"Одинокий эльф" - читать интересную книгу автора (Сальваторе Роберт Энтони)

Глава 26 ЧОКНУТЫЙ ГНОМ

Сокрушенно вздохнув, Реджис выпустил из рук только что доставленное новое донесение. Листок скользнул в одну сторону, в другую и опустился на самый край стола. «Вот, — подумал хафлинг, — новая забота в бесконечной череде тревог». Разведчик сообщал, что в южных туннелях часть троллей повернула назад и, похоже, преследует отряд, посланный с Галеном Фертом на помощь Несму.

Первым побуждением Реджиса было отдать приказ собрать войско и отправить его на выручку отряду.

Но разве мог он такое себе позволить? Ситуация была очень сложной. Почти тысяча бойцов под предводительством Банака удерживает склон, более крупные силы охраняют их с фланга в Долине Хранителя и защищают подступы к западному входу в Мифрил Халл. Тем же немногим дворфам, что остались в самом Мифрил Халле, приходится разрываться между патрулированием туннелей, доставкой припасов и вооружения на гору, а раненых — вниз. При этом многие из них постепенно встают в ряды сражающихся, занимая места павших. Кроме того, кузнецы работают без передышек, выполняя заказ Нанфудла.

Подумав об этом, Реджис досадливо поморщился и готов был уже распорядиться прекратить работы над несуразным планом гнома. Так он, по крайней мере, высвободит хотя бы горстку дворфов и отправит их на юг.

Вздохнув, хафлинг закрыл лицо руками, но тут кто-то постучал в дверь. Потерев глаза, Реджис разрешил войти.

В проеме появился дворф в боевом вооружении, только на голове у него был не шлем, а повязка.

— В туннелях под отрогом, занятом гигантами, начался бой, — доложил он. — Банак велел мне сообщить тебе.

— А ты спустился, чтобы залечить раны, — понял хафлинг.

— Да ну, просто царапина, — отмахнулся дворф. — Я пришел за длинными копьями, они нужны для обороны, — И, слегка поклонившись, приготовился уйти.

— Как идет бой? — с некоторым опозданием спросил хафлинг.

Несмотря на бахвальство, боец выглядел неважно. Повязка на голове с одной стороны потемнела от крови, а на доспехах повсюду виднелись свежие вмятины.

— А ты сам-то пробовал когда-нибудь выбить из туннелей неприятеля, когда он там уже окопался и поджидает тебя?

Реджис покачал головой, стараясь не показать, как тяжело ему это слышать, — нельзя, чтобы кто-то стал свидетелем слабости или растерянности правителя. Но когда за посетителем закрылась дверь, он тихо застонал — почти не осталось сил выносить все это. Дворфы сражаются и гибнут один за другим, а ведь в конечном счете это его решение пока не уходить в Мифрил Халл. Он мог бы отозвать всех до единого и закрыть ворота, пользуясь правом правителя. И пусть орки идут мимо. К тому же это решение было бы самым мудрым, учитывая, что Реджис наконец понял, какая цель у врагов в этой игре.

Но тогда пришлось бы отдать на волю судьбы все близлежащие земли и у жителей на поверхности не осталось бы ни одного защитника против той дикой силы, что спустилась со склонов Хребта Мира.

Груз ответственности становился для Реджиса невыносимым.

— Я не могу править, — прошептал он, — И зачем только меня выбрали?

Но тут хафлинг горько усмехнулся, представив себе, что сказал бы Бренор, услышь он эти слова.

Он, как всегда, обозвал бы его Пузаном и отвесил хороший подзатыльник.

— Ох, Бренор, — почти простонал Реджис. — Ну почему бы тебе не встать и самому не заняться этими делами?

Прикрыв глаза, он представил себе лежащего неподвижно, смертельно бледного друга. Каждую ночь Реджис отправлялся в его комнату и спал в кресле рядом с ложем Бренора. Где Дзирт — неизвестно, Кэтти-бри и Вульфгар сражаются вместе с Банаком, но маленький хафлинг дал себе слово, что хоть одна родная душа будет рядом с дворфом, когда он умрет.

