"Алькатрас и Пески Рашида" - читать интересную книгу автора (Сандерсон Брендон)

Глава 4

Тихоземцы, позвольте пожать вам руку за то, что читаете эту книгу. Я вполне представляю, через что вам пришлось пройти, чтобы заполучить ее. Вряд ли ведь вам ее посоветовал какой-нибудь Библиотекарь. Еще бы — при тех-то разоблачениях этой породы, которые она содержит!

А если совсем честно, у меня такое ощущение, что ее не рекомендуют к чтению не только Библиотекари. Она для этого слишком интересна. Вам кто-нибудь когда-нибудь советовал прочесть ту или иную книгу? Быть может, друзья, учителя или родители что-нибудь подсовывали с комментарием, мол, ты просто должен это прочесть? И эти книги, скорее всего, объявлялись нужными и важными — что в переводе на общедоступный язык означает, что они непроходимо скучны (синонимами скучной книги могут являться также эпитеты типа «очень умная» и «заставляющая задуматься»).

Если в подобных творениях присутствует мальчишка, вряд ли он отправится сражаться с Библиотекарями, бумажными монстрами и одноглазыми Темными Окуляторами. Скорее всего, он вообще никуда не отправится и не станет наживать себе приключений. У него вместо этого собачка помрет. Или, если «умная» книга классом повыше, — мама скончается. А совсем уже высший пилотаж — когда испускают дух и собачка, и маменька.

Так и кажется, что большинство авторов имеют здоровенный зуб против собак и мамаш.

Я в этой книге не лишусь ни собаки, ни матери. У меня подобные истории уже вот где сидят. По моему скромному убеждению, все эти надуманные побасенки, где мальчишки живут в горах, семейства трудятся на фермах и при этом еще некоторым боком присутствует Великая депрессия, способствуют разжижению мозгов. Так вот, с целью противостоять подобному оболваниванию я и написал томик, который вы сейчас держите в руках. В нем — история из жизни, без выдумок и вранья.

Надеюсь, она поможет вам выработать трезвый взгляд на окружающий мир.

Короче, когда вам попытаются втюхать книжонку, обложка которой украшена блескучей нашлепкой престижной премии, — храните вежливость и достоинство, но постарайтесь твердо отклонить подобные поползновения, сообщив гражданину, что фэнтези вы не читаете принципиально, предпочитая реалистическую литературу. После чего возвращайтесь к моему произведению, чтобы углубиться в изучение культа злых Библиотекарей — тайных правителей мира!

— Познакомься, — дедушка указывал мне на здоровяка по имени Пой, — это твой кузен Пой Синг-Синг Смедри. Большой специалист по старинному оружию!

Пой Синг-Синг скромно кивнул. Он успел сменить древний камзол на нечто вроде кимоно, но темных очков так и не снял. Кимоно было шелковое, глубокого и красивого синего цвета. Сидело оно на нем как влитое, но… все в целом оставляло впечатление некоей неправильности. И дело было даже не в том, что кимоно ну никак не назовешь самой обычной одеждой для американской улицы. Может, так казалось оттого, что широкая грудь Синга стремилась раздвинуть полы шелкового балахона, а широкий пояс прятался под выпуклостью обширного живота?

— Рад встрече, Синг… Синг, — сказал я.

— Зови меня просто Пой, — ответил верзила.

— Спроси, что у него за Талант, — шепотом подсказал дедушка.

— Ой, да, — спохватился я. — Какой у тебя Талант, Пой?

— Я здорово спотыкаюсь и падаю, — был гордый ответ.

Я невольно моргнул.

— Ничего себе Талант…

— Знаю, он не такой грандиозный, как у некоторых, — потупился Пой. — Однако мне хватает.

— А… кимоно зачем? — спросил я.

— Мы с твоим дедушкой происходим из разных королевств, — ответил Синг-Синг. — Я из Мокии, а они с Квентином из Мелиренда.

— Ага, — кивнул я. — Ну и что из этого следует?

— А то, что моя маскировочная одежда обязана отличаться от ваших, — объяснил Пой. — Это поможет мне привлечь как можно меньше внимания. Если я буду выглядеть как иностранец, здесь, в Америке, меня практически перестанут замечать.

