"Кофе в постель (сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора (Ильичёв Валерий Аркадьевич)

Кофе в постель

Иномарка катила по асфальту загородного шоссе. Стрелка спидометра замерла на 150, но Зудов не ощущал скорости. И лишь легко обгоняя редкие в этот час попутки, с удовлетворением понимал, какую классную «тачку» доверил ему перегнать свояк.

«Все-таки Славка — рисковый мужик. Я бы никому не доверил этот „Мерс“. Хотя у него таких два. Не то, что я, пенсионер, каждую копейку считаю. Хорошо хоть он мне по-родственному, как брату жены, позволяет иногда подзаработать. Интересно, сколько он мне отвалит? Хорошо бы как в прошлый раз, Тогда я здорово гульнул и ещё двадцать баксов в кубышке остались».

От приятных мечтаний его отвлекли стройные фигурки двух девушек у обочины дороги. Он автоматически снизил скорость и притормозил:

— На дискотеку в столицу собрались красавицы? Садитесь, подвезу.

Чернявая окинула любезного водителя наметанным взглядом и покачала головой:

— Нет, дядечка, нам никуда не надо. Мы тут работаем.

— Как работаете?

— Откуда ты такой непонятливый выискался? Неужели неясно? Богатеньких клиентов подснимаем.

— И она тоже?

— Нет, она — наблюдатель из ООН. Ты только посмотри на него, Люська! Похоже, па-пик на тебя здорово запал. Я не в претензии. Бери её, папик.

Зудов с оторопью смотрел на стеснительно потупившую глаза блондинку: «Да она же совсем сопливая девчушка! А туда же! Но до чего же хороша стерва! Девки на иномарку клюнули, думают, что я богач. А у меня всего капитала-то пятьсот „зеленых“ дома в чулане спрятано».

И, высунувшись из окна, Зудов, стараясь придать себе уверенности, предложил:

— Даю сто баксов за беленькую. Но с одним условием: едем ко мне домой на всю ночь до утра.

Чернявая повернулась к подруге:

— Негусто! Но ты, Люська, соглашайся. Сегодня не фартит. Всех разобрали, а мы третий час в простое. Если вообще никого не подснимем, твой Юрка опять экзекуцию устроит.

Блондинка, наконец, приподняла голову и, быстрым цепким взглядом скользнув по лицу клиента, тут же вновь отвела глаза в сторону.

«Надо же, стесняется! Наверняка только недавно начала путанить. Не от хорошей жизни здесь-на шоссе мучается и сама себя ломает. Спасти бы ее! Да куда мне, безработному водиле. А были бы деньги, то увел бы отсюда! Непременно увел!»

А Люська, сев рядом с водителем, намеренно подтянула юбку чуть выше колен: «Больше не надо. И так старый козел глаза пялит. Ох и любят великовозрастные папашки стыдливых девиц. За три года жизни в Москве я таких хорошо изучила. Навру про неудачное поступление в институт и нехватку денег на обратную дорогу. Все они одинаковы: когда разжалобятся — готовы слезу пустить, а как в постель затянут, такое вытворять начнут, что тошнить хочется».

И Люська принялась неестественно хохотать на грубоватые шутки Зудова.

По мере приближения к дому Зудов волновался все сильнее: «До чего же красива девчонка! Все при ней! А как смущается, когда на поворотах прижимается бедром! Скорее бы уж доехать!» И, дрожа от нетерпения, Зудов гнал вперед, словно боялся упустить редкий шанс.

На следующее утро Люська проснулась поздно. Лежала тихо, вдыхая давно забытый запах накрахмаленной простыни и прислушиваясь к позвякиванию посуды на кухне. «Похоже, папик готовит завтрак. Всегда бы попадался такой мужик! Правда, сначала плел какую-то чепуху про готовность помочь, а потом признался, что машина не его и он без денег. Его даже под Юркиных братков не подставишь. Зря только пластилиновый оттиск с ключей сделала. Здесь взять нечего. Да и папика жалко! Юрка бы из него котлету сделал. Сам же, сволочь, меня на панель толкнул, а теперь ревнует! Хотя врет: бесится от неудач, а на мне зло срывает».

Дверь открылась, и в комнату вошел аккуратно одетый и благоухающий дезодорантом хозяин, держа поднос с бутербродами и чашкой кофе. Люська восхищенно присвистнула: «Ну ты, папашка, даешь: обслуживаешь меня по первому разряду!»

Мелкими глотками потягивая ароматный напиток и с аппетитом закусывая бутербродом, Люська блаженно щурила глаза: «До чего же жизнь иногда бывает приятна! Жаль только редко!»

Закончив завтрак, протянула поднос Зудову и, вздохнув, попросила:

— Отвернись, я вставать буду. Мне пора! Да и рассчитаться тебе надо. г — Да, да я понимаю. Сейчас, подожди минутку.

«Ишь, как засуетился, и взгляд, словно у нашкодившего кота. Интересно, где у него деньги?» Люська сноровисто натянула на голое тело сарафан, осторожно ступая босыми ногами, бесшумно приблизилась к полутемному чулану и заглянула внутрь. Раздвинув старые пальто и куртки, хозяин достал из низенькой тумбочки запыленный сапог, из которого вынул несколько зеленых купюр. Отделив одну, остальные с суетливой поспешностью вернул на прежнее место,

Быстро вбежав в спальню, Люська начала торопливо соображать: «Так вот где папик хранит богатство. Юрке старичка не сдам. Он не то что другие: наизмываются вдоволь, а потом пинком под зад выкидывают на улицу, не заплатив».

