"Одинокий эльф" - читать интересную книгу автора (Сальваторе Роберт Энтони)

Глава 8 НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ

Дроу всматривался в эльфа, назвавшего его по имени. Его внешность казалась Дзирту смутно знакомой, но он никак не мог сообразить, кто перед ним.

— У нас с собой есть снадобья, которыми можно залечить твои раны, — между тем сказал эльф и сделал шаг вперед, но Дзирт отступил. Тогда эльф остановился и добавил: — Столько лет прошло. Я рад, что у тебя все хорошо.

Дзирт невольно усмехнулся, потому что слово «хорошо» вряд ли было к нему применимо. Но зато после упоминания о том, что они уже встречались, он стал тщательнее перебирать воспоминания. После того как он вышел из Подземья, среди его знакомых было очень мало наземных эльфов. В Десяти Городах их тоже было немного. Правда, Дзирт мало общался с горожанами, предпочитая им общество дворфов или безлюдную местность.

Но едва он подумал о бедняжке Эллифейн, как| все сразу встало на свои места.

— Ты из Лунного Леса, — уверенно сказал он.

Эльф переглянулся со своей спутницей, поклонился и представился:

— Тарафиэль, к твоим услугам.

Воспоминания волной захлестнули дроу. Несколько лет назад он возвращался в Мензоберранзан и на пути в Подземье должен был миновать Лунный Лес, где и встретился с семейством Эллифейн. Тарафиэль тогда был его провожатым и даже дал ему лошадь, чтобы скорее выбраться из леса. Их недолгое знакомство было вызвано необходимостью, но они успели проникнуться друг к другу уважением и доверием.

— Прости, у меня совсем короткая память, — извинился Дзирт.

Он намеревался сказать, что благодарен Тарафиэлю за помощь в прошлом и за то, что они сейчас пришли ему на выручку, но осекся. Ему почему-то не хотелось начинать этот разговор. Может, им известно, что Эллифейн искала встречи с ним и в конце концов вызвала на поединок? Как он расскажет эльфам, что вынужден был убить ее?

— Рад снова встретить тебя, Тарафиэль, — немного резко добавил он.

— А это Инновиндиль, — представил эльф свою прекрасную подругу, так великолепно владевшую мечом.

Дзирт несколько скованно поклонился.

— Орки возвращаются, — сказала женщина, зорко следя за местностью, пока мужчины разговаривали. — Лучше найти более безопасное место, чтобы спокойно поговорить о прошлом и об опасности, надвигающейся на эти места.

Оба эльфа двинулись прочь, сделав знак Дзирту поторопиться, но дроу не шелохнулся.

— Нам лучше разойтись, — сказал он. — Нельзя, чтобы враги шли по одному следу.

И, поклонившись на прощание, он убрал мечи в ножны и зашагал в противоположном направлении.

Тарафиэль сделал несколько шагов следом и даже окликнул Дзирта, но Инновиндиль удержала его за локоть.

— Пусть идет, — шепнула она. — Он пока не готов говорить с нами.

— Но я бы спросил об Эллифейн, — возразил Тарафиэль.

— Он уже знает о нас. Сам нас найдет, когда захочет.

— Но надо тогда предостеречь его, сказать о девушке.

Инновиндиль небрежно пожала плечами:

— Разве она где-то рядом? А если и так, она все же в здравом уме. Здесь и кроме Дзирта До'Урдена есть с кем сражаться.

Тарафиэль не высвободил руку, хотя некоторое время еще нерешительно смотрел вслед Дроу.

— Он найдет нас, и очень скоро, вот увидишь, — заверила его Инновиндиль.

— Ты говоришь так, будто знаешь его, — произнес Тарафиэль и обернулся к спутнице, которая тоже смотрела в сторону ушедшего Дзирта.

— Может быть, — неопределенно ответила она.

Ульгрен Троекулачный смотрел, как ударные части его войска, в основном гоблины, поднимаются по каменистому склону и скопом набрасываются на построенные дворфами защитные сооружения.

Дворфы по-прежнему соблюдали строгую дисциплину, но орочьему предводителю казалось, что они стали медленнее передвигаться, как будто их ноги отяжелели. Ульгрен обнажил в злорадной усмешке желтые клыки. Наверняка они устали, но отдыхать он им не даст. Днем он изматывал их атаками орочьих отрядов, а ночью бросал на дворфов гоблинов. Бородатые карлики не могли передохнуть даже тогда, когда его отряды отступали и перегруппировывались, потому что им приходилось восстанавливать оборонительные сооружения.