Я некоторое время молчал.

— Ну… допустим, — проговорил я наконец.

— Все очень разумно, можешь поверить мне на слово, — сказал дедушка Смедри. — Мы все тщательно изучили. — Он повернулся и указал на второго мужчину. — А это твой кузен Квентин[2] Смедри, прошу любить и жаловать.

Квентин Смедри был невысок ростом и жилист. Он был облачен в смокинг наподобие дедова, плюс темно-красная гвоздика в петлице. У него были черные волосы и бледная кожа, усеянная веснушками. Как и Синг-Синг, он выглядел лет этак на тридцать.

— Привет юным Окуляторам, — сказал Квентин, разглядывая меня сквозь темные стекла. — Весьма польщен.

Я поинтересовался, не дожидаясь подсказки:

— А твой Талант в чем состоит?

— Я порой изрекаю нечто совершенно бессмысленное.

Я не удержался и заметил:

— По мне, этим Талантом обладают все, кто здесь находится.

Никто не засмеялся. Как правило, мои шутки с трудом доходят до уроженцев Свободных Королевств.

— А еще, — добавил дедушка Смедри, — Квентин у нас до ужаса вкрадчивый.

— Отпад, — сказал я. — А ко всему прочему, вы еще и эти… Окуляторы?

— Да нет, конечно же нет! — ответил Синг-Синг. — Мы же двоюродные родичи Смедри. Куда нам до наследников по прямой.

— Ты обратил внимание на очки? — осведомился дедуля. — Они носят Линзы Воина. Это практически единственная разновидность очков, которую могут надевать не-Окуляторы.

— Э-э… ну да, — сказал я. — Ясное дело, обратил. И на смокинги обратил. Наверно, есть веская причина, почему вы так одеваетесь? Я к тому, что, если мы отправимся в подобном прикиде, на нас же все зенки вылупят?

Синг-Синг потер подбородок.

— Возможно, — сказал он, — юный государь кое в чем и прав.

«Юный государь, — повторил я про себя. — Во дела!» Кто бы еще знал, что мне с этим титулом делать?

А Квентин обратился к дедушке Смедри:

— Может, нам и Алькатраса как следует переодеть?

— Нет, не стоит, — возразил тот. — Здесь считается, что носить костюм ему еще не по возрасту. Я, по крайней мере, не думаю…

Я поспешно вставил:

— Моя одежда в порядке.

Семейство Смедри согласно закивало.

Что-то подсказывает мне, что некоторые тихоземцы сейчас посмеиваются над тем камуфляжем, который избрали для себя мои новообретенные родственники. Не торопитесь крутить у виска пальцем, поспешно вынося им приговор. Учтите, что они были, прямо скажем, далеко не в своей родной стихии. Прикиньте — а если бы вас самих вдруг взяли и сунули в абсолютно иную культуру, чьи обычаи вы весьма смутно себе представляете, не говоря уже о модах? Готовы ли вы прямо с ходу отличить, скажем, раунсфилдский камзол от ларкианского? Разберетесь, когда следует надевать батолед, а когда — карфу? Сообразите, как и на какую часть тела повязывать карлфлогианский фитиль? Ну как? Сели в лужу? Теперь можно признаться, что все эти предметы одежды я выдумал, не сходя с места. Но вы-то с кондачка не догнали даже и этого, я правильно говорю?

В общем, вы поняли, что я имею в виду. А я имею в виду, что на самом деле, если подумать, Смедри управлялись очень даже неплохо. С тех пор я повидал немало других команд тайного внедрения, причем таких, которыми НЕ руководил дедушка Смедри, общепризнанный лучший в Свободных Королевствах специалист по американскому обществу и культуре. Последняя группа, которая попробовала без него обойтись, пыталась проникнуть в банк Федерального резерва, переодевшись комнатными растениями. Комментарии нужны?

Если нужны — знайте, что их принялись поливать.

— Так мы готовы? — спросил дедушка Смедри. — Мой внук поведет нас в этом просачивании. Цель — центральная городская библиотека!

