетаниями буква, а гармонией планет! Там все ключи к земным событиям… Рождаются новые поколения и погибают старые, играются свадьбы и звенят похоронные колокола… ничто не исчезает в вашем мире…

За долгие годы общения со Стиигом никак не удавалось привыкнуть к формуле «ваш мир».

Сколько Найл ни убеждал себя, что виртуальный старец никак не может считаться человеком, каждый раз его внешний облик выглядел настолько правдоподобно, что Найл забывал о его искусственности.

— Ничто не исчезает в вашем мире бесследно, и нужно только уметь раскрывать страницы, на бесконечном пространстве которых запечатлен образ времени! — назидательно изрек наставник.

Самым благоразумным Найл счел почтительно смолчать, чтобы не вдохновить собеседника каким-нибудь вопросом на эту тему.

Цифровой образ времени, созданный великим Торвальдом Стиигом в середине двадцать второго века, был настоящим коньком старца. В тех случаях, когда Найл имел неосторожность выказать свою заинтересованность в этом вопросе, на него обрушивались ливни, потоки информации о тех успехах, которых удалось добиться компьютерщикам-программистам прошлого тысячелетия.

Поэтому пришлось только вежливо склонить голову и дать старцу время для поиска новой темы для беседы. После традиционных приветствий они в вежливом молчании неторопливо прошли между стройными стволами выстроившихся в несколько рядов мощных дубов, образующих внушительную колоннаду, и взгляду Найла открылось роскошное зрелище.

На высоком холме, в медных лучах заката виднелся мрачный живописный замок с остроконечными башенками.

Средневековый дворец, словно заимствованный из красивых легенд о рыцарях и драконах, возвышался прочно и непоколебимо, как стоящий у мола парусный военный корабль, ощерившийся длинными стволами боевых морских пушек.

Каждый раз Найл, восхищаясь компьютерными шедеврами, в глубине души даже немного сожалел, что Хуссу совершенно недоступна подобная красота. Несмотря на то, что паук изо всех сил лупился на виртуальные образы, впиваясь в них всей восьмеркой своих уникальных глаз, давно уже было проверено, что в его сознание эти образы так никогда и не поступают.

Вместо красивой иллюзорной картины выпуклые паучьи бусины всегда фиксировали только безостановочное мерцание линий и плавное пульсирование световых точек, складывавшихся в человеческом сознании в яркие пейзажи.

Мозг паука фиксировал компьютерные образы только в первичном виде, в виде бесформенной информации, не соединяя их воображением в нечто смысловое.

Они прошли в замок, и Найл не сомневался, что паук движется в удивительно скучном пространстве, среди иллюминирующих линий и сочленений рядов вибрирующих цифр. Хотя и сами цифры сознание пустынника, конечно же, воспринимало лишь как бесформенные узоры.

Электронные сигналы, излучаемые импульсными устройствами гигантского компьютера, обладали такой особенностью, что затрагивали только секторы сознания, присущие только людям и действующим на их воображение. Но подобные мозговые центры начисто отсутствовавшие у других существ, даже наделенных специфическим разумом.

На противоположной стороне просторного зала темнело жерло огромного полукруглого камина с порталом, отделанным черным мрамором.

Полыхающий камин обливал отблеском уютного, пусть и поддельного пламени, бросавшего отблески на смуглое, иссеченное морщинами лицо Стиига, окаймленное длинными белоснежными волосами. Безупречно зачесанные назад, они открывали высокий лоб мудреца, и ниспадали бархатный плащ роскошной непокорной гривой.

Стоило только им переступить порог и приблизиться к очагу, как за спинами возникли деревянные резные кресла с высокими прямыми спинками, украшенными с обеих сторон миниатюрными остроконечными башенками, точь-в-точь повторяющие те, что на замке.

Хозяин Белой башни даже не обернулся, а величественно опустился на сидение, положив тонкие белые руки на подлокотники.

Не глядя, сел и Найл. Он по опыту знал, что если бы даже виртуальное кресло стояло немного в стороне, оно бы моментально подстроилось и придвинулось бы к нему. Так что можно было не опасаться падения, если, конечно, только Стииг не собирался бы пошутить.

