"Самозванцы" - читать интересную книгу автора (Гамбоа Сантьяго)

ГЛАВА 9 Человек, который прячется в сарае (III)

У меня есть его фотография. Это колумбийский журналист, который придет, чтобы вызволить меня отсюда. Люди из полиции — теперь она, кажется, называется «Сыскная полиция» — способны на многое. Колумбиец! Посмотрим. Высокий, выглядит как человек не от мира сего. Старается не располнеть. Если на то будет воля Божья, он сможет добраться сюда. Интересно, что ему рассказали, направляя сюда? Как написано в письме, которое мне доставили, — все эти письма я должен сразу же после прочтения уничтожать, что и делаю, — я должен прятаться, пока не будут удвоены меры предосторожности. Благочестивые настоятели делятся со мной своими тревогами и опасениями. А я, простой слуга Господа, даже не знаю, достоин ли я такой чести. Мне сказали, что в церковь приходили еще дважды, один из визитеров был из полиции. Это навело братьев на мысль, что властям уже известно о рукописи. Некоторые высокопоставленные партийные чиновники тайно состоят в различных сектах, а это затрудняет наше дело.

Мне сообщили также, что посольство находится под неусыпным надзором военных и что одного чиновника, который вчера должен был лететь в Париж, задержали в аэропорту и обыскали с головы до ног под предлогом обычного досмотра. Также они боятся, что телефонные линии прослушиваются, отныне и впредь я должен называть манускрипт не иначе как «Солнцезащитные очки посла» и ни в коем случае не пытаться связаться с ними по телефону.

И вот я все еще здесь и по-прежнему один. Лишь одиночество, и ничего больше. Как уже сказано, я священник. Я не хотел признаваться в этом сразу, так как мне посоветовали не раскрывать себя. Но, поразмыслив, пришел к выводу, что мои враги найдут то, что я сейчас пишу, гораздо раньше, чем меня самого. В конце концов, я впервые в таком положении, когда нужно скрываться, должен признаться — мне это по душе. У меня есть возможность испытать плоть свою, как делали первые христиане. Мой чулан совсем не похож на их сырые катакомбы, но ведь сейчас совсем другие времена. Скорее от скуки, чем из тщеславия, скажу — или напишу, на ваше усмотрение, — что родился я в Страсбурге, стал послушником в монастыре Сен-Дени и там же принял сан. Мне сорок два года. Миссии в Китай предшествовала целая череда событий. Сначала я хотел поехать в Гватемалу, но моя кандидатура была отклонена — мой испанский сочли недостаточно беглым. Оставалась Африка, но, по правде говоря, меня просто ужасают войны, и, поскольку нужно было наконец определиться, я записался в азиатскую миссию, попросив назначения в Китай. Европейские священники не говорят по-китайски и не считают нужным это делать, и здесь это в порядке вещей и не является недостатком. Я живу в этой стране уже два года, все это время учусь и проповедую, что, кстати, не так уж просто.

Как же колумбиец доберется сюда? Этот вопрос не перестает мучить меня, и я не могу ответить на него, ведь кажется немыслимым найти дорогу в это укрытие. По крайней мере мне уже не удается как следует ее вспомнить. Знаю, что надо миновать несколько хутонгов, или проулков, пройти через пролом в стене, пересечь пустырь и войти через заржавленную калитку. Как вы уже знаете, помещение, в котором я нахожусь, представляет собой нечто вроде склада. Всюду строительный мусор и множество деревянных ящиков с проржавевшими замками. Между этими ящиками я и прячусь, а значит, если кто-то и проникнет сюда, ему не так-то легко будет отыскать меня. И если этот кто-то захочет заполучить рукопись, не сказав пароль, ему придется отбирать ее у меня силой, что будет делом нелегким. Несмотря на то, что я священник, я мужчина крепкий, худощавый, ловкий — в молодости занимался спортом и всегда соблюдал умеренность в еде. К тому же я достаточно хорошо изучил свое убежище и подготовил план побега на случай, если обстоятельства того потребуют. А состоит он вот в чем: запрыгнуть на один из ящиков и вылезти через верх. Я собрал достаточное количество старых кирпичей, железяк и щебенки, которые можно будет бросать в моих преследователей. Если это не поможет задержать врагов, нужно будет залезть на главную балку крыши и, сделав практически цирковой трюк, добраться до слухового окна; оно закрыто цинковым листом неплотно, так, что без труда можно проделать отверстие и выбраться. Уже на крыше нужно будет добежать до дымохода, сложенного из старых кирпичей, с железными скобами; они составляют подобие лестницы, по которой можно перебраться на крышу соседнего дома. А дальше я снова побегу в надежде, что провидение выведет меня куда-нибудь. Таков план побега. Единственное, на что я могу рассчитывать, если меня обнаружат. А пока меня продолжают терзать вопросы: приехал ли в Пекин мой спаситель? Знает ли он, какая трудная задача поставлена перед ним? Какой будет наша первая встреча? Что же касается рукописи, ее и мое существование теперь едины и неразделимы, как жизни охотника и зверя, которого он преследует.