Этого момента он и боялся, и ждал. Вообще-то у Реджиса в голове не укладывалось, почему Бренор до сих пор жив, ведь жрецы уверяли, что без магической поддержки король не протянет и дня, — а с тех пор прошло уже несколько дней.

«Упрямый старикана — с любовью подумал Реджис и встал, собираясь навестить друга. Обычно он не посещал Бренора так рано, по крайней мере ужин он никогда не пропускал, но сейчас у него было неудержимое желание пойти к нему. Может, это его успокоит, вернется уверенность, что он по праву принял титул правителя Мифрил Халла, раз он ближайший друг короля. Или хотя бы просто посидит рядом с ним, вспоминая прежние годы. Ведь стойкий, как скала, и никогда не унывающий Бренор всегда был для него примером.

Но, взявшись за ручку двери, Реджис вдруг замер, пораженный страшной догадкой и чувствуя слабость в ногах. Может, эта потребность навестить друга появилась потому, что дух Бренора зовет его проститься в последнее мгновение на земле?

— О нет! — выдохнул хафлинг и стремглав помчался в комнату короля.

Едва переступив порог, Реджис замер на месте. Он пришел в неурочное время и очень спешил, поэтому у постели неподвижно лежащего Бренора застал дворфа, который шептал молитвы Морадину. В первое мгновение Реджис испугался, решив, что опоздал и жрец уже готовит тело к погребению. Но тут же понял, что Кордио Хлебноголовый бормочет целительные заклинания.

Надежда вновь возродилась в сердце хафлинга, и он бросился к жрецу. Тот испуганно отпрянул, с тревогой глядя на правителя.

— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил Реджис, почувствовав что-то неладное.

— Я хожу сюда каждый день и молюсь, чтобы Бренор покинул нас, — глухо ответил Кордио и тут же поправился: — То есть чтобы Морадин забрал его к себе без мучений.

— Ты же мне сказал, что он и так уже у Морадина.

— Ну да, поэтому его дух может… должно быть… ну, то есть… — замялся жрец. — Но ведь тело тоже должно уйти без боли, правда?

Реджис почти не слушал его. Он смотрел на Бренора, который должен был умереть уже несколько дней назад, после того как жрецы прекратили поддерживать в нем жизнь.

— Что же ты, Кордио? — снова заговорил он, и в этот момент в комнату ворвалась Стампет со словами:

— Правитель идет… — но, увидев Реджиса, осеклась и вытаращила глаза, что-то бормоча себе под нос.

— Ты хотела сказать: «Правитель идет, Кордио Хлебноголовый, поэтому заканчивай и уходи поскорей» — да?

И он с видом обвинителя повернулся к жрецу. Тот нисколько не смутился под его взглядом.

— Да, примерно это она и сказала бы, если б опередила тебя.

— Значит, вы его лечите! — переводя грозный взгляд с одного на другого, сурово промолвил Реджис. — Приходите сюда каждый день и вливаете в его тело магическую силу, вдыхаете жизнь. Умереть не даете!

— Его тело здесь, но дух давно отлетел, — сказал Кордио.

— Тогда дайте ему умереть! — приказал Реджис.

— Не могу.

— Это что, дело чести? — вскричал хафлинг.

— Нет. Но у Бренора есть обязанности, и я помогаю ему их выполнять. Я не могу позволить его телу умереть.

— Пока, — вставила Стампет.

— Но ведь именно вы сказали мне, что не можете его вернуть, что его тело и душа разошлись слишком далеко, чтобы можно было их соединить, — возразил хафлинг. — Только послушав вас, я отдал приказ жрецам дать Бренору возможность упокоиться с миром. Почему же вы ослушались?

— Король Бренор не может воссоединиться со своими предками до тех пор, пока война не окончена, — объяснил Кардио. — А то, что мы делаем, к нему лично не имеет отношения.

— Все дело в том, что он король, а не простой дворф, — добавила Стампет. — И наши воины бьются за Мифрил Халл с именем короля Бренора на устах. Иди и скажи солдатам Банака Браунавила, что Бренор мертв, и посмотришь тогда, долго ли они смогут продержаться под натиском орков.

