"«Если», 2007 № 02" - читать интересную книгу автора («Если» Журнал, Бекетт Крис, Джилмен Кэролин...)

Джерри СИГЕР

Война, которой не было

За давностью минувших лет и под их защитой легко вспоминать те дни добром. Шрамы поблекли, их уже не заметишь, если не присматриваться. Теперь я даже иногда бреюсь, а еще мне не приходится дергаться, когда на меня смотрят. И все же я предпочитаю носить бороду. Старые привычки живучи.

Поблекшие шрамы — единственное свидетельство того, что те события действительно произошли. Капризная память, милосердная в своей избирательности, больше не мучит: глядя в чужие лица на улице, я уже не ищу в них друзей. Даже сны прекратились — почти. Каждый день я прихожу в кафе, сажусь за свой столик на тротуаре, читаю газету и пью кофе. Это пустая жизнь без целей и амбиций. В ней нет тяги ни к приключениям, ни к самореализации. Сейчас мне этого довольно.

— У вас свободно?

Удивленно подняв глаза от газеты, я увидел у своего столика пожилого мужчину. Хватило одного натренированного взгляда, чтобы составить его описание: выше среднего роста, худощавый, темный костюм, длинный плащ, черный зонт, черные кожаные перчатки, аккуратно свернутый «Ле Монд» под мышкой. Другой. Враг. Я слишком упорно выискивал малейшие свидетельства того, что хотя бы кто-то из них уцелел, вот он и сумел подобраться ко мне вплотную. Оружия у меня не было. Зато у Другого, разумеется, имелось.

— Конечно, садитесь.

Собрав страницы бессмысленной теперь «Таймс», я тщательно их сложил.

— Спасибо.

Он подтащил от соседнего столика стул, и я подвинулся, чтобы он мог сесть рядом со мной, то есть спиной к витрине кафе, лицом к уличному движению.

Изнутри вышел Бернард и на мгновение затоптался в нерешительности. Раньше я всегда пил кофе один.

— Vin rouge^{3}, — заказал мой гость.

Бернард отступил.

— Меня зовут… Смит. — Он явно раздумывал, не назвать ли свое настоящее имя, но решил, что лучше не надо. Это не имело значения, я все равно не сумел бы его выговорить. — Давно сюда ходите?

— Пару лет, наверное. Моя фамилия Нэш.

Смит кивнул.

— Так я и полагал. Остальные у нас учтены.

— Я думал, мы вас всех прикончили.

Смит глянул на мою газету.

— Но уверенности у вас не было.

— Нет.

Сидя под навесом, мы смотрели, как мимо под моросящим дождем спешат пешеходы. Лишь мы двое рискнули в такой скверный день расположиться снаружи, остальные завсегдатаи теснились внутри, но когда я пришел утром, ровнехонько посередине двухдневной газеты стояла табличка «Столик заказан», — как это бывало каждый день последние шесть лет. Здесь понимают.

Мимо по мостовой прогрохотал грузовик, отравив дождь вонью солярки.

— Выживших не было, — сказал Смит. — Ни на одной стороне.

Когда рассказываешь историю, наверное, полагается начинать с начала. Я не знаю, когда началась война: может, за неделю до того, как я откликнулся на объявление о найме в «Таймс», а может, и тысячу лет назад. Я могу начать лишь там, где история начинается для меня самого, с моего почетного увольнения из армии. Там я был на хорошем счету, и все шло неплохо, но в какой-то момент на меня повесили ярлык «одиночка» — довольно точное, надо сказать, определение. После десяти лет службы, отмеченных несколькими наградами, медалями и прочими бесполезными побрякушками, мы с военщиной пресытились друг другом. Рукопожатие, хлопок по спине, и вот я уже гражданский.

К мирной жизни я тогда был приспособлен еще хуже, чем к военной. Я попробовал себя там и сям (охранником, вышибалой и прочее) и из полицейской академии ушел, в общем, по тем же причинам, по каким расстался с армией. Одиночка. Слишком много о себе понимаешь, говорили мне с глазу на глаз.

Объявление было просто создано для меня. Вероятно, его даже написали, чтобы именно я его прочел. Вверху стоял логотип ФБР, а ниже говорилось, что ищут бывших военных со специальной подготовкой и способностью к «свободному плаванью» — под незначительным надзором или вообще без оного. Я набрал приведенный ниже номер, назвался, и мне сказали, когда явиться на собеседование.

