"Голубые люди розовой земли" - читать интересную книгу автора (Мелентьев Виталий Григорьевич)

Глава четвертая. Зет, Миро, Тэн и Квач

Тишина была такая совершенная и полная, что Юрий слышал, как скрипят гвозди в подсыхающих ботинках, как шуршит то поднимающаяся дыбом, то опадающая шерсть на Шарике.

И все-таки даже в этой тишине он не услышал, как разомкнулись стены каморки и перед ним открылась большая, ярко освещенная комната.

И снова неожиданность не позволила ни Юрию, ни Шарику заметить, куда и как уплыли стены. Только что они стояли литыми и неприступными, без единой царапины и вдруг исчезли.

Посреди комнаты стояли четыре голубых космонавта, уже без комбинезонов и шлемов, и улыбались.

Юрию улыбаться не хотелось. После того, что с ним сделали, впору было не улыбаться, а драться. Но он был в плену, и перед ним стояло четверо. А настоящий мужчина прежде всего должен соразмерять свои силы и не лезть на рожон. Но и унижаться настоящий мужчина не станет, даже перед превосходящими силами. Вот почему Юрий гордо выпрямился, опять отставил ногу и засунул левую руку в карман.

Однако космонавты не собирались нападать или издеваться. Тот, у которого были большие уши, первым подбежал к Юрию и протянул руку.

Юрий чуть поколебался, но пожал ее. Тогда голубой космонавт явственно на самом обыкновенном человеческом языке произнес:

– Зет!

– Чего-чего? – не понял Юрий. Космонавт похлопал себя по груди и повторил:

– Зет!

Выходило, что он как бы официально знакомится и называет свое имя.

Не отвечать было неприлично, и Юрий похлопал себя по груди и ответил:

– Юрка! Юра. Понимаешь? Их бин Юра.

Космонавт уперся в него пальцем и переспросил:

– Ихбинюра?

– Нет, – смутился Юрий. – Просто – Юра. Без «их бин». Юра – и все.

Космонавт долго смотрел на Юру почему-то грустными серыми глазами, потом вдруг обрадовался и, несколько раз ткнув его в грудь, закричал, оборачиваясь к своим товарищами

– Юра! Юрка! Юра!

И трое космонавтов тоже стали улыбаться и дружно повторять:

– Юра! Юрка!

Зет нагнулся и, широко улыбаясь, протянул руку Шарику. Шарик смущенно покрутил обрубком хвоста, посмотрел на Юрия, точно спрашивая у него разрешения на знакомство. Юрий серьезно сказал:

– Подай лапку.

Шарик сел, разинул пасть так, словно и он умел приветливо улыбаться, застенчиво и кокетливо склонил набок ушастую голову и подал лапу. Юрий представил его:

– Шарик.

– О! Шарик! – сразу понял его Зет и с чувством потряс лапу.

Потом к ним по очереди подходили три других космонавта, пожимали руку и лапу и представлялись.

Голубой человек с курносым носом и зеленоватыми глазами назвался так:

– Тэн.

Второй, круглолицый, с толстыми губами и особенно голубыми щеками, долго тряс Юркину руку, вздохнул и сказал:

– Миро.

А третий, черноглазый, строгий и суровый, представился как отрезал:

– Квач.

И при этом еще посмотрел на товарищей, как будто они должны были ощутить все величие этого имени. Но они почему-то ничего не заметили и только улыбались и топтались вокруг Юрки и Шарика.

Квач посмотрел на них, сдвинул густые брови и сказал несколько слов космонавтам. Они согласно закивали и бросились к стенам. А Квач отошел к той стене, на которой в рамке из блестящего металла поблескивали разноцветные кнопки.

Пока Зет, Миро и Тэн смотрели на перемигивающиеся огоньки в стенах, Квач нажимал на кнопки.

Все было как будто очень просто – ведь если есть космический корабль, то на нем обязательно должны быть кнопки, разноцветные огоньки контрольных ламп, приборов и тумблеров – крохотных переключателей. Без этого никакой космический – хоть настоящий, хоть фантастический – корабль, конечно, существовать не мог.