— Это не для Бренора, — поддержал ее Кордио, — а для тех, кто сражается во имя Бренора. Ты должен понять нас. Мифрил Халлу нужен король.

Реджис не знал, что возразить. Беззвучно шевеля губами, он глядел на короля, своего друга, который лежал без движения со сложенными на груди руками.

— Не дело чести… — пробормотал он, хотя было как раз наоборот.

Вся жизнь Бренора была олицетворением долга, чести и преданности. На первом месте всегда были родные и друзья. Если бы, терпя невыносимую боль, он мог бы выбирать — оставаться в живых и хоть как-то помочь своим близким или умереть, он бы выбрал первое, да еще отвесил бы хорошую затрещину любому, кто пытайся бы ему помешать.

Реджису было горько видеть беспомощного и беззащитного друга. Но не менее горько было сознавать, что жрецы ослушались воли Кэтти-бри и Вульфгара, имевших большее право решать судьбу своего приемного отца.

Однако трудно было оспорить то, что сказали Кордио и Стампет. Хафлинг еще раз поглядел на обоих и, не сказав ни слова, вышел, понурив голову. Новая тяжесть легла на его плечи.

Две тяжелые металлические трубы с грохотом упали на пол и покатились, и Нанфудлу не сразу удалось остановить их. Бедный гном тащил их один всю дорогу от кузниц и теперь тяжело дышал, отдуваясь. Однако отдыхать он не стал, а сразу принялся прилаживать трубы встык друг к другу.

Пайкел Валуноплечий сидел, скрестив ноги, и с интересом следил за ним. Потом поглядел на горку грязи рядом с собой, которая уже начинала затвердевать, передвинулся поближе к трубе, внимательно ее осмотрел, после чего с удовлетворением проворчал:

— Э-хе.

Кузнецы предусмотрительно сделали трубы с манжетами на одном конце.

Вдвоем они соединили трубы между собой, и Нанфудл обернул место соединения тряпицей, а Пайкел, зачерпнув грязь горстью, замазал его сверху. Потом гном осторожно положил трубы на землю, подобрал камень и для надежности стал вколачивать один конец трубы в другой, до тех пор пока «состав» друида не застыл.

Вскоре оба отрезка срослись почти намертво.

— С-с-с, — сказал Пайкел и, зажав себе нос, указал на шов.

— Да, если оставить как есть, газ просочится, — согласился гном.

Он убежал и вскоре вернулся с тяжелым ведром, из которого торчала ручка широкой кисти. В ведре оказалась смола, и гном тщательно замазал место стыка.

— Больше не будет «с-с-с», — с улыбкой повернулся он к Пайкелу.

— Хи-хи-хи, — послышалось в ответ.

Нанфудл радовался, видя дворфа в приподнятом настроении, потому что после ранения Пайкел очень изменился: стал угрюм и почти не разговаривал. Однако гном, понаблюдав за ним, понял, что причиной его дурного настроения была не жалость к самому себе, а боязнь оказаться ненужным. Так что он правильно поступил, задействовав дворфа в осуществлении своего замысла. Без Пайкела ему было не обойтись, а сам зеленобородый друид воспрянул духом и снова стал деятелен, как раньше. Сидя над горкой «жидкого камня», Пайкел то и дело посмеивался без всякой причины.

— Они там дерутся наверху, — заметил Нанфудл.

— У-у-у, — протянул дворф.

— В туннелях под отрогом, где устроились гиганты, — пояснил гном, — Если все пойдет хорошо, то бой закончится еще до нашего появления. Однако нельзя заставлять их долго удерживать туннели — это сильно ослабит отряды Банака.

— У-у-у.

— Только мы можем помочь, Пайкел, если будем трудиться не покладая рук и все быстро сделаем. — И он поглядел на «трубопровод».

— Угу, — протянул друид и снова принялся колдовать над быстро твердевшей грязью.

Нанфудл вздохнул и задумался, сколько рабочих можно попросить для помощи. Убедить Реджиса будет несложно, потому что жестокая схватка наверху была уже в самом разгаре.

Нанфудл представил себе, что там творится, и мурашки пробежали у него по спине.