— А пораньше нельзя? В это время я на работе.

На стройке, если память меня не подводит.

— Нет, — холодно и твердо ответил женский голос.

— А попозже?

— Нет.

Видимо, за каждое лишнее слово у нее из зарплаты вычитают.

— Но ведь мне придется уволиться, чтобы прийти на ваше дурацкое собеседование.

— Хорошо. — Мой гнев нисколько на нее не подействовал. Повторив адрес, она положила трубку. Я снова просмотрел объявление. Выглядело многообещающе, но с первой же минуты начались увертки.

Разумеется, я бросил работу. И на собеседование, конечно, пошел. По данному адресу оказалось стандартное бездушное офисное здание, и внутри тоже никаких признаков ФБР. Нужный кабинет я нашел на пятом этаже и назвался секретарше в приемной.

— Садитесь, пожалуйста, — только и сказала она.

Я опустился на виниловую банкетку, которая выглядела так, словно ее вытащили из семидесятых. Плакату меня над головой восхвалял преимущества терпения. Напротив красовалась яркая фотография с выбрасывающимися на пляж китами, а внизу затейливым шрифтом провозглашалось, что успех приходит к тем, кто рискует ломать преграды. На низком столике передо мной лежали зачитанные финансовые журналы и свежая «Таймс». За пальмами в горшках по обоим концам банкетки прятались скрытые камеры — в дополнение к встроенным в потолок. Я убивал время, делая вид, будто листаю «Форбс», а сам выискивал камеры, которых мне не полагалось видеть. И заодно отмечал про себя мелкие движения секретарши. Держалась она с безжалостной деловитостью и на звонки отвечала так же лаконично, как и та женщина, с которой я договаривался о собеседовании, только голос у нее был иной.

Телефон мягко замурлыкал. Она сняла трубку, ничего не сказала и снова ее положила.

— Вон в ту дверь, — бросила она в мою сторону и вернулась к своим делам.

Встав, я открыл единственную дверь, о какой мне полагалось знать, и очутился в длинном коридоре, вдоль которого тянулись закрытые двери. Опять увертки. Я шел, держась середины коридора и ожидая, что кто-нибудь меня остановит. Если никто не появится, я просто развернусь и пойду домой. Сейчас весна, найдется место еще на какой-нибудь стройке.

Почти в конце коридора одна дверь была приоткрыта, и когда я подошел, изнутри раздалось:

— Входите, мистер Нэш. — Голос был скрипучим от курева и каким-то пыльным.

Толкнув дверь, я переступил порог. Кабинет оказался маленьким и серым, словно проникающий из окна затхлый свет высосал из него краски. Мне навстречу из-за стола встал человечек, усохший и еще более серый.

— Спасибо, что пришли, мистер Нэш. Меня зовут Кейн.

Он протянул мне руку. Кожа у него была сухая и холодная. Я не понял, было это фамилией или именем либо просто он назвал первое, что пришло ему в голову.

— Садитесь, пожалуйста.

Я двинулся к столу, по ходу осматривая комнату. На столе ничего, кроме простой лампы-гуся, даже не включенной в розетку. На полке лишь пара пыльных книжек. Грифельной доской никогда не пользовались. Камер не обнаружилось. Я опустил зад на прямой деревянный стул перед столом. Офисное кресло Кейна громко скрипнуло, когда он последовал моему примеру.

Взяв со стола какой-то листок, он сделал вид, будто читает.

— Почему по дороге сюда вы поднялись по лестнице?

Не такого начала я ожидал.

— Люблю быть в форме, — сказал я, умолчав, что у лифта стояли два типа, чей вид мне не понравился. Я пришел в обычное офисное здание, тут неприятностей не ждешь, но лифт не самое подходящее место, чтобы убедиться, что излишне доверял ближнему.

— Понятно. И вы знали, что дверь на этом этаже будет заперта со стороны коридора?

— Сегодня с большинством дверей так поступают, но я некоторое время работал курьером. Если постучать, обычно кто-нибудь откроет.

— А если бы вам не открыли?

Я решил рискнуть. Или им нужны мои умения, или мне тут не место.

— Замок не слишком мудреный.

Кейн удовлетворенно кивнул.

— Мужичины у лифта состоят у меня на службе. Что бы вы сделали, если бы я и на лестнице поставил своих людей?

— Пошел бы домой.

— Вы так легко сдаетесь?

— Следует взвешивать риск в соответствии с целью.