Странным показалось другое. На всех кораблях – настоящих и фантастических – обязательно были хоть какие-нибудь, но все-таки комнаты, кабины, помещения, а в них – всякие приборы: краны, панорамы, пульты управления, кресла, столы и приборы, приборы… Всяческие приборы на всяческий вкус.

На этом корабле ничего подобного не было. Какая-то несерьезная доска с кнопками и блуждающие по матово-блестящим, теплым на ощупь и светящимся космическим зеленоватым светом стенам разноцветные огоньки, за которыми следили Миро, Тэн и Зет.

Нет, что бы там ни говорили, а корабль Юрию Бойцову попался под стать его хозяевам – явно несерьезный и даже не фантастический. Слишком уж он был гол и неинтересен.

Бойцов даже вздохнул – так скучно все получилось.

Вздохнул и вынужден был задержать выдох. То, что происходило на его глазах, было уже не фантастикой. Это было сказкой или чудом. Наукой это уже не назовешь.

Такой ровный, такой уютный, слегка пружинящий под ногами пол вдруг стал вспучиваться, как будто из-под него стремительно вырастал огромный гриб посредине и целая семья грибочков вокруг. Эта семейка быстро и неуловимо для глаза принимала вполне определенные очертания: из пола вырастал самый обыкновенный стол, а вокруг него – стулья.

Нет, не табуретки или какие-нибудь скамьи, а самые настоящие стулья – со спинками и даже, кажется, с мягкими или, уж во всяком случае, полумягкими сиденьями.

Все происходило в полном безмолвии и так стремительно, что Бойцов и Шарик только и могли, что моргать широко открытыми от удивления глазами. Самое главное заключалось в том, что и стол и стулья не то что строились или выскакивали из каких-нибудь тайников или ниш, а именно вырастали из пола. И в то же время пол не проваливался, не понижался – он был все такой же ровный, матово поблескивающий зеленоватым светом.

Когда столовый гарнитур вырос и окончательно оформился, он вдруг изменил свою окраску. Стол оказался приятного коричневато-желтого цвета, а все стулья – разноцветными: алое, голубое, зеленоватое, как морская волна, темно-синее, розовое…

Как все это происходило, Юрка понять не мог и с надеждой посмотрел на голубых людей. Но тут оказалось, что чудо продолжалось – из стен, возле которых стояли космонавты, стремительно и красиво, как ветви дерева в замедленной киносъемке, стали отделяться не то кровати, не то диваны. То, что они образовывались как бы сами по себе, было бы еще полбеды – Юрка уже видел, как вырастает целый гарнитур. Но то, что на кроватях-диванах, уже из них самих, появлялись подушки, было уже настоящим чудом. Они даже на вид казались мягкими и уютными.

И снова ни единой щелочки, ни единой выемки, только по-прежнему поблескивают на ровных молчаливых стенах блуждающие огоньки сигналов…

Квач обернулся и что-то сказал. Зет и Тэн побежали к той стене, у которой стоял Квач. Он щелкнул кнопкой, и стена бесшумно распахнулась. Тэн и Миро скрылись в светящихся сумерках космического корабля.

Зет обошел все стены, деловито проверил перемигивающиеся лампочки и что-то сказал Квачу. Тот солидно наклонил голову, потом озорно улыбнулся и пронзительно свистнул. Юрка удивленно посмотрел на него – космонавт, а свистит, как мальчишка, гоняющий голубей. И тут впервые в Юркино сердце закралось сомнение, и он пристально осмотрел обоих космонавтов.

Теперь, когда первые впечатления притупились и Юрка опять мог на все смотреть критически, как и подобает настоящему мужчине, он не мог не заметить, что оба космонавта очень молоды. Так молоды, что просто удивительно.

Ни единой морщинки у глаз или у губ, ни одного седого волоса. Алые губы чуть припухли, а глаза живые, суматошные… Если бы Юрка совершенно точно не знал, что в мире еще нигде не построено детской космической станции, он бы наверняка подумал, что перед ним его сверстники – парнишки лет по одиннадцать-двенадцать. Но он точно знал, что существуют детские технические станции, детские железные дороги, детские автомобильные клубы и даже детские пароходы, а вот космодромов и даже аэродромов еще ни один народ для своих детей не создал.

И Юрий Бойцов несколько успокоился. Хотя сомнения все еще смущали его.