— Чертовы лучники! — громко выругался Тред Мак-Клак и, метнувшись к стенке, спрятался за выступом.

Входы в туннели дворфы заняли без особого труда, но чем глубже они продвигались, тем более ожесточенное сопротивление встречали. Тред и Айвэн Валуноплечий пробивались вперед с большим трудом по узкому длинному коридору.

Впереди орки укрылись за навалом из камней и теперь оттуда стреляли и метали копья.

— Там слева Торгар их дожимает! — крикнул Айвэн, тоже укрывшийся за камнем у противоположной стены. — Он пройдет дальше, к залам, и ему понадобится наша помощь!

— Пф! — фыркнул Тред и выскочил из укрытия, но тут же в него попало три стрелы, и он отлетел назад.

— Ну, дурак! — закричал Айвэн.

— Вот тут больно, — пожаловался Тред, ухватившись за древко одной из стрел.

— Мы тебя вытащим! — пообещал ему Айвэн.

Но Тред помотал головой, показывая, что ничего страшного с ним не случилось.

— Надо оттеснить их! — крикнул он.

— Вот черт! — с досадой воскликнул Айвэн и вытащил один дротик из своей «орудийной» ленты. Эти маленькие стрелы придумал Кэддерли, изобретательный жрец, а ныне настоятель храма Парящего Духа. С обоих концов дротики были цельные, а посредине был вставлен крошечный флакон с маслянистой взрывчатой жидкостью, которая воспламенялась при ударе.

Дворф вставил дротик в маленький ручной самострел, лег на живот, прицелился и выстрелил.

Дротик попал в один из камней баррикады, разбился, масло растеклось и вспыхнуло. Раздался взрыв, и на месте камня остался большой просвет.

— Сейчас я им стенку-то поломаю! — крикнул Айвэн Треду. — Сразу бежать бросятся, твари!

И он вставил в самострел новый дротик. Вдруг стены туннеля задрожали.

— Что ты наделал? — вытаращился на Айвэна Тред.

Но тот в ответ лишь так же изумленно вылупил глаза:

— Не знаю, разрази меня гром!

Раздался грохот. Айвэн взял один из дротиков, озадаченно осмотрел его, а потом поглядел вперед. И только тут он понял, что грохотало не впереди, а сзади.

— Да это ж не я! — крикнул он и тревожно оглянулся.

— Ба! Обвал! — обрадовался Тред, — Мы их выбьем, выбьем!

Однако вскоре стало ясно, что это никакой не обвал, потому что виновники чудовищного грохота вскоре показались из-за поворота.

— Это не обвал! — предупредил кто-то стоявший в глубине коридора. — Это «Веселые мясники»!

Айвэн и Тред предусмотрительно прижались к стене. Вскоре до них донеслись яростный рев, скрежет металлических доспехов и топот ног в тяжелых сапогах. Колонна дворфов — берсерков во главе с Тибблдорфом Пуэнтом, державшим перед собой массивный щит, пронеслась мимо. Орки осыпали их стрелами, одна из которых, пролетев над щитом, угодила Пуэнту в плечо. Но тот лишь взревел еще громче и пригнулся.

Орки без передышки стреляли и метали копья, но остановить «Веселых мясников» было невозможно. Некоторые из берсерков уже получили довольно серьезные ранения, которые обычного дворфа свалили бы с ног. Но то ли «мясники» были слишком толстокожи, то ли упоение боем делало их нечувствительными к боли, они словно ничего не замечали и так же бодро мчались вперед.

Пуэнт на полном ходу всем телом врезался в баррикаду из камней, а сзади на него, даже не думая притормозить, навалились его солдаты. Стена не выдержала их натиска и рухнула. Орки попытались сопротивляться, кто-то отстреливался, другие схватились за мечи, третьи отбивались чем попало.

«Веселые мясники» яростно набросились на них. Заключая врагов в крепкие объятия, они начинали дико извиваться всем телом, кромсая орков в куски острейшими ребрами на панцирях, кололи шипами на шлемах и латных рукавицах.

К тому времени, как Айвэн помог раненому Треду забраться на баррикаду, уже не осталось ни одного не то что живого, но даже целого орка.