— Вы считаете, что цель настолько ничтожна?

— Черт, это же работа, верно? Даже не работа, а собеседование. Я не прочь рискнуть, но не ради одной лишь надежды на чек.

— А ради чего бы вы рискнули?

— Ради моей страны, моей миссии, ради тех, кто в подчинении у меня, и ради тех, кому подчиняюсь я. В таком порядке.

— Кажется, вы уже над этим задумывались?

— Да.

— Вы пропустили камеру в ножке стола, но засекли камеру в сумочке секретарши. Это хорошо. Что можете рассказать о расстановке сил на европейском рынке?

— Большую часть времени я убил на статейку о ценах на серебро.

— Как зовут секретаршу?

— Рейчел.

Ничто в приемной о ее имени не говорило, но я забочусь о теле, включая уши. Я услышал ее имя из динамика, когда она взяла трубку.

— Сколько у меня пальцев на ногах?

— Если бы пришлось гадать, я рискнул бы сказать десять, — и добавил, помедлив: — Но ваш вопрос поколебал мою уверенность.

— Есть в вашей квартире что-нибудь ценное?

— Нет.

— Прекрасно. Осталась пара формальностей, и я введу вас в курс дела.

— Сперва вопрос.

— Отвечу, если смогу.

— Когда вы решили меня нанять?

Кейн улыбнулся, в глубоких складках бесцветного лица залегли тени:

— Когда вы сказали «сперва вопрос».

Другие. Какое простое обозначение для них. Тогда я еще спрашивал себя, как же они называют нас. Это казалось важным, пока мы старались взять друг друга за глотку. А сейчас я с трудом вспоминаю, как мы сами себя называли. Войска Особой Обороны. Бессмысленное наименование, окончательно потерявшее значение в сокращении — BOO. К концу нашей маленькой войны осталась лишь аббревиатура, ни одно из слов не сохранило смысла. Мы не были ни «войсками», ни «обороной» и, уж конечно, не «особыми».

Смиту принесли вино. Осторожно пригубив, он кивнул.

— Блага цивилизации, — заметил он, ставя бокал.

— Зачем вы здесь? — спросил я.

— Уже забыли? Чтобы поработить вашу расу. — Хмыкнув, он печально качнул головой.

— Я не о том. Как вы меня нашли?

— Это вы меня нашли.

Я наградил Другого скептическим взглядом.

— Я всего лишь сидел в кафе.

— Говорят, в мире есть особые места: если сидеть там достаточно долго, встретишь всех. Вы научили нас, мистер Нэш, что главное в охоте — замереть в засаде. А вы замерли надолго.

— Просто я слишком устал, чтобы двигаться.

Смит вздохнул.

— Да. И я тоже. Порабощение вашей расы придется отложить еще на денек.

Обойдусь, как говорится, без формальностей. В данном случае «формальности» были назойливыми и малоприятными, пока у меня выискивали малейшую физическую слабость или зависимость, которые подорвали бы мою способность выполнять задания. За осмотрами последовала серия тестов и собеседований, призванных найти изъяны в моей психике. Я мирился с банальными вопросами и даже умудрился не выложить врачам, что на самом деле о них думаю. Все, что вам нужно знать о моей психике, есть в моем деле. Компетентный. Опытный. Одиночка.

Всего два века назад те же докторишки прописывали пиявки от всех болезней. Они не понимают, как работает мозг, поэтому изобрели «разум». Мало-мальски сносная базарная гадалка прочтет все по руке лучше этих недотеп. Задним числом даже жаль, что Кейн такую не нанял. Но это было бы не по Науке.

Тем не менее из череды надругательств я вышел целым и невредимым — и с работой. Тем же вечером я вылетел рейсом в Колорадо, зная лишь, что наняло меня не ФБР. Вопреки обещанию, в курс дела меня не ввели. Опять увертки. Впрочем, надо признать, мне было любопытно, и я даже гордился, что меня взяли в настолько секретное и элитное подразделение.

В самолете я листал данную Кейном газету.

— По большей части здесь ерунда, — сказал он напоследок. — Но среди вздора встречается и такое, что лишь маскируется под него. На самом деле это важные крупицы информации, закамуфлированные под чепуху. Ищите совпадения. Читайте между строк, изучайте стиль. Именно так мы выслеживаем Врага.

— Довольно субъективный подход.