Вдруг внимание Ульгрена привлекли серебристые вспышки на правом фланге дворфов. Там снова появились те два необыкновенных воина: громадный варвар, сильный, как гигант, и женщина-стрелок с волшебным луком. Они убивали гоблинов левого фланга одного за другим. Ульгрен знал, что эти двое уцелели после сражения в Низинах, — еще с тех пор он хорошо запомнил лучницу и ее светящиеся магические стрелы и варвара, сеявшего ужас в его рядах. Громадный воин в одиночку удерживал часть городской стены, разгоняя противников, словно мух. Молотом он сбивал орков со стены по двое-трое одним ударом, да и кулаками бил, будто железной кувалдой.

Ульгрен видел, что гоблины быстро утратили охоту атаковать правый фланг и все больше смещаются к центру и левому флангу дворфов. Вскоре нападение было смято, и гоблины в беспорядке помчались вниз по склону. Дворфы не бросились в погоню, и Ульгрен решил, что уже достаточно измотал их.

Он оглянулся на бескрайние пространства на севере. Ему докладывали, что где-то там собирается громадная армия объединенных племен орков. Войско его отца безмерно выросло. Но тогда где же они?

Ульгрен терзался сомнениями. С одной стороны, он понимал, что у него недостаточно солдат, чтобы выбить обороняющихся с занятых позиций, потому и хотел скорее получить подкрепление. Тогда массированной атакой он попросту спихнул бы этих мерзких дворфов со скалы и загнал бы их в эту вонючую нору, Мифрил Халл. Но, с другой стороны, Ульгрену было очень неприятно принимать помощь своего надменного отца, а уж тем более Герти Орельсдотгр.

Может, пусть лучше все остается как есть. К его войску тоже каждый день подтягиваются новые силы. И несмотря на то, что орки и гоблины сотнями гибли на поле битвы, армия сына Обальда сейчас была даже более многочисленной, чем в первый день осады. Но пока он не мог решиться на мощный прямой удар, а изнурять их было ему на руку.

Она стала натягивать тетиву, когда противник был уже слишком близко. Тогда Кэтти-бри взяла лук обеими руками за один конец и что есть силы ударила гоблина по роже.

Гоблин отшатнулся, но тут же ринулся вперед, решив, что теперь с женщиной можно справиться. За ним повалили и другие.

Но Кэтти-бри бросила лук и выхватила Хазид'хи — меч, умевший читать мысли хозяина, а также рубить все подряд. Его лезвие словно пылало от нетерпения, и девушка бесстрашно встретила врага сильным взмахом клинка. Он легко разрубал все, что попадалось на пути: копья гоблинов, непрочные деревянные щиты, руки и черепа.

Гоблины продолжали натиск, но не от большой храбрости, а потому, что их было много и задние ряды давили на передние, однако молодая женщина не отступала ни на шаг. Ударом наотмашь она отсекла наконечник летевшего в нее копья, потом опустила меч в ноги гоблину и тут же резким взмахом вверх рассекла ему лицо пополам.

Отлично! — похвалил ее Хазид'хи.

— Всегда рада, — пробормотала Кэтти-бри и успела отвести меч в сторону, почувствовав, что сзади подходит Вульфгар.

Варвар, улучив мгновение, ринулся мимо нее на гоблинов. Первых он раскидал на ходу, двоих сшиб взмахом Клыка Защитника, а потом задержал молот над головой, давая Кэтти-бри возможность ударить, проскочив у него под рукой. Уже через несколько мгновений гоблины поняли, что дело плохо, и те, кто стоял ближе всех к могучему варвару и девушке, стали разворачиваться, сбивая друг друга с ног и пытаясь спастись бегством.

И тут, как по команде, гоблины по всему фронту бросились бежать. Вульфгар ринулся следом, схватил одного из противников сзади за шею и с ревом поднял высоко в воздух. Тот попытался сопротивляться и замахнулся на него дубиной, но великан тряхнул его как следует, и урод выронил оружие, которое отлетело далеко в сторону. Следом отправился и сам гоблин. Вульфгар забросил его за край овражка, служившего границей обороны дворфов.

После этого варвар направился к Кэтти-бри, которая напоследок послала несколько стрел в спину бежавшим врагам.

— Жалуется мой чертов меч, — сообщила она. — Он хочет еще повоевать. Ему только бы сечь, хоть врагов, хоть друзей — все равно, — со смешком добавила она.