— Надо было поскорее с ними разобраться, чтобы больше не стреляли, — пояснил Пуэнт, от которого, как всегда, дурно пахло.

Две стрелы торчали у него в плече, но, похоже, он их так и не заметил.

— Займись ранами, — посоветовал Айвэн, но впереди кто-то громко закричал, что там еще одна баррикада.

— Бей их, ребята! — взревел Пуэнт. — Иааааааа!

И, вскинув над головой щит, он снова под громогласные вопли своего отряда ринулся вперед, забыв обо всем.

— Будем надеяться, что туннели не станут шире до места встречи с Торгаром.

Тред только фыркнул и двинулся вперед, поддерживаемый товарищем.

Внизу, в зале с серными испарениями, под толщей камня, обвязав лица платками, собрались Нанфудл, Пайкел и еще несколько дворфов.

Пайкел сидел, скрючившись в выбоине, которую сделали у самой кромки желтоватой воды. Он бормотал заклинание, размахивая рукой и культей. Рядом стоял упитанный дворф и держал вертикально отрезок металлической трубы, на нижнем конце которой была острая насадка. Пайкел замолчал и кивнул ему, и дворф с размаху всадил трубу в размягчившийся камень. Мышцы у него на руках вздулись, и труба ушла в вязкое вещество больше чем наполовину.

— Дальше твердо, — пояснил он.

Пайкел кивнул и с улыбкой поглядел на Нанфудла, который облегченно выдохнул. Должно быть, это самый плотный слой. Чуть раньше с помощью Пайкела они уже прошли около десяти футов камня, и теперь до полости с газом оставалось около пяти футов. Ошибки быть не могло.

Подождав, когда камень снова затвердеет, гном кивнул, вперед выступили два дворфа с деревянными колотушками и принялись забивать трубу глубже. Нанфудл напряженно наблюдал за ними: случайная искра — и все взлетят на воздух. Однако он предпочел не делиться своими страхами с остальными.

Он снова вздохнул свободно, когда один из работников объявил:

— Прошли.

Другой по указанию гнома достал нож и обрезал веревки, удерживавшие острую насадку на конце трубы. Она упала, оба дворфа отшатнулись от трубы и замахали руками перед носом, поскольку зловоние стало почти нестерпимым.

Восторженно взвизгнув, Пайкел бросился к ним и залепил образовавшееся отверстие вязким составом, который приготовил Нанфудл, а потом опустился на колени и тщательно замазал «мягким камнем» место входа трубы в породу.

— Черт, ничего более дикого в жизни не видел, — заметил один из стоявших в сторонке дворфов.

— Чокнутый гном! — поддержал его другой.

Нанфудл только усмехнулся, хотя под платком никто этого не увидел. Он и сам был с ними согласен. Поверив ему на слово, дворфы протянули трубы через туннели и сквозь десятифутовую толщу камня наверх, под Долину Хранителя, потом под подножие скалы и теперь продолжали тянуть их дальше, скрепляя трубы между собой металлическими костылями, чтобы Пайкел потом замазал их размягченным камнем.

Зеленобородый друид принялся за дело, а дворфы потянулись за ним, таща ведра с раствором. Чуть раньше, пока они долбили выемку, в которой он теперь сидел, Пайкел успел замазать соединения почти всех труб под землей, и теперь они возвращались на поверхность, к подножию скалы. Дворф уже основательно поднаторел в этом деле и даже придумал надежные соединения для изгибов труб.

Нанфудл с помощниками отправился вдоль всей линии «трубопровода», замазывая смолой все трещинки и обкладывая трубы камнями. Допустить утечку, особенно под землёй, нельзя было ни в коем случае.

Поэтому время от времени Нанфудл возвращался в зал, наполненный серными испарениями, чтобы убедиться, что первая, самая важная труба по-прежнему надежно стоит на месте.

И заодно проверить — не сошел ли он в самом деле с ума.

Через час после столь впечатляющего выступления «мясников» возле баррикад дворфы заняли большую часть туннелей под хребтом, оттеснив орков в северную часть комплекса. Торгару не хотелось больше терять время, поэтому он приказал наглухо закрыть незанятые коридоры (чем сильно огорчил Пуэнта, разумеется), и дворфы обрушили одну из стен.