— Неопытному, вероятно, может так показаться. Но на практике вы ясно будете видеть их ходы. Есть зацепки, которые приведут вас к ним, и есть следы, которых вам лучше не оставлять. Вы не сможете связываться со своей группой обычным способом, ведь противник станет перехватывать и расшифровывать все, на что способна наша технология.

— Кто? Израильтяне? Японцы? Ведь русским мы уже не по зубам.

— Остальное вы узнаете, когда окажетесь в более безопасном месте. До свидания, мистер Нэш. Скорее всего, до завершения битвы мы не встретимся.

Разумеется, тут он ошибся.

Дождь припустил. Прохожие спешили мимо, скорчившись под зонтиками, опустив глаза.

— С тех пор как вы сюда прибыли, многое изменилось, — сказал я.

— Да. У вас сохранилась способность к самоуничтожению, но про страх вы забыли. Или, точнее, растрачиваете его на мелочи.

В любой истории настает момент, когда правда открывается.

— Вот черт, — сказал я.

Коммандер Хайтауэр напряженно следил за моим лицом. В моем деле, наверное, имелся ярлык «скептик», и он чертовски хорошо знал, что я не проглочу байку про маленьких зеленых человечков. Я же испытал разочарование. Подготовка была самой напряженной (и самой интересной), какую мне только доводилось проходить, и я чувствовал, как с каждым часом приобретаю все больше знаний и навыков. В центре мне мало что могли преподать по части рукопашного боя, я сам часто учил ему других. Однако он был лишь незначительной частью курса, да и, прямо скажем, наименее важной.

Мы учились, как проникать туда, где нам не место. Мы учились обращаться с компьютерами (конечно, не с теперешними, наши тогдашние даже близко до них не дотягивали, но в то время мы были на переднем крае того, что сегодня зовется «взломом»). И главное, мы учились анализировать горы данных и находить в них единственный важный факт. Иголки в стогах сена стали для нас детской игрой.

Мы. Нас. Подготовку проходили четверо. Отис, Роджер, Даррил и я. Никаких фамилий. Отис более всех остальных отличался умением прошерстить кучу информации и выудить что-нибудь неожиданное. Со временем он стал беспокоен.

— В чем дело? — спросил я однажды, когда мы шли в столовую.

— Что-то не так, — сказал он. — Что-то не сходится…

Стоило ему произнести эти слова, как я тут же понял, о чем он.

— Наша цель.

— Найти и уничтожить, это очевидно. Но кто враг?

— И почему нас не учили ничему по части новейших технологий, — согласился я. — Я слышал, уже придумали сногсшибательные приборчики.

Возможно, сомнения во мне заронил еще Отис, но сейчас я не спешил отмахнуться от рассказанного Хайтауэром. Нас учили сопоставлять разрозненные факты, делать выводы и доверять своим инстинктам. А теперь я вдруг понял, почему так тревожился Отис. Он уже знал. Похоже, маленькие зеленые человечки наконец явились на Землю, и моя миссия — их остановить.

Хайтауэр расслабился.

— Получилось лучше, чем я ожидал, — сказал он.

— Самому следовало бы догадаться.

— Это большой скачок.

— Отис же сумел, верно?

— От этого парня у меня мурашки по коже. Такое впечатление, будто он способен заглядывать в будущее.

Мы благодушно хохотнули, потом коммандер заговорил снова:

— В настоящий момент он самый ценный наш козырь. Ты будешь прикрывать его сзади, а когда он что-нибудь раскопает, перейдешь к действиям.

— А что если меня не хватит и на то, и на другое?

— Решай сам. Однажды ты сказал, что верен своей стране, своей миссии, подчиненным и начальству — в таком порядке. И продемонстрировал, что понимаешь эту взаимосвязь. Ты способен оценивать риск относительно поставленной цели. Поэтому ты здесь.

— Не за красивые глаза?

— Э, нет.

— Сделаю, что смогу, сэр.

Хайтауэр положил мне руку на плечо.

— Знаю.

Походило это на прощание.

Так я и отправился воевать с Другими — бок о бок с Отисом.

— Кто-то нас продал, — сказал Отис, прочтя сообщение о смерти Даррила. Наши товарищи гибли один за другим.

— Может, он вышел на охоту?

Охота была моментом наибольшего риска, когда агенту приходилось делать опасный шаг, порождая цепь событий, рябь, по которой Другие могли его выследить.

— Возможно. — В голосе Отиса не слышалось убежденности.