Синг с Квентином переглянулись, вид у обоих был удивленный. Первый из них хоть и слышал от деда о проникновении в библиотеку, но то, что имелась в виду центральная… Такой дерзости явно не ожидал даже он.

Я посмотрел на него и в который раз спросил себя: братцы, во что я ввязался?..

— Я в полной мере осознаю амбициозность предстоящей нам миссии, джентльмены, — проговорил дедушка Смедри не без торжественности. — Вот только выбора у нас нет. Наша цель — отбить у Библиотекарей легендарные Пески Рашида, коими наши враги завладели при посредстве весьма, отдадим им должное, хитроумной интриги. — Тут он повернулся ко мне и кивнул. — Пески по праву принадлежат моему внуку, поэтому главным Окулятором в предстоящей миссии надлежит быть именно ему. Добравшись до цели, мы разобьемся на группы и будем искать. Мы должны собрать как можно больше информации и любой ценой выручить Пески. Вопросы есть?

Квентин поднял руку.

— А что конкретно делает этот мешочек песка?

Дедушка Смедри поколебался, но все же ответил:

— Конкретно это никому не известно. Дело в том, что до сих пор никто не сумел собрать Пески в достаточном количестве для изготовления Линзы. По крайней мере, в пределах нашей письменной истории этого не происходило ни разу. На сей счет существуют лишь смутные легенды, не более. Тем не менее Линзам Рашида приписывают чудовищное могущество. Допустив, чтобы они попали в руки Библиотекарей, мы подвергнем народы Свободных Королевств страшной опасности.

В комнате воцарилась тишина. В конце концов Синг поднял мясистую руку.

— Не стоит ли понимать это так, что мне следовало бы прихватить с собой оружие?

— Конечно, — ответил дед Смедри.

Синг осторожно спросил:

— А много оружия взять можно?

— Все, что сочтешь нужным, Пой, — заверил его дедушка. — Ты же у нас специалист. Только поторопись, не то опоздаем!

Синг-Синг кивнул и умчался по коридору.

— А ты что скажешь? — обратился дедушка к Квентину.

— Я в полном порядке, — ответствовал коротышка. — Только государь, как по-твоему, нам не стоило бы оповестить Бастилию о том, что мы собираемся делать?

— Грозные Гордоны! Ни в коем случае! — отрезал дед Смедри. — Категорически запрещаю!

— Ох, не обрадуется она, — пробормотал Квентин.

— Чепуха, — сказал дед. — Пренебрежение — это именно то, что ей надо для счастья, потому что дает предлог ворчать и на всех дуться. А теперь, коли уж мы вынуждены ждать, пока Синг вооружается, я бы позавтракал! По счастью, у меня хватило ума припасти немного съестного мальчику и себе. Идем, Алькатрас?

Я пожал плечами, и мы проследовали сквозь холодильник наружу. Миновали рыцарей в латах и снова оказались в магазинчике при заправке. Дедушка Смедри кивнул двоим «деревенским ребятам» и направился наружу, к машине, имея в виду забрать портфели, набитые съестным.

Я за ним не пошел. Сказать честно, у меня голова слегка кружилась от всего случившегося. Какая-то часть мозга упорно отказывалась верить тому, что видели глаза и слышали уши. Я решил для начала прикинуть, как они умудрились втиснуть обширную комнату в скромные габариты станционной подсобки. Обошел заправочный домик кругом, потом принялся вымерять шагами его стены.

Здание было прямоугольное, с двумя стенами по десять шагов и двумя другими — по восемнадцать. Беда в том, что комната, в которой я побывал, была больше. Мы что, спускались в подвал, только я этого не заметил?

(Что поделаешь, мне потребовалось время для осознания магических свойств этого места. Вам, жителям Свободных Королевств, даже отдаленно не вообразить, что это такое — прожить всю жизнь в стране, где у власти стоят Библиотекари. Поэтому хватит обсуждать мои умственные достоинства, читайте дальше, и все!)

