"Письма жене и детям (1917-1926)" - читать интересную книгу автора (Красин Л Б)

23 5 августа 1918 года

Родной мой, любимый Любанаша и милые мои девочки!

Третьего дня я приехал в Питер и через родственников Циммермана посылаю вам это письмо.

В Москве я пробыл ровно неделю, сделал за это время много, но зато не имел возможности вам написать больше двух-трех строк. Как уже писал, впечатление у меня благоприятное. Город выглядит даже хорошо, и с едой трудно, но люди как-то кормятся, что же касается лично меня, то, благодаря особым условиям, я имел возможность обедать по два раза в день в разных столовых с простой, но домашней едой, не говоря уже о "Праге", где за 50 руб. можно есть, как и за сто марок не поешь в Берлине. В результате все удивляются моей толстой морде и еще не сошедшему Бостодскому загару. (Здоровое место Бостод — я за 3 дня поправился на кило). Как уже писал, я пока что не беру никаких громких официальных мест и должностей, а вхожу лишь в Президиум Высшего совета народного хозяйства и беру на себя фактическое руководство заграничной торговлей, не делаясь, однако, еще комиссаром промышленности и торговли. Дела непочатый край и сотрудничества для меня и у меня найдется, вероятно, немало. Самое скверное — это война с чехословаками[153] и разрыв с Антантой[154]: Чичерин[155] соперничал в глупости своей политики с глупостями Троцкого, который сперва разогнал, расстроил и оттолкнул от себя офицерство, а затем задумал вести на внутреннем фронте войну. Так как из его генштаба, вероятно, три четверти — предатели, то никто не может предвидеть, чем все это кончится. Хуже всего то, что по мере успехов чехословаков становится труднее сдерживать захватнические стремления немцев и теоретически мыслим такой оборот, что при занятии чехословаками Нижнего немцы ответят на это занятием Питера и Москвы, хотя бы под видом военной помощи, а это, в свою очередь, через два-три месяца приведет к тому, что от всего большевистского правительства оставлен на своем месте будет разве один товарищ Никитич[156], так как на иные специальности спрос сразу сильно упадет. Будет очень жаль, ибо не только я, но даже Гермаша и многие еще больше правонастроенные люди признают, что путь наиболее здорового и безболезненного развития лежит сейчас для России только через большевизм, точнее, через советскую власть, и победа чехословаков или Антанты будет означать как новую гражданскую войну, так и образование нового германо-антантского фронта на живом теле России. Много в этом виноваты глупость политики Ленина и Троцкого, но я немало виню и себя, так как определенно вижу — войди я раньше в работу, много ошибок можно было бы предупредить. Того же мнения Горький, тоже проповедующий сейчас поддержку большевиков[157], несмотря на закрытие "Новой жизни"[158] и недавно у него из озорства произведенный обыск[159]. Питер выглядит тоже очень недурно, на улицах полный порядок, даже по случаю бывшей карьеры заведена опрятность и чистота[160]. Правда, улицы пустынны и весь город имеет вид выздоравливающего больного. Несомненно, худшие времена позади, и если бы не эта чертова война под Казанью, Вяткой[161] и проч., можно было бы спокойно, уверенно рассчитывать на дальнейшее и прочное улучшение. Был я сегодня с Ге в Царском, но неудачно — Нюша уехала, должно быть, в Петергоф, и мы, поцеловав замок, вернулись в город ни с чем. Во всяком случае, квартира в порядке… и я (да и Ге) могу только подивиться тем ужасам, которые нарассказала Нина из Бостода. Вообще очень прошу не верить никаким ерундовым паническим рассказам. Не будь войны на Волге и обусловленной ею продовольственной неурядицы, я не задумался бы вас выписать сюда: настолько велико вообще успокоение и упорядочение всей жизни. В частности, за мое питание не беспокойся, я прекрасно ем и не экономлю в деньгах. Надеюсь в конце сентября или в начале октября с вами хоть ненадолго увидаться и взять тебя с собой на неделю-другую в Берлин. Старый сундук привезу сам: на пароходе его не удалось отправить из-за этого неожиданного отсутствия Нюши. Тороплюсь кончать. Пока прощайте, мои милые. Крепко вас всех целую. Будьте здоровы и благополучны. Пишите через Солом[она] и не беспокойтесь за меня. Дядя Гера крепко Вас целует. От Андрея недавно были хорошие вести. Он ведет трудовую жизнь и намерен вообще осесть на земле, в чем ему можно только завидовать. Крепко целую.

Твой Красин

М. И. Каплан здравствует, он получил место в комиссариате] торг[овли] и пром[ышленности] пока на тысячу руб., скоро получит прибавку до двух тысяч, будет работать со мной. Привет знакомым.