"СССР и Запад в одной лодке (сборник статей)" - читать интересную книгу автора (Амальрик Андрей Алексеевич)

2. ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРИОРИТЕТЫ ЗАПАДА

По-видимому, интуитивное постижение психологии значит не меньше, если не больше, чем формальный анализ политических сил. Непонимание психологии вьетнамских крестьян привело уже американцев к безумной затее стратегических деревень, что, безусловно, содействовало поражению США. Непонимание психологии советских руководителей — и отсюда поспешность разрядки с дальним прицелом на советско-американский диумвират — может привести к еще более плачевным результатам.

Г-н Киссинджер — творец этой двусмысленной формы разрядки — был, быть может, опытным стратегом, но стратегом отступления и стал характерным олицетворением фрустрации, охватившей США в результате вьетнамской войны. Но следовало бы признать и то, что это отступление носит скорее всего временный характер и есть следствие тех непосильных внешнеполитических задач, которые ставили себе США и которые сфокусировались во вьетнамской войне.

Как мне кажется, основная ошибка США за последние 30 лет была в том, что они боролись с «коммунизмом», если можно так сказать, географически, а не политически. Принимая «коммунизм» за данное там, где он уже есть, США всячески противились его распространению на новые территории, поддерживая любой нежизнеспособный режим, лишь бы он был антикоммунистическим, и мало интересуясь внутренними причинами коммунистических революций.

Столь же мало они интересовались внутренним сопротивлением «коммунизму» там, где он уже господствовал, не понимая, что наиболее верный способ его преодоления — изнутри. Следуя странной политике поощрять «коммунизм» там, где народы его не хотят, и противоборствовать там, где народы его хотят, США не только проиграли во Вьетнаме, но и оказались совершенно неподготовленными к событиям в Венгрии в 1956, в Чехословакии в 1968 или к возникновению Движения за права человека в СССР. Правительство США видело в них или помеху своей внешней политике или лее нечто такое, что не имело политического значения.

Сейчас можно ожидать драматических событий в Польше. Но и положение в СССР отнюдь не кажется мне стабильным. Последние восемь лет подтвердили, что в своей книге «Просуществует ли СССР до 1984 года?» я правильно указал тенденции, которые ведут и могут привести к развалу советской системы.

Я по-прежнему считаю, что война с Китаем будет катализатором, который ускорит эти внутренние процессы. Китайская военная отсталость и проявленная в последние годы относительная гибкость советского руководства смогут отодвинуть срок развала значительно дальше 1984 года. Но его угроза неотвратима, если не будут выдвинуты новые политические идеи и проведены коренные, а не паллиативные реформы.

Советская демократическая оппозиция — все еще очень слабая — тем не менее важна как возможный источник политических альтернатив. Она не только производит медленную революцию в умах советских людей, но также может служить для остального мира показателем настроений значительной части молчащего советского общества.

Я понимаю, что США очень трудно найти баланс между сопротивлением «коммунизму» и соглашением с «коммунизмом» — а для них неизбежно и то, и другое. Я не считаю, что США стоят перед выбором: либо сокращение опасности войны путем сдерживания гонки вооружений с СССР, либо усилия для демократизации СССР с постоянным риском конфликта. Наоборот, опасности войны можно избежать только путем превращения советской системы из закрытой в открытую, до этого США всегда — даже при обоюдном замедлении роста вооружений — будут под угрозой внезапного удара.

Открытое общество делает возможным контроль над вооружениями и невозможной неспровоцированную агрессию. Есть прямая связь между тоталитаризмом и агрессией, и поэтому всякое ограничение насилия внутри есть тем самым сопротивление потенциальному насилию вовне. Поэтому поддержка борьбы за демократизацию СССР диктуется для США в долгосрочной перспективе интересами их собственной безопасности.

Американские сторонники разрядки говорят о необходимости быть с СССР в хороших отношениях, чтобы не увеличивать нестабильность в мире, избегать ядерной войны путем сокращения вооружений, подкармливать советскую экономику в качестве платы за внешнеполитическую сдержанность СССР, — и принимают на веру, что всякая попытка давления на СССР усилит его жесткость и внутри, и вовне.

Однако все это не кажется само собой разумеющимся.

Причина угрозы мирового распада, по-видимому, в том, что проблема бедных и богатых внутри каждой страны стала проблемой бедных и богатых стран. СССР соединяет в себе черты как высокоразвитой, так и слаборазвитой страны, и его экономика, которая хочет ориентироваться на Запад, постоянно конфликтует с его идеологией, которая хочет ориентироваться на «третий мир». Поэтому СССР всегда способен к неожиданным деструктивным шагам, и все полученные от США блага смогут быть направлены на нарушение стабильности в мире.

Три десятилетия мир держится на ядерном равновесии, поскольку риск слишком велик, чтобы начать войну. Не будь ядерного оружия, война между СССР и Западом уже давно началась бы и кончилась — один Бог знает чем. В рамках ядерного равновесия взаимное сокращение безусловно лучше, чем безудержное наращивание, но я не вижу, как само по себе оно способно предотвратить войну: уже сейчас ядерного оружия достаточно, чтоб несколько раз уничтожить мир. Попытки сокращения вооружений без надлежащего контроля, сделанные между первой и второй мировыми войнами, привели не к миру, а к взаимной подозрительности и поощрили агрессора.

Утверждение, что СССР надо «платить», чтобы он не увеличивал беспорядка в мире, производит пугающее впечатление. Идея подкупа СССР разрядкой ли в целом или экономической помощью в частности — ведет к политическому шантажу, когда СССР станет требовать все больше и больше только за свою пассивность. История знает много примеров, как «торговые» государства откупались от «военных», тем самым только разжигая их аппетит, и я боюсь, что в конечном счете все американское зерно не заменит твердости духа.

Имело бы также большое значение, если бы США проводили свою экономическую политику в отношении СССР только на национальном уровне, поскольку СССР всегда хочет быть акулой среди сардинок и с каждым иметь дело поодиночке, будь то собственные инакомыслящие, европейские правительства или американские фирмы.

Нежелание «давить» на СССР не основано ни на чем, кроме боязни малейшего риска. Оказывать давление — опасно, но не оказывать давления еще более опасно, это значит для США самим стать объектом усиливающегося давления. Мне кажется, американцы должны постоянно учитывать не только то, почему США заинтересованы в разрядке, но и то, почему в ней заинтересован СССР, — и лишь после такого анализа можно решать, как далеко заходить США в своих требованиях.

И дело не в том, чтобы постоянно давить или постоянно уступать, а в том, что любую вашу уступку оценят только на фоне вашей предшествующей настойчивости.

Не надо проводить политику ультиматумов по отношению к СССР или задевать его самолюбие (как, впрочем, не надо позволять и СССР задевать престиж США). Но поэтапное смягчение советско-американских отношений, чтобы быть реальным, а не илюзорным, должно сопровождаться поэтапным смягчением советских внутренних условий. Как в каждой порции «кровавой Мэри» должна быть доза томатного сока, так и в каждой «порции» разрядки должна быть доза демократизации советской системы. Иначе этот коктейль постепенно испортит американский желудок.

Декабрь 1975-декабрь 1976,

Москва-Нью-Йорк