Так вот, я силился что-то вычислить, найти хоть какое-то рациональное объяснение. Я даже сел на корточки и низко пригнулся к горячему, воняющему гудроном бетону, прикидывая, нет ли наклона. Потом встал, присмотрелся к тыльной стене станции и увидел маленькое окно. Вытащил из мусорного бака сломанный стул, вскарабкался на него и попытался заглянуть.

Стекло было темное, и я ничего сквозь него не увидел. Тогда я плотно прижался лицом, стукнувшись очками, и затенил глаза руками от солнца. Бесполезно.

Я со вздохом отстранился от окошка. И тут показалось, будто я в самом деле что-то заметил. Нет, не сквозь стекло, а как бы рядом с ним. Тонировка вдоль рамы была самую малость попорчена, и я посмотрел сквозь сайдинг на стенке!

Я стащил с носа очки. Иллюзия сразу пропала, стена выглядела абсолютно нормальной. Я вновь их надел. Ничего не изменилось. Я подождал, глядя на стену, и странное ощущение постепенно вернулось. На пределе зрения в самом деле что-то мерещилось, балансируя на сломанном стуле, я так и этак поворачивал голову. Потом поднял руку и схватился за край белого сайдинга.

И конечно, тут же его отломал.

Собственно, я с ним ничего такого не сделал. Я его не дергал, не тянул, не раскачивал.

Просто на секундочку приложил к стенке ладонь, и одна из панелей тотчас же отскочила, шлепнувшись наземь.

И сквозь открывшуюся дыру я увидел основную стену строения.

Она была из стекла! Целая стена — из стекла густого цвета лаванды!

«А ведь я вправду видел сквозь сайдинг, — подумалось мне. — Неужели благодаря вот этим очкам?..»

Гравий за моей спиной захрустел под чьими-то ногами.

Я дернулся от неожиданности, едва не свалившись с хлипкого стула. Ох, блин, это был он! Куратор, приходивший ко мне домой, или кто он на самом деле! Тот самый хмырь с кейсом и пистолетом!..

Я завертелся на своем насесте, чувствуя, как подкатывает ужас. Ну конечно — этот тип нас преследовал. И настиг. Мама дорогая, ну почему, почему я с самого начала не вызвал полицию?..

— Малыш? — услышал я голос дедушки Смедри. Он вышел из-за угла, неся раскрытый портфель, тот, что был перемазан кетчупом. — Я тебе пескобургер приготовил, ты проголодался небось?

Деятель с пистолетом крутанулся навстречу, держа ствол наготове.

— Ни с места! — рявкнул он нервно. — Стой, где стоишь!

— Чего-чего? — осведомился дед Смедри, продолжая идти.

— Дедушка!!! — заорал я, и тут-то куратор нажал на крючок.

И пистолет выстрелил.

Раздался гулкий хлопок. От стены, прямо перед дедом Смедри, отлетел здоровый кусок сайдинга. Старик продолжал топать вперед, улыбаясь чему-то своему. Выстрел его явно не озаботил.

Куратор выстрелил еще раз. Потом еще. Оба раза пули влеплялись в стену чуть впереди старика.

Будь я героем, тут бы самый момент вмешаться и напасть на маньяка, палившего в моего деда. Или совершить еще что-нибудь этакое. Ну, я не герой. Я как прирос к месту, так там и оставался.

— Так, — сказал дед Смедри. — Что тут у нас происходит?

У куратора на лице было отчаяние. Он повернулся ко мне, прицелился и выстрелил снова. И конечно, тут же произошло неизбежное. Из рукояти вывалилась обойма.

Вся верхняя часть пистолета попросту отскочила.

Спусковой крючок повис на сломанной пружине.

С обеих сторон посыпались винтики и запрыгали по бетону.

У куратора, ясное дело, глаза полезли на лоб. Остатки рукояти у него в ладони распались на части, и, словно бы для того, чтобы унизить стрелка окончательно, бывший пистолет выкинул последний фортель. Из его обломков взвился кусочек металла — невыстреленный патрон — и несколько раз перевернулся в воздухе, прежде чем звякнуть о мостовую.

Куратор остолбенело смотрел на свой пистолет, превратившийся в набор запчастей.

Дедушка Смедри остановился подле меня.