Но в этот вечер старец был настроен на серьезный лад, о чем говорил весь его внешний облик, выражавший образ «строгости»: крупные проницательные глаза, деловито поджатые губы, волевой подбородок.

— Я хотел бы узнать о подземных ходах, расположенных под Городом. Ты можешь мне рассказать что-нибудь? — попросил Найл, разглядывая искусственное пламя и поднимая хрустальный бокал, наполненный золотистым вином, с серебряного подноса, Ему не терпелось проникнуть в разгадку многих тайн. Однако по собственному опыту он знал, что лучше прежде изучить обстановку.

Судя по всему, лабиринт, в который случайно проник Хуссу, существовал с древних времен. Скорее всего, он был сооружен еще в двадцать втором веке, а значит, должен был учитываться в памяти Белой башни.

— Скорее всего, ты имеешь в виду метрополитен, — хмыкнул старец, услышав примерное описание того, что смогло различить в полной темноте зрение пустынника. Обыкновенный метрополитен, достопримечательность любого развитого мегаполиса прошлых веков…

— Что это? Ты мне никогда не объяснял!

— Зачем говорить о том, что уже безнадежно отмерло? — равнодушно пожал плечами Стииг, с театральной эффектностью поднося к губам свой кубок с вином. В далеком прошлом, тысячу лет назад, каждый городской ребенок знал о таком виде общественного транспорта, хотя порядочные люди предпочитали не соваться под землю.

— Почему?

— Потому, что для любого человека всегда было противоестественно перемещать свое тело вдоль по душной каменной кишке. Уважающие себя господа, страдающие клаустрофобией, в прошлом передвигались по улицам между небоскребами на роскошных воздушных катамаранах, из окон которых открывался великолепный вид сверху на город. В крайнем случае они пользовались скоростными геликоптерами или наземными лимузинами. Но подземка… нет, это был удел убогой нищеты, недостойный приличных граждан.

Изумлению Найла не было предела. Значит, под нашим городом до сих пор пролегает такая линия?

— Мой друг, под городом расположена целая сеть, огромная система подземных линий, не уступающая по сложности органам кровообращения в твоем организме! — усмехнулся старец. Если бы ты захотел пройти пешком по всем подземным дорогам, тебе не хватило бы и целой недели для этого, причем даже если бы ты шагал без остановки днем и ночью! Кроме всего прочего, многочисленные линии опутаны системами вентиляционных ходов, канализации, служебных эксплуатационных шахт… Там пролегают специальные штольни для оптико-волоконной связи… Словом, под улицами и площадями расположен еще один огромный город, ничуть не уступающий по сложности видимому, верхнему…

— Я об этом ничего не знал! Ты не рассказывал! — с детской обидой протянул Найл.

— Но ты и не спрашивал, — резонно возразил старец. Невозможно открыть тебе все тайны сразу!

— Можешь показать мне план?

— Конечно… — кивнул Стииг. — Смотри! Он энергично махнул бокалом в сторону стены, выплескивая почти все содержимое. Брызги белого вина моментально превратились в капли жидкого серебра, быстро заструившиеся по черным плитам, словно шарики ртути. На стене через мгновение ковриком расстелился компьютерный монитор.

Рядом с резными креслами возник экран, большой и тонкий, наподобие листа обыкновенной бумаги.

Все его пространство, строго сориентированное по частям света, занимала блеклая карта города, напоминающая по форме сплющенный круг.

Найл прекрасно знал эту карту, пересекавшуюся толстой линией главного проспекта, тянущегося с севера на юг, и разделенную на две части голубой линией реки.

Поверх контурно намеченного плана города жирно змеились линии бывшей подземки.

— Каждая ветка древнего метрополитена на плане выделена своим, особым цветом. Видишь, это Южная, это Речная, это Центральная, это Восточная…

— Что это за объемные кружки?

— Они обозначают некогда существовавшие станции… там расположены старые платформы и ступени переходов между соседними станциями; Стииг обратил его внимание на продолговатые цилиндры, обозначенные на карте в конце разных линий.

— Это депо… отстойники для поездов. Не исключаю, что они до сих пор могут пребывать в рабочем состоянии. В двадцать втором веке создавались весьма надежные источники энергии. Пользовались ведь вы лазерными разрядниками?