Проверив завал, Торгар убедился, что теперь туннели можно считать занятыми.

Но основная работа была впереди. Нацепив оружие на ремни, дворфы вооружились ведрами с черной густой смолой. Часть отряда Торгара, с кистями в руках, принялась за дело, остальные стали крепить веревки, свешивавшиеся вниз, в Долину Хранителя. Вскоре вниз уже спускали пустые ведра, а взамен снизу поднимали полные. Дворфы замазывали смолой все щели и трещинки в стенах и на потолке.

Другие, обвязавшись веревками, скользя по скале, выдалбливали отверстия для опор до самого подножия, в соответствии с указаниями Нанфудла.

Торгар, Айвэн и Тред (который по-прежнему не обращал внимания на свои раны) принялись изучать стены туннелей, выискивая самое тонкое место на склоне, выходящем в сторону основной битвы. Торгар уверенно ходил по коридорам и, постукивая молотом, прислушивался к звуку. Когда же он решил, что нашел подходящий участок, то поставил нескольких дворфов прорубить отверстие. Вскоре оно было готово, ив туннели пошел свежий воздух.

— Такой ширины достаточно? — спросил Торгар.

Айвэн поднес свою коробочку зеркальной стороной к отверстию.

— Похоже, подходит, — сказал он.

Сравнив размеры, рабочие принялись снова обтесывать камень, чтобы ящичек без труда пролез в дыру. Когда они закончили, Айвэн затолкал коробку как можно глубже.

— Закрепите ее как следует, — велел Торгар и отошел вместе с Айвэном и Тредом.

— Что взбрело в голову этому чокнутому гному? — поинтересовался у него Тред.

— Понятия не имею, — признался Торгар, — Но Банак дал мне приказ занять эти чертовы туннели, и я это сделал.

— Это точно, это точно, — пробормотал Айвэн.

— Надеюсь, на пользу, — ответил Тред.

— Ага, Боевые Топоры умеют побеждать.

Торгар похлопал их обоих по плечам, а Айвэн подумал при этом, как странно, что важное дело захвата туннелей поручили им троим, ни один из которых не являлся членом рода.

От этих мыслей его отвлек грохот сапог берсерка. Пуэнт вел свой отряд на юг.

— Снаружи снова начался бой, — на ходу пояснил им Пуэнт. — Эй, дубины, поторапливайтесь! — оглянулся он на своих солдат. — А то все пропустим!

С радостными воплями «Веселые мясники» промчались мимо.

— Хорошо, что он за нас, — заметил Тред, а другие двое дворфов только фыркнули.

Перед рассветом следующего дня, отправив Треда залечивать раны, Торгар с Айвэном стояли на выходе одного из южных туннелей у самого обрыва над Долиной Хранителя. На востоке, на склоне, продолжался бой.

— Немало нашей крови пролилось из-за этих туннелей, — с горестным вздохом сказал Торгар.

— Думаю, этой вонью гном хочет согнать гигантов с хребта, — ответил Айвэн и пнул ногой часть трубы, которая поднималась по скале и уходила в туннель.

Рядом усердно трудились дворфы, угадывая камни так, чтобы они удерживали трубу на месте и защищали соединение, но не давили на него.

— Чтобы гиганты ушли отсюда, надо, чтобы воняло очень сильно, — рассудил Торгар.

— Брат говорит, забористая штука.

Рабочие закончили работу, отошли в сторону, и Торгар с Айвэном одновременно выбили деревянные опоры тяжелыми металлическими кувалдами. Конец туннеля обрушился, и труба оказалась до середины погребена под обвалом.

— Закройте ее наглухо, — приказал рабочим Айвэн. — Залейте смолой, потом завалите землей, а сверху еще раз просмолите все.

Дворфы без возражений принялись за работу. Айвэн же поглядел на скалу, где по-прежнему на обвязках висели рабочие, а по другим веревкам поднимали и спускали ведра и отрезки труб, которых было очень много.

— Чокнутый гном! — пробормотал он вполголоса.