Мизинцы черных перчаток Смита были чуть загнуты и не двигались. Внутри не было пальцев. У Других имелись весьма правдоподобные протезы, но, по всей видимости, Смит решил не утруждать себя пустяками. Восемь пальцев на руках, восемь пальцев на ногах, глаза, которые не видят красного. Для них мы кровоточили черным.

— Прилетев сюда, мы поняли, что назад дороги нет. Пройдет много лет, прежде чем дома узнают, что сталось с нами, партией гордых колонистов, принесших свет цивилизации отсталой расе.

Я заказал еще кофе, Смит — еще вина.

— На меня оно действует меньше, чем на вас, — пояснил он, — но все равно вызывает приятные ощущения.

— Там, откуда вы родом, есть вино?

— Нет. У нас есть плесень вроде ваших дрожжей, поэтому об алкоголе мы знаем. — Он улыбнулся. — Сомневаюсь, что разумная жизнь могла бы без него существовать. Но вина у нас нет.

Он покачал темно-красную жидкость в бокале, посмотрел сквозь нее на серую улицу, получилась кровавая картинка наоборот. Интересно, что он увидел? Смит мечтательно улыбнулся.

— Оно делает жизнь здесь возможной.

Возможной, но не сносной. Быстро допив, Смит заказал еще.

— Я рад, что вы меня нашли, — сказал он. — На этой планете нет никого, кто бы нас понимал. Мы воины, но нам не выпадет честь пасть от руки достойного противника. Мы будем забыты — солдаты в войне, которой никогда не было.

— Ну надо же, — прошептал Отис.

От его тона волосы у меня на загривке встали дыбом. Я поднял глаза от «браунинга», который как раз чистил: Отис уставился в пространство перед собой, лицо у него было серое, забытая газета упала на колени.

— В чем дело? — спросил я.

Кажется, он меня не услышал. Он поднес руку к глазам и обмяк, тяжело вздохнув.

— Черт, вот черт! — простонал он. — Как же я раньше не заметил!

— Чего?

Он глянул на меня затравленно.

— Кейн не спрашивал тебя, сколько у него пальцев на ногах?

Как всегда, стоило Отису на что-нибудь указать, все становилось на свои места. Кейн — один из них. И тут я тоже на мгновение увидел будущее. Цена за жизнь нашего шефа будет высока. Мне предстояло решить, чью отдать в обмен.

Отис был не просто асом, он был опаснее кого-либо на планете. Я был еще опаснее, и у каждого из нас имелся тыл. Два человека, работающие вместе, в четыре раза сильнее любого одиночки. Я не хотел тащить с собой Отиса, но Кейн был одним из них, и Кейн знал все.

— Похоже, нам предстоит работа, — сказал я.

Отис сделал глубокий вдох.

— Ага. Иначе нам хана.

— Вероятно, нам так и так хана.

— Скверно, наверное, быть нами. Я тебя прикрою.

— Послушай, Отис, мы должны это сделать, но не рискуй понапрасну. Наша главная задача прикончить Кейна, второстепенная — вытащить оттуда тебя.

Он посмотрел на меня сердито.

— А пошел ты! Мы же в одной связке.

Откинувшись со стулом, Смит оперся спиной о подоконник.

— Я отослал последний отчет, — сказал он.

Заполняя паузу, я отпил кофе.

— И стояло в нем только одно: «Прощайте», — добавил он.

— А потом вы нашли меня.

— Нет, я послал его, пока мы говорили. Пройдет много лет, прежде чем отчет дойдет по адресу. — Смит встал. — До свидания, мистер Нэш. Спасибо за компанию. — Он положил на стол деньги — больше, чем нужно. — Позвольте мне заплатить за кофе. Это самое малое, что я могу сделать, если сегодня мы положим конец нашей войне.

Повернувшись, он медленно пошел прочь.

Я тоже встал и почувствовал в кармане пальто тяжесть, которой раньше не ощущал. Даже не коснувшись предмета, я понял, что это пистолет, скорее всего, «вальтер», который так любили и Джеймс Бонд, и инопланетные захватчики. Легкий, компактный и очень эффективный в ближнем бою. Деньги я оставил на столе и двинулся по улице. В ту же сторону, куда направился Смит.

Перевела с английского Анна КОМАРИНЕЦ

© Jerry Seeger. Memory of a Thing That Never Was. 2006. Печатается с разрешения журнала «The Magazine of Fantasy Science Fiction».