— По-моему, — шепнул он, — ты его сломал.

Куратор развернулся и дал деру. Дедушка Смедри проводил его глазами, кривя губы в улыбке.

— Как тебе… удалось?.. — выдавил я.

— Мне? — переспросил дед Смедри. — Не-е-ет, если кому что и удалось, так только тебе. Да еще и на расстоянии! Редко удается наблюдать работу столь могущественного Таланта. Хотя вообще-то стыд и срам — уничтожить такую антикварную редкость.

— Мой Талант?.. — Я смотрел на раскиданные запчасти, сердце колотилось. — Нет, я тут ни при чем. Раньше никогда такого не делал.

Дедушка Смедри спросил:

— А раньше тебе когда-нибудь угрожали оружием?

— Н-нет…

Он кивнул.

— Инстинктивная реакция, эффект паники. Когда возникла угроза, твой Талант тебя защитил, несмотря даже на расстояние. Хорошо, что этот субъект попытался напасть с таким примитивным стреляющим устройством; Таланты неплохо с ними справляются. Честно говоря, Библиотекари могли бы уже и смекнуть, какой это дохлый номер — пытаться застрелить истинного Смедри из обычного пистолета. Мальчик мой, как же они тебя недооценили!

Я прошептал:

— Дед, что я вообще тут делаю? Они же меня убить собрались.

— Чепуха, парень, — ободрил меня старик. — Ты Смедри! А мы слеплены из такого крутого теста, которое Библиотекари себе даже представить не могут. Правду сказать, они столько лет правят Тихоземьем, что порядком размякли и сами этого не заметили.

Я постоял. Помолчал. Потом поднял голову и спросил:

— Так мы… в самом деле собираемся проникнуть в библиотеку? Туда, где у них… самое гнездо? А это, часом, не глупость?..

— Что ж. — Дед Смедри заговорил с несвойственной ему тихой торжественностью. — Ты можешь остаться, если не хочешь идти. Я вполне представляю, как, наверное, все это выглядит с твоей точки зрения. Все так странно, жутко и непривычно. Но и ты меня пойми. И поверь: если я говорю, что эта миссия жизненно важна, значит, так оно на самом деле и есть. Мы уже совершили страшную ошибку… ладно, я ее совершил… из-за которой бесценный песок угодил не в те руки. И я твердо намерен все исправить, пока не пострадали многие тысячи невинных людей.

— Но… кроме нас, что ли, некому? Совсем некому?

Дедушка Смедри покачал головой.

— Пески, — сказал он, — еще до вечера будут переплавлены в Линзы. И наш единственный шанс — единственный шанс, предоставленный всему миру, — состоит в том, чтобы вернуть Пески, пока не случилось беды.

Я медленно кивнул.

— Тогда, — сказал я, — идем все вместе. И даже не думайте, чтобы меня где-то оставить.

— Даже и не подумаю, — заверил меня дед Смедри. Потом перевел взгляд на стену, где кусок сайдинга отвалился у меня под рукой. — Твоя работа?

Я снова кивнул.

— Наглые Никсы!.. У тебя в самом деле здорово получается все ломать, — отметил дедушка Смедри. — Тебе, поди, туго из-за этого приходилось, когда был поменьше?

Я только передернул плечами.

— Что ты способен сломать? — спросил он меня.

— Да что угодно, — сказал я. — Двери. Всякую электронику. Столы. Однажды это была курица.

— Курица? — удивился он. — Каким образом?..

— Ну, нас тогда вывезли в поле, — начал я объяснять. — На экскурсию. Помню, мне все надоело, и тут я взял в руки курицу. После того, как я ее подержал и выпустил, она немедленно облысела. И в дальнейшем не ела ничего, кроме кошачьего корма.

— Вот это да! — вполголоса восхитился дед Смедри. — Испортить нечто живое! Необычно, очень необычно. Совершенно неразвитый дар, но каковы перспективы!

Я ткнул пальцем в сторону здания, надеясь переменить тему.

— Оно на самом деле стеклянное.

— Именно, — подтвердил дед. — Это Стекло Расширения. Если устроить в нем полость, внутренние стены можно двигать в стороны, не затрагивая наружных.