Небрежно взяв стыдливо протянутую купюру, Люська быстро направилась к выходу. Возле дверей Зудов попытался поцеловать её в губы. Но Люська его резко оттолкнула.

— Мы ещё встретимся?

— Я всегда с Нинкой на том месте тусуюсь. Захочешь, подъезжай!

Зудов смотрел вслед удаляющейся девушке, пока она не скрылась за углом: «Жаль, хороша девка! Больше я её никогда не увижу».

Зудов не знал, что ошибается.

…Юрка после очередного запоя встретил Люську злыми упреками. Его не смягчила даже стодолларовая купюра:

— Что ты мне мелочь суешь?! Мне надо деньги срубить по крупному и сразу! Шпунт со своими ребятами на меня давит. А я им хороших наводок не могу дать уже два месяца. А все из-за тебя: не можешь простого водилу от фирмача отличить. Сейчас я тебе мозги прочищу!

Люська испуганно взвизгнула:

— Подожди, Юрик, не бей! В квартире у этого лоха я на всякий случай слепок с ключа сняла. Вот он. Хоть сейчас можем туда заскочить. Папашка трепался, что днем поедет родственнику машину возвращать.

Занесенный кулак замер в нескольких сантиметрах от Люськиной головы.

— А ведь дело! Шпунт со слепка ключи изготовит за полчаса. Но ты пойдешь с нами. Если сорвется, ответишь в первую очередь,

— Ладно. Как скажешь.

Люськин страх сменился ненавистью: «Гад этот Юрка. Вынудил меня предать папашку. Хотя что мне за дело до старого козла?! Конечно, кофе в постель мне первый раз в жизни принесли. А от Юрки разве дождешься? Наркоман проклятый. Только и знает, что лаяться и морду бить. А ведь как я его, придурка, любила. Мечтала даже замуж выйти. А он, сволочь, пристрастился к дури и на панель послал. А когда кается, плачет, просит прощения и клянется, что любит, мне его жалко! Так жалко!»

… Услышав скрежет ключа в замке, Зудов сразу заподозрил неладное и метнулся к чулану. Продравшись сквозь развешанную одежду, присел на тумбочку под старые пальто. Затаив дыхание, прислушивался к глухим звукам из комнаты.

А Люська, улучив момент, когда Юрка со Шпунтом укладывали телевизор и снимали ковры, юркнула в чулан. Сдвинув в сторону пальто, замерла от неожиданности. Заметив умоляющие глаза Зудова, повелительно указала пальцем на тумбочку. И сразу поняв, что она знает о тайнике, Зудов трясущимися руками достал из сапога зеленые купюры и заискивающе передал Люське, Не обращая внимания на бледного от страха хозяина, Люська ловко сунула «баксы» в бюстгальтер и, сдвинув одежду, поспешила в комнату, где Юрка посмотрел на неё с подозрением:

— Ну что там?

— Да ничего, одно старье понавешано.

— Ладно. Бери вон ту корзину с сервизом и мотаем.

Люська с готовностью последовала вслед за подельниками. Ей не хотелось, чтобы Шпунт и Юрка расправились с папашкой.

Зудов некоторое время сидел на тумбочке и лишь убедившись, что воры ушли, выбрался из чулана. Повсюду виднелись следы разгрома.

«А наплевать. Главное, что жив остался. А обращаться в милицию не стану. Сам виноват, связался с путаной!»

Зудов не хотел себе признаваться, что Люська, затронувшая его душу, способна на такую подлость.

К удивлению Зудова, через две недели милиция сама пришла к нему домой и спросила о краже. Оказалось, что Люську с подельниками задержали с поличным на разбое. И Юрка во время «ломки» рассказал о всех преступлениях, совершенных группой.

Зудов подтвердил факт кражи, но утаил эпизод в чулане, где Люська отобрала у него последние накопления.

На очной ставке, улучив момент, когда следователь разговаривал по телефону, Зудов шепотом спросил:

— Почему не выдала дружкам?

Люська хотела честно сказать, что пожалела человека, впервые в жизни подавшего ей кофе в постель. Но, заметив влюбленный взгляд старика, передумала. И, подученная опытными сокамерниками, деланно пожала плечами:

— А зачем мне было на себя разбой и мокрое дело вешать?

Зудов разочарованно вздохнул: «А я-то, дурак, подумал, что она хоть на какие-то чувства способна. Ну соврала бы, и то приятней было».

Когда Люську увели, Зудов с надеждой спросил:

— А вы её под подписку о невыезде не выпустите? Ведь девка молодая, несудимая.

— Нет не выпустим. За этой девахой и её соучастниками слишком много дел.

Глядя вслед Зудову, понуро покидающему кабинет, следователь только покачал головой: «А ведь, похоже, этот дед влюблен в путану. Мне на этой работе часто кажется, что все вокруг ненормальные. Или только в мой кабинет подобные типы попадают?»

А в это время в камере усталая Люська, едва успев подложить под себя кофту, сразу погрузилась в забытье. И снилось ей, что она в розовом пеньюаре, а в комнате медленно, словно плывя по воздуху, появляется Юрка, неся на блестящем подносе ей в постель дымящуюся чашку кофе. И по лицу спящей Люськи блуждала счастливая улыбка.