— Конечно! — «Жнецы» пролежали в арсенале больше тысячи лет. Вполне возможно, что ты сможешь возродить и метрополитен. Если, конечно, возникнет такое желание!

— Сначала нужно разобраться с его жестокими обитателями… Как ты считаешь, что же за сила обитает там, под землей? — тяжело вздохнул Найл. — Хуссу обнаружил там целую груду человеческих скелетов… Интуиция мне подсказывает, что там могут оказаться останки тех горожан, которые бесследно пропадали на протяжении многих месяцев…

Несколько минут старец сидел недвижно и даже глаза его, обычно живые и проницательные, словно остекленели, остановились на время.

По собственному опыту Найл знал, что в эти мгновения бесполезно что-либо делать. Компьютер размышлял и перебирал имевшуюся огромную базу данных в поисках единственно верного ответа.

— Можно было бы привести массу вариантов, — наконец вернулся Стииг к беседе. Там будут и самые невероятные. Только я склоняюсь к простому ответу: крысы!

— Не может быть! — не поверил Найл своим ушам. Ты, действительно, уверен в такой гипотезе?

— Абсолютно!

Насколько помнил Найл, крысы все время жили в городе, даже в самые черные времена рабства, и часто становились жертвами смертоносцев. Огромные пауки любили охотиться на хвостатых грызунов, даже несмотря на их малые размеры.

Свежее крысиное мясо всегда считалось у них особенно ароматным и было настоящим деликатесом для восьмилапых.

— Но это невозможно… — не хотел сдаваться он. Эти зверьки очень маленькие, тщедушные… Как они могли похищать горожан? Как они могли нападать на самок смертоносцев?

Седовласый Стииг не разделял его скептицизма. Наоборот, он уважительно кивнул головой:

— Все может быть! Я уже тебе рассказывал, что по некоторым научным выкладкам самым древним млекопитающим предком человека была… обыкновенная крыса?

— Да, конечно, — согласился Найл. — Но это было так давно, что казалось мне почти что легендарным!

— Тем не менее, ты должен каждый день по утрам говорить себе и, особенно, своим подчиненным, что вашим далеким предком была небольшая тварь с гибким позвоночником и длинным хвостом! — торжествующе заявил Стииг и вперил взгляд в кресло Найла, словно вычисляя, не покажется ли сейчас из туники Главы Совета Свободных острый кончик пушистого хвоста. Чтобы вас не заносила гордыня, нужно все время напоминать себе о таком факте! Насторожившийся Хуссу приподнялся, точно почувствовав что-то тревожное.

Паук не воспринимал виртуальный образ Стиига, как и не мог улавливать его речь. Однако по взбудораженным импульсам, полетевшими кольцами от напряженного сознания своего хозяина, он сразу уловил нечто неладное.

— Около десяти миллионов лет назад большой палец у этих животных разработал подвижность и это стало залогом их успеха, — продолжил наставник. Хотя, скорее всего, дело было не только даже в этом самом знаменитом пальце. В сознании крыс появилось нечто мощное, позволившее им сопротивляться в самой жестокой борьбе, и это главное!

— Ты думаешь, у них, действительно, было так развито сознание, что это помогло им выстоять?

— Сотни других видов живых существ казались созданными более совершенно, но оказались менее приспособлены к борьбе за выживание, сотни, тысячи других, совершенных видов вымерли! Крысы, ничтожные млекопитающие, вроде бы обречены были на небытие! Казалось, что эволюция уготовила им роль исчезающего вида… Только рассудок их упорно не сдавался, сознание их цеплялся за существование на планете и поэтому они захватывали все новые и новые ареалы обитания… Крысы разбежались по всему миру! Немного можно назвать подобных случаев!

— Хорошо, они и в самом деле распространились повсюду. Судя по книгам, их можно было встретить абсолютно везде. Но почему же лично я обязан каждое утро бросать в лицо своим подчиненным фразы про длинный хвост и большой палец? Какая тут связь?! — взмолился Найл.

— Связь прямая… Одна группа крыс, постепенно поднявшись на деревья, превратилась в обезьян. Ты же не будешь спорить, что обезьяна уже отдаленно напоминает человека. Другая сохранила свой прежний облик, но сумела выжить, все время приспосабливаясь к меняющимся условиям… эта группа могла со временем даже мутировать, видоизмениться… Вспомни, что произошло с пауками-смертоносцами!

