"Монголы и меркиты в XII в." - читать интересную книгу автора (Гумилев Лев Николаевич)

Первая жена

Следующим шагом Тэмуджина был его брак с нареченной невестой Борте. Когда жених приехал на берег Керулэна к хонкиратскому Дай-Сечену, тот удивился тому, что Тэмуджин еще жив, так как ненависть тайджиутов к нему получила широкую огласку. Но хонкираты были достаточно самостоятельны, чтобы не считаться с тайджиутами. Они были другой «иргэн», т.е. субэтнос монгольского этноса, столь же древний, и столь же сильный, как и тайджиуты[51]. А так как соперничество соседей – явление обычное, то Дай-Сечен еще и «обрадовался» (Сокровенное сказание. § 94). Обручение состоялось по всем правилам, мать невесты проводила ее в семью мужа и подарила ей соболью доху. А это и по тем временам была огромная ценность.

Вряд ли можно осуждать Тэмуджина за то, что он тут же отобрал у молодой жены эту доху и повез ее кераитскому хану Тогрулу в подарок. Тэмуджин знал психологию своих современников. Неблагодарность не была свойством монголов, но услуги, оказанные Тогрулу, успели забыться, а покровительство молодому отщепенцу было крайне необходимо. Расчет оказался правильным. Тогрул растрогался, вспомнил былую дружбу с Есугеем, обещал Тэмуджину собрать его рассеянный улус (Сокровенное сказание. § 96).

Поддержка и покровительство самого сильного хана Монголии сразу изменили положение Тэмуджина. К нему пришел старый кузнец из рода Урянхадай и привел сына в услужение. Это был второй нухур Тэмуджина, Джелмэ. Ему не пришлось пожалеть о поступке своего отца.

Но не только два поименованных нухура: Боорчу и Джэлмэ умножили число сторонников Тэмуджина, хоть автор «Тайной истории» больше никого не упомянул. За два года (1179-1180) сторонниками Тэмуджина стало около десяти тысяч воинов. Они не группировались вокруг его ставки, а жили в верховьях Онона[52], по-видимому, рассеянно, как подобало «людям длинной воли». Как только весть о милости кераитского хана к Тэмуджину распространилась по Великой степи, эти люди объявили себя сторонниками нищего царевича. Соболья доха окупилась сверх меры.

По сути дела, Тэмуджин не стал ни ханом, как Тогрул, ни вождем племени, каким был его отец, ни даже богатым человеком, потому что никто из новоявленных сторонников не был его данником, или слугой. Тэмуджин стал знаменем создававшейся, но еще не оформившейся партии, человеком, от которого ждали многого, но не давали ему ничего. Положение его стало еще более острым. И неприятности не замедлили последовать.