— Думаю, убивать придется даже больше, чем он жаждет, — ответил варвар.

— Этих мерзавцев как будто не волнует, что их уничтожают. Здесь уже завалы из трупов, а они лезут и лезут наверх только ради того, чтобы изматывать нас.

— И в конце концов они возьмут эту скалу, — заметил Вульфгар.

Положив руку на плечо женщины, он оглянулся. Дворфы уносили раненых, укладывали их на носилки и спускали на веревках вниз. Отправляли только тех, кто был ранен очень серьезно, другие оставались, потому что выносливых дворфов не так-то просто было вывести из строя. И все-таки в Долину Хранителя спускались очень многие. Были и такие, которых оттаскивали в сторону. С ними можно было не спешить, потому что ни один маг или чародей уже не смог быим помочь.

— Искатель Сердец может стрелять круглые сутки, стрелы-то в волшебном колчане не убывают, — проговорила Кэтти-бри. — А вот с бойцами Банака дело обстоит хуже. Их ряды все редеют. Помощи снизу нам не будет, они должны защищать нижние залы и туннели, Долину Хранителя и восточный вход.

— Да, хорошо бы ему иметь такой же колчан, как у тебя, только чтоб в нем были дворфы, а не стрелы.

Кэтти-бри слабо усмехнулась и, глянув на Вульфгара, поняла, что это была не совсем шутка.

Неутомимые дворфы уже снова взялись за работу, продолжая трудиться над защитными укреплениями, но девушке и варвару казалось, что стук их молотов стал уже не таким частым. Орки и гоблины изнуряли их. К тому же врагам было плевать на потери.

Он бесшумно взобрался на громадный валун, лег на живот и разглядел внизу вход в пещеру.

Довольно скоро показалась эльфийка, которая вела на поводу пегаса. Одно крыло у высокого статного жеребца было подвязано. Судя по тому, что скакун вел себя совершенно спокойно, повязка была лечебной, а не сдерживающей его. Дзирт лежал и смотрел, солнце у него за спиной опускалось к горизонту. Женщина принялась чистить белого красавца, при этом что-то негромко напевая. Тихие звуки красивой мелодии доносились и до дроу. Все это было так… естественно. И дышало покоем и теплом.

Спустя некоторое время появился и другой крылатый конь. Тарафиэль подлетел на своем жеребце к подруге, и Дзирт отполз немного назад. Едва копыта коня коснулись каменистой земли, эльф грациозно спешился и двинулся к спутнице, а она тут же бросила ему щетку.

Дзирт еще немного понаблюдал за парой с каким-то горьким и щемящим чувством. Ведь и Эллифейн могла и должна была бы стать такой. Как несправедлива судьба! Дроу только сжал зубы и кулаки. Ему хотелось одного — убежать и найти кого-нибудь из врагов, чтобы убить.

Солнце опустилось еще ниже, и пещеру скрыли сумерки. Эльфы, шагая рядом, завели своих крылатых скакунов внутрь.

Дроу перевернулся на спину, высматривая на небе первые бледные звездочки. Потирая руками виски, он снова и снова вспоминал Эллифейн и Бренора. И в который уже раз спрашивал себя: зачем все это было нужно, к чему все жертвы, что он имеет в итоге, с таким упорством придерживаясь своих нравственных принципов? Он понимал, что надо бы вернуться в Мифрил Халл, узнать, может, кто-то из его друзей выжил после разгрома Низин, но заставить себя никак не мог.

Кроме того, следовало бы спуститься вниз и поговорить с эльфами, объяснить им, что произошло с Эллифейн, и принести свои соболезнования.

Однако, представляя себе, как он сообщит Тарафиэлю эти мрачные вести, дроу не мог двинуться с места.

И он снова и снова вспоминал крушение башни и гибель своего бесценного друга, вновь и вновь переживая самый тяжелый день в своей жизни, медленно погружаясь в черную бездну отчаяния. Тогда он поднялся, соскочил с валуна и помчался в сгущающемся мраке к собственному ненадежному жилищу, до которого было около мили. Оказавшись дома, он долго сидел в темноте, держа в руках однорогий шлем, подобранный в руинах.

Тоска все сильнее сжимала сердце, затягивала его, убивала изнутри.

И Дзирт прибег к единственному известному ему средству против нее. Гвенвивар он звать не стал, раны ее были слишком глубоки, вряд ли она успела залечить их.

Поэтому Охотник двинулся в ночь один, надеясь разыскать врагов, которых можно прикончить без жалости.