Искусственный разум почти никогда не ошибался…

— Представь себе только, что одна многочисленная стая после мутации могла уйти давным-давно под землю! Стая нашла себе пристанище в душных коридорах древней подземки и о ней даже не подозревали смертоносцы… эти твари и превратились в настоящих хищников, терроризирующих твой Город.

— Разве может живой организм так кардинально измениться? — недоверчиво спросил Найл.

Вместо ответа компьютерный старец язвительно улыбнулся и неожиданно предложил: — Попробуй умножить четыре целых шесть десятых на десять в девятой степени… Попробуй, раскинь мозгами!

— Что же… сейчас попробуем… — с готовностью откликнулся Найл, делая вид, что судорожно пытается выиграть время, пытаясь найти ответ на этот незамысловатый вопрос, требующий элементарной операции с девятью нулями. Как ты понимаешь, это просто… ничего особенно трансцендентного тут нет… в свое время мне приходилось решать задачки более заковыристые…

— Знаю, знаю… — с проницательной усмешкой отозвался Стигмастер. — Все-таки ты уже должен был расколоть эту проблему…

В некоторые мгновения, в моменты озарения Найл чувствовал в себе исключительные, невероятные, даже чудовищные способности к математике, которые, впрочем, иногда тускнели и вовсе пропадали под напором ежедневных житейских проблем. Но сейчас не нужно было прилагать особых умственных усилий, поэтому он с важным видом ответил:

— Четыре миллиарда шестьсот миллионов. Что же это за число?

— Четыре миллиарда шестьсот миллионов лет! — Стигмастер назидательно поднял вверх узкий палец. Приблизительно четыре миллиарда шестьсот миллионов лет понадобилось солнечной системе для того, чтобы она начала приобретать современный вид… Представляешь, какой пришлось путь, и это была дорога сплошных изменений. Как ни странно, но основная проблема биологической истории Земли состоит в том, что ее практически невозможно изучить! Не осталось никаких очевидных следов потому, что с тех пор, со дня Творения земля преобразовывалась несчетное количество раз. Камни, вода, воздух… даже их происхождение нельзя больше проследить, не говоря уже о живых организмах! На Земле давно уже не существует существ, сохранивших свою первоначальную форму…

— Хочешь сказать, что крысы прыгнули на другую ступень развития до такой степени, что стали нападать на горожан?

— Во времена рабства эти свирепые твари могли пристраститься к человеческому мясу. Кто тогда следил за исчезновением жителей?

— Никто, — печально согласился Найл. — Все равно грех падал на смертоносцев!

— Крысы и после Договора так смогли организовывать свои вылазки, что никто не мог объяснить таинственные исчезновения целых семей. Несчастные пропадали под землей, и только их кости потом, после дождей, через отводы канализации попадали на берега реки…

— Если ты прав, то зачем же они губили паучьих самок? — не хотел сдаваться Найл. Для чего похищали яйца?

Стииг снова задумался. Да так, что даже языки пламени в камине замерли на это время. Последовала долгая пауза с видом на роскошную дубовую рощу, вздымающуюся к компьютерным небесам.

— На смертоносцев крысы могли нападать по двум причинам, — торжествующе возобновил беседу старец. Во-первых, из чувства мести, они могли терзать и мучить их лишь для собственного удовлетворения. Память таких кровожадных тварей хранит все… Долгие годы они служили пищей гигантским паукам и, почувствовав силу, не собирались уже прощать ничего.

— А во-вторых…

— И после этого, похоже, что вас с пауками собирались стравить. Завязалась бы война, во время которой никто бы не смотрел на количество трупов. Вы со смертоносцами винили бы друг друга во всех прегрешениях и уничтожали бы… Как знать если бы через несколько лет крысиное племя захватили бы полностью власть в городе, то человечеству пришлось бы подчиниться им так же, как в свое время люди признали свое поражение в схватке со смертоносцами…

В этот момент Найл невольно похолодел, и его даже передернуло от отвращения. Перед внутренним взором возникли таинственные красные глаза, с ненавистью сверлившие пустынника Хуссу из жерла колодца, ведущего в подземные лабиринты.

Судя по всему, та тварь была размером с крупную собаку…