— Но это невозможно, — вырвалось у меня. — Законы физики не дадут.

У нас в Тихоземье, чтобы вы знали, физика — наука номер один.

— Все это выдумки Библиотекарей, — отмахнулся дедушка Смедри. — Сколько же тебе предстоит узнать нового, парень! Идем же, нам пора двигаться. Не то опоздаем!

И я позволил увести себя прочь — мимо трех пулевых дырок в сайдинге.

— Три промаха, — буркнул я больше про себя. — Повезло же нам, что он такой скверный стрелок.

Дедуля расхохотался.

— Скверный стрелок, говоришь? Да у него не было ни самомалейшего шанса в меня попасть. Я, видишь ли, просто не успевал угодить под его выстрелы. Твой Талант, малыш, позволяет вершить поистине удивительные дела, но бывают и иные полезные способности. Я, как бы объяснить, опаздывал к собственной смерти еще прежде, чем ты появился на свет. Знаешь, разок я так здорово опоздал на одну встречу, что прибыл туда даже раньше, чем убыл!

Я аж остановился, пытаясь докопаться до смысла этой последней фразы, но дед нетерпеливо махнул рукой. Мы обогнули угол заправки. Квентин и Пой Синг-Синг стояли там, о чем-то тихо разговаривая с одним из заправщиков. Синг… ну, таких кадров в кино надо снимать. Он пристегнул к себе стволов двенадцать, не меньше. По две кобуры на каждом бедре, по одной на каждом плече и еще по одной — в каждой подмышке. Плюс парочка «узи», торчавших за кушаком. И это не считая дробовика, подвешенного за спиной примерно так, как носят мечи герои боевиков.

— Помилуйте, — сказал дедушка Смедри. — Если я ничего не путаю, вряд ли ему следует вот так выставлять их напоказ?

— Вообще-то не следует, — кивнул я.

— Как думаешь, может, нам их чем-нибудь обмотать, чтобы не торчали?

— Не знаю, — сказал я. — Вряд ли поможет.

Тем не менее, после того как в меня пытались стрелять, зрелище увешанного оружием Синга определенно способствовало моему душевному комфорту. Правда, потом я подумал: «Если уж мы тащим с собой такой арсенал, то чем, интересно, могут располагать наши враги?»

— Не волнуйся, — сказал дедушка Смедри. — Мы сложим оружие в какую-нибудь сумку, чтобы было под рукой. На самом деле оно не так уж и опасно. Это же не мечи и не что-нибудь наподобие того. Но давайте же двигаться, ибо мы…

— …Опаздываем, — довершил я. — Я уже понял.

— Отлично, так давайте же…

Полагаю, вам уже осточертело, когда вас то и дело перебивают на середине неоконченной фразы. Уверяю вас, я в тот миг чувствовал то же самое. Просто…

Отчаянно завизжали тормоза, и на парковку влетела серебристая спортивная машина. Окна у нее были затемнены начерно, даже лобовое стекло. И вообще вся она была такая гладкая и зловещая, а что касается марки — в тот момент я даже не смог ее определить. Если у вас есть понятие о шпионских машинах, то они присутствовали здесь все, слитые воедино.

Резко откинулась дверца, и наружу выскочила… представьте себе — девчонка. Примерно моего возраста. Волосы у нее были серебристые, того же оттенка, что и краска автомобиля. На ней была модная черная юбчонка и опять-таки серебристая курточка. Плюс черная сумочка в руках.

И она была жутко сердитая: плюнь — зашипит.

— Смедри! — рявкнула она, тыча своей сумочкой в Синга, который пытался потихоньку убраться с дороги.

— Что?.. — отозвался я. Признаюсь вам, я тоже отпрыгнул.

— Да не ты, малыш, — со вздохом проговорил дедушка. — Она имеет в виду меня.

— С какой стати? — не удержался я. — Что ты ей сделал-то?

— Да ничего особенного, — сказал старик. — Я ее дома оставил. Это, парень, Бастилия. Главный рыцарь нашей команды.

Да. Будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы сделал ноги